 |
|
|
|||
 Добавить запись |
Подшивка
Черкизовский феномен© «Футбольная правда», 2004 Вплоть до 1957 года первый Кубок СССР (1936 год) оставался единственным трофеем, выигранным московским «Локомотивом». Труднообъяснимые причуды футбольной истории. В ту давнюю пору первых чемпионатов у железнодорожников были равные шансы на всенародную любовь, по крайней мере со «Спартаком». Оба гражданских коллектива получили свое привычное теперь название непосредственно перед первенством 36-го. Оба хорошо играли и боролись за трофеи, а с точки зрения политической поддержки Лазарь Каганович выглядел даже предпочтительнее покровителей Николая Петровича Старостина. То есть не было никаких явных оснований для того, чтобы «Спартак», допустим, стал грандом советского футбола, тогда как «Локомотив» прозябал на периферии табели о рангах. При желании, наверное, можно докопаться до причин, почему удача отвернулась от железнодорожников в тот момент, когда в сознании болельщиков и самих футболистов только зарождалось понятие традиции. А можно и не докапываться, лишь признав тот факт, что «Локомотив» почти на шесть десятков лет ушел в тень колоссов российского футбола, стал поставщиком игроков для ведущих московских клубов. В середине прошлого века судьба дала железнодорожникам реальный шанс исправить положение. После Хельсинкской олимпиады и разгона армейских команд в «Локомотиве» оказалась группа перспективных футболистов из сталинских ВВС, а также сам Борис Андреевич Аркадьев. Команда вторично выиграла Кубок и, уже под руководством Евгения Ивановича Елисеева, серебряные медали. Но даже этот подарок судьбы лишний раз доказал, что пробиваться в лидеры с позиций прописного середняка порой сложнее, чем начинать с нуля. Если, конечно, говорить о лидере стабильном, потому что традиции - штука инертная. Стоило проявить настойчивость элитным клубам - и ушли под крылышко традиций Аркадьев, Бубукин, Маслаченко, Ковалев. Ничего оригинального в такой ситуации нет. Помнится, иностранцы - потенциальные инвесторы отечественной экономики на заре перестройки печально качали головами: ваши предприятия не подлежат реконструкции, дешевле их снести и построить новые. Сравнение, может, и натянутое, но философия та же. Перестроить психологию сложившегося человека или целого коллектива стократ тяжелее, чем воспитывать несмышленого подростка... Тем эффектнее наш нынешний, железнодорожный ответ Чемберлену. В чем секрет феномена? Где зарыта собака? «Локомотив» отвоевал себе место в авангарде отечественного футбола по сумме многих обстоятельств, в том числе благодаря прекрасной организации дела. Но хорошее делопроизводство сейчас не редкость, и, как ни крути, в данном случае приходится говорить о роли личности в истории. Должен признаться, что анализировать методы работы Юрия Семина крайне сложно. Юрий Павлович совсем не такой открытый человек, как хотелось думать. Он последователь хороших европейских тренеров, которые вежливы и общительны с прессой, легко допускают в «приемную» своей души и благоразумно прячут раритеты за сейфовой дверью. Отчаявшись пробиться за эту дверь, поневоле сбиваешься на штампы: «тонкий психолог», «блестящий педагог», «тренер, для которого нет секретов в футболе». Во избежание подобного подхода я постарался сделать упор на мнение очевидцев. Тем более что сам Юрий Павлович дал мне неплохую вводную: «Эштреков в первую очередь ближайший друг. Я в нем нуждаюсь, и он во мне нуждается. Он по-своему видит футбол, никогда не подстраивается под меня, поэтому, думаю, у нас и есть определенный рост, потому что творческая работа». В этом году у Семина с Эштрековым своеобразный юбилей: 40 лет бок о бок на футбольном поле и тренерской скамейке. Есть хороший повод вспомнить этапы большого пути с надеждой на особый взгляд Юрия Павловича и Владимира Хозраиловича. Черкизовский феноменИзвестный журналист Александр Горбунов выявил весьма простое, но очень показательное достоинство тренера «Локомотива»: «Последнее время чисто о футболе говорит только Семин. Все остальные говорят о чем угодно и сколь угодно много. О судействе, о селекционной работе, о полях, еще о каких-то проблемах. О футболе можно услышать только от Семина. Наверное, поэтому "Локомотив" и играет так».Будем действовать в лучших традициях Юрия Павловича. Тем более что детские годы Семина характерны для настоящего футбольного фанатика. В мемуарах многих наших корифеев обязательно встречается канонический эпизод: родители пытаются обучить сына музыке. Без особого успеха, разумеется. Наверняка имеются и какие-то другие, мелкие увлечения, но музыка прекрасна и символична. Даже ей не удается отвратить ребенка от круглосуточной дружбы со спортом. Семин: «Родители хотели, чтобы я пошел в музыкальную школу, но, думаю, из меня ничего не получилось бы. По-моему, я даже начал немножко заниматься, но мне это не понравилось». Вот собственно и всё не о футболе. Семин: «Мы удобно жили, был дом деревянный, за этим домом футбольное поле, мяч хранился у меня, и с утра до вечера, когда не было школы, играли улица на улицу, двор на двор. Я собирал команды, договаривался об играх, обеспечивал явку тоже я. Потом в Орел приехал тренер Степанов, знаменитый спартаковский форвард. Я попал к нему в команду второй лиги «Локомотив», ездил на сборы и стал играть в основном составе...» Владимир Александрович Степанов, центральный нападающий довоенного «Спартака», трехкратный чемпион СССР. В 43-м в результате несчастного случая лишился ступней ног и посвятил себя работе с молодежью. Еще во время войны в его детской команде играли такие известные в будущем нападающие, как Валентин Емышев и Николай Паршин. Через школу Степанова прошли некоторые олимпийские чемпионы Мельбурна. В Орел Владимир Александрович поехал отнюдь не в ссылку. Тогдашний секретарь Бауманского райкома партии Москвы, фанатичный поклонник «Спартака», получил распоряжение возглавить Орловский горком. И уговорил Степанова составить ему компанию, чтобы наладить, кроме всего прочего, дела футбольные. Все это к тому, что крупно повезло Юрию Павловичу и нам соответственно. Степанов был опытным и авторитетным тренером и, кроме того, имел прямую связь с Москвой, где к его мнению относились уважительно. Образно сказал один из воспитанников Степанова: «Владимир Александрович заправлял нас спартаковским соусом, приготовленным Старостиным». А вот Семин настаивает, что симпатизировал «Динамо», причем как московскому, так и киевскому. Уже тогда его нельзя было насильно заправить чем бы то ни было. По рекомендации Степанова Юрий Семин попал в юношескую сборную РСФСР, где и познакомился с Эштрековым. Эштреков: «Сборная России проводила сбор в Краснодаре. Там было много народу, отбор большой. Мы с Юрой перед расставанием оставили друг другу адреса, как обычно в то время молодые люди. Переписывались, поддерживали связь Нальчик - Орел. Это сейчас проблем нет - телефон, мобильник. А потом уже встретились в Москве на турнире молодежных сборных. Мунтян, Бышовец за Украину играли, а мы - за Россию. Я тогда выступал еще за юношескую сборную СССР. После одного из матчей меня подвели к Никите Палычу Симоняну, и он пригласил в "Спартак". Приехал в Тарасовку, провел тренировку с основным составом, и уже на следующий день меня выпустили на поле во втором тайме полуфинала Кубка СССР с "Крыльями Советов". А буквально через две недели появился Юрий Палыч». «Спартак» не стал золотой страницей в биографии футболистов. Перед стартом чемпионата-65 Эштреков вернется в Нальчик по семейным обстоятельствам, а Семин проведет в «Спартаке» два с половиной сезона и даже, как известно, забьет первый спартаковский гол в еврокубках. Но если быть объективным, то лестных оценок молодой форвард в ту пору не заслужил. Второй тренер «Спартака» Николай Тимофеевич Дементьев в приватных беседах скептически оценивал настоящее и будущее Семина. Семин: «Сразу, как только приехал из Орла, случилось несчастье с Юрием Севидовым, и я занял его место. Так что в 18 лет провел, по-моему, 16 игр в основном составе и забил четыре мяча. Но началась смена тренеров, пришел Гуляев, потом Сальников, не все стало получаться, я перестал попадать в основной состав. А второй важный момент - наступило время служить в армии. Я получил приглашение от селекционера Рудника о встрече с Бесковым. Константин Иванович пригласил меня с Володей, он тогда в Нальчик уехал. И мы опять оказались вместе - в «Динамо» (Москва)...» Валерий Винокуров в то время помогал Бескову в литературной записи публикаций и имел достаточно близкие отношения с Константином Ивановичем. Винокуров: «Это было под Новый год, где-то в декабре 67-го. В силу каких-то обстоятельств я оказался у Бескова дома. Раздался звонок. Заходят Рудник Лев Иосифович и Семин. Они все вместе пошли на кухню, а мы с Лерой, женой Константина Ивановича, остались в комнате. Особого ума не надо, чтобы сообразить, зачем Рудник приходит со спартаковским игроком к тренеру "Динамо", тем более в межсезонье. Я, правда, удивился. Он же в "Спартаке" играл на месте Севидова, а Юрка Севидов - это размах, техника, широкая игра. Семин тоже поначалу выглядел ярко. Молодой, настырный, проткнуть мог, выскочить, с лета ударить и так далее. Но не видно было в нем такой мягкости, класса... Они провели какие-то переговоры, и Рудник с Семиным ушли. Бесков вернулся к нам, и я спрашиваю: "Берете Семина?" - "Да". Я прикидываю состав динамовского нападения и выражаю недоумение. И вот тут Константин Иванович рассказывает, что он такой острый, что он колючий, он самоотверженный, он боец. "Я его хочу использовать в средней линии. Вот увидишь..."». Московское «Динамо», серебряный призер и обладатель Кубка СССР 67-го. Коллектив европейского уровня, ставший через четыре года первым советским финалистом Кубка кубков. Яшин и Численко, Гусаров и Аничкин. Душой команды в те годы был Валерий Маслов - «Пеле русского хоккея», не получивший звездного статуса на футбольном поле, пожалуй, лишь по причине совместительства. Какие шансы на признание были у 20-летних форвардов Семина и Эштрекова? Маслов: «Они появились как-то незаметно, и в то же время как свои. Такое впечатление, что они были у нас всегда. Им тоже сразу понравилось, по сравнению со "Спартаком" - небо и земля. У нас по составу скамейка была очень хорошая, побольше народу, если сравнивать со "Спартаком". И не меньше чем в Киеве. А в Киеве - там и Серебряников, и Мунтян, кого только не было. Но мы с ними конкурировали. Юру Константин Иванович поначалу попробовал в середине, но там места не было; у Геши Гусарова и пас был, и другие хорошие качества. И Семин сначала играл правым краем нападения. Очень у нас получалось неплохо. А потом Бесков на край поставил Эштрекова. Вовка вообще красавчик в нападении. И как раз Юрке нашлось хорошее место. Практически он Гусарова заменил. У него с головой было все нормально, а в отборе он на порядок выше Гешки Гусарова». Конец 60-х - время бурных дискуссий по поводу так называемого универсализма. Одни специалисты рисовали идеал футболиста будущего, одинаково успешно играющего на разных позициях. Другие говорили лишь о расширении зоны действий игрока определенного амплуа. В числе резких критиков многопрофильных футболистов был тренер тогдашних чемпионов-киевлян, легендарный «Дед» Виктор Александрович Маслов. «Нет смешению функций! - писал Маслов, комментируя итоги английского чемпионата мира. - Вряд ли наступит время, когда любой игрок будет одинаково хорошо нападать и обороняться. Это настолько различающиеся и по технике, и по тактике, и по психологии функции, что футболисты всегда будут делать одно лучше, а другое хуже... Подключение полузащитников и защитников к атаке только тогда имеет смысл, когда оно носит эпизодический, а потому и неожиданный характер...». Константин Иванович думал по-другому. Еще за шесть лет до творческого триумфа голландского тотального футбола он реализовывал на практике идею, пусть не универсального, но игрока с широким диапазоном навыков. Семин: «На тренировках было много упражнений, когда футболисты играли на чужих позициях. Когда кто-то из нас во время игры попадал на эту позицию, то чувствовал себя так же уютно, как на своей основной. Очень много упражнений, а раз такие упражнения были, то у игроков не вырабатывалось стереотипа». Упражнения упражнениями, но Бесков применял и более радикальный метод. Оценив своим феноменальным чутьем оборонительные или диспетчерские задатки готового нападающего, он смело переводил его на непривычное поначалу место, тем самым создавая могучий атакующий резерв. Причем, как в случае с Семиным, переводил даже из нападения другого клуба. Позже в бесковском «Спартаке» вообще стало нормой появление действующих форвардов на позиции защитника. Справедливости ради стоит отметить, что Юрий Семин был не первой находкой Бескова в центральной линии. Придя в «Динамо» в 67-м, Константин Иванович оттянул в полузащиту Геннадия Гусарова, который по итогам сезона попал в список «33 лучших» как полузащитник. Хотя здесь случай немного другой. Многие прекрасные нападающие на закате карьеры с удовольствием реализуют талант созидателя. Семин же, несмотря на первоначальную задумку тренера, окончательно определился со своими функциями только спустя год. Семин: «Думаю, он мне правильное место нашел. Я на многих позициях играл. Начинал как нападающий, потом был центральным полузащитником, а однажды, помню, в Ростове играл и крайним защитником. Он отдавал предпочтение игрокам разносторонним. В этом искусство тренера - я все-таки не обладал такой большой скоростью, но зато был очень выносливый. Не скажу, что был полузащитником явно атакующего плана. Обычный крайний полузащитник. В мои обязанности входили и оборонительные действия, наряду с атакующими». В сезоне 69-го полузащитник с оборонительными обязанностями Семин забил в ворота соперников девять мячей и стал лучшим бомбардиром команды вместе с нападающим Юрием Авруцким. Забил, играя за спинами таких футбольных личностей, как Козлов, Еврюжихин, Эштреков, Численко. Идея комбинированного амплуа может не показаться впечатляющей современному болельщику. Но стоит иметь в виду, что еще в начале 60-х тактическая схема команд мастеров утверждалась чуть ли не в директивном порядке. Самоё-то расстановку 4+3+3 перестали считать криминальной за несколько лет до этого на Всесоюзном совещании тренеров. Эштреков: «В то время играли персонально, парами. Я - крайний нападающий, у меня есть крайний защитник. Кто кому навяжет инициативу? Константин Иванович говорил, за счет чего можно создать напряжение на фланге: надо дать мне мяч и стараться оставить один в один, не приходить, не поджимать, чтобы был простор. Потому что у меня не было проблем обыграть защитника на скорости, получить преимущество и потом отдать передачу. Палыч много с моих передач забивал. В Киеве, помню, хороший гол, в Сочи. У него сохранились атакующие навыки, поэтому он оказывался там где нужно. У нас вообще на фланге было полное взаимопонимание - что с Семиным, что с Валерием Масловым. Они не реагировали на мое первое движение. Если я делал рывок, защитник стремился сыграть на опережение, а они знали, что я еще буду менять направление. И я получал мяч в нужном месте, за спиной, на свободном пространстве. Константин Иванович учил - надо давать мяч на второе движение. На тренировках, на теоретических занятиях отрабатывали, мотали на ус, а потом потихоньку реализовывали». Споры по поводу универсализации потеряют актуальность в 74-м, когда весь футбольный мир буквально онемеет от тотальных голландцев, и прежде всего от Йохана Круиффа. Худой, с узким лицом и длинными русыми волосами... гений командного футбола. Амплуа Круиффа можно передать только с помощью образов. Например, финальный матч с немцами «летучий голландец» демонстративно начал на позиции центрального защитника. Обладающий схожей антропологией Семин отпустит баки а-ля Круифф и надолго запишет его в кумиры. Семин: «Игрок будущего будет в состоянии закрывать любую позицию, а не только отыграть в какой-то зоне, если он туда попадает. То, каким сейчас представляется футбол, как я его понимаю, тогда можно было увидеть в исполнении Круиффа. Он вообще-то был моим кумиром. Мне кажется, он мог при желании сыграть на любой позиции. К сожалению, мы с ним не знакомы, я даже рядом с ним не стоял». Портретная схожесть, схожесть амплуа и функций на поле. С учетом сегодняшних заслуг Юрия Павловича сравнение Семин - Круифф выглядит заманчивым для некоторых журналистов. Таких, например как я, которые в 74-м реагировали только на забитые голы по малости лет. Хотя причем тут малость лет, параллель очевидна, поскольку Семин «понимает футбол так, как его воплощал на поле Круифф». Вопрос в том, насколько сам Юрий Семин соответствовал пусть не Круиффу, но такому футболу. Владимир Эштреков вежливо поправил меня. Эштреков: «Немножко не так. С Круиффом нельзя было сравниться. Юра давал большой объем работы, и вообще вся полузащита была очень мобильная. Если где-то допускать сравнение с Круиффом, то по такому же значению для команды в "Динамо" был Маслов. Он задавал тон, движение, он был душой, от него все начиналось. Не было, наверное, такого пятачка на футбольном поле, где бы не ступала его нога. Все игроки были хорошие, но именно он аккумулировал, объединял». «Эффект Маслова» сказался на недооценке роли Семина в той команде. Во всяком случае, даже Бесков считает отсутствие Семина одной из причин исторического поражения «Динамо» в повторном матче за звание чемпиона СССР 70-го. Бесков писал: «Началось все с того, что заболели нападающий Юрий Семин, на которого я возлагал большие надежды, и очень надежный крайний защитник Владимир Штапов». (Кстати, вот оно, понятие универсальности - в слове «нападающий».) Далее рассерженный Константин Иванович высказал не совсем этичные претензии в адрес Маслова, Аничкина и Еврюжихина. Маслов: «Юрка всегда на поле рядом был, он в середине играл ближе к правому краю. От того, как мы накормим пасами Эштрекова, зависела его игра. Вова, если получал мяч, его удержать было невозможно. Если бы вы видели игру с «Барселоной», когда мы выиграли - 5:0. Что он с ними делал! Весь стадион встал, аплодировал, такие чудеса он творил. Они всей командой готовы были его убить, но поймать не могли. Потом Константин Иванович на Володьку обиделся за то, что того взяли в сборную, и начал душить. Это была его грубейшая ошибка. И когда переигровка была в Ташкенте, он Вовку-то уже поддушивал. А Юрка после первой игры сломался. Он колючий, очень неприятный для противника игрок, даже в тренировках. И потом у него очень хорошее качество было, он забивной игрок. И забивал нужные голы. В футболе, как в хоккее, как везде, есть разные голы. Можно забивать третий, четвертый мяч - кому они нужны. А у него всегда нужные. В Баку решающий Семин забил, в Киеве опять... Не хватало Юрки. Так что Константин Иванович лучше бы рассказал, кто и как играл в решающем матче, чем выдумывать всякую ерунду...» Характер Бескова - притча во языцех. В 72-м и Семин уйдет из «Динамо» с обидой, упустив возможность сыграть в финале Кубка кубков. Сейчас Юрий Павлович положительно отзывается о том, что называют «сложностью Бескова». Семин: «Он, без сомнения, был очень сложным для людей, которые плохо относились к делу, к футболу, к тренировочному процессу. Чересчур требовательный, говорили они, и так далее. Очень уверенный в себе человек, которому безразлично мнение любого руководителя. Я думаю, он был достаточно справедлив. Потому что поставить игрока по чьей-либо рекомендации, - сейчас масса таких моментов происходит, - это в высшей степени несправедливость по отношению к футболу». Все это очень похоже на современный девиз тренера Юрия Семина: «Я никогда не заигрываю ни с кем за счет футбола». Вообще и Семин, и Эштреков вспоминают об уроках Бескова с таким вдохновенным уважением, что порой возникает искушение представить современный «Локомотив» как творческое наследие Константина Ивановича. Искушение тем более вредное, что, по мнению старших товарищей, команда Семина - Эштрекова не слишком похожа на бесковское «Динамо». А уж со «Спартаком» и вовсе не имеет ничего общего, кроме хрестоматийной «культуры паса». Другое время, другие принципы организации игры, другие исполнители. Семин: «Зоны атаки Бесков делил на шесть человек, на шесть квадратов. И каждый отвечал за первоначальную позицию своего квадрата. Когда мяч попадал к нашей команде, Константин Иванович заставлял в обязательном порядке держать ширину. В зависимости от развития атаки в квадрате мог оказаться любой другой игрок. Так происходила взаимозаменяемость по всему полю, освобождались зоны. А дальше - импровизация и индивидуальные качества. Очень важная черта Бескова - куда бы он ни приходил, танцевал от того, какие игроки в его распоряжении. В тот период в физическом отношении мы практически не уступали западным футболистам. Были на равных, даже большинство превосходили. И в "Динамо" больший акцент делался на объем работы, на движение. Естественно, нападающие выполняли меньший объем, но зато он приблизил по объему движения крайних защитников к полузащитникам. Мы сейчас видим такую картину в лучших клубах мира. На этих позициях играют очень выносливые игроки, от природы одаренные. А вот в следующий период какое-то у нас произошло изменение, и западные клубы вдруг стали быстрее, за исключением, может быть, команды Лобановского. И "Спартак" - другая картина, Бесков набрал группу очень техничных игроков, больших импровизаторов и определил, как сыграть на их лучших качествах». Эштреков: «Все упражнения в тренировочной работе были связаны с быстротой передачи мяча. Движение игрока и движение мяча. Мысль, мысль и еще раз мысль. До того как ты получил мяч, должен оценить ситуацию и найти решение. А не начинать думать, когда мяч уже в ногах. Где-то сыграть в одно касание, где-то - в два, паузу выдержать. Но при том что мы играли в техничный футбол, контролировали мяч, у нас всегда была возможность увеличить скорость командных действий за счет движения. Прежде всего, Маслов выполнял такой сумасшедший объем работы, который нельзя передать и объяснить. Выходили, к примеру, на игру и играли вяло. Тут Маслов начинает заводить, и следом за ним Семин, Жуков. И потом уже, когда разбежалась команда, остановить было невозможно. Зыков, Штапов, крайние защитники подключались. Я потом, когда учился в Высшей школе тренеров, проходил практику в "Спартаке" и спрашивал Константина Ивановича: разве можно сравнить эти нагрузки с теми, которые вы нам давали? Поэтому мы все бежали, неслись. Бесков качал головой: "Ты не сравнивай, они не смогут адаптироваться к таким нагрузкам". Гаврилов, Черенков, они те скорости, которые у нас были, не выдержали бы чисто физиологически. Они уже больше комбинировали». Гаврилов, Черенков... Святые фамилии для болельщиков моего поколения. Но в целом многие специалисты отмечают что кроме снижения общих физических кондиций у советских футболистов начала 80-х ухудшилась индивидуальная техника по сравнению с мастерами прошлого. Таким образом, из трех составляющих футбольной науки - физической готовности, техники и тактики командных действий - в распоряжении тренера изначально оставалась только собственная тактическая хитрость. Мыслящие «режиссеры игры» каждый по-своему выходили из положения. Валерий Васильевич Лобановский предложил системный футбол, основанный на мощной функциональной подготовке. «Коллективное осмысленное движение поставлено во главу угла в современном футболе», – писал Лобановский. Приоритеты осмысленного движения разные, а метод достижения – научная комплексная программа тренировок, прежде всего на предсезонных сборах. Константин Иванович Бесков в «Спартаке» постарался сократить время индивидуального владения мячом и применение сложных технических приемов. Заслуженный тренер России Владимир Юлыгин так комментирует принципы «Спартака»: «Акцент в игре был сделан на групповых взаимодействиях игроков посредством коротких и средних передач мяча, чаще низом, при минимальном (предпочтительно одном) количестве касаний и при постоянном перемещении игроков без мяча на максимально возможной скорости. То есть все действия, которые замедляют игру, а к ним в первую очередь относятся остановка, подработка мяча, ведение и обводка, были практически исключены из арсенала спартаковцев... Если сопернику удавалось организовать оборону на пути "катящегося" в сторону их ворот "клубка", состоящего из перемещающейся, казалось бы хаотично, группы игроков "Спартака" и мечущегося между ними мяча, то следовала передача поперек или несколько назад по ширине поля, в результате чего менялось направление атаки». Об игре современного «Локомотива» речь пойдет дальше, но даже этих выборочных цитат достаточно, чтобы отметить своеобразие команды Семина. Не объяснить эффектный и эффективный футбол железнодорожников механическим суммированием идей Бескова, Лобановского и других выдающихся тренеров. Мы можем увидеть и хорошо организованный коллективный отбор, и переход в атаку за счет коротких и средних передач в касание. Но это малая часть тактической кухни «Локомотива». Говорить в данном случае о прямом наследии - всё равно что нарекать Рахманинова учеником Баха по причине того, что он использовал те же семь нот... Но вернемся к «Динамо». В 1971 году бело-голубые заняли пятое место, хотя в начале сезона болельщики рассчитывали на чемпионский титул. Бесков объяснял относительную неудачу психологическими причинами, пресса отмечала грубые судейские просчеты. Думается, не последнюю роль сыграл и кадровый поиск усиления игры. За полтора года, прошедшие с памятного матча в Ташкенте в конце 70-го до четвертьфинала Кубка кубков с «Црвеной Звездой», в атаке и средней линии «Динамо» появились футболисты, фамилии которых говорят сами за себя: Маховиков, Якубик, Сабо, Кожемякин, Байдачный, Долматов, Петрушин, Гершкович. Юрий Павлович признается, что всегда был непростым, что касается характера, игроком. Но даже с учетом непростого характера его решение уйти из команды Бескова в начале 72-го иначе как издержками молодости не назовешь. Несмотря на внушительный список полузащитников и нападающих в сезоне-71 Юрий Семин выходил на поле в 21 матче из 30. Налицо фактическое доверие и уважение тренера. Лишь не составлявший конкуренции друг Владимир Эштреков появлялся на поле чаще - 22 раза. Семин: «Мне нужно было выдержать паузу, а я немножко погорячился в этом плане. Пришли молодые игроки - Якубик, Маховиков и другие, - я перестал попадать в состав на подготовительном этапе. Обидно, после хорошего прошедшего сезона не очень много играл. Нужно было переждать время, и, вне сомнения, я бы попал в состав. Но захлестнули эмоции, я пришел к руководству – к Константину Ивановичу и стал просить отпустить меня. Мне просто хотелось играть стабильно. Но еще раз повторю, это была моя ошибка. "Динамо" (Москва) - это, можно сказать, моя команда, там я комфортно чувствовал себя, там у меня все хорошо получалось. Но вот произошло так как произошло – совершил опрометчивый шаг. И раз уж он совершен, нужно было работать. Я приехал в алма-атинский "Кайрат" и стал работать. Хотя долго переживал». Останься Юрий Павлович в «Динамо» – глядишь, получил бы приставку «мастер спорта международного класса» к списку своих, увы, не столь внушительных титулов и регалий. И возможно, даже стал бы чемпионом СССР под руководством Александра Александровича Севидова. Но уж точно не приобрел бы бесценный опыт закалки характера в футбольных мытарствах. К слову сказать, адаптация футболиста в непривычных условиях, возможность раскрыть лучшие качества в незнакомой команде - залог общего успеха. Сейчас, когда Семина справедливо именуют «профессором точечной селекции» и отмечают замечательный микроклимат в московском «Локомотиве», возникает вопрос: смогли бы Юрий Павлович выстроить нужную психологическую линию отношений с игроками, если бы сам не прошел зигзагами футбольной карьеры, если бы повесил бутсы на гвоздь в благополучной раздевалке Петровского парка? Семин: «Тренер Корольков хотел привлечь молодых, в "Кайрате" было избыточно много возрастных футболистов. И, конечно, ему нужен был такой молодой человек, как я, который себя зарекомендовал, любил драться, бескомпромиссный. Там были спартаковцы, группа москвичей, Сергей Рожков, Михайлин Женя, Николай Осянин. Мы играли очень хорошо. Все время был полный стадион, дома практически не терпели поражений. Виктор Георгиевич прекрасно знал футбол и психолог был сильнейший. Имел подход к игрокам. Знал, в какой момент и как дозировать нагрузку, и очень коммуникабельный человек. Думаю, Корольков принадлежит к когорте высококлассных тренеров. Он много чего выигрывал». По достоинству оценить педагогический талант тренера Королькова Семин смог позже в Краснодаре, потому что в Алма-Ате они проработали вместе всего полгода. «Кайрат» в 72-м опустился на пять строчек в итоговой таблице, и на следующий год команду принял Артем Григорьевич Фальян, который успешно работал до этого в Баку, а также вывел в высшую лигу «Арарат». Как раз в то время ереванская команда блистала уже в элите союзного первенства. В 71-м «Арарат», за который выступали местные игроки, впервые в истории завоевал серебро, а в 73-м под руководством Никиты Павловича Симоняна команда станет чемпионом СССР. Футбольный успех армян, находившихся до этого в тени русских, украинцев и грузин, не давал покоя казахам. Под нажимом руководства республики Фальян начал чистку рядов с ориентацией на национальные кадры. Национализация футбола закончится вылетом «Кайрата» из высшей лиги в 74-м, а за год до этого команду покинули Осянин, Рожков и Семин. Семин: «Артем Григорьевич пообещал создать команду национальную, в большей степени из казахов. Он немножко славировал перед руководителями, думаю, что в ущерб футболу и в ущерб себе. Сами от этого потеряли команду. У нас, москвичей, не сложились отношения с тренером, хотя по мастерству мы были значительно сильнее местных. Естественно, у нас были определенные амбиции, достаточно серьезные. Часто с ним происходили конфликты. Были не очень хорошие статьи в газетах, хотя мы этого не заслуживали. Дошло до дисквалификации, мне на год запретили играть в высшем дивизионе. То есть не разрешали переход из "Кайрата" в другую команду высшего дивизиона... Бесков поступил бы совсем по-другому...» Позже Юрий Павлович попадет в аналогичную ситуацию в Душанбе уже как тренер, которому намекают, каким игрокам стоит отдавать предпочтение. Молодой тренер тогда только приступил к самостоятельной работе, однако уже имел в резерве два диаметрально противоположных варианта поведения – Бескова и Фальяна. Нетрудно догадаться, чьи принципы работы выбрал тренер Семин. Но это спустя 10 лет, а пока футболист Семин отправился на год во вторую лигу. Семин: «Осипов Владимир Семенович, председатель Федерации футбола России, посоветовал поехать в "Чкаловец", чтобы не терять квалификацию. Сказал, Новосибирск большой город, хочет выйти в первую лигу. Мне ничего не оставалось делать. Но, должен сказать, играл я в этой команде с удовольствием и большим желанием. Ездил по всему Дальнему Востоку - Находка, Сахалин, Благовещенск, такая группа у нас была. Я работал, не пропускал игр, ко мне относились с уважением. Но, конечно, это не мой уровень. Затем последовало предложение из "Локомотива" от Волчка...» Заслуженный тренер России Игорь Семенович Волчок руководил многими командами, выводил «Рубин» и «Новбахор» в первую лигу. Лучшие тренерские годы Волчка прошли в московском «Локомотиве». Он пробился с командой в высшую лигу, а через два года поднял ее на шестую строчку в таблице. Но кроме этого, у Игоря Семеновича есть еще одно довольно любопытное достижение на благо железнодорожников. По какому-то счастливому стечению обстоятельств или озарению Волчок вновь объединил в «Локомотиве» двух людей, которым спустя два десятка лет суждено было переписать историю команды. Владимир Эштреков, как известно, в 72-м остался играть у Бескова и даже забил гол 27 мая в ворота «Глазго Рейнджере» в Барселоне. В отличие от своего постоянного партнера он заслужил ту самую приставку «мсмк». Волчок пригласил его из Минска, куда в 74-м перевели старшего лейтенанта Эштрекова. А Семин скрывался в Новосибирске на 3 тыс. км восточнее. Семин: «Игорю Семеновичу многие рекомендовали меня. В общем-то, он долго думал, потому что как футболист я был не очень простым. И все-таки в последний момент он решил взять меня в команду. Никаких обещаний он мне не давал, что я буду играть в основном составе. Я завоевал себе это право в "Локомотиве". А через год стал капитаном, меня выбрали игроки. Был капитаном два года. Игорь Семенович уже тогда нас привлекал, много советовался с нами. Создал тренерский совет. Кстати, в тренерском совете были я, Гиви Нодия, Эштреков, по-моему, Аверьянов, - все будущие тренеры. Вот какие тренеры вышли из "Локомотива" от Волчка». А ведь еще в той команде играли Газзаев, Шевчук и 19-летний Валерий Петраков. Хотя Владимир Эштреков считает сей факт совпадением. Эштреков: «Действительно, потом уже как-то самостоятельно все стали тренерами. Но утверждать, что именно у него мы все научились, я бы не стал...» И правда. Скорее, можно говорить, что Волчок предпочитал думающих футболистов, хотя, в принципе, кто от таких откажется при прочих равных. А подбирать в команду футболистов с тренерскими задатками означает знать, что такое эти самые задатки. Тренер - тонкая субстанция, это не просто ум, опыт и авторитет. С другой стороны, говорят, что большое значение имеет личный пример наставника. Доступность его педагогических методов. И в этой связи очень интересно, почему именно у Волчка собрались впоследствии весьма успешные тренеры, которые по отдельности проходили обучение у таких корифеев, как Бесков, Якушин, Качалин, Севидов. Впрочем, это менее важно, чем другой, тогда еще незначительный эпизод из истории московского футбола конца 70-х. Оказавшись в «Локомотиве», Семин с Эштрековым, естественно, как и в старые добрые времена, часто встречались вне поля. Эштреков: «Не так чтобы каждый день, но праздники, дни рождения проводили вместе. В "Динамо" все-таки интересы были немножко разные, я холостой, а Юра женатый. Семья, ребенок. Но если красиво сказать, то мы, как братья. У него никого, он в семье один был. И я один в семье. У нас эти отношения и в "Динамо", и в "Локомотиве" продолжались и продолжаются. А работа... это уже чисто профессионально». Компанию им составляли и другие футболисты-ровесники. В частности, бывшие ростовские армейцы: защитник «Локомотива» Евгений Александров и полузащитник «Торпедо» Валерий Филатов. О Валерии Николаевиче разговор должен быть особый, все-таки сейчас он имеет статус великолепного администратора, а не действующего специалиста. Но нельзя не привести просто-таки умилительный комментарий Юрия Павловича. Семин: «Мы очень давно знакомы с Валерием. И через Александрова тоже. Может, какие-то внутренние моменты привели к дружбе. Сложно вспомнить... Так мы же часто играли друг против друга! Он левым хавбеком, а я правым играл. Попадали друг на друга. После матчей, когда между собой играли, встречались. Потом часто отпуск проводили вместе. Я его жену знал, когда она у него еще невестой была. Он попозже женился. Так что знакомство очень давнишнее». Потрясающе! Вспомним еще раз футбольные характеристики Юрия Семина: очень неприятный для противника игрок, даже в тренировках, колючий, любил «драться», бескомпромиссный. Нужно быть поистине Соломоном, чтобы подружиться на поле с таким соперником. А если без шуток, то это еще одна черточка к портрету Юрия Павловича для тех, кто не видел его в деле. В своей агрессивности и бескомпромиссности он никогда не допускал подлости. Иначе о дружбе с нынешним президентом «Локомотива», думается, не было бы и речи. Такие футболисты, да и вообще люди, которые открыто и смело лезут в драку без кастета в кармане, всегда вызывают уважение. После успешного сезона 77-го Эштреков уехал в Вологду, а Семин - в Краснодар, опять к тренеру Королькову. Они потом еще раз пересеклись в Высшей школе тренеров, правда на разных курсах. Эштреков: «Я поступил в 78-м. Семин учился на год или на два года позже. Тогда были проблемы с направлениями. Желающих много было со всего Союза, а попадали 27 человек. Я направление получил не от Нальчика, а от Майкопа, Адыгеи. Потому что республика могла направлять только одного человека, а там был уже парень от Кабардино-Балкарии. Два года проработал тренером в Майкопе, а в 82-м уже вернулся в Нальчик. Позже уехал на два года в Алжир». Семин: «Это было чуть ли не после первого сбора, в 78-м. Все команды в принципе уже укомплектованы, но Корольков сделал мне предложение, тем более что "Кубань" только вышла в первую лигу. Всегда где Корольков, есть какой-то результат. Поэтому я поехал туда с удовольствием и не жалею об этих годах. Играл, в общем, неплохо, хотя мне было за 30. Люди очень доброжелательные на Кубани. Стадион все время был заполнен. Для меня это стимул. На "Локомотив" ходило мало зрителей. В Москве нужно было стимулировать себя перед каждой игрой, перед каждым выходом. Людей мало, мотивация небольшая. Ауры такой не было на стадионе. А там, когда выходили, мурашки по коже бежали. И откуда силы-то находились в жару 35-40». Становится понятным, что испытывает современный Юрий Павлович, когда аплодирует переполненным трибунам после матчей Лиги чемпионов. Кроме чисто спортивных успехов сбывается давняя мечта футболиста, некогда выходившего на поле пустого черкизовского стадиона. Есть подозрение, что Семин чаще совершал бы аналогичный вояж в хорошем настроении, т. е. после каждого успешного матча «Локомотива», при условии зрительского аншлага во внутреннем чемпионате. Но, видимо, всему свое время... Семин: «А закончил я, получив две травмы, достаточно серьезные. В последний год, который играл, у меня было три перелома. Не очень значительные, но целых три! Я сам принял решение, хотя меня руководители отговаривали, просили, чтобы еще поиграл. Но я посчитал, что раз такое громадное количество травм, то физически себя исчерпал и не смогу играть. Я закончил и пошел учиться. Меня направили в ВШТ по рекомендации первого секретаря обкома Медунова. Тогда было сложно, школа отличалась высоким уровнем преподавания. Была серьезная дисциплина. Нельзя было не прийти на занятия, ведь платили большую государственную зарплату. Триста рублей - это тогда большие деньги. И попасть в школу было практически невозможно. Я, когда работал в Новой Зеландии, проходил курсы ФИФА, месячные курсы. Так совершенно иной уровень, наш был на голову выше. Даже вопросов нет по тому уровню знаний, которые нам давали. Это была школа, профессора высочайшего уровня. Сейчас немножко как-то размылось, а тогда она очень многое нам всем дала. Вернулся я в "Кубань". Такое условие было - команда, которая направляет, должна тебе как бы место зарезервировать. Там чехарда пошла, руководители потеряли контроль над командой. И "Кубань" вылетала уже. Меня возвратили из школы в качестве одного из тренеров. Но шансов не было. Довели до конца сезон, а потом были выборы тренера. Одна группа людей, помню, профсоюзная, была за меня. А партийные были против, говорили, что нужно кого-то другого. Как обычно, пересилили партийные органы. Пришел Александр Григорьевич Кочетков. С одной стороны, он сказал правильно: "Какой тебе смысл оставаться, ты самостоятельный человек. Иди работать самостоятельно. А выберешься - значит, выберешься". Я был без работы полгода. Устраивался в Центральный совет "Динамо", они меня брали в качестве одного из тренеров. Не команды "Динамо", а в Центральный совет. Восстанавливали звание, уже прошел медкомиссию. Но медкомиссия заметила во мне какую-то тревожность, неуверенность, она на самом деле была. У меня душа не лежала опять одевать погоны и неизвестно кем работать. А профсоюзы ко мне всегда относились хорошо. Сергей Васильевич Полевой - можно сказать, мой крестный отец, который везде и всегда меня рекомендовал. Где какая ситуация плохая бы ни была, он все время говорил: возьмите этого молодого, и у вас будет дело. Решились, однако, только в Душанбе. В мае "Памир" очков на 12 отставал от места, которое давало ему шанс остаться в лиге. Я сомневался. Говорил: "Сергей Васильевич, я могу же не выбраться отсюда. Это очень много - 12 очков". А он сказал такую фразу крылатую: "Ты же понимаешь, что в хороших командах тренера не увольняют. А в плохих увольняют, поэтому всегда свободные места есть только в плохих. Но зато и шанс есть проявить себя"». В Душанбе партийная организация приняла Юрия Павловича Семина хорошо... В начале 1983 года Юрий Семин, недолго поработавший вторым тренером в «Кубани», на некоторое время остался не удел. Проходил медкомиссию для восстановления офицерского звания и устраивался в тренерский резерв Центрального совета «Динамо». Должность немногим более авторитетная, чем обыкновенный физкультурный работник. То есть неопределенность полная. Шансы на блестящий карьерный взлет были призрачными в сравнении с традиционной неустроенной дорожкой бывших спортсменов. Здесь, правда, стоит отметить два обстоятельства. Семин, так же как и Эштреков, окончил Высшую школу тренеров, что само по себе ничего не гарантировало, но, с учетом бешеного конкурса тех лет, переводило его в разряд избранных. И главное, Юрий Павлович обладал настырным, даже жестким в рамках Fair Play характером. Такие люди не остаются незамеченными. Они, конечно, имеют массу недоброжелателей, но и покровителями их Бог не обижает. К числу последних относился Сергей Полевой, в тот период главный начальник профсоюзного футбола. Сергей Васильевич, кроме всего прочего, руководил группой тренеров, которые работали наблюдателями на чемпионатах мира. В 82-м он включил в состав делегации для поездки в Испанию вчерашнего игрока Семина. Позже Андрей Старостин писал в книге «Флагман футбола»: «В нашей группе были маститые специалисты: Валентин Иванов, Юрий Морозов, Муртаз Хурцилава, Евгений Лемешко, Сергей Мосягин, Владимир Емец, Анатолий Исаев, Сергей Коршунов, Аркадий Андреасян, Юрий Семин. Их мнение о тенденциях в игре лидеров мирового чемпионата легло в основу отчета руководителя семинара С.Полевого, начальника отдела футбола Всесоюзного совета ДСО профсоюзов». Может показаться, что Семин, который в 82-м не провел еще ни одного рабочего дня в качестве старшего тренера, проскользнул в когорту «маститых специалистов» в общем списке. Но Андрей Петрович слишком ответственный человек, для того чтобы петь дифирамбы за компанию. В данном случае можно утверждать, что к 88-му, когда была издана книга Старостина, Семин уже доказал, что может создавать достойные внимания команды при отсутствии звездных кадров. Вот что рассказал «крестный отец» Юрия Семина Сергей Васильевич Полевой. Полевой: «Он был талантлив, и мне оставалось только приголубить его вовремя. Вовремя свести его с грандами нашего футбола, в том числе и с Андреем Петровичем Старостиным. Когда его освободили из "Кубани", было совещание в Совете спортивных обществ профсоюзов. И вел его не кто-нибудь, а первый замзав профспорта Куликов Николай Иванович. Присутствовали представители Таджикистана и зампред Совета министров Кашлаков. Речь шла о "Памире" из Душанбе. Эта команда участвовала во всех чемпионатах первой лиги. Обидно, можно сказать, пионер первой лиги, а в июне отставал очков на 18. Нужен был спаситель, и я предложил Юрия Павловича. На мое счастье, он был дома и через 15 минут приехал на совещание. На него посмотрели - выглядел впечатляюще. Все присутствующие дали добро, а я обратился к Кашлакову: "Риск большой, Георгий Вадимович. Но давайте так с вами условимся: если он оставит команду в первой лиге, вы ему дадите звание заслуженного тренера Таджикской CCР. На другое я не согласен"». Перед поездкой в Душанбе Семин посетил несколько матчей «Памира». Любопытно, что интересовал его не только, вернее не столько основной состав, сколько игра дублеров. Для «спасителя» это довольно легкомысленно. Однако Юрий Павлович утверждает, что дал согласие, лишь убедившись, что у команды есть все возможности для «большого прогресса». И поскольку большой прогресс не заставил себя ждать, лучше говорить о здравой уверенности в своих силах вместо легкомыслия. Сейчас только далекий от футбола человек не знает фамилий Мананникова, Рахимова, Ширинбекова, Малюкова, которых разглядел тогда будущий тренер. Олег Малюков: «Мне было лет 17, но я уже играл в основном составе. У нас игра на выезде, и молодежь пошла на дискотеку. Возвращаемся часиков в 12, глядим – сидит молодой человек. Посмотрел на нас, и всё. Утром просыпаемся, нам его представляют в качестве нового старшего тренера, и уже на следующую игру я не попал в основной состав. Надо было заново завоевывать место. Он был очень требовательный, но не тиран. Всегда шел на диалог, мог пошутить, какие-то бытовые проблемы решить. Сейчас в "Локомотиве" он подобрал умелых исполнителей, и игра строится за счет хорошего контроля мяча. А у нас был групповой отбор, прессинг, диагональные, фланговые передачи, замыкания. Исходя из уровня исполнителей. Я играл и крайним, и центральным защитником - по обстоятельствам. И когда играл крайним, Юрий Павлович так мне говорил: "Вот у тебя два угловых флажка на бровке - чтобы они были мокрые от твоего пота". То есть крайний защитник должен всю бровку закрывать. Эти принципы у него были еще в те годы». Звание заслуженного тренера Таджикской ССР Семин, естественно, получил. «Памир» спустя два года уже громко стучался в двери высшей лиги. Как добился этого Юрий Павлович? В общем, делал то, что делают здравомыслящие специалисты. Пытался органично сплетать молодых с опытными игроками - Валерием Турсуновым, Геннадием Черевченко. Пользовался селекционными возможностями ведущей команды республики - приглядел Мухсина Мухамадиева в Курган-Тюбе. Серьезно занимался тренировочным процессом. Все так делают - не у всех получается. Есть какая-то изюминка, называемая тренерским почерком, поисками которой мы займемся чуть позже. На один из первых сборов «Памира» Семин пригласил Юрия Севидова. Их пути пересекались еще в «Спартаке» и «Кайрате». Юрий Александрович ныне блестящий комментатор и аналитик. А тогда он уже успел поработать с несколькими командами, но именитым тренером в итоге не стал. Как считает сам, прежде всего из-за отсутствия должного терпения. Однако же Севидова всегда отличало тонкое понимание игры, и кроме того, детство и юность его прошли не где-нибудь, а на творческой кухне выдающегося специалиста Александра Александровича Севидова. Юрий Севидов: «Он в Душанбе провел всего несколько игр в конце первого круга, когда команда шла на последнем месте. А летом был перерыв. И у меня как раз практика в Высшей школе тренеров. Он позвонил и говорит: "Помоги мне по функциональной подготовке. Мы едем в Сочи на сбор на месяц, я тебе создам все условия". Он организовал нам с женой шикарный номер в Адлере, у него там были знакомые еще по Краснодару. Мы каждый вечер сидели и каждую тренировку буквально по шагу простегивали: сколько они пробегут на таком пульсе, сколько на таком. Видно было, что ребята здорово отставали физически. А тут двухразовые занятия, каждое упражнение проверено, череда упражнений интересных, с тем чтобы они не работали на пределе - было очень жарко, но в то же время получили существенную нагрузку. Я уже работал с командой второй группы, примерно знал возможности игроков такого уровня, а он еще нет. Может быть, для него это было тогда не то чтобы в новинку, он просто не сталкивался с такими командами. Иногда он сомневался: "Ты всё думаешь, что это команда высшей лиги, они этого не сделают". Но начинали работать, и получалось. Он прошел большую школу "Спартака" и "Динамо". На фоне "Памира" или даже "Локомотива", каким тот был 16 лет назад, это школа колоссальная. И он очень правильно делал - сам "влезал" к футболистам в "квадраты". Бывает, тренер говорит: здесь надо так и так. Надо-то надо, но как это исполнить - обыграть, через кого-то передернуть или длинный пас отдать, – всё зависит от умения игрока. А Семин четко видел возможности своих футболистов, потому что играл с ними. И, важное качество Семина, он никогда не стеснялся учиться. Всегда следил за футболом, просматривал аналитические выводы других и анализировал сам. Иногда он всё новое сразу брал целиком, потом убеждался, что это неправильно, нужно взять лишь какое-то зерно. Во всяком случае, он учился, и сейчас я вправе сказать, что он вырос в хорошего мастера. На мой взгляд, на сегодняшний день это тренер, наиболее трезво оценивающий возможности как своей команды, так и противника». В 1988 году «Памир» пробился в высшую лигу. Правда, сам Юрий Павлович к тому времени уже три года тренировал команду в другой столице. Совсем скоро (по семинским меркам) придет юбилей – 20 лет как он начал разгонять московский «Локомотив» к нынешним вершинам. И если кто захочет развеселить Юрия Павловича - пусть сравнит его с тренером «Осера» Ги Ру. Хотя, конечно, до 40-летнего стажа легендарного француза Семину предстоит еще немного потрудиться. Полевой: «Был такой Илья Тукмаков. Зампред Центрального совета "Локомотива". Как только открылась вакансия, мы с ним договорились, что он мобилизует свое руководство по железной дороге, а я свое - профсоюзное. Это очень тяжело было - пройти профспорт. Илюша меня не подвел. Он сумел уговорить председателя Антипенка Владимира Лаврентьевича. И что главное, сумел найти союзника в лице министра, Конарева Николая Семеновича, - он сейчас на пенсии, Юра к нему все время заезжает. И вот мы двойным авторитетом убедили руководство, Юра так в "Локомотиве" и оказался». Семин: «Раньше все переходы осуществляли партийные органы, так что и здесь без партийных органов не обошлось. Пригласил меня министр путей сообщения Николай Семенович Конарев, хорошо знающий футбол человек. В первую очередь узнал мое мнение - пойду я или нет. Я на это ответил: если вы решите вопрос в верхах, с Набиевым - первым секретарем ЦК партии Таджикистана, я, конечно, хотел бы возвратиться домой. Хотя мне было терять команду очень сложно, потому что виделась большая перспектива, благодаря вот той группе молодых ребят. В Душанбе месяц не брали тренера на мое место, потому что переход был сложный, партийные органы Москвы почему-то были против. Но как-то решили этот вопрос. Конарев, Паристый Иван Леонтьевич - начальник московской дороги, они закладывали фундамент "Локомотива" нынешнего». Список ответственных железнодорожников, причастных к сегодняшнему успеху, можно значительно расширить. Вообще, если рассматривать заголовок «Черкизовский феномен» в широком смысле, то стоит отметить именно феноменальную, т. е. не имеющую аналогов, роль руководства МПС. Еще со времен Бориса Бещева министры проявляли ангельское терпение вкупе с родительской заботой, несмотря на то что «Локомотив» иначе как «пятым колесом в московской телеге» и за глаза и в глаза не называли. Если не считать скандального увольнения Михаила Якушина и традиционного недоразумения с Константином Бесковым, ни о какой тренерской чехарде речи не шло. Напротив, были даже тренерские эпохи – Аркадьева, Волчка, порой оставались даже безнаказанными вылеты в первую лигу. С 86-го началась эпоха Семина, тоже не без провалов. И если сейчас «железнодорожные парни» литерным поездом, а не заезженным пятым колесом иной раз мчатся по Европе, это заслуга Конарева и всех, кто не сделал оргвыводов по крайней мере в 90-м. Кто оставлял Семину право на ошибки... Что же представляла собой команда «Локомотив» (Москва)? В середине 80-х, также как и раньше, это была перевалочная база для игроков, где можно передохнуть, напомнить или заявить о себе, при случае ухватить квартиру и следовать дальше интересными футбольными маршрутами. Прежде чем решать тактические задачи на поле, тренеру и руководству надо было искоренить вокзальные настроения игроков. Трудно сказать, снился ли начальникам такой бешеный творческий успех Семина, но ясно, что они выбрали его в качестве символа стратегической стабильности. Позже, с оформлением самостоятельного клуба и переходом Валерия Филатова на административную работу, с текучкой кадров практически было покончено. Но еще в советское время из Минска прилетела первая ласточка. Олимпийский чемпион Сергей Горлукович дважды признавался первым номером в «33 лучших» и тем не менее сохранял верность «Локомотиву» до самого отъезда в ФРГ. Семин: «Нам сложно было рассчитывать на приглашение какого-то талантливого молодого футболиста. В этом плане мне легче было в Душанбе, мог взять любого игрока из Таджикистана. Акцент на первом этапе мы больше делали на линию обороны, потому что любое строительство начинается с фундамента. Горлуковича мы присмотрели в Минске, он заканчивал службу в армии. Думаю, что на тот период это было наше лучшее приобретение. Мне, например, он понравился огромным объемом работы и неуёмной энергией. Это современнейший крайний защитник. А вообще задача у нас стояла такая: если что-то обещаем игрокам, должны обязательно выполнить. Даже если мы в ком-то ошиблись, всё равно должны выполнить свои обязательства. Именно поэтому, я думаю, из "Локомотива" игроки сами перестали уходить. А "Локомотиву" того периода в большей степени приходилось опираться на футболистов, которые не подошли другим московским командам. Это было традицией, и я сам не стал исключением. Потому что переход в "Локомотив" считался понижением уровня. Думаю, все равно у нас был хороший коллектив. Разве что однажды возникла сложнейшая ситуация, когда за неделю до чемпионата ушли Черчесов, Базулев и Русяев. Их уход нас подкосил». Потолок семинского «Локомотива» в советские времена - 7-е место и финал Кубка 1990 года. Объективность заставляет признать: особых отличий от достижений предшественников у Семина не было. «Кадры решают всё» - эта банальная истина заставляет задуматься о скрытом потенциале многих отечественных тренеров в свете последних дискуссий на тему о зарубежных специалистах. Более показательного примера, чем Семин, не найти. Впрочем, в 91-м Юрий Павлович сам подался за рубеж. И главный позитив деятельности Семина в «Локомотиве» советского периода, пожалуй, в том, что он «улетел, но обещал вернуться». То есть ни начальство, ни сам Юрий Павлович не собирались сворачивать с выбранного курса на стабильность, несмотря на отсутствие качественного прорыва. Семин: «Руководство дало добро на мой отъезд. Сказали, что после того, как приеду, меня опять возьмут на мое место. Не знаю, почему я принял это решение, оно было продиктовано не финансовой стороной, хотя зарплата по контракту была больше, чем кто-либо из тренеров тут в России получал. Может, мне любопытно было страну посмотреть. Олимпийская сборная Новой Зеландии при мне заняла второе место, мы проиграли стыковые матчи Австралии за путевку на Олимпиаду. В принципе это дело было нереальное - выйти из группы, им никогда и не удавалось. Но год не прошел зря, можно было что-то переосмыслить. Язык выучил, поговорить по душам по-английски сложновато, а вот футбольные темы обсудить для меня теперь нет проблем. А следующий приход в "Локомотив" - это уже немножко другой уровень»... Следующий приход - это 1992 год. Распад союзного первенства. Вылетевший в первую лигу, «Локомотив» остается в высшем дивизионе уже российского чемпионата. Валерий Филатов, не снискавший лавров на посту старшего тренера, принимает мудрое решение сконцентрироваться на хозяйственной деятельности. Сейчас Валерий Николаевич выступает в качестве работодателя для наемного работника Семина. А в 89-м Юрий Павлович приглашал старого друга в «Локомотив». Таким образом, ни метаморфоза подчиненности, ни медные трубы не испортили дружеских отношений, и нет оснований ожидать, что в них когда-либо появится трещина. По нашей нервной жизни - это небывалый и радующий душу пример. Валерий Николаевич так и не нашел времени или, может быть, подходящего настроения пофилософствовать на эту тему с вашим корреспондентом, а жаль. Очень хотелось узнать, как строят свои взаимоотношения успешные люди, чтобы хотя бы порадоваться и поучиться. Ниже речь пойдет о тактике современного «Локомотива». И Америку я не открою, если скажу, что футбольное творчество далеко не поэзия. Здесь листком бумаги и вдохновением не обойдешься. Неизвестно, что сочинил бы Юрий Павлович со своей командой, не имея мощной и надежной опоры в лице Филатова. «Цепкий и выносливый» – игровые характеристики полузащитника «Торпедо». «Ему доверяли и доверяют руководители самого высокого уровня. Потому что у него никогда не было проколов, чтобы он что-то пообещал и не сделал», – утверждает Юрий Семин. Гармония в руководстве «Локомотива» поражает. И Филатов, и Эштреков без видимой ревности относятся к именным лаврам Семина. «Мы все очень разные, – говорит Юрий Павлович. - Но все одинаково мудрые - спешу добавить...» Эштреков вернулся в Москву в июле 91-го. Он два года успешно работал в Алжире, вывел в высшую лигу клуб «Константина». Местное начальство предлагало продлить контракт на неопределенное время, но тогда на североафриканских улицах появились бронетранспортеры, и Владимир Хозраилович уехал. Эштреков: «Были предложения из высшей лиги, но я не спешил, обдумывал, надо было все переварить. Юрий Палыч как раз вернулся из Новой Зеландии. Мы встретились, он и говорит: "Что мы всё врозь да врозь? Пора уже где-то и вместе поработать". Собрались, обсудили планы, и наступило новое время. Первая, главная мысль была постараться сделать так, чтобы о клубе "Локомотив" просто отзывались нормально, как о других московских командах. Нужно было поменять инфраструктуру. Не все сразу, но постепенно. Подбирать по мере возможностей футболистов, которые соответствовали бы уровню чемпионата, еврокубков и нашему представлению о том, как команда должна развиваться. Первоначально мы исходили из того, как команда должна быть сбалансирована. Должна очень строго играть в обороне и уметь перестраиваться, переходить из обороны в атаку и из атаки в оборону. Это были основные вопросы в первые годы. Поэтому когда-то чуть меньше, когда-то чуть больше, но мы мало пропускали». Одним словом, по традиции начали с обороны. Благо, что чудесным образом удалось отвоевать у конкурентов молодого динамовского воспитанника Сергея Овчинникова, который по сей день является символической фигурой в стане железнодорожников. В 92-м наши специалисты еще толком не разобрались, что к чему. А уж с 93-го Сергей традиционно становился первым номером среди вратарей России в списке «33 лучших» с перерывом на выступления в Португалии. Семин: «Мы в 90-м играли в первой лиге, а его как раз отдали в аренду "Динамо" (Сухуми). Он привлек нас своими габаритами, характером, мы за ним все время следили. И он перешел к нам. А потом мы улетали в Америку, и вдруг в последний момент Овчинников не явился. Тогда была команда "Красная Пресня", точнее "Асмарал". Его какими-то предложениями переманил Аль-Халиди: мол, "Асмарал" будет суперклубом и так далее. Здесь не последнюю роль сыграла моя супруга. Она его хорошо знала - они с моим сыном дружили. Нашла его, убедила, уж не помню, прилетел он в Америку или нет, но, в общем, остался у нас, ушел от Аль-Халиди». Как же играл «Локомотив» в обороне? Идеал, к которому надо стремиться при игре без мяча, Юрий Павлович формулирует приблизительно так: если нет возможности навязать прессинг, команда должна тратить минимум времени на то, чтобы игроки заняли свои позиции в обороне, при этом не допуская разрывов в линиях. Хотя это задача скорее сегодняшнего дня, когда команда большую часть матча контролирует мяч и ведет массированные атаки с подключениями защитников. На заре российских первенств на «Локомотив» смотрели без дрожи в коленках, и железнодорожники с удовольствием играли, как сейчас модно говорить, «вторым номером». С самого начала тренерам удалось отладить оборону, и «Локомотив» в первых чемпионатах уступал по количеству пропущенных мячей только «Спартаку». При этом Семин и Эштреков без ущерба для безопасности постепенно заменили старожилов молодежью. В 95-м самому старшему защитнику серебряных призеров Саркису Оганесяну исполнилось 27 лет. Играл «Локомотив», как и все российские команды, со свободным защитником. Эту позицию занимал вернувшийся из «Торпедо» Игорь Чугайнов. Некоторые специалисты считают, что располагался Игорь на «точке», иными словами, глубоко от основной линии обороны. Этот образ имеет своей целью подчеркнуть, что оборона «Локомотива» в то время мало помышляла о помощи атаке, во-первых, потому что не рисковала оторваться от последнего защитника, а во-вторых, недостаточно скоростной Чугайнов был не в состоянии в одиночку страховать крайних защитников в случае быстрой контратаки. Тренеры же «Локомотива» констатируют иной замысел. Эштреков: «Да, в то время Чугайнов больше играл сзади других. Но никто не замечал, может, не бросалось в глаза, что были матчи, когда он много помогал передней линии и даже действовал как опорный полузащитник». Вопрос этот довольно принципиальный. Еще в середине 90-х у нас развернулись бурные дискуссии о переходе на игру в линию, и в некоторых командах пытались внедрить современную систему революционными методами. Возможно, я ошибаюсь, но голоса Семина в общем хоре спорящих особо слышно не было. Вместо этого Юрий Павлович тихой сапой осуществлял в команде «бархатную» революцию. Скажем так, чем чаще «Локомотив» появлялся в Европе, тем ближе Игорь Чугайнов перемещался от «точки» к партнерам. Весной 98-го он забил чудо-гол в добавленное время четвертьфинала Кубка кубков с АЕКом, а в 99-м 4 раза отмечался как бомбардир в чемпионате, причем ни разу с пенальти. Семин: «Чугайнов у нас не играл свободным защитником, таким, я бы сказал, явным. С большой дистанцией от линии обороны. Мы ему определили среднюю роль. Почему мы с Чугайновым не могли играть так явно в линию? Да потому что у него не хватало скорости. С людьми, которые не имеют скорости, играть в линию - погибель для результата. Лучше игрока оставить сзади на 10 метров - больше пользы принесет. Но Игорь часто подключался к атакам, он у нас с подключений много решающих голов забил. Конечно, стало ясно, что нужна замена, когда мы играли с "Ромой" в Лиге чемпионов и Тотти нам забил гол, который решил исход игры в Риме. Тогда Чугайнов слишком глубоко находился. Мне кажется, Игорь и сам что-то понял, поэтому, наверное, и ушел из команды». То есть официально «Локомотив» перешел на игру в линию в 2002-м с уходом Чугайнова. Излишне напоминать, что в том сезоне команда завоевала золото чемпионата и установила феноменальный рекорд российских первенств - лишь 14 пропущенных мячей. Только наивный может предполагать, что защитники почувствовали друг друга в динамичной линии за три месяца предсезонной подготовки. Отработка взаимодействия, принципов страховки началась значительно раньше. Эштреков: «Мы просматривали много игр с участием "Милана". Тогда была четверка - Барези, Мальдини, Костакурта, Тассотти, она же играла и в сборной. Как они играли! Одно слово - идеально! Какое взаимодействие! Они словно были привязаны друг к другу на ниточке, везде, где ситуация острая, они - единое целое в плане страховки, в единоборстве, в создании искусственного "вне игры". Они играли в линию, но всё равно руководил процессом Барези. Надо выйти вперед – они все выходят. Надо - все отошли назад, надо – все вместе двигаются вправо или все вместе влево. Барези тонко чувствовал ситуацию. Мы еще смеялись, говоря: "Барези сам фиксирует офсайд". Сначала Барези поднимал руку, и только потом боковой арбитр - флажок. Как увидел, что у Барези рука поднята, сразу флажок поднимает. Мы смотрели их игры, показывали, объясняли. Стремились, чтобы ребята сами прониклись, поняли суть смещений, диагональной страховки». Франко Барези, между прочим, повесил бутсы на гвоздь в 97-м. Вряд ли тренеры «Локомотива» не могли найти чего-нибудь более свежего. Собственно, все эти даты и рассуждения о смешанных функциях Игоря Чугайнова приведены ради одной единственной мысли. К столь серьезному делу, как перестройка системы игры в защите, в «Локомотиве» подошли необычайно серьезно и с опаской. Еще за пять лет до золотого чемпионата при живом чистильщике игроков настойчиво знакомили с понятием диагональной страховки и другими деталями, о которых речь чуть ниже. Семин: «Первоначально мы не на все 100 процентов играли в линию, а использовали нечто среднее, исходя из возможностей наших игроков. И главным в этом деле был Чугайнов. Он решения принимал, он подсказывал, он в этом плане самым опытным был. Но в дальнейшем скорости ему уже явно не хватало, проблемы на международной арене были вне сомнения. Поэтому появился Игнашевич, потом Асатиани, который, на мой взгляд, более скоростной, чем Игнашевич, и у него больше возможности подключаться к атаке». Появление Малхаза Асатиани в защите «Локомотива» поставило на повестку дня интересный вопрос. Дело в том, что крах линейных построений некоторые тренеры объясняют, главным образом, недостаточным взаимопониманием защитников. Еще, конечно, низким уровнем мастерства, но это не к теме. В обороне же «Локомотива», можно сказать, дебютировал уверенный игрок, который до этого вообще занимался чем-то иным в середине поля. Скептики, наверное, найдут больше недостатков в защитных порядках нынешнего «Локомотива» по сравнению с прошлогодним, - может, и не без этого. Но факт очевиден: оборона команды действует так же четко и слаженно в варианте, который отнюдь не наигрывался годами. И вывод из этого факта тоже прост: игра в линию - это умная и динамичная модель, а не дрессировка исполнителей. Великолепно, как обычно, комментирует ситуацию Юрий Севидов. Севидов: «Линия - это возможность команды создать компакт. Возможность хорошо поддерживать атаку. Если мы, защитники, становимся в линию, то выжимаем нападающего к середине поля, т. е. коридор глубины поля между нашими нападающими и защитниками остается метров 30. Когда же мы отступаем назад, при переходе команды соперника через середину поля, линия обязательно ломается. Нет уже линии. Идет диагональная страховка, в зависимости от направления развития атаки. Многие наши тренеры так и продолжают требовать от защитников, чтобы они отходили в линию назад, а тогда за счет диагональных пасов нападающие противника часто выскакивают к воротам. Кстати, и на Западе, особенно в Англии, проходят эти диагональные пасы, за счет чего Анри и забивает множество мячей. Я все время ломал голову: неужели никто из соперников "Арсенала" не догадается, чтобы опекуна Анри подстраховывали сзади? Потом понял, что это своеобразие английского футбола. Они привыкли, что мяч чаще находится ближе к воротам, а если защитник отскочил на страховку, значит, это место занимает хавбек. То есть возникает итальянский вариант – семь-восемь человек в обороне, чего англичане терпеть не могут. Семин же это хорошо усвоил. Я в свое время писал, что "Локомотив", когда играл с "Арсеналом", не то что не проигрывал англичанам, а даже выигрывал в тактическом отношении. Это все-таки главное достоинство "Локомотива". Но никто этого не отмечает, просто говорят: команда, команда... А надо говорить - правильная, лучшая игра в обороне. Лучшая. Она наиболее понятна игрокам, ее нетрудно им объяснить. Игроки тогда знают - что, как и где они должны делать, а это уже приводит к комфорту. Если раньше Чугайнов один страховал всех на точке, то сейчас линия у них ломается. Один из центральных защитников остается сзади, а крайние защитники соблюдают диагональную страховку. Так что игра сзади у Семина идеально отрепетирована, она современна, но это не итальянская игра. Потому что у итальянцев хавбеки, будем условно называть их Лоськов, Хохлов и Маминов, все трое четко играют в обороне. "Итальянский" Маминов вообще всё время в обороне сидит. А у Семина Хохлов обороняется лишь до некоторой степени, а Лоськов отходит назад прежде всего для того, чтобы заполнить зону, и еще для дальнейшей связи. Мне кажется, он правильно поймал игру в линию в ходе матчей Лиги чемпионов. Был матч с "Боруссией", когда "Локомотив" проиграл - 0:3. Они вышли тогда с пятью чистыми защитниками, но всё равно не успевали. Поэтому Семин заставлял защищаться еще и обязательно опорного хавбека. Посмотрите, Маминов ведь только в последнее время немного раскрепостился, стал подключаться к атакам. А то ведь он откровенно, честно и четко играл пятым защитником, только передним. Как бы волнорезом. Семин отлично понимает, что обороняться только четырьмя защитниками невозможно. То, как он строит оборону, в футболе называется "посев игроков". Он правильный, потому что идет все время какая-то подвижка. Команда над этим много работает». Послушаешь такого специалиста, как Юрий Александрович, и совсем по-другому воспринимаешь экспрессию Семина у бровки или суровый взгляд Эштрекова со скамейки. Понимаешь, что своими ошибками футболисты покушаются на святое. На рожденную многолетними бессонными ночами модель игры, а не на сиюминутные очки в турнирной таблице. Вообще лестная оценка Севидова тем более ценна, что он обычно не стесняется резать правду-матку и не склонен к дутым дифирамбам. А если кто думает, что Юрий Александрович нахваливает Юрия Павловича по старой дружбе, то и тут неувязка. В 94-м между ними, по определению Севидова, «пробежала кошка». Севидов выступил в прессе с неудовольствием по поводу ситуации в сборной, одним из тренеров которой был Семин. Юрий Павлович в сердцах велел не пускать Севидова на стадион «Локомотив». Впрочем, это не наше с вами дело, господа читатели. Это, искренне надеемся, временный казус в отношениях двух достойнейших людей. Я упомянул об этом лишь для того, чтобы подчеркнуть полную объективность нашего аналитика. Вернемся к футболу. Возникает желание разделить историю современного «Локомотива» на два этапа, сточки зрения философии игры в атаке. Рубежом можно считать 97-й - год приезда из Ростова Дмитрия Лоськова. Футболиста, который, образно говоря, сделал игру команды трехмерной. Обладающий прекрасным пасом с обеих ног, мобильный, пусть и без особой стартовой скорости, Лоськов сильно усложнил жизнь тренерам соперников. Они лишились возможности концентрировать оборону на отдельных участках поля. Принимать меры к Лоськову и компании следовало одновременно и на ближней дистанции, и метров за 40-50 по диагонали, и вообще по всей территории зеленого прямоугольника. Кстати, попутно стоит еще раз воздать должное Филатову и руководству железной дороги и отметить, что никто уже не удивился, почему восходящая звезда российского футбола связала свою судьбу с «Локомотивом». К тому времени задача, о которой говорил Владимир Эштреков, была выполнена. О клубе «отзывались нормально - не хуже, чем о других московских командах». Для того чтобы о «Локомотиве» заговорили в восхищенных тонах, уверенной игры в обороне было мало. Юрий Павлович морщится, когда ему задаешь вопросы типа: «Когда приглашали Лоськова, вы держали в уме ту модель игры, в которой ему отведена центральная роль?» И резонно отвечает: «Сейчас можно говорить всё что угодно». И то верно. Работа с достоинствами и недостатками конкретного исполнителя важнее любой стратегической дальнозоркости. В этом главный секрет пресловутой точечной селекции. В отличие от Алексея Смертина, у Лоськова не было бы, на мой взгляд, успешной карьеры за рубежом. Манера игры Смертина универсальна и более приспособлена к передрягам. Дмитрий же требовал бережного к себе отношения, времени и четкого понимания перспективы. Проще говоря, нужно было еще немало потрудиться, чтобы построить игру вокруг Лоськова. Эштреков: «Когда в 97-м пришел Лоськов, лидером команды все-таки был Косолапов. Он объединял командную игру. Потом уже Косолапое уехал в Испанию, но Лоськов при нем начинал играть». Семин: «Он ключевая фигура, тут вопросов нет. Но нам очень сложно было в первые годы, потому что он себя считал только атакующим игроком. Постепенно его психология все-таки поменялась, он стал более разносторонним. Он сейчас равноценно ведет как атакующие, так и оборонительные действия. Но это тяжело нам давалось, потому что психология его была совсем иной». Год-другой тренеры принуждали Дмитрия пересмотреть отношение к делу и при срыве атаки немедленно возвращаться назад. То есть, по идее, причисляли его к игрокам, участвовавшим в обороне в соответствии с вышеприведенным принципом игры без мяча. Сейчас Лоськов, действительно, страстно играет в отборе. Однако без жесткой зоны ответственности – он иной раз оказывается даже на позиции крайнего защитника. И уж тем более у него нет персонального визави для опеки. Таким образом, нельзя не согласиться с Юрием Севидовым, который считает, что даже отход Лоськова назад преследует прежде всего атакующие цели. Севидов: «Лоськов уходит назад для связи. Семин ему дает возможность отходить специально, вроде бы для обороны, на самом деле он не обороняется, он просто занимает свободную зону и ищет момент для связи. Потому что впереди играть ему тяжело, он не обладает большой стартовой скоростью. Второе. Ему обязательно надо принять мяч в ноги. Когда мяч у него в ногах, он может и развернуться, и обыграть, и дернуть через "стенку", а дальше заполнить пространство длинным пасом. А когда он находится впереди, ему мяч получить сложно, потому что на спине сидит игрок». «Не обороняется» - не следует понимать буквально. Лоськов входит в первый эшелон обороны, задачей которого, в первую очередь, является дезориентация владеющего мячом соперника, а не непосредственный отбор. А то что противники четко усвоили, что мимо Лоськова не проедешь, как мимо фонарного столба, - это яркий штрих к портрету диспетчера. Но прежде всего Лоськов нужен сзади, чтобы раскручивать маховик быстрого наступления. Здесь-то и проявляются уникальность Лоськова как исполнителя и Семина как тренера, сумевшего синтезировать две диаметрально противоположные манеры действий. Мысль пояснит отрывок из книги Валентина Бубукина, где он сравнивает двух партнеров по сборной - киевлянина Юрия Воинова и спартаковца Игоря Нетто: «Воинов не обладал универсальной техникой обводки, как Нетто, но был рациональнее. Против него было тяжелее играть. Воинов держал в напряжении полузащиту и защиту по всей глубине обороны. А если Нетто брал мяч, то для него потеря была равносильна грубой ошибке. Поэтому он не любил длинных пасов, максимум метров на 15. И когда мы играли против "Спартака" - что Аркадьев, что Елисеев предписывали бросать своего и идти на подстраховку, чтобы в куче отобрать мяч. "Он все равно не даст длинную". С Киевом такие вещи не проходили. Стоит только на секунду оставить соперника, как следовала передача метров на 30-40 в нужную точку». По словам Бубукина, еще 40 лет назад наши команды определили способы противодействия киевскому варианту перехода к атаке за счет точных дальних передач и спартаковскому розыгрышу мяча. В одном случае они персонально разбирали адресатов, в другом - старались применить коллективный отбор в середине поля. Интересно, как Валентин Борисович построил бы оборону против Лоськова, который в первой части чемпионата-2004 не то что находил партнеров точными переводами метров на 30-40 - он одного только Сычева раз 30 выводил прямо на свидание с вратарем дальним пасом. А что касается среднего и короткого... Севидов: «В матче с "Арсеналом" раз семь или восемь москвичи в одно касание переходили середину поля. Очень интересно, подстройка хорошая шла. Откуда это у Семина? Я имею в виду умение подстраивать игроков под мяч. От того, что он играл у Бескова, а до того играл в "Спартаке". Игра треугольником. Если создать треугольник, мяч будет ходить так, что никто не отнимет. В других командах этого нет, у Семина это есть». Как бороться с такой командой, когда она в духе? Если у нее в арсенале и бесковская культура короткого паса, и снайперские забросы Лоськова? Всё чаще соперники предпочитают не связываться и ждут железнодорожников у своих ворот. На этот случай у тренеров «Локомотива» существует целая философия позиционного нападения. Семин: «Это в обязательном порядке группа из шести игроков, которые должны знать свой маневр. Если атака начинается с левой стороны, она должна заканчиваться на правой стороне. Так можно действовать, обладая пасом Маминова и Лоськова. При этом должна идти вторая волна с противоположного фланга. Это наша философия атаки. Например, в матче с "Интером" у нас прошло практически всё, что мы наигрывали на тренировках, в искусственных ситуациях. Мы хотели линейную оборону пройти через инсайдные забегания, нам всё удалось. Там было несколько атак, которые начинались с левой стороны, а потом был сброс на Лоськова, который должен был делать диагональную передачу в совсем другую сторону, там мяч принимал Бузникин, а под Бузникина был уже готовый старт Евсеева. Линейная оборона "Интера" трещала по швам, лопалась, как мыльный пузырь». Показательно, что в контексте тонких атакующих действий Юрий Павлович упомянул Маминова. Владимир, между прочим, дебютировал в составе аж в 93-м. Эволюция «Локомотива» идентична эволюции своего старожила. От футболиста, который, по сути, «откровенно, честно и четко играл пятым (или шестым) защитником», до футболиста, мыслящего в непосредственной близости от чужих ворот. Еще Семин смело мог сказать: обладая пасом Хохлова и Измайлова. Главное достижение тренеров «Локомотива» за минувшую пятилетку в том, что они, опираясь на данные Лоськова, сумели создать эффектную и эффективную атакующую модель с одновременной угрозой на ближнем и дальнем расстоянии. Лоськов за последние три сезона не появлялся на поле только в одном матче. И сложно представить «Локомотив» без Лоськова. Но нет оснований полагать, что при соответствующей установке его функции не выполнит кто-нибудь из нынешних партнеров. А то и успешно подрастающее молодое поколение. Возможно, не так, как Лоськов. Но отсутствие по каким-либо причинам лидера не будет означать краха модели, как это случается в некоторых командах. Впрочем, Дмитрию еще играть и играть на радость тренеру и людям. По этому поводу голова у Юрия Павловича, судя по всему, не болит. Главной проблемой своей команды старший тренер считает недостаточную индивидуальную скорость игроков. В межсезонье в «Локомотиве» появился быстрый Дейвидас Чеснаускис. Приглашение это довольно любопытное. Дело в том, что в «Динамо» литовец совершал стремительные рейды по правой бровке со своей половины поля до лицевой линии соперника. То есть был классическим крайним хавбеком - состоял на должности, не предусмотренной в штатном расписании «Локомотива». Железнодорожники середину преодолевают в основном по центру, а с крайними защитниками разбираются с помощью инсайдных забеганий - по терминологии Семина. Терминология довольно опасная, потому что в современном футболе слово «инсайд» каждый понимает в меру своей фантазии. Вспомним Бориса Андреевича Аркадьева: «Исходная позиция полусреднего нападающего (инсайда. - И. Т.) находится приблизительно в центре треугольника: крайний нападающий - центральный нападающий - полузащитник, которых он связывает и в ходе игры каждого заменяет». Инсайда, наверное, и вытащили из архива в связи с тем, что и старушка «дубль-вэ», и расстановка сегодняшнего «Локомотива» не предполагают наличия острого флангового полузащитника. Если говорить о расположении и связующих функциях, то, например, у инсайда Максима Бузникина полузащитником будет Вадим Евсеев, и он же - крайним нападающим. Марат Измайлов - это и вовсе отдельная история. Он появляется где угодно и связывает всех на свете. В общем, под инсайдом Юрий Павлович имеет в виду полузащитника, лишенного оборонительных обязанностей, который в ходе его тактических замыслов оказывается в районе угла штрафной площади. Это максимум того, что могут пожертвовать флангам тренеры «Локомотива» при сегодняшней модели игры. И тут вдруг Чеснаускис... Севидов: «На поле выходят 11 футболистов, а не 13. Те игроки, которые участвуют в оборонительных действиях, не играют в краю. Поэтому Семин, строя так оборону, теряет игру на флангах. Не хватает игроков. Таких фланговых игроков, как Гусев или Жирков, в "Локомотиве" нет. Фланговые игроки у них крайние защитники. Евсеев забивал, потому что мало того что подключался к атакам, но еще и смещался в середину, его появление там было неожиданно. Все разобраны, вдруг появляется лишний игрок да на скорости. А раз он полез туда, значит, Маминов страхует. Здесь всё отработано. Чеснаускис, если будет играть чисто на краю, вообще не получит мяча, потому что игра совершенно другая. Но здесь вот что примечательно. Я больше чем уверен, Семин считает, что без хорошего таранного форварда он в Европе ничего не выиграет. И если он найдет таранного игрока типа Бракамонте, который много забивает головой с фланговых передач, ему нужен будет фланговый хавбек, чтобы проскакивал раз 7-8 за тайм и подавал туда. Если они найдут вот такого форварда, конечно, он изменит схему игры. А пока Измайлов появляется то справа, то слева - это большое дело. За счет его работоспособности, за счет умения обыграть. Не сразу, но Семин правильно это почувствовал и стал его именно так использовать. Измайлов ищет самую болевую фланговую точку, болезненную точку противника в процессе игры. Как увидел, что здесь защитник послабее, он начинает его "раздевать". Удачная находка, ему дается карт-бланш в процессе матча». Вообще любому форварду непросто проявить себя в командах со столь глубокомысленной полузащитой, которая не так часто направляет мяч в его сторону, что называется, на удачу. Форвард в «Локомотиве» - лишь звено в единой комбинационной цепи. И не факт, что завершающее. За всю историю российских первенств лишь трижды лучшими бомбардирами команды становились нападающие - Мухамадиев, Гарин и Обиора. Чаще встречались фамилии Лоськова, Косолапова, Харлачева, а один раз даже Евсеева. В нынешнем составе есть нападающие разного профиля. И технарь-слаломист Обиора, и форвард «последнего удара» Ашветия, и достаточно универсальный Пименов. Уинстон Паркс, по идее, мог справиться с ролью «столба», но у него проблемы с обработкой мяча. Севидову, конечно, виднее, на то он и читает игру как открытую книгу. Возможно, Юрий Павлович решится на приглашение дорогого нападающего, под которого еще придется модифицировать наигранную модель. Пока что другое дорогое приобретение в лице Сычева полностью оправдывает себя. В этом случае не пришлось ломать никаких схем. Всё гениальное просто. Семин: «Сычев открывается не к игроку, а от игрока. Сычев открывается до паса. А Лоськов именно это и любит». Севидов: «Он крутится как юла, когда мяч еще только у хавбеков. Он открывается в пространстве. И здорово чувствует момент, когда нужно сорваться, когда нужно это пространство выиграть. И Лоськов всегда будет находить его и сам получать при этом удовольствие, потому что, если игрок статичен, это для Лоськова не адрес». Скорее неинтересный адрес. При всех достоинствах перечисленных выше форвардов, они не обладают самым ценным качеством Сычева, которое было выявлено еще в период его выступлений за «Спартак» и которое как нельзя более кстати для «Локомотива». Он успешно справляется с ролью того самого адресата на дальнем расстоянии, которого готовы накормить посланиями Лоськов, Хохлов, Маминов и Измайлов. До чемпионата Европы «почта» работала не на полную мощность, точнее, процент реализации голевых моментов у Дмитрия Сычева был не столь убедительным. Но всему свое время, нет предела совершенству... Игру «Локомотива» можно обсуждать еще долго. Все наблюдатели единодушно отмечают главное - Семин и Эштреков любят учиться. А стало быть, философия игры и тактика постоянно изменяются. Пока, наверное, и этих страниц достаточно, чтобы не слишком утомить читателей. Тем более что сам Юрий Павлович считает: тактика и принципы игры вторичны... Семин: «Основное наше завоевание – это то, что люди стали ходить на наши игры. У нас появилось много болельщиков по всей России. Было несколько этапов. Первый матч, когда мы АЕК обыграли дома в невероятной ситуации. Второй этап, думаю, когда была несправедливая переигровка с "Тиролем". Нашей победы хотела буквально вся Россия. Если б мы проиграли, у нас бы не было всех этих переживающих за нас людей. Далее пошли матчи с "Шахтером" и "Динамо" (Киев). После поражения сборной это были очень принципиальные игры "Украина - Россия". Был в этом какой-то эмоциональный момент. Самое приятное, что у нас болельщик - из молодого поколения. Почему? Да потому что у нас красивые игроки, они всегда долго стоят и дают автографы, никогда никому не откажут. Даже деньги давали болельщикам. Был такой случай в Германии в Штутгарте. Там наших болельщиков обокрали, так мы собрали и дали им денег на обратные билеты. У нас добрые хорошие игроки, а люди чувствуют доброту. Хотелось бы, чтобы в чемпионате России болельщиков у нас было еще больше. Конечно, мы бы очков больше завоевали, если б у нас было столько болельщиков, как в Санкт-Петербурге. Но в Москве пять команд, часть болельщиков уже к нам перешла... А потом, конечно, стадион. Этот сервис на нашем стадионе, этот праздник. Идея, чтобы "Локомотив" стал народной командой, принадлежала Аксененко. Чтобы "Локомотив" стал сильным брэндом. Идея создать клубы-чемпионы во всех видах спорта. В хоккее, волейболе, футболе. И если раньше у "Локомотива" победных традиций не было - люди даже стеснялись надеть наш шарф, то сейчас наоборот. Они с шарфом идут как герои. Это самое большое наше завоевание. Не кубки, не призы, не тактика - ничто другое!» Игорь ТИМАШЕВ
|
||||||||
| О проекте | В помощь новичку | Техподдержка | Обратная связь | Баннеры сайта | Реклама на сайте | Каталог ссылок При использовании материалов ссылка на lokomotiv.info - обязательна |