О.К.: «Ваша биография богата интересными событиями. Сразу видно, что Вы – человек с большим опытом и многого достигли. После окончания института иностранных языков имени М. Тореза по специальности переводчик-референт английского и французского языков Вы были призваны в армию и отправлены в Эфиопию. За службу Вас наградили медалью "За боевые заслуги" и эфиопским орденом "За мужество". Расскажи немного об этом периоде вашей жизни. Что было самым сложным в службе?»В.Г.: «Впечатления, как ни странно, тогда служба в армии была одним из хороших видов распределения, потому что произошла такая история, что за год или за два года моего выпуска на стажировке во Франции остался, попросил политического убежища один студент с другого курса, но все это повлекло за собой очень сильные санкции: приехала комиссия ЦК КПСС к нам в институт, и закрыли хорошее распределение. Раньше как в институте: заканчивал и получал некое распределение, и у нас оно было довольно хорошим – в разные организации, которые были связаны с выездом заграницу (тогда было очень важно выезжать заграницу), часто в международные организации. Но приехала эта комиссия и сказала, что раз так, раз у вас такие вещи в институте происходят, то вот на 5 лет ни у кого хорошего распределения не будет. Поэтому в принципе был вариант пойти Гидом в Интурист, потому что мы проходили курсы Гидов Интуриста по ходу учебы, на 3, 4 курсе, вариант быть призванным в армию или устраиваться как-то самостоятельно, что тогда было очень сложно. Вот. Поэтому, собственно меня призвали, но с другой стороны я никак этому не противился и никакие, так сказать, шаги не предпринимал. Ну, как-то армия, так армия. Дело в том, что в принципе служить-то было необязательно, потому что у нас по ходу института были военные сборы, военная кафедра, поэтому мы проходили службу в армии, грубо говоря, в институте. Поэтому я поехал уже младшим офицером, младшим лейтенантом. Причём я призвался в армию, это была такая достаточно серьезная лотерея, потому что ты уже подписался, но ты ещё не знаешь, куда ты поедешь и вообще поедешь ли, будешь работать в Генштабе в Москве или ты пойдешь в центр подготовки, скажем, индусов, индийских военных где-нибудь (в Мары) на юге Советского Союза. И хорошим вариантом было поехать куда-нибудь заграницу, предпочтительней там, где нет войны. И так изначально я должен был лететь в Ирак, который тогда был совершенно спокойный, там просто было наше вооружение, продавали вооружение наши военные специалисты, и вот при них быть переводчиком. Уже стояла иракская виза в паспорте, но тут началась война в Эфиопии с Сомали. И в один день мне сделали эфиопскую визу, и я уже улетел на самую настоящую войну в Эфиопию. Вот. Что ещё могу сказать, что в течение 3-х месяцев, когда я прилетел, наши военные советники, наши специалисты, наши переводчики и наше оружие было на той и на другой стороне: в Эфиопии и в Сомали. И Брежнев, тогдашний лидер страны, 3 месяца выбирал, какая страна нам больше подходит, чью сторону занять. Эфиопы нам говорили: «Что Вы сидите на двух стульях?» А обе стороны строили социализм, обе были такие просоветские вроде бы. Ну и Брежнев выбрал Эфиопию, все силы перебросили туда и мы победили. И там была всякая работа: могли быть письменные переводы в офисе, а могла быть работа в окопах, под обстрелом, поэтому я, кстати, получил Эфиопский орден, который до меня не дошел, он осел в недрах тогдашнего Министерства обороны, потому что там были драгоценные камни, видимо, но медаль более ценная для меня, хоть и без драгоценных камней. Это вообще очень серьезная медаль «За боевые заслуги», она у меня лежит, и ей горжусь».

О.К.: «После армии вы поступили на работу в ТАСС (Телеграфное агентство Советского Союза), где долгое время проработали в должности отдалённой от спортивной журналистики (редактора-переводчика Главной редакции информации для заграницы). Какие были препятствия на пути к спортивной редакции, ведь путь к ней был 6 лет, если я не ошибаюсь».В.Г.: «Должность действительно отдаленная, а вот спортивная редакция была более чем близко – за соседней дверью. Должность заключалась в том, что я переводил и редактировал тексты, которые шли, в переведенном на английский язык виде, для подписчиков ТАСС заграницей. То есть тексты в основном о советской жизни, о международных событиях, собственно все, что ТАСС передавал, мы переводили и редактировали, отправляя на английском языке. Хорошая практика английского языка. Но в соседней двери была спортивная редакция, туда очень хотелось попасть, потому что я с детства интересовался спортом. И я начал внештатником там, так сказать, пописывать. И у меня стало получаться, потому что там сидели такие мастодонты, монстры, люди хорошо знающие спорт, но практически никто не знал английского языка. А у меня была эксклюзивность. Я читал зарубежные журналы, что-то оттуда переписывал, компилировал, стал что-то сам писать. Вот и где-то 5 лет я сотрудничал с ними, пока не удалось перейти в спортивную редакцию. Очень хотелось. Это был не прямой путь, прямой путь после моей этой политической редакции был поехать корреспондентом заграницу (молодой специалист со знанием языка). Другое дело, что я не был женат, и, в общем, это было препятствием. Я женился только в 30 лет. Потому что должна семья ехать, так по тем правилам советским. Но даже не в этом дело, так сказать. Дело в том, что я не хотел заниматься политической журналистикой, политикой, а спорт был мне очень близок».

О.К.: «Получив долгожданную должность, Вы выполняли огромный объём работы (освещение крупнейших соревнований, ведение ежемесячной колонки в международном журнале "Плавание и водное поло", работа ведущего спортивных передач на Первом канале, корреспондента, наконец, комментатора). Сложно было всё успевать?»В.Г.: «Сначала это была просто работа в ТАСС, я просто писал заметки, и вообще мне поручили не футбол, потому что он уже был занят кем-то, а мне поручили все водные виды спорта: плавание, синхронное плавание, водное поло. Я писал, начал ездить на соревнования, заграницу на крупные турниры. Вот. Ну а потом, это уже было на Зимней Олимпиаде 92 года (туда я поехал корреспондентом пишущим), ко мне подошли телевизионщики, не пригласили в штат, а пригласили стать внештатником и сказали: «Не хочешь ли вести программу еженедельную?», которая называлась «Спорт уикенд». Я начал ее вести и постепенно-постепенно, работая так вне штата на телевидении, я стал комментировать, новости в программе «Время» вести, но пока еще был внештатником. И поскольку был внештатником (я ушел из ТАСС к этому моменту), была у меня работа. Был журнал «Матч» - футбольный ежемесячный журнал, главным редактором в котором я был. Потом я был пресс-атташе, когда часть хоккейного клуба ЦСКА купили американцы из "Питтсбург пенгуинз", я был таким связующим звеном между Россией и Америкой. В общем было много всяких работ. Было много поездок в качестве переводчика по линии Спорткомитета с разными спортивными командами, с борцами, с хоккеистами, знаменитые супер-серии наших хоккеистов. Все это конечно очень пригодилось в дальнейшей жизни. Вот, и параллельно я работал внештатником на телевидении, пока меня не пригласили в штат в середине 90-х годов, и вот с тех пор я на телевидении».

О.К.: «Также Вы параллельно работали пресс-атташе хоккейного клуба ЦСКА, и дважды российской футбольной сборной. Какова специфика этой работы? Какими основными качествами должен обладать настоящий профессионал в этом деле?» В.Г.: «Пресс-атташе – довольно сложная работа, потому что ты являешься слугой двух господ. Ну, естественно, ты слуга, в хорошем смысле, главного тренера команды и, скажем так, руководства команды, потому что ты на них работаешь. Но с другой стороны, потому что ты пресс-атташе, ты должен удовлетворять интересы прессы, журналистов. А очень часто эти интересы не пересекаются: прессы и руководства. Тренеру не хочется по тем или иным причинам давать интервью, я должен понимать и оберегать его от прессы, но с другой стороны понимать, что пресса должна взять это интервью. Поэтому здесь чувство меры, умение балансировать – вот, наверно, самые важные качества. Вот, а то, что я совмещал, в этом не было никакого нарушения, потому что совместительство не допустимо, наверно, если ты становишься, пресс-атташе какой-то команды, начинаешь симпатизировать тогда. Скажем, стал пресс-атташе «Торпедо», а тебе комментировать матч «Торпедо» - ЦСКА. Естественно, такой матч ты не имеешь права комментировать. Но дело все в том, что я два раза был пресс-атташе сборной, а в любом случае, когда комментируешь матч сборной, вместе со всей страной ты болеешь за эту сборную. Так что здесь то, что американцы называют «конфликт интересов», этого здесь не было, поскольку я был именно пресс-атташе клуба, а не сборной. Вот это интересная работа, но такая сложная, еще и потому что у нас нигде не прописаны четко функциональные обязанности пресс-атташе, вот что он должен делать. Все зависит от твоей выдумки, от твоей инициативы».

О.К.: «А сейчас работу, какого пресс-атташе российских футбольных клубов можете выделить? Или все отлично справляются?»
В.Г.: «Сейчас очень прибавили пресс-атташе во всех клубах, потому что еще несколько лет назад это была такая формальная должность, может и отношение к прессе было такое, не очень серьезное со стороны клубов, потом в какой-то период просто не было Интернета – очень важного средства общения пресс-атташе с публикой, с другими журналистами, с народом. Тогда же единственным средством была газета, но не мог же каждый клуб выпускать свою газету, а тогда это давало возможность хорошо общаться. Мне очень нравится пресс-атташе и в «Локомотиве», и в футбольном клубе «Москва», и достойные люди работают и в ЦСКА, и в «Спартаке», в «Сатурне». Все-все московские и подмосковные клубы, очень хорошо налаженная работа, просто на удивление хорошо работают, я всегда имею всю информацию. Хуже я, так сказать, знаком с пресс-атташе других клубов, не московских. Вот, но москвичи работают очень здорово, причем они соревнуются между собой. У «Локомотива», раз уж мы говорим на железнодорожную тему, хорошо налажена пресс-служба, тем более, что очень интересно, что люди, которые приходят в «Локомотиве» в службу маркетинга, которая прямого отношения не имеет к прессе вроде бы, они все очень подкованы с точки зрения отношения с прессой, у них у всех, я знаю, заложено хорошее журналистское начало, поэтому это очень помогает в общении с ними».

О.К.: «А как пресс-атташе обычно продолжают свою карьеру? Остаются в спортивной журналистике или что-то иное?» В.Г.: «Сложно сказать, есть и такие пресс-атташе со стажем, которые посвятили этому всю жизнь. Вот. Но так, по опыту, здесь очень по-разному. Бывает, журналисты приходят в пресс-атташе, бывает, пресс-атташе уходит в какую-то газету или журнал. Дело в том, что, в общем-то, это в основном молодые люди сейчас. Многие из этих людей, о которых я сейчас говорю, они собственно начали свою журналистскую деятельность фактически с места пресс-атташе, и что будет дальше – покажет только время. А более возрастные ребята, пресс-атташе, скажем, ЦСКА – Аксенов, «Спартака» - Шевченко, они наоборот пришли соответственно из газет, с телевидения. Может быть, будут и до конца работы, до пенсии на должности пресс-атташе оставаться, не знаю. Пока еще эта работа формируется, пока еще не человека, который начал как пресс-атташе и ушел на пенсию, потому что эта профессия возникла недавно у нас по сути дела, вот что я хочу сказать».
Коришева Ольга, 2007 год.

Продолжение следует... ;)