Г (Газзаев, Гарин, Гвоздков, Горлукович, Горянский, Гранаткин, Гуренко)

ПРОРЫВ В ВЫСШУЮ ЛИГУ

В 1976 г. на «Локомотив» опять пошел зритель — в команде появился солист с Кавказа для самых изысканных футбольных гурманов. Старшего тренера железнодорожников Игоря Волчка Валерий Газзаев сразил с первого взгляда. И наставник железнодорожников терпеливо дожидался, пока осетинский самородок отслужит в армии, после чего послал к нему гонцов.
Но переезд Газзаева из Орджоникидзе в Москву стоил Волчку немало крови. Четыре раза горячий осетин подавал прошение о переходе и трижды давал отбой, забирал вещи и уезжал домой. Однако Волчок и тренер-селекционер железнодорожников Александр Загрецкий не отступались. А в столице Северной Осетии Газзаева убеждали:
— Подумай, куда ты собрался. У нас ты прима, а там в атаке играют Эштреков, Семин, Аверьянов, Козловских, пришел Нодия. Не боишься, что в состав попадать не будешь?
Казалось, в ход пущен самый убедительный аргумент. Но реакция на него оказалась прямо противоположной ожидаемой:
— Почему это я должен их бояться? — вспылил 21-летний Газзаев. — Пусть они меня боятся.
И написал четвертое заявление в «Локомотив», опровержения на которое уже не последовало.
— В отличие от других Газзаеву не понадобилось испытательного срока в команде, — вспоминал потом Юрий Семин, ставший вскоре близким другом Валерия. — С первой же тренировки все поняли, что по своему уровню — технике, скорости, мышлению, характеру в команду пришел незаурядный игрок.
Сильное влияние на Газзаева оказал другой кавказец Гиви Нодия, к тому времени уже признанный мастер, немало поигравший за сборную СССР. Волчок дальновидно селил их в одном номере на базе или в гостиницах и вскоре почувствовал неподдельный интерес Газзаева к тонкостям, нюансам игры, пробудившийся в результате постоянного общения с Нодия. И во взаимоотношениях с партнерами он, на первых порах всем дерзивший, доводивший до белого каления даже самых опытных, начал исходить из интересов футбола, способствуя сплочению коллектива.
В высшую лигу Валерий Газзаев ворвался так, как будто всегда играл на этом уровне. Имена соперников не смущали смелого, изобретательного форварда. Он постоянно и успешно шел в обыгрыш, выплескивая на поле весь свой темперамент, и соперники вскоре стали уделять ему особое внимание. Появились у Газзаева даже дежурные команды, которые он «раздевал» из сезона в сезон, несмотря на жесткую опеку, например минское «Динамо» или ленинградский «Зенит».
С его приходом в «Локомотиве» сложился превосходный атакующий треугольник Нодия — Газзаев — Аверьянов. Гиви Нодия, несколько утративший скорость, но умудренный богатейшим опытом, выполнял роль «подсадной утки» — умело отвлекал на себя защитников, которые не могли оставить без присмотра признанного бомбардира. Больше всего этой троице удавалась комбинация, когда Александр Аверьянов с мячом делал вид, что ищет свободных партнеров, а Нодия резко отскакивал от своего опекуна. И пока внимание соперников сосредоточивалось на нем, из глубины на скорости вылетал Газзаев, получал мяч на ход и, финтами разбрасывая защитников, устремлялся в штрафную.
Чемпионат СССР-77 набиравший ход «Локомотив» после долгого перерыва завершил в первой шестерке. А в августе того же года состоялась поездка железнодорожников в Турцию. На Босфоре индивидуальная игра поощряется, яркая импровизация в особой цене, и Газзаев просто покорил публику в Бурсе, Трабзоне, Анкаре, Стамбуле. После того как он забил решающий гол «Бурсаспору», в отель, где остановились железнодорожники, заявилась делегация из популярного стамбульского «Фенербахче» с приглашением в этот клуб, подкрепленным чеком на полтора миллиона долларов. Таким вот необычным способом пришло к Газзаеву первое признание на международном уровне. Но в те времена отъезд советского футболиста в зарубежный клуб граничил с изменой родине, и локомотивский премьер даже мысли об этом не допускал.
Валентин Николаев пригласил Газзаева в молодежную сборную СССР, в составе которой он стал впоследствии двукратным чемпионом Европы. А в 1978 г. молодой лидер атак железнодорожников дебютировал в национальной сборной. Но в первом же матче с Ираном он покинул поле досрочно с переломом ключицы. Однако тренер сборной Никита Симонян не выпускал из поля зрения понравившегося ему форварда, в конце сезона включил его в состав на турне по Японии, а в феврале следующего года взял на сбор в Италию. На матч с экспериментальной сборной Италии он выставил тройку на тот момент самых ярких нападающих: Олег Блохин, Валерий Газзаев, Владимир Гуцаев, предоставив им свободу маневра по всему фронту атаки. Прежде они в таком сочетании не играли, но Симонян рассчитывал на индивидуальный класс каждого, привыкшего к лидерству в своем клубе, на умение налаживать контакты с партнерами и вовремя брать игру на себя, на остроту их игрового мышления. Это атакующее трио тогда в клочья разорвало защиту итальянцев, устроив настоящий фейерверк блистательных эпизодов. Сборная СССР выиграла — 3:1, а Валерий Газзаев отметился голом и голевой передачей.
— Многие считали Газзаева закоренелым индивидуалистом, — рассуждал впоследствии Симонян. — Конечно, тренеру приходилось поломать голову над тем, как вписать этого неординарного форварда в состав. Но если это удавалось, Газзаев, оставаясь солистом, ассистировал партнерам первоклассно.
В 1977 г. «Локомотив» пережил внутрикомандный конфликт, сполохи которого и в следующем сезоне мешали футболистам сосредоточиться на игре. На смену тактичному, дипломатичному Волчку пришел Виктор Марьенко, крутой норовом, жесткий в поступках. Для Газзаева такой контраст оказался слишком резким. Марьенко не удалось найти с ним общего языка. И Газзаев, перейдя в московское «Динамо», пополнил и без того длинный список звездных потерь железнодорожников.

ЕГО РАБОТА - РВАТЬ ЧУЖИЕ СЕТКИ

Знакомство с парнем из Находки, который на протяжении нескольких сезонов исправно забивал во второй лиге всесоюзного первенства, у железнодорожников вышло весьма оригинальным. Когда календарь первого чемпионата России свел в стартовом туре «Океан» и «Локомотив», форварду дальневосточников Олегу Гарину понадобилось чуть больше минуты, чтобы огорчить столичного вратаря Сергея Овчинникова. Возможно, уже тогда Юрию Семину приглянулся невысокий крепыш, без стеснения таранивший чужую оборону. А поскольку по осени на счету Гарина значилось уже 16 точных ударов, вопрос о приглашении бомбардира в столицу не откладывался.
Но вот незадача — в «Локомотиве» дебютант никак не мог показать товар лицом. Болельщики полушутя, полусерьезно предполагали, что причиной тому стал... угон «Жигулей», которыми футболист только-только обзавелся, поселившись в Москве. Но приобрести другую машину было проще, чем вернуть голевое чутье. Разгадка, действительно, крылась в психологии, о чем в конце года поведал сам Олег:
— У форвардов примета существует — надо первый гол в сезоне забить, а потом уж покатит. Но не шел у меня мяч в ворота, и все тут. Голевые-то пасы я исправно отдавал, а у самого — никак. И журналисты меня заклевали. Забил летом «Смене-Сатурну» на Кубок — ерунда, мол, в чемпионате отметиться надо. Положил первый мяч в первенстве «Ростсельмашу», так опять — рукой забил, ногами, видать, не приучен. А после тех двух, что «Динамо» отвез, им снова не то показалось. На снегу, понимаете ли, игра была, а это уже не совсем футбол. Будто соперники, когда я забивал, стояли и смотрели, как я с мячом полполя бегу. Только после того, как я в последнем туре в очень важном для нас матче с «Торпедо» отличился, критики вроде как умолкли.
Но и в 1994-м газетчики восприняли Гарина не сразу. К примеру, в одном из майских номеров «Московского комсомольца» можно было прочитать о его дубле в игре ЦСКА — «Локомотив»:
«На песчанке железнодорожник Гарин, как и Марадонна (извини за сравнение, Диего!) склонный к полноте, отвозит хозяевам пару штук».
Честно говоря, намеки на лишний вес имели под собой почву. Ведь сам Семин, когда ему задавали вопрос о низкой результативности нападающего, говорил:
— А что вы хотите от человека, который весит 79 килограммов? Для футболиста с его ростом такой вес просто неприемлем. Сейчас Олег похудел на пять килограммов, и к нему моментально вернулся нюх на голы. Я по-прежнему рассчитываю на Гарина. А тем, кто кричит на всех углах, что «Локомотив» — не его команда, предлагаю просто немного потерпеть.
И терпение было вознаграждено: Олег установил рекорд России, который пока не смог превзойти никто — три хет-трика за чемпионат! В 1995-м добавился еще один, так что и по абсолютному показателю за все годы форвард «Локо» продолжает удерживать пальму первенства. Но еще важнее, что результативность Гарина шла на пользу команде: железнодорожники выиграли сначала бронзовые медали, а затем и серебряные.
Погоня «Локомотива» за «Спартаком-Аланией» до последних туров держала болельщиков в напряжении. В очных встречах москвичи два раза брали верх: 1:0 на выезде и 4:1 дома. Причем четыре мяча из пяти в ворота будущих чемпионов провел именно Олег. После разгрома в Черкизове он констатировал:
— Неожиданно слабо сыграли владикавказские защитники. Это, конечно, облегчило нам задачу. Кроме того, нам удалось забить быстрый гол. И пошла совсем другая игра. Мы ждали от «Алании» большего, ведь в первом круге из Владикавказа еле унесли ноги. Рвать чужие сетки — моя работа, но «могильщиком лидера» стала вся команда.
20 голов в предыдущем чемпионате Гарин не повторил, но и 13 метких ударов стали неплохим результатом. К сожалению, не удалось отличиться в Кубке УЕФА, где в соперники железнодорожникам сразу же досталась именитая «Бавария». После минимальной победы в Мюнхене последовало сокрушительное поражение в Москве, в чем оставалось винить только себя. Гарин вспоминал, что команда не выполнила установку тренера:
— Палыч просил закрыться и контратаками немцев беспокоить. Но как только на поляну вышли — все в момент из головы вылетело. И ведь могли же еще при счете 0:0 забить! Елышев, Косолапое, у меня момент был. А потом, как в страшном сне. Клинсманн, еще раз Клинсманн, и пошло-поехало...
Перед началом сезона Олег планировал, что играет в Москве последний год. В реальности же задержался еще на пару лет, но из-за травм перед трибунами представал уже не тот Гарин. В 1998-м он перебрался к нижегородским одноклубникам и помог им вернуться в «вышку». Успел поиграть также за элистинский «Уралан», а потом отправился в родные края. Наступила пора обрести себя в новом качестве. Команда «Нефтяник» из города Ноглики под его руководством стала чемпионом Дальнего Востока и Сахалина, после чего молодому тренеру предложили возглавить «Океан». О популярности в Находке лишний раз говорил тот факт, что к 25-летию «Океана» вышла книга Анатолия Цвыха «Олег Гарин — человек-гол».
Эта фамилия еще не раз загоралась на табло: племянник Олега Александр Гарин с успехом выступал за владивостокский «Луч», но после свадьбы вдруг решил поменять паспорт и стал Тихоновецким. Может, и был в этом определенный символ. Как говорил один из потомков Филидора, «носить такую фамилию и при этом посредственно играть в шахматы — стыдно». До уровня дяди Гарин-младший все-таки не дотягивал. А в гостевой книге на сайте «Локо» нет-нет, да и появляются послания:
«Я хочу спросить, помнит ли кто-нибудь футболиста Олега Гарина и видел ли его игру вживую? Я вживую Олега Гарина не видел, но по TV очень нравилось наблюдать за его игрой...»

БОГАТЫРСКИЙ ХАРАКТЕР

Система «пять в линию», царившая в нашем футболе в 1930-е гг., предусматривала наличие на поле всего двух защитников. Лучшей парой в эпоху первых клубных чемпионатов большинство специалистов признавало локомотивскую: Иван Андреев — Илья Гвоздков. При на редкость четком взаимодействии они и на поле, и в жизни являли собой полные противоположности. Препирательства между ними в раздевалке были обычным явлением. Тренировавший «Локомотив» Михаил Сушков впоследствии признавался, что помирить их ему так и не удалось.
В отличие от темпераментного Андреева более рослый и широкий в плечах Гвоздков являл собой образ сказочного русского богатыря и при каждом удобном случае не стеснялся применять недюжинную физическую силу.
«Илья Гвоздков, левый бек команды мастеров "Локомотива", отличается большим спокойствием в игре, — отмечал "Красный спорт". — Его удары по мячу сильны и точны. Только изредка проявляемая грубость портит первоклассный стиль его игры. Гвоздков — несомненно растущий игрок. Уже сейчас он — один из лучших беков Союза».
— Могучий, сложенный, как Аполлон, Илья Гвоздков был мастером силового единоборства, — вспоминал главный локомотивский снайпер тех лет Виктор Лавров. — Внешне он даже казался несколько грузноватым, но при этом обладал такой дистанционной скоростью, что даже самым быстрым форвардам редко удавалось убежать от него. Главными же качествами Гвоздкова были исключительная смелость, самоотверженность в игре. Помню случаи, когда в критический момент он головой ухитрялся снять мяч с ноги приготовившегося нанести удар форварда. В победном финале 1936 г. при счете 2:0 на наши ворота обрушился настоящий шквал атак тбилисского «Динамо». Однако Гвоздков, как и его партнер Андреев, были в тот день в ударе, лишь однажды выпустили Бориса Пайчадзе на ударную позицию.
Только против знаменитых басков привыкшему к манере игры отечественных голеадоров дуэту пришлось непросто. Вот отрывок из стенограммы матча:
«Мяч у ворот "Локомотива". Гвоздков спокойно "прилаживается". Вдруг из-за его спины Лангара достает мяч и с хода бьет чуть выше ворот».
Но опыт даже одного матча против мастеров европейского класса заставил Гвоздкова быть осмотрительнее, и в начавшемся вскоре чемпионате локомотивская защита вновь была одной из самых надежных — меньше голов, чем железнодорожники, пропустили только спартаковцы. Приход в «Локо» талантливого Ивана Станкевича нарушил сложившуюся «идиллию» двух антиподов, то Андреев, то Гвоздков вынуждены были уступать место новобранцу. Вновь они обрели единство в 1940 г. после перехода Станкевича в «Динамо».
В июне 1941 г. Илья Гвоздков ушел на фронт в одном из первых добровольческих отрядов и не вернулся — погиб в боях за родину.

БРИГЕЛЬ» ИЗ МОГИЛЕВА

Может ли дважды забракованный футболист, которому даже в зрелом возрасте было отказано в признании, стать олимпийским чемпионом? Сергей Горлукович доказал: может! В июне 1986 г. его освободили из минского «Динамо», а спустя полтора года на его груди уже красовалась золотая олимпийская медаль, еще через год — орден Почета. А ведь даже выступая за лучшую команду Белоруссии, футболист не скрывал, что не может представить себя в форме сборной СССР. Однако ему «подошла» экипировка не только олимпийской сборной СССР, но и национальной команды России, в составе которой он сыграл на чемпионате мира-94, чемпионате Европы-96.
А в разгар лета 1986 г. Горлукович уже мысленно возвращался в Гомель, из которого его и увезли в минское «Динамо». Но тут откуда ни возьмись на горизонте появился Юрий Семин с приглашением в «Локомотив». И получилось, что вместо возвращения к футбольным низам универсальный полузащитник пошел на повышение. А на следующий год Семин уже публично заявлял, что его недавнее белорусское приобретение созрело до уровня сборной. Но это сейчас Юрий Павлович — авторитет, отмахнуться от мнения которого себе дороже. А тогда его уже забыли как классного футболиста, но еще не признали в качестве одного из лучших отечественных тренеров. Тем более, что олимпийская сборная в своей бесконечной серии победных отборочных и просто товарищеских матчей вполне обходилась без Горлуковича. Что побудило главного тренера наших олимпийцев вызвать крайнего защитника «Локомотива» в свою команду, да еще на непривычную для него роль либеро, наверное, знает только сам Анатолий Бышовец. Когда же отзвучали олимпийские фанфары, Бышовец так отозвался о локомотивском призывнике:
— На месте свободного защитника у нас выступал Горлукович. В своем клубе он играет на другой позиции, но мы ему доверили важный пост либеро и не ошиблись. Это очень решительный, достаточно ответственный и хорошо понимающий игру футболист.
— На меня надеялись, и я старался, сколько мог. Не знаю, как оно выглядело со стороны, но в этом амплуа так и остался на весь олимпийский турнир, — признавался Горлукович.
И до этого, и потом он еще не раз менял амплуа в разных командах и, на какую бы позицию ни позвали интересы команды, везде справлялся, являя собой пример редчайшего универсализма.
В могилевскую ДСШ к тренеру Ивану Туркову Горлукович пришел в 10-летнем возрасте. Двоих из его выпуска взяли в «Днепр», местную команду второй лиги, его же забраковали. Поступил в машиностроительный институт, но продолжал играть у Туркова уже просто для себя, как вдруг получил приглашение в гомельский «Гомсельмаш». Перевелся в Гомельский политехнический институт и за шесть лет пребывания в команде окончил его, став инженером по литейному производству. Но под руководством возглавившего «Гомсельмаш» толкового московского тренера — экс-спартаковца Николая Киселева Горлукович, забив 17 мячей за сезон, неожиданно стал лучшим бомбардиром команды и вместо спецовки литейщика готов был уже надеть форму офицера Внутренних войск в Минске. Но вместо нее судьба уготовила ему китель железнодорожника.
После неудачи в минском «Динамо» Горлукович не слишком верил в свои силы на уровне высшей лиги. Но Семин неожиданно с ходу предложил ему твердое место в основном составе и свое слово держал, несмотря ни на какие срывы в игре белорусского новичка. В Горлуковиче его подкупали не только универсализм, полная отдача в игре, но и скандинавское хладнокровие, железная уверенность в себе и в успехе команды. Его трудно, невозможно было вывести из равновесия, с первой до последней минуты он сражался, не жалея сил и невзирая на счет. Эти качества представитель «Локо» сполна проявил и в олимпийском Сеуле.
— Самым трудным, наверное, для вас стал финальный матч с Бразилией? — спрашивали его.
— Как ни странно, нет, — был ответ. — Когда, проигрывая итальянцам в полуфинале — 0:1, мы не только сравняли счет, но и победили, у меня возникла необъяснимая убежденность в том, что теперь уже нас не остановить. Такая волевая, сплоченная команда, как наша, просто не могла уступить в финале. Все до одного мы вышли на финальный матч с уверенностью в победе, несмотря на присутствие в составе бразильцев таких звезд, как Ромарио или Бебето. Эта уверенность и позволила нам завоевать золотые медали.
В «Локомотиве» Горлукович получил прозвище «Бригель» не только из-за внешнего сходства со знаменитым полузащитником сборной ФРГ и присущей тому универсальности на поле. Одинаковым оказался у двух звезд и склад характера — твердый, несгибаемый, мужественный. Словом, арийский. Не потому ли Сергей Горлукович стал одним из первых советских футболистов, приглашенных в германскую бундеслигу. И не в какой-нибудь захудалый клуб, а в самый что ни на есть тогда популярный — дортмундскую «Боруссию», опережавшую по показателю посещаемости матчей даже мюнхенскую «Баварию». 24 марта 1990 г. Горлукович впервые вышел на поле в футболке «Боруссии» и на протяжении полутора сезонов был одним из ведущих в рядах желто-черных, не раз признавался лучшим игроком отдельных матчей, в том числе и против «Баварии». Затем пару сезонов отыграл еще за «Байер» (Юрдинген), вернулся в Россию и здесь закончил лишь в 38 лет, успев дважды разжиться чемпионским золотом в составе московского «Спартака». Жесткими рамками режима футболист себя никогда не ограничивал. Поэтому особенно удивительно, насколько же мощным оказался энергетический потенциал белорусско-российского «Бригеля»!

В «ЛОКОМОТИВЕ» В ТРЕХ ЛИЦАХ

В памяти Евгений Горянский, человек в отечественном футболе хорошо известный, больше остался как тренер, нежели игрок. Футболистом он был, каких немало. В высшей лиге в течение трех с половиной сезонов выступал за «Локомотив». Забил в чемпионатах Союза 8 мячей, участвуя в 33 матчах. Между тем, видевшие Горянского в деле отмечают стремительность невысокого игрока, его взрывную скорость, позволявшую проходить опекунов и делать весьма острые нацеленные передачи в центральную зону на набегавших партнеров.
Евгений Горянский — москвич. В юношеском возрасте, сразу после войны, начинал играть в «Динамо». В армии «служил» в команде львовского Дома офицеров. По прошествии трех лет перебрался в «Локомотив», причем известно несколько пришествий Евгения Горянского в клуб железнодорожников — футболистом, начальником команды, тренером детской школы.
Травмы не позволили Горянскому рассчитывать на длительную карьеру игрока и довольно рано — в 29-летнем возрасте — привели его на тренерскую скамейку. Так получилось, что первые шаги в новой роли он делал на Украине, работая не с самыми сильными украинскими командами, такими, как кировоградская «Звезда», николаевский «Судостроитель», черниговская «Звезда» и львовские «Карпаты». Горянский интуитивно полагал, что начинать следует снизу, хотя, понятно, будь у него предложения из команд элитного класса, он вряд ли бы от них отказался.
В 1963 г. он полсезона поработал — наряду с Михаилом Команом и Юрием Воиновым — одним из помощников главного тренера Виктора Терентьева в киевском «Динамо». По рассказу Комана, 34-летний Горянский уже тогда обратил на себя внимание серьезным отношением к тренерской профессии. Он старался вникать во все нюансы, вел записи всех занятий, штудировал специальную литературу, занимался изучением психологии и других сопутствующих тренерскому делу наук.
В киевском «Динамо», надо сказать, играли тогда такие высококлассные футболисты, как Виктор Банников, Владимир Щегольков, Василий Турянчик, Валерий Лобановский, Андрей Биба, Виктор Серебряников, Виктор Каневский... Конечно же, девятое место, занятое командой с такими игроками в составе, не могло устроить республиканское руководство, и основной жертвой руководящего гнева стала тренерская бригада. Горянский сожалел о том, что в Киеве ему не довелось поработать под началом Виктора Александровича Маслова, появившегося в «Динамо» в сезоне 1964 г. Маслова Горянский всегда считал одним из самых выдающихся советских тренеров. Говорил впоследствии Евгений Иванович и о том, что уже тогда понял, насколько зависим любой тренер от результата.
Наверное, можно считать, что пиком тренерской карьеры Евгения Горянского стала работа главным тренером сборной СССР в 1973 г. В те времена сборная страны довольно часто становилась экспериментальным полигоном для руководителей всех мастей, имевших право принимать решение относительно кандидатуры главного тренера. Достаточно сказать, например, что в 1972 г. — не самом, к слову, неудачном для команды с точки зрения результатов — сборную тренировали последовательно Александр Пономарев (во время болезни его замещал Николай Гуляев), Герман Зонин (в его ведение на несколько матчей выделили так называемую сборную клубов), снова Пономарев, работавший с командой и в финальной стадии чемпионата Европы (второе место!), и на олимпийском турнире в Мюнхене (третье место!).
Так или иначе, но с января 1973 г. сборной стал руководить — уже по ходу отборочного турнира к чемпионату мира-74 — Евгений Горянский, прошедший к тому времени основательную профессиональную практику в ворошиловградской «Заре» и ленинградском «Зените». Советские тренеры той поры радовались, когда получали в спарринг-партнеры сильных соперников. За короткий отрезок времени — в течение трех месяцев — советская команда во главе с Горянским провела в Москве товарищеские матчи с Англией, Бразилией и ФРГ, выступавшими в сильнейших своих составах. Все три матча были в Лужниках проиграны. Стало ясно, что Горянского не спасет даже первое место в европейской отборочной группе. Были забыты победы над ирландцами и французами. На эти проигрыши «наложилась» чилийская история: по политическим соображениям сборная СССР волей высшего партийного руководства не поехала в Сантьяго на ответную стыковую игру с командой Чили и была исключена из розыгрыша Кубка мира.
Сам Евгений Иванович Горянский лучшими своими тренерскими годами называл время, проведенное в «Заре» и минском «Динамо» — в командах, которые он выводил из первой лиги в высшую, а также годы, отданные работе с мальчишками. Горянскому приписывают неуживчивый характер. Это не так. «Неуживчивостью» называли проявление Евгением Ивановичем таких качеств, как принципиальность, честность, порядочность, нежелание мириться с несправедливостью, интеллигентность в поведении. Борис Кох, например, работавший под его началом в ленинградском «Зените», отдавал дань не только квалификации, но и высоким человеческим качествам Горянского, считает, что именно благодаря ему превратился в классного организатора атак команды.
В начале 1980-х гг. Евгений Горянский отошел от дел «большого футбола», работал тренером в детских школах, в том числе и в «Локомотиве». Он не ограничивался в общении с юными игроками прямоугольником поля. Учил их не только футболу, но и жизни. Проводил с ними время в походах в театры, музеи, возил на экскурсии по историческим местам.

ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ ФИФА

Валентин Гранаткин принадлежал к тому поколению 1920-х гг., которое закладывало основу советского футбола в рабочих кружках и клубах. Выходец из пролетарской семьи, он не нарушил ее традиций и выбрал профессию электрика. Работал на Московской ГЭС, там же, в команде «Красный луч» сделал первые шаги на зеленых и ледяных полях. Развитое чувство ответственности, талант будущего организатора, наверное, не в последнюю очередь определили позицию Гранаткина в команде — вратарскую.
Поначалу наибольших успехов он добился в русском хоккее, в конце 1920-х был лучшим ледовым голкипером страны и в 1928 г. выступал за сборную СССР на Рабочей олимпиаде в Норвегии. А спустя два года отправился в турне по Скандинавии уже в составе футбольной сборной СССР вместе со всеми знаменитостями того времени — братьями Старостиными, Михаилом Бутусовым, Павлом Пчеликовым, Иваном Приваловым и другими.
Будучи среди пионеров отечественной вратарской школы, Гранаткин одним из первых понял значение систематических тренировок, спортивного режима, тщательной подготовки к каждому матчу. И не только сам придерживался установленных правил, но и личным примером агитировал за профессиональное отношение к делу своих партнеров. В 1932 г. он, один из сильнейших в стране и первый номер в столице, срывал овации на стадионах Турции.

- Столица уповала на Гранаткина, — писал впоследствии Николай Старостин. — Хорошо сложенный, прыгучий, он легко и просто расправлялся со всеми верховыми мячами. Большая спортивная культура делала очень желательным его присутствие в национальной сборной, где его энтузиазм, выдержка и дисциплина всегда ставились в пример. Для его облика характерен такой случай: Гранаткин играл за сборную Москвы против Ленинграда и не покинул поле до победного конца, хотя задолго до финального свистка сломал себе палец на руке, бросившись под удар форварда Аксенова.

Начиная с 1928 г. Валентин Гранаткин неизменно защищал ворота сборных Москвы, РСФСР, СССР. В 1932 г. в составе сборной столицы он стал чемпионом страны.
В начале эры клубных чемпионатов СССР Гранаткин из «Электрозавода» перешел в «Локомотив». В команде железнодорожников оказалось два равноценных голкипера, что было редкостью в ту пору — Гранаткин и Николай Разумовский. И хотя в первом победном кубковом финале «Локомотива» довелось сыграть Разумовскому, яркие вспышки вратарской доблести не миновали и Гранаткина. 12 июля 1936 г., например, он стал первым вратарем чемпионата СССР, отразившим пенальти (от киевского динамовца Гребера). А на следующий год Гранаткин первым из наших вратарей принял на себя удары знаменитых басков, начавших турне по СССР матчем с «Локомотивом». Несмотря на крупное поражение железнодорожников, игра вратаря вызвала восторженные отзывы.

«Гранаткин восхищал своими классными бросками, — писал "Красный спорт". — Уверенно и с большим хладнокровием спасал он свои ворота из самых тяжелых положений. Безусловно, в команде "Локомотива" Гранаткин был лучшим игроком».

В довоенных чемпионатах по показателю «непробиваемости» (1,36 гола за матч) Гранаткин уступал лишь трем вратарям из московских «Спартака» и «Динамо», клубов, которые возвышались над остальными. Позади оставались такие знаменитости, как киевляне Трусевич и Идзковский, ленинградцы Набутов и Иванов, тбилисец Дорохов, москвичи Фокин, Набоков, Рыжов, Кочетов...
В 1946 г., когда первые шаги делал отечественный хоккей с шайбой, 38-летний Гранаткин, встав в ворота столичного «Спартака», оказался одним из родоначальников у нас новой игры. И до сей поры он остается единственным спортсменом, защищавшим ворота сборной СССР в трех видах спорта — футболе, хоккее с мячом и с шайбой.
После принятия Всесоюзной секции футбола в ФИФА исполкомом Всемирной федерации футбольных ассоциаций за заслуги во второй мировой войне нашей стране был предоставлен пост одного из вице-президентов этой организации. Его доверили Валентину Александровичу Гранаткину. С 1955 г. и до своих последних дней он занимал должность первого вице-президента ФИФА, входил в состав оргкомитетов по проведению чемпионатов мира, возглавлял технический, любительский комитеты и т.д. Эти почетные и хлопотные должности Валентина Александровича были обусловлены не только высоким авторитетом советского футбола, но и личными качествами их обладателя, его энергией, организаторским талантом.

— Господин Гранаткин обладал обширными знаниями по всем аспектам нашего вида спорта и отлично справлялся со своими обязанностями в составе нашего исполкома, — писал генеральный директор ФИФА Х. Кезер. — Он проявил себя как умелый организатор на посту председателя любительского комитета. Исключительные человеческие качества, чувство справедливости, хорошо сбалансированные выступления, здравый смысл снискали ему высокий авторитет.

Параллельно Гранаткин проводил и огромную организаторскую работу в отечественном футболе — в 1959 — 1964 гг. и в 1968 г. он возглавлял Федерацию футбола СССР, в 1969 — 1971 гг. — Управление футбола Спорткомитета СССР. И при этом оставался еще подлинным пропагандистом футбола, написал популярные книги и брошюры «Игра вратаря», «Футбол», «Международные матчи советских футболистов», «На зеленых полях».
Память о прекрасном вратаре, блестящем организаторе и неутомимом труженике на ниве футбола, жива в сердцах тех, кто поклоняется этой замечательной игре. Открывая один из Международных юношеских турниров памяти Гранаткина, которые учреждены в 1981 г. и возобновлены сейчас в России, тогдашний президент ФИФА Жоао Авеланж назвал нашего первого представителя в Международной федерации футбола «незабываемым вице-президентом ФИФА, человеком, который был примером для всех».

КУБКОВЫЙ ПАРЕНЬ

Вот тут-то и подумаешь: а выиграл бы Сергей Гуренко столько титулов, объездил бы столько стран, если бы всесоюзный чемпионат не распался на пятнадцать самостоятельных? Ведь во времена СССР играл он себе во второй лиге, откуда далеко не каждому суждено было шагнуть вверх. Вдруг завяз бы в «Химиках» да «Неманах»? Но с тех пор, как появилась у Белоруссии своя сборная, Гуренко оказался на виду. И теперь он в национальной команде рекордсмен по числу проведенных матчей. Первый приезд этого флангового игрока (как модно стало говорить, вингера) в «Локомотив» состоялся в 1995-м. Тогда для Юрия Семина он оказался интересен, прежде всего, как разрушитель, цепкий и неуступчивый в единоборствах. Да и сам Сергей вспоминал:
— Сильнейшим качеством прежнего «Локомотива» была оборона. Мы забивали один гол и вставали сзади, ловя соперника на контратаках. Раньше чаще вытягивали матч на жилах. Могли сыграть с «Лацио» на «ноль», но ни разу при этом не перейти на чужую половину поля.
Пример из полуфинала Кубка кубков не случаен — для железнодорожников в 1990-е гг. продвижение в этом турнире было главным достижением на международной арене. Разумеется, чтобы туда попасть, команда должна была выиграть Кубок России. Гуренко довелось трижды подряд участвовать в финалах, два из которых стали победными. Кстати, в «Локо» он прибыл, уже имея в своей коллекции титул обладателя Кубка Белоруссии.
А вскоре выяснилось, что с «Лацио» можно встречаться не раз в жизни, по воле жребия, а регулярно — в итальянской серии А. В 1999 г. белорусский легионер получил приглашение в «Рому», которое инициировал сам Фабио Капелло — один из наиболее авторитетных специалистов в мире. Контракт подписали на пять лет. Адаптироваться в Риме помогли два обстоятельства. Во-первых, за «Рому» уже выступал Дмитрий Алени-чев, и его советы очень пригодились. Во-вторых, между старым и новым тренерами можно было найти немало общего. По мнению Сергея, Семин с Капелло похожи многим:
— Оба неплохо разбираются в психологии, умеют подготовить футболиста именно в этом аспекте. Они схожи в подходе к селекции — не меняют по полкоманды, очень бережно относятся к формированию коллектива.
Но чтобы закрепиться в звездной команде, недостаточно было выполнять все требования наставника и иметь хорошие отношения с партнерами. На позиции Гуренко были сильные конкуренты — бразилец Кафу и француз Венсан Кандела. Имея большое желание играть, Сергей отправился в аренду в испанскую «Сарагосу». Через полгода «Рома» выиграла скудетто, после чего ему пришел факс от Франческо Тотти:
— Не забывай, ты тоже чемпион.
Однако сам Гуренко не считал, что заслуживает подобного звания, ведь решающие матчи римляне провели без него. Зато к завоеванию Кубка Испании с «Сарагосой» он был причастен в полной мере.
Судьба предоставила футболисту шанс поработать еще с одним признанным мэтром — Арриго Сакки. Было это в «Парме», в рядах которой Сергей стал обладателем Кубка Италии — уже четвертая страна наградила его за служение футболу подобным трофеем! Затем в «Парме» решили омолаживать команду, пришлось перейти в «Пьяченцу», но она не сумела удержаться среди сильнейших. Играть в серии В не хотелось, просиживать на скамейке в серии А — тоже. В России уже в разгаре был чемпионат-2003. И Гуренко позвонил Семину. Связи они не прерывали никогда и непременно общались, если игрок приезжал в Москву или тренер — в Италию.
— Благодарен ему и руководству клуба за то, что вернули меня в «Локомотив», не заглядывая в паспорт, — признавался Сергей, делая акцент на то, что ему уже перевалило за тридцать. — Сначала было тяжело, потом постепенно обрел кондиции, сыграл несколько матчей в Лиге чемпионов и набрал форму.
После четырехлетнего отсутствия в «Локо» какие-то вещи оказались для него привычными:
— В нашей команде равные отношения, как в принципе было и в «Роме». К примеру, Лоськов и Билялетдинов. Дима не ведет себя надменно, свысока по отношению к Динияру, наоборот, может что-то подсказать как более опытный футболист.
И все-таки «Локомотив» был уже другим — заматеревшим, знающим себе цену коллективом. По словам Гуренко, «нынешняя команда заметно прибавила в созидании, добиваемся побед за счет класса».
Да и сам он приехал в Москву не с пустым багажом — четыре года в элитных чемпионатах позволили обрести Сергею новые знания. К примеру, как готовиться к матчам, правильно питаться. Пришло и новое понимание роли игрока обороны в современном футболе:
— Если ты на поле не будешь винтиком в едином механизме, то, как бы ты классно ни играл вверху, как бы ни исполнял подкаты, окажешься крайним. Это раньше тебе давали игрока — и ты его весь матч «прессовал». Сейчас все гораздо сложнее.
Кубки четырех стран не затмевали главную мечту: стать чемпионом. В 2004-м она сбылась, и вклад белорусского легионера в победу «Локомотива» оказался немалым. В интересах команды главный тренер мог поставить его на привычном левом фланге, а мог и выпустить на противоположный, поменяв местами с Вадимом Евсеевым. После домашней игры с «Крылышками», в которой железнодорожники взяли верх с перевесом в один мяч, известный в прошлом футболист Александр Минаев назвал действия Гуренко образцовыми для флангового игрока. И впрямь, Сергей без устали совершал проходы вдоль бровки, непременно завершая их передачами в штрафную. При этом не забывал про оборонительные обязанности, из его зоны серьезных угроз воротам москвичей не возникало.
А за победой в чемпионате последовал выигрыш Суперкубка. Тяга Гуренко к кубкам вышла на новый виток...