Е (Евсеев, Елисеев)

САМ СЕБЕ ФУТБОЛИСТ

Жизнь — удивительная штука: порой такие сюжеты подкидывает — ни один романист нарочно не выдумает. Так, однажды на долю Вадима Евсеева меньше чем за месяц столько переживаний выпало, сколько иному не достанется и за несколько лет. Переживаний самых разных — и футбольных, и житейских: операция на сердце у дочки, его срочный отъезд из команды, готовившейся к решающей битве за Евро-2004, возвращение, шум-гам-свист валлийских болельщиков, возненавидевших его за стычку с их звездой Гиггзом... И — победный гол Уэльсу! Впрочем, не случись ранее всего остального, разве была бы у Вадима нынче такая слава, какой мало кто из наших спортсменов может похвастать?
Но если и можно среди футболистов и вообще людей спорта отыскать более равнодушного к всеобщему почитанию человека, чем Евсеев, то сделать это будет наверняка очень непросто. «Совсем не пафосный», «беззвездный», «нормальный парень» — такие эпитеты можно услышать от коллег, которым довелось пообщаться с Вадимом уже после всенародно прославившей его игры с Уэльсом.
— А с какой радости, интересно, я должен меняться? — искренне изумляется вопросам Вадим. — Да, я знаю, что сделал не так уж мало. Принес радость людям. Здорово, конечно, но причем тут я и моя жизнь?
Евсеев и сам признает, что если раньше — до Уэльса — его фамилию слышали только интересующиеся спортом, то теперь знают все, включая домохозяек. Или — продавщиц из магазинов. Вадим как-то рассказывал, что зашел за продуктами, а женщина лет шестидесяти на него огромными глазами смотрит:
— Это не ты за сборную гол забил? Молодец! Мы с сыном так за вас болели!
— Только ничего ж удивительного в этом нет, — все так же спокойно рассуждает футболист. — За сборной вся страна смотрит. Допустим, в «Локомотиве» я попаду в ворота — этому прежде всего наши болельщики рады. А тут не просто за сборную забил, но еще и на чемпионат Европы Россию вывел... Хотя по большому счету — как раньше особо не узнавали, так и сейчас не узнают.
Да-да, представьте себе, уважаемые граждане болельщики, далеко не все смотрят футбол. Даже если сборную показывают. По крайней мере с товарищами гаишниками у Евсеева отношения, как и у многих из нас, не самые простые. А один раз, как рассказывает Вадик, возвращался он после съемок в новогоднем «Голубом огоньке» — и протянули ему трубочку. Дышите, мол. Он и дыхнул спокойно — точно знал, что ничего крепче минералки в тот вечер не принимал. А прибор взял да показал: выпил.
— Может, трубка у них проспиртованная уже? — слегка улыбается Вадим. — Бред какой-то! Но все закончилось нормально. Права-то я им не отдал...
«Откуда он взялся, этот Евсеев?» — об этом спрашивали многие после матча в Уэльсе. И не счесть, сколько раз терпеливо приходилось приниматься за рассказ. Говорил, что он — из Мытищ. Из простой такой семьи: отец работал водителем, мама — уборщицей в школе. Учился в школе, потом в профтехучилище — на автослесаря. Параллельно играл в футбол. Начинал с динамовской школы — туда, несмотря на то, что Вадик с детства болел за «Спартак», было добираться на метро куда проще и понятнее. Взяли его, правда, не с первого раза. И то — после того, как... сломал мячом стойку.
— Случайно, конечно, получилось, — не скрывает. — Но ребята в школе потом долго шутили, пугая соперников: вот, дескать, у нас есть парень — мячом штанги ломает!
А вскоре он принял первое серьезное решение в своей жизни. Ушел из «Динамо».
— Я ушел, потому что обиделся, что тренер за меня не вступился. Ситуация такая: при спортивной школе была еще и общеобразовательная. Я там как-то на перемене играл на деньги — в «трясучку». Ну, наверное, все дети в школе играют... А директор школы поймал: «Что такое?!» Тренер об этом узнал — и сказал мне: «Ты не поедешь во Францию. Будешь здесь готовиться». Я ответил: «Ну, тогда уж я буду готовиться в другой команде». И ушел в «Локомотив». Хотя и тренер был динамовский против, и мама моя. Но это был не взрыв эмоций, я все нормально обдумал. В 13 лет это проявилось — и до сих пор все решения я принимаю сам! И впоследствии он тоже так поступал. Ничьи подсказки не слушал. В том числе — и когда уходил из «Спартака» в «Локомотив».
— Писали еще, — удивляется Вадим, — что Романцев якобы меня выгнал... Да нет, никто не выгонял! Заканчивался контракт, на меня вышли руководители «Локомотива» — и я сам принял решение. Еще за три месяца до окончания того чемпионата.
— Романцев-то просил остаться?
- Да...
Конечно, после таких рассказов принимаешь как должное, когда Евсеев признает: распределение ролей в семье у них — типично домостроевское. Муж работает, Татьяна — дома. С дочкой...
— Впрочем, я ей говорю даже — в шутку: давай я буду дома сидеть, а ты — деньги зарабатывать. С удовольствием так поживем. Хотя... Нет-нет, я бы дома, конечно, не смог сидеть!
Дочка Полина — особая глава. В 2003 г. выяснилось: у девочки — порок сердца. Нужна операция. Евсеев сразу—к доктору «Локомотива» Савелию Мышалову: к кому бы нам, мол, обратиться? Тот порекомендовал свою знакомую, работающую в Германии. Туда и отправились в итоге: футболисты «Локо», кстати, подсобили 25 тысячами долларов, собранными безо всякой указки, по инициативе самих ребят.
А время операции пришло как раз к стыковым матчам с Уэльсом. Вот поэтому Вадим и улетел между играми в Германию. Собирался держать это в тайне, но...
— Георгий Александрович Ярцев сказал об этом журналистам. Понятно, что не со зла. Ну и ладно: раз сказал — значит, сказал... Собственно, я на него не в обиде. Жена вот только обиделась слегка.
Впрочем, это все, наверное, ерунда. Главное — операция прошла успешно!

«СЕРЕБРЯНЫЙ» ТРЕНЕР

После ухода в конце 1957 г. в ЦСК МО Бориса Аркадьева на тренерском мостике «Локомотива» неожиданно возник Евгений Елисеев. Личностью в футболе он был известной, до войны верховодил в полузащите московского «Динамо», был капитаном команды. Неожиданность в том, что на тренерском поприще бывший игрок сборных СССР, Москвы и Ленинграда проявлял себя к тому моменту вдали от всесоюзного пьедестала — в Минске и Риге. Вывод в высшую лигу чемпионата СССР рижского «Динамо» в 1948 г. вряд ли можно считать основанием для приглашения в клуб, претендующий на место в первой тройке первенства, только что выигравший Кубок СССР. Правда, в феврале — апреле 1952 г. Елисеева привлекали готовить сборную СССР к первой для нашего футбола Олимпиаде, но в Хельсинки с командой поехали Аркадьев и Якушин.
Идея оказалась на редкость удачной. Видимо, ее автор (скорее всего, Николай Морозов) хорошо был знаком и с Аркадьевым, и с Елисеевым. Состав практически не почувствовал замены машиниста. Ветераны «Локомотива» до сих пор относят Елисеева к тренерской элите, хотя таких успехов со своими командами, как Аркадьев, Якушин, Маслов, он не добивался. По своему интеллекту, культуре, эрудиции, в том числе футбольной, Евгений Иванович оказался сродни Аркадьеву. Так же, как и прежний наставник железнодорожников, новый тренер оказался завзятым театралом, не пропускал сколь-нибудь значительных выставок, хотя порой и чересчур увлекался светской жизнью.
Елисеев ничего не стал менять в игре «Локомотива», лишь ежедневный тренировочный процесс постарался наполнить положительными эмоциями, представить его увлекательной игрой. Каждое упражнение он стремился перевести в соревновательный режим, сыпал шутками, прибаутками.
— Бывало, занятие закончено, а он вдруг окликнет, «затравит» какой-нибудь комбинацией: «А не слабо тебе будет, разбежавшись от центра поля, на скорости пробить с лета?» — рассказывает один из лучших бомбардиров «Локо» Виктор Ворошилов, — И сразу забываешь, что мыслями уже был в раздевалке, бежишь, бьешь — интересно с ним было, не хотели уходить после тренировок. С игроками держался на короткой дистанции. Во время матчей дубля имел обыкновение грызть сушки, мог в восхищении от какого-то фрагмента толкнуть в бок сидящего рядом запасного игрока: «Спирька, смотри, как надо играть. Бери сушку!»
Родился Елисеев в Москве, но как футболист полностью раскрылся в Ленинграде. После смерти матери женившиеся братья привели своих избранниц в общую и без того тесную квартирку, и известный ленинградский футболист А.Феоктистов убедил Евгения переехать на берега Невы. Там он устроился на Балтийский завод бригадиром электросварщиков. Параллельно со строительством кораблей Елисеев стал играть за заводскую команду «Балтвод». А затем — и за сборную Ленинграда. В августе 1931 г. он был впервые призван под знамена сборной СССР и в матче со сборной Турции (3:2) забил гол, перебросив мяч головой через вратаря. Тут о нем вспомнили москвичи, пригласили в «Динамо», в котором он стал одним из лидеров. О классе Елисеева — полузащитника свидетельствует тот факт, что он включался в оба официальных довоенных списка лучших игроков страны на позиции левого полузащитника: в 1933 г. под № 3, в 1938-м - первым номером.
Начав тренерскую карьеру в минском «Динамо», потом он привязался к Риге. Поговаривали, что основа этой привязанности жена-латышка. А может быть, за пять довоенных лет в Ленинграде он стал патриотом Балтики. Карьера его складывалась непросто. Минское «Динамо» он возрождал вместе с горячим поклонником футбола руководителем белорусских коммунистов Пантелеймоном Пономаренко. «Минск был сильно разрушен, и нам приходилось жить в уцелевших бараках, детских садах, даже в помещении пожарной части, — вспоминал Елисеев. — Но не это было главной трудностью. Нередко в футбольные дела бесцеремонно вмешивался начальник МГБ республики генерал Цанава. Ему ничего не стоило вызвать меня и безапелляционно потребовать поставить на игру чем-то понравившегося ему футболиста. При попытке возразить следовал грубый окрик:
— Елисеев, не ты здесь главный, а я! Делай, как приказано!»
Но и самого большого своего тренерского успеха Елисеев достиг снова в Москве. После чего... неожиданно вернулся в столицу Латвии. Спустя годы так объяснил тот свой поступок:
— Мой тренерский путь не всегда был усыпан розами, были и ошибки, и промахи в работе, но честь свою стремился не уронить. Не раз работе мешали дилетанты или грубияны, наделенные большой административной властью. В феврале 1958 г. я был назначен старшим тренером столичного «Локомотива», в котором подобрался хороший ансамбль игроков. Между мной и футболистами сложились теплые отношения. Команда показывала интересный наступательный футбол и в 1959 г. впервые завоевала серебряные медали. Однако к этому времени у меня ухудшилось взаимопонимание с начальником команды Николаем Морозовым, человеком крутого нрава. Он постоянно мешал мне работать и, имея свободный вход к министру путей сообщения Борису Бещеву, восстанавливал его против меня. Министр стал все чаще косо поглядывать на строптивого тренера и неожиданно отказал мне в получении квартиры, твердо обещанной им перед тем, как я принял коллектив. Пришлось подать заявление об уходе по собственному желанию.
И футболисты рассказывали, что причиной подспудного конфликта была ревность Морозова к успехам им же и выбранного тренера. Возможно, уход Елисеева стал той спичкой, от которой возгорелось пламя пожара. Одновременно команду покинули и два игрока основного состава — серебряных медалиста.
В 1968 г. Евгений Елисеев вывел в финал Кубка СССР ташкентский «Пахтакор» и до последних своих дней выступал в прессе с глубокими статьями по теории и практике футбола.