З (Забелин, Зайцев)

ЖЕЛЕЗНЫЙ РЫЦАРЬ ЛОКОМОТИВСКОЙ ОБОРОНЫ

Даже в славной ветеранской когорте «Локо» Геннадий Забелин стоит особняком. Он рос, можно сказать, под перестук колес железнодорожных составов. Отец был машинистом паровоза, мать — нормировщицей в локомотивном депо Красноярска. Другого пути у мальчишки не было, как продолжить семейную традицию. И в футбольную секцию он пришел, естественно, «Локомотива» к тренеру В. Шелатонову, одновременно защищавшему цвета красноярских железнодорожников. Сейчас все знают, что Красноярск дал нашему футболу Олега Романцева, Александра Тарханова, Вадима Иванова, других известных мастеров. Но первым красноярцем, выбившимся в футбольные люди, был Геннадий Забелин.
Правда, скоро ему стало не до футбола. В разгар Великой Отечественной войны 17-летний выпускник школы железнодорожных техников был направлен на работу в колонну № 31 паровозов особого резерва МПС, несшую вахту на головных участках фронтов. Ремонтировать, восстанавливать паровозы и вагоны приходилось порой под непрерывным обстрелом, под бомбежками. Боевой путь Забелина пролег от Сталинграда до польского Вроцлава. По окончании войны родители Геннадия переехали в Одессу, а сын вдруг заразился авиацией, уехал в Москву и поступил в МАИ. Но рожденный колесить по рельсам — летать не может, не суждено ему было стать конструктором авиалайнеров. Первый же выход Забелина на футбольное поле за институтскую команду привлек внимание известного тренера клубных подразделений МЖД и одновременно селекционера головного «Локомотива» Николая Ильича Хорева. И в 1946 г. Забелина зачислили в команду мастеров. С мечтой об авиации пришлось расстаться. Серьезная болезнь отложила его дебют до глубокой осени 1947 г. Первые матчи новый центральный защитник железнодорожников, не менявший амплуа потом всю свою сознательную жизнь, провел в финальном турнире команд второго дивизиона, победа в котором вернула «Локомотив» в группу сильнейших.
Постепенно Забелин выдвинулся в число лучших стопперов советского футбола. Некоторый недостаток скорости мощный, атлетически сложенный защитник компенсировал тонким пониманием игры, точным выбором позиции и редким хладнокровием. Не было ему равных и в подстраховке партнеров, в организации оборонительных действий.
— Мы были за ним, как за каменной стеной, — вспоминал другой незаурядный оборонец «Локомотива» Александр Климачев. — По ходу игры Забелин командным тоном корректировал позицию крайних защитников и полузащитников — ему из центра защиты было виднее, а опасность он чувствовал как матерый волк. И никогда не терял головы, не впадал в панику. Его указания были четкими, верными даже в самые горячие моменты у наших ворот.
Оплотом локомотивской обороны Забелина сделала и прекрасная игра головой — в воздушных дуэлях он переигрывал практически всех тогдашних асов атаки. Но наибольший авторитет в глазах партнеров, специалистов и болельщиков Забелину принесла его потрясающая самоотверженность.
В одном из матчей, предшествовавших финалу Кубка СССР 1957 г., жесткое столкновение с соперником стоило Забелину перелома ребра. Борис Аркадьев не представлял себе, как его команда выйдет на решающий матч без ключевого игрока обороны — врачи категорически запретили Забелину не то что играть, резко двигаться. Но в день матча он неожиданно заявил тренеру:
— Я выйду на поле!
— Как? — ахнул Аркадьев.
— А это пусть врач думает, — был ответ.
Ему наложили на грудь тугой корсет, сделали обезболивающие уколы, и никто не заметил, что у центрального защитника железнодорожников какие-то проблемы.
Даже в середине второго тайма, когда «заморозка» отошла, и он испытывал невыносимую боль. Нашел в себе силы еще на круг почета с кубком, а потом вся команда поехала праздновать, а он «на скорой» — в больницу МПС.
— Хуже нет, чем подвести друзей, товарищей по команде, — рассуждал железный рыцарь локомотивской обороны. — Однажды такое чуть было не случилось. И хотя не случилось, все равно как вспомню, до сих пор краснею. Мне обещали улучшить жилье. Но все сроки прошли, а никаких подвижек. Тогда я взбеленился: «На очередной матч в Куйбышев не еду!» Но как только ребята сели в поезд и тронулись, внутри все перевернулось: как там они без меня? У них глаза на лоб полезли, когда я встречал команду на куйбышевском вокзале. Каким образом туда добрался раньше всех, другая история.
Можно вспомнить и как однажды в Баковке футболисты придумали потеху: клали мяч на пень и соревновались в ударах по нему на дальность. Забелин угодил ногой в пень: перелом большого пальца. Но об этом, пока кость не срослась, знал только он сам. Перед игрой или тренировкой ломал алюминиевую ложку, накладывал на больной палец, засовывал всю конструкцию в бутсу и так провел почти полсезона. Вот такой несгибаемый боец играл в центре обороны «Локомотива» на протяжении 13 лет.
К концу карьеры Геннадий Забелин был авторитетной, как теперь сказали бы, знаковой фигурой в «Локомотиве». И когда он закончил играть, не все в руководстве команды были рады видеть его на командном посту. Но он и не напрашивался, хотя не имел еще тренерского опыта, поехал на самостоятельную работу сначала в днепропетровский «Металлург», потом в ижевский «Зенит». Но вскоре понял, что без «Локомотива» не может. Вернулся, брался за любую работу — с мужиками из железнодорожных клубов на «Рязанке», потом с юношами МПС и «Локомотива», но организаторский талант, проявленный на футбольном поле, подтвердился и в дальнейшем. Забелин работал начальником отдела массового футбола Управления футбола Спорткомитета СССР, потом на протяжении девяти лет директорствовал в локомотивской футбольной школе.
Вот уже семь лет подряд проводится Мемориал Геннадия Забелина, главным организатором которого является его вдова Берта Григорьевна.

РЕАКТИВНЫЙ ДЕМБЕЛЬ

За становлением «Локомотива» в середине 1950-х гг. внимательно следили не только специалисты и болельщики, но и в призывном департаменте Министерства обороны. Первым из команды, кропотливо и талантливо собиравшейся Борисом Аркадьевым, повестки из военкомата удостоился мощный, но при этом весьма техничный правый крайний нападения Герман Апухтин. Замена ему, на первый взгляд, казалась неравноценной. Из команды класса «Б» львовского СКА к железнодорожникам пришел Игорь Зайцев, до этого за два года в дубле ЦСК МО не дослужившийся даже до дебюта в основном составе. Но львовского дембеля рекомендовал сам Алексей Гринин, бывший капитан аркадьевской «команды лейтенантов», ученик мэтра, толк в игроках знавший. И не ошибся. Реактивный новичок с ходу вписался в локомотивскую линию атаки, да еще и добавил ей скорости, темпа.
Поначалу после элегантного, работавшего с мячом, как породистый кот с мышью, Апухтина новый «краек» не глянулся болельщикам — уж очень простоват. Пробросит мяч мимо защитника и мчит на всех парах, чтобы прострелить вдоль ворот. Но и самые придирчивые вскоре заметили, что угнаться за шустрым блондином почти никому не удается, да и «стреляет» он с фланга не абы куда, а точно на набегающего Соколова или Ворошилова, или Бубукина. И не так уж он предсказуем, как показался на первый взгляд. Больше всего, конечно, любил получать мяч на ход, но если и в ноги, то мог и паузу сделать, вызывая соперника на себя, а потом пронестись мимо него со скоростью экспресса. А то покажет всем видом защитнику, что уходит вправо, а сам, как из катапульты, влево рванет. Если же атака развивается с противоположного фланга, умел пристроиться к ней так, чтобы замкнуть диагональную передачу через всю ширину поля — ударом ногой или головой. И создавалось впечатление, что Зайцев вырос в футболе рядом с Бубукиным, Ворошиловым, Артемьевым, Ковалевым, Соколовым, настолько гармонично они сочетались в атаке железнодорожников, не только по манере игры, но и по духу подходили друг другу.
Не прост оказался новичок, хотя пришел в футбол, как говорится, от верстака — после окончания школы-семилетки в подмосковном Ступине работал слесарем-лекальщиком на местном авиазаводе, а в футбол и русский хоккей гонял после заводского гудка. Однако два года в дубле ЦДСА под руководством самого Григория Федотова вселили в начинающего футболиста уверенность, что он может играть в командах мастеров.
Звездным для Зайцева, как и для всего того поколения «Локо», стал 1959 г. В 25 лет правый крайний железнодорожников достиг пика своей карьеры, на него просто не было удержу, причем особенно в матчах на выезде, когда соперник шел в атаку, и перед Зайцевым открывался оперативный простор. На своей запредельной скорости он вольно разгуливал по неприятельским тылам, наводя шороху в обороне соперников. Вот только два отголоска в «Советском спорте» громоподобных гастролей «Локомотива» в чемпионате-59:
«Особенно энергично действовали железнодорожники на правом крыле, где защитник ленинградцев Шишков по существу не смог противостоять стремительному Зайцеву»
(28 мая «Зенит» — «Локомотив» — 1:4).
«Свои атаки железнодорожники строили в основном на быстром Зайцеве. Нежурко был не в силах нейтрализовать своего энергичного подопечного. Незадолго до конца игры коронный рывок Зайцева завершился хорошей передачей Соколову, который удвоил результат»
(7 июня «Шахтер» — «Локомотив» — 0:2).
Неслучайно заслуженный мастер спорта Василий Соколов, детально разбирая на страницах «Советского спорта», как должен противодействовать крайний защитник современному фланговому форварду, за образец этого самого форварда взял правого крайнего «Локо»:
— Зайцев все время стремится использовать свою высокую скорость, — писал уже маститый тренер. — Но применяет в основном два тактических хода. Если защитник не может атаковать Зайцева в момент приема мяча, последний проталкивает мяч вперед и обегает защитника. Если защитник становится «тенью» нападающего, Зайцев стремится занять позицию вблизи центральной линии, чтобы освободить побольше места на фланге, куда должна последовать передача партнера. И тогда преимущество Зайцева в скорости оказывается решающим.
Осенью 1959 г. Игорь Зайцев вместе с партнерами по команде Иваном Моргуновым, Юрием Ковалевым, Виктором Ворошиловым и Виктором Соколовым был приглашен в олимпийскую сборную СССР. И в контрольном матче двух ее составов был одним из лучших на поле, в конце матча забив вратарю 2-й сборной Валентину Ивакину, сравнял счет (3:3). Но официальный матч против олимпийцев Болгарии не удался не только ему, но и всем локомотивцам, и больше Зайцева в сборную не привлекали.
Получив в составе «Локо» серебряную медаль, Зайцев поддался на уговоры руководителей киевского «Динамо» и перешел в лучшую команду Украины, собиравшую под свои знамена будущий чемпионский состав. Действительно, спустя два года киевляне завоевали свое первое золото первенства СССР, однако Зайцеву его не досталось — не наиграл половины матчей за клуб. В Киеве он довольствовался серебром пер-венства-60 и того уровня, что в «Локомотиве», с новыми партнерами не достиг. Спортивную карьеру завершил рано — в 28 лет в донецком «Шахтере», и оставил футбол, выбрав для себя карьеру парикмахера, но как человек талантливый, и в этом преуспел, стал модным дамским мастером. Потом освоил чеканку по меди, участвовал в создании серьезных проектов, демонстрировавшихся на престижных международных выставках. Сейчас — пенсионер.