Необходимо отметить тот факт, что Александр Севидов был ещё и замечательным футболистом. Он был одним из самых заметных игроков в составе ЦДКА во время их югославского турне в 1945 году.

Молодой Александр Севидов

К сожалению, его карьера продлилась лишь до мая 1946-го г. В выездной игре московских торпедовцев (за которых в тот период он выступал) в Ленинграде защитник хозяев Аркадий Алов нанёс Севидову страшную травму, после которой тот не смог подняться с поля. По воспоминаниям сына Александра Севидова — Юрия (также не менее прославленного футболиста), нога его отца вывернулась и держалась на одной только коже.

Сын Юрий в молодости, одно лицо с отцом

Известный профессор Ланду провел на ноге три операции только для того, чтобы Севидов смог нормально ходить, но до своих последних дней Александр Александрович заметно хромал.

Вот как в одном из интервью характеризовал Севидова-игрока легендарнейший Борис Андреевич Аркадьев, с которым железнодорожники выигрывали кубок СССР:

— Если бы не полученная травма, не очень быстро, годика за два-три, но он стал бы классным игроком. То есть игроком с отсутствием навязчивых идей и привычек, с рациональным и творческим подходом к игре. Таким, как Федотов или Бобров. Севидов был гармоничным игроком, без назойливого «конька», на котором бы стремился выезжать. Знаете, как у одних — необычайная скорость. Или виртуозная обводка, пушечный удар. Он обладал набором всех качеств, который-то и делал его в целом хорошим, полезным игроком.

К слову сказать, в конце 40-х гг. будущий тренер даже значился в команде московского «Локомотива», но, к сожалению, только значился, не сыграв ни единой официальной игры.

Справочник 1950-го года. В нападающих «Локомотива» заявлен А. Севидов

Более тесно судьба свела его с железнодорожным клубом спустя аж тридцать с лишним лет с момента первого «знакомства».

Предысторию и сам период работы Севидова в «Локо» описывает Аркадий Галинский в «Футбольном курьере» (1993 г.) и «Футбольной правде» (2003 г.).

***

В феврале 1979 года московское «Динамо» отправилось на несколько игр в США. Приближенные Щелокова передали Севидову напутственную шутку министра. «Команды в Америке не очень сильны, — сказал он, — зато хороши американские товары». Из этого можно было заключить, что министр рассматривал поездку динамовцев в США лишь как материально-поощрительную. Но в Америке команда интенсивно готовилась к сезону, в котором намеревалась бороться за чемпионство. К тому же ее ждал сразу по возвращении домой зональный групповой турнир, победитель которого получал право выступать в четвертьфинале Кубка СССР. В турнире этом динамовцы выиграли все пять матчей, не пропустив ни одного гола. Таким образом, товарищеские игры и тренировки на идеальных американских полях оправдали себя полностью. В 1/4 Кубка «Динамо» встретилось с московским «Спартаком» и победило — 3:0!

Тем временем в печати появилось сообщение, что тренер «динамовцев» Севидов освобожден от работы по состоянию здоровья. Эта формулировка, однако, никого в футбольных кругах обмануть не могла, ибо все знали, что тучи над Севидовым сгустились сразу после прилета команды из США. Его вызывали то к одному начальнику, то к другому, требуя объяснений по поводу произошедшего в Лос-Анджелесе. Произошло же там вот что.

В вестибюле гостиницы подошел к Севидову его знакомый по Киеву — футбольный болельщик Семен Кац. Будучи автоинженером, он часто оказывал игрокам и тренерам киевского «Динамо» помощь в ремонте машин. Эмигрировав в Соединенные Штаты, Семен Кац стал бизнесменом. Александру Александровичу он предложил показать город, а затем пригласил его на ужин. Севидов охотно принял оба предложения, не думая, что совершает антигосударственный поступок. Но пока он катался по Лос-Анджелесу в прекрасной машине Каца, пока ужинал с ним в китайском ресторане, начальник динамовской команды Анатолий Родионов строчил донесение, в котором сообщал, что член коммунистической партии и офицер МВД Севидов (за время работы в минском, киевском и московском «Динамо» Александр Александрович дослужился, ни разу не надев военной формы, до звания подполковника), напрочь потеряв бдительность, якшается в Америке с сионистами.

Донесение свое Родионов по возвращении из США размножил и разослал «всем, всем, всем». И хотя те, кто его прочли, понимали, что родионовские обвинения — сущая ерунда, не отреагировать на подобный сигнал было невозможно. Впрочем, расстаться с Севидовым окончательно динамовские руководители не хотели, отчего и предложили ему взамен тренерской работы инспекторскую — в аппарате спортивного общества. «По партийной линии вас трогать не будут, — сказали ему, — а в инспекторах пересидите годик и вернетесь в команду». Но Александр Александрович заявил, что виновным себя не считает, и потребовал немедленного увольнения в запас.

Около двух лет после этого Севидов сидел дома. Приглашали его, правда, в разные команды высшей лиги, но все они были немосковские, а уехать в другой город он теперь не мог. Жена, Лидия Дмитриевна, тяжело заболела, за ней требовался уход, семейный же очаг Севидов ценил превыше всего. Он принялся за упорядочивание материалов давно задуманной брошюры о тактике, делился в прессе суждениями о текущих событиях футбольной жизни, выступал по радио и в «Футбольном обозрении» Центрального телевидения, участвовал в работе тренерского совета всесоюзной федерации и… тосковал по тренерской деятельности!

Московское «Динамо» заняло между тем в чемпионате страны 1979 года пятое место, а в 1980 и вовсе скатилось на четырнадцатое. Газета «Советский спорт» писала: «Состав команды не изменился, поменялись только тренеры, и не в этом ли главная причина спада в игре динамовцев?».

Когда же Севидову предложили, наконец, возглавить московскую команду (это был «Локомотив», который в 1980 году выбыл из высшей лиги), в душе у Александра Александровича стали бороться два чувства: желание получить под свое начало столичный коллектив и понимание того, что в «Локомотиве» добром работа для него не кончится. Ведь по числу возглавлявших эту команду тренеров она являлась в советском футболе рекордсменом, хотя условия для работы в ней, казалось, были отменные. Имелся у «Локомотива» свой отличный стадион, превосходная загородная база в Баковке, база в Хосте. И при всем том — ничтожные результаты в соревнованиях! В чемпионатах страны «Локомотив» за 44 года своего существования лишь однажды занял призовое (второе) место, обретаясь преимущественно в нижней половине таблицы; оказывался он частенько и за пределами высшей лиги.

Разгадку происходившего в «Локомотиве» знали очень немногие, и состояла она в том, что относительное турнирное благополучие команды нужно было руководителям спортивного общества железнодорожников лишь изредка, вернее, вперемежку с крупными неудачами. Когда от «Локомотива» требовался относительный успех, забота об игроках проявлялась, можно сказать, неустанно: им предоставлялись все блага, щедро выплачивались премиальные. Когда же необходим был провал — от футболистов резко отворачивались, обещания, которые были даны им ранее, не выполнялись! В итоге такой игры в кошки-мышки команда быстро садилась на мель. И тогда под предлогом ее скорейшего спасения руководители выбивали у высокого железнодорожного начальства все новые и новые квартиры, машины и дефицитные товары, а при их распределении не обижали прежде всего самих себя…

Все это Севидов знал, и тем не менее предложение «Локомотива» принял, полагая, что сумеет все-таки за сезон-другой создать команду, которая будет играть автоматически хорошо даже в тот период, когда от нее «запланированно» отвернутся. «Авось тут-то что-нибудь да переменится», — говорил он мне. «Слабая надежда, — отвечал я, — ведь раньше или позже опустить команду в нижнюю часть таблицы им все равно понадобится! Значит, вас уберут непременно, под любым предлогом». «Уберут, — грустно соглашался Александр Александрович, — однако, друг мой, вспомните: мне уже шестьдесят, когда еще в Москве команду дадут?».

В начале 1981-го Севидов пришел в «Локомотив». И тут снова, как в прежние годы его работы, стало происходить все то же: специалисты футбола, пресса, болельщики единодушно игру команды хвалили, публика потянулась на матчи с участием «Локомотива», в котором угадывался один из наиболее вероятных победителей турнира первой лиги.

Но обнаружилось кое-что настораживающее, тревожное…

24 апреля 1981 года «Локомотив» ждала в Кутаиси игра с местным «Торпедо». Грузинская команда также рассматривалась как претендент на путевку в высшую лигу. А победитель таких встреч выигрывает, как известно, вдвойне, ибо два очка записывает себе и еще два как бы снимает со счета конкурента. Арбитром матча был назначен алмаатинец Черданцев. У «Локомотива» же имелись причины Черданцеву не доверять: в 1979 году он судил в Ереване матч железнодорожников с «Араратом» и беззастенчиво «ошибался» в пользу хозяев поля. Инспектор матча Шишов поставил судье «двойку», а присутствовавший на игре заместитель начальника управления футбола Соловьев заявил, что больше к судейству Черданцев допущен не будет. Но, вероятно, в продолжении им деятельности арбитра были заинтересованы силы позначительнее. И вот он снова возник как судья очень важного для «Локомотива» матча.

И Севидов, естественно, обратился к руководителям общества «Локомотив» с просьбой кандидатуру Черданцева отвести, обратился только потому, что в федерации футбола СССР запрос от самой команды успеха почему-то не имел. Руководители обещали принять необходимые меры. Но затем не пошевелили и пальцем! В результате судейство Черданцева в матче «Торпедо» (Кутаиси) – «Локомотив» (Москва) стало главным футбольным скандалом сезона.

Тут надо сказать еще и о том, что тренер у кутаисцев был в 1981 году новый —- Цивцивадзе. Некогда он играл в этой команде, затем работал в торговле, став в конце концов директором большого магазина хозяйственных товаров в Кутаиси. И вдруг — назначен тренером «Торпедо»! Молва комментировала это назначение так: Цивцивадзе-де грозили крупные неприятности и хозяева города сказали ему: переведешь «Торпедо» из первой лиги в высшую, вернешься в свой магазин, не получится — пеняй на себя! И Цивцивадзе справился с этой задачей, после чего сразу же вернулся в лоно торговли хозяйственными товарами.

Связка Цивцивадзе – Черданцев и обеспечила кутаисскому «Торпедо» выигрыш встречи с «Локомотивом». О том, что Черданцев судил безобразно, а главное — пристрастно, докладывал федерации футбола в своем рапорте инспектор матча Стрелецкий. Одиннадцатиметровый, посредством которого кутаисцы быстро отквитали гол, проведенный гостями, писал он, арбитр попросту придумал, а гол, принесший победу хозяевам поля, был забит из сверхочевидного офсайда. В рапорте указывалось, что Черданцевым был назначен в ворота «Локомотива» еще один неправедный пенальти (при счете 1:1), но только выполнен он был кутиасцами неудачно. Справедливость инспекторских наблюдений подтверждалась видеозаписью, которую команда «Локомотив» представила в федерацию футбола в качестве документальной основы для опротестования результата игры. А так как незадолго до того федерация назначила по аналогичным мотивам переигровку встречи двух других команд первой лиги, мало кто сомневался, что протест «Локомотива» будет удовлетворен. Тем более, что тренер «Торпедо» Цивцивадзе пренебрег требованием федерации о предоставлении ей видеозаписи, сделанной кутаисским оператором. А в таких случаях, согласно регламенту соревнований, хозяевам поля засчитывается поражение. Протест «Локомотива» поддержала фактически и коллегия судей: действия Черданцева она признала умышленными, предвзятыми, в связи с чем подвергла его бессрочной дисквалификации.

И тем не менее федерация футбола переигровку не назначила! Возмущению прессы не было границ, представители федерации, отвечая на недоуменные вопросы любителей футбола, несли какую-то несусветную чушь, болельщики «Локомотива» рассылали негодующие письма во все концы. И только высшее железнодорожно-спортивное начальство хранило нейтралитет, из чего Севидов заключил, что чем лучше будет играть команда, тем меньше у него самого шансов остаться ее тренером. «Понимаю, что надо бы хлопнуть дверью, — писал он мне в июле 1981 года в поселок на берегу Днепра, где я жил в то лето, — но характера, характера не хватает!».

Из воспоминаний очевидца, полузащитника «Локомотива» Алексея Павлова (на фото в центре):

— Помню матч с «Торпедо» в 1981 году весной, когда нас убивали в Кутаиси. Жорику (Ярцеву) сломали ногу, нас реально «прибили»... Ярцева на следующий день вносили в самолёт под большим наркозом, хотя он даже в таком состоянии готов был разорвать судью Черданцева, который нас и похоронил. На моей памяти, это единственный судья, которого дисквалифицировали пожизненно, но нам от этого было не легче. Я тогда стоял рядом с нашим оператором, который снимал матч. Когда предоставили это видео в спорткомитет, там попросили выключить звук — у них уши завяли (смеётся). Саныч (Севидов) мне после просмотра сказал: «Лёш, ну так же нельзя ругаться».

Однако предложение уйти («по собственному желанию») Севидов услышал не в 1981 году — тогда московский «Локомотив» занял всё же третье место — а в следующем сезоне, причем в тот самый момент, когда команда претендовала на одну из двух путевок в высшую лигу! Претендовала, несмотря на всю свою ненужность в глазах СО «Локомотив».

Знак за третье место в первенстве первой союзной лиги 1981 г. Александра Николаевича Аверьянова

Из энциклопедии ФК «Локомотив» Москва:
В июле у железнодорожников наступил резкий спад по причинам, далеким от игровых. Обострился конфликт между Александром Севидовым и руководством общества, на стороне которого оказался и начальник команды Игорь Аввакумов. Нервозная обстановка в коллективе и привела к игровому срыву. К промежуточному финишу «Локомотив» пришел лишь пятым. Но в середине августа железнодорожники совершили мощный рывок и вновь оказались во главе таблицы. Однако стабильности не было. Вояж в Прибалтику обернулся двумя поражениями и откатом на 5-е место, на котором железнодорожники застряли больше, чем на месяц, что явно не соответствовало потенциалу команды.

— «Локомотив» — рассудительный, но обидчивый, ладно скроенный, хотя и не производящий впечатления физически сильной команды, — рассуждал никопольский обозреватель Борис Шурделин. — Чувствуется ведущая его уверенная рука, чувствуется, что команде для решительного взлета не хватает какой-то малости, но малости, в нынешних условиях недостижимой. Умение играть на грани фола в те минуты, когда это необходимо, и вместе с тем пластичные комбинации, вызывают уважение. Хотя среди лидеров нынешнего сезона эта команда - самая невеселая. По игре. В игре мало задора, ни тени улыбки. Серьезная команда? В том-то и дело, что чересчур серьезная.

Тренерский штаб «Локомотива»-1982. Справа налево: Александр Севидов (старший тренер), тренеры Борис Петров и Валерий Стаферов

***

Эта заброшенность коллектива была в конце концов замечена и прессой. Читаем в еженедельнике «Футбол-Хоккей» за 3 октября 1982 года:

«Неубедительно для команды, на многое претендующей, выглядит «Локомотив». Футбол, похоже, стал обузой для руководителей спортивного общества железнодорожников, команда лишилась прежнего внимания со стороны шефов. Вот и буксует "Локомотив", поставивший перед собой цель вернуться в высшую лигу. И может случиться так, что чуть-чуть он недотянет до своей конечной остановки в этом сезоне. Из-за того, что чуть-чуть меньше внимания ему уделяется».

А едва Севидов ушел, безвестные его преемники быстренько опустили «Локомотив» на четвертое место, после чего эта команда оставалась в первой лиге на протяжении шести лет (1983–1988), подвергаясь подчас и опасности спуститься во вторую. Не исключено, впрочем, что такие спортивные результаты соответствовали необъявленным практическим целям верхушки общества «Локомотив»…

Севидов же в 1983 году во второй раз возглавил московское «Динамо». Произошло это поздней осенью, и под его началом команда провела в чемпионате страны всего два матча в концовке сезона. И оба выиграла, хотя не знала перед тем побед полтора месяца! А в следующем, 1984 году, динамовцы завоевали Кубок СССР, победив в финале со счетом 2:0 ленинградский «Зенит», команду, которая стала в том сезоне чемпионом страны.

Из автобиографической книги Георгия Ярцева, приглашённого Севидовым в «Локомотив» на закате карьеры:

Георгий Ярцев в составе «Локомотива» (крайний слева)

«После «Спартака» я оказался в «Локомотиве». Пригласил наш замечательный тренер Сан Саныч Севидов. «Локо» вылетел в первую лигу, и предстояло биться за возвращение в высшую. Сан Саныч, к слову, в общении с игроками всегда исходил из тех материальных условий, которые были у футболиста в его прежнем клубе. Четко говорил, сколько мастер будет получать, все неукоснительно выполнялось. Так вот, за год в новой команде я этих материальных благ увидел больше, чем за все время пребывания в «Спартаке». Например, сразу трехкомнатную квартиру дали в районе Олимпийской деревни. Но из полюбившихся мне и моей семье Сокольников переезжать отказался… Задачу выхода в высшую лигу мы тогда не решили. И пришлось мне с «Локо» расстаться. Сан Саныч еще оставался какое-то время, правда, ненадолго. Я то время в «Локомотиве» все равно вспоминаю с удовольствием. Попал в совершенно новую обстановку. В разговоре с футболистами, в своей философии игры тот же Севидов опирался скорее на определенные житейские истины, не было «закручивания гаек». Вопросы с отъездом домой, к семье после тренировки решались без проблем. Все — на доверии. Не ощущалось подозрительности… Время, проведенное в стане железнодорожников, очень хорошее».

Комментарий от одного из лидеров атак «Локомотива» того периода Михаила Чеснокова (на фото слева).

— Что касается темы Кутаиси. Меня не было в первом круге. Я пришел в команду в июне, но был наслышан о том матче, и могу сказать, что к ответной игре в Москве настроение в команде было как у тореадоров, и предложение от Кутаиси в 50000 рублей его не остудило. Мы их просто <цензура>, даже парни в черных рубашках им не помогли. Они на поле просили пощады. Вот такие матчи остаются в памяти надолго. В 1982 г. у Сан Саныча была команда, которую он сотворил сам и очень бережно к ней относился. Была группа игроков, которой он многое прощал и на многое закрывал глаза. Взамен эта группа на футбольном поле вела себя как штрафбат во время войны — это было лучшее время в нашей футбольной карьере. В 1982 году сложился коллектив, который признавал только дела на футбольном поле. Парни могли достойно ответить любому руководителю, вне зависимости от ранга, сказать правду — и это очень многим не нравилось. Считали, что Сан Саныч распустил команду, а он нас просто любил и верил в нас, и мы старались отплатить ему своей игрой. Я могу сказать, что восхищен И. Л. Паристым, после того, как прошло время и он сказал, что сожалеет, что не оставил Сан Саныча, так как не знал тонкостей футбола.

Сан Саныч — это творец. И как человек, и как тренер. Где бы он ни работал, люди там до сих пор о нем говорят с уважением. Он старался создать такие условия для игроков, чтобы те могли полностью отдаваться футболу. Но он не терпел обмана, подлости по отношению к футболу. Такие игроки долго у него не задерживались. Мне довелось работать с ним в двух клубах — «Локо» и «Динамо», и везде он мог доходчиво объяснить, чего хочет, и, если его понимали, не вмешивался в процесс. Это величайший человек и тренер.
Он и сейчас объединяет всех нас, футболистов, которым довелось работать под его руководством.

Из воспоминаний невестки Севидова:
— Его отец, Александр Перфилович, умер от рака. Брат Михаил вернулся с войны и тоже умер от рака. Сан Саныч всю жизнь боялся рака. И тоже от него сгорел. За месяц. Врач спрашивал: «Сан Саныч, у вас что-нибудь болит?». — «Нет». Бог ему страшную болезнь послал, но без боли. Умер во сне. Ушел светло, на Пасху. В тот же день, что и его мать, — 16 апреля. В 6 часов утра. Без жены Сан Саныч прожил чуть больше года. Так все и говорили: забрала его Лида…
Он мне 15 апреля сказал: «Галя, переодень меня в новую рубашечку, а ты, Юра, побрей меня сегодня. Сказали, какой-то профессор приедет меня посмотреть. Вы меня подготовьте, и я предстану перед профессором в чистом виде». А предстал перед смертью… Я мужу говорю: «Юра, встреча-то была не с профессором».

Локомотив 1982 г. Первый ряд (слева направо): Алексей Харьков, Евгений Дрожжин, Анатолий Сальников, Владимир Муханов, Владимир Сусин; второй ряд: Александр Гасов (массажист), Александр Бокий, Александр Хомутецкий, Михаил Чесноков, Алексей Павлов, Алексей Ильин, Юрий Корюков, Анатолий Машков (администратор), Ринат Билялетдинов, Борис Петров (тренер); третий ряд: Юрий Васильков (врач), Игорь Аввакумов (начальник команды), Александр Севидов (старший тренер), Геннадий Горбунов, Сергей Бабурин, Николай Калайчев

Светлая память Великому тренеру…