«ТЕХНИЧНЫЙ ЗАЩИТНИК ВРАГ КОМАНДЫ»

— Ваш «Локомотив» в субботу стал чемпионом страны и оформил «требл»: выиграл чемпионат, Кубок, Суперкубок. По сетям разлетелось видео с песней «Елена-Елена» на популярный сейчас мотив. Где пели?

В автобусе, в честь нашего главного тренера Елены Фоминой. Выиграли в Краснодаре 3:0, в раздевалке пригубили шампанского, в автобусе попели, дали волю эмоциям, в самолете летели уже спокойно. Рады золоту за четыре тура до финиша, но сезон продолжается, хочется максимального числа побед.

— У «Локомотива» прямо-таки неприличный отрыв в турнирной таблице. В 23 турах одна ничья и одно поражение, 16 очков преимущества, 71-5 по забитым и пропущенным. Борьба-то была?

— Конечно. Тот же «Краснодар» в конце таблицы, но играть с ним непросто. В принципе, про каждый матч сезона можно так сказать. Ни разу не выходили на поле, точно зная, что победим. Старались, сражались, выкладывались.

— За счет чего «Локомотив» на голову выше? Да еще впервые в истории?

— Требовалось время, чтобы выйти на уровень. Мы вместе четвертый год. Даже этого маловато, если честно, хотя смогли чего-то добиться, созрели, заслужили. Задача стать лучшими появилась на второй год, целенаправленно к ней шли. Естественно, это результат работы тренеров, которые стремятся приблизить команду к лучшему европейскому футболу: высокие скорости независимо от соперника, тренировки по интенсивности почти как игры, максимальная мотивация. В прошлом сезоне стали вторыми, разозлились, поверили, что теперь просто обязаны выиграть.

— То есть требовать от Леонида Слуцкого топ-футбола в «Рубине» через два года рано? Нужно как минимум четыре?

— Мужской футбол — другое. Шире выбор игроков, выше конкуренция. Женские клубы немножко подвисают в этом вопросе. Будь иначе, можно было бы раньше ждать результатов. Но как минимум два года все равно нужно. Ну, ладно, три, даже в мужском футболе. Команда должна стать командой.

— Почему при таком превосходстве в чемпионате России «Локомотиву» не удалось далеко шагнуть в Лиге чемпионов? Уступили в квалификации голландкам из ПСВ — 1:3.

— Думаю, те, кто смотрел матч, признают, что это была одна из лучших наших игр в сезоне. По содержанию и отдаче. Доминировали, много создали, но не реализовали. У голландок четыре удара по воротам — три гола, у нас все наоборот. Не боюсь сказать, что счет не по игре, мы выходили на поле точно не участвовать, а побеждать. Досада долго не отпускала, потом пришла мысль: возможно, так и должно было случиться в этом году, чтобы не случилось в следующем. Опыт обязан помочь.

Европейки в среднем не сильнее, нам просто не повезло. С «Россиянкой» мы не раз играли в Лиге чемпионов, трижды доходили до четвертьфинала. Но тогда были сеяными, с хорошим рейтингом. «Локомотив» только набирает клубные очки, надеюсь, в следующем сезоне добьемся большего.

— Наткнулся недавно на еврокубковый анонс: «ПСЖ» — «Жилстрой-1» (Харьков). Елки-палки, подумал, какой «Жилстрой», где наши?

— И нам обидно, будем исправлять. Когда собрались в «Локомотиве» впервые, только два человека пришли из высшей лиги. Остальные либо дебютанты, либо уже закончили и вернулись, такая вот кадровая ситуация. Тем не менее росли, не меняли кардинально состав, точечно приглашали одного-двух игроков за сезон.

— С украинками вас разводят в еврокубках?

— Точно не знаю, но пляжницы с ними играли на уровне сборных.

— Одна из лидеров пляжной сборной Анна Петрова, кстати, сообщила, что считает вас лучшей защитницей мира в большом футболе. И сказала, что хочет овладеть рабоной на песке. Вы владеете?

— Знаю, что это, но техничный защитник, как известно, враг команды. Не распыляюсь на рабону, пасовать из любой ситуации обеими ногами важнее. На тренировках, когда дурачимся, пытаемся исполнить разные штучки, но нацеливаюсь больше на основные умения. Хотя пляжникам рабона подходит, эффектный и эффективный прием. Только не в центре же обороны мне его применять.

«НЕВАЖНО, КАКОЙ ТРЕНЕР ЧЕЛОВЕК, ВАЖНО, КАКОЙ ПРОФЕССИОНАЛ»

— Вы двуногая в футбольном смысле?

— Не скажу, что левая как правая, но и не для ходьбы. Играю левого центрального защитника, постоянно задействованы обе ноги.

— Что знаете о Мальте и Боснии, с которыми предстоит играть в ближайшие дня?

— Нас ориентируют на то, что они сильней Черногории и Азербайджана, с которыми уже встречались. Обороняться все научились, разгрома ждать не приходится. Ближе к матчу разберем соперниц детально.

— В сентябре вы говорили о Юрии Красножане: к тренеру надо привыкнуть. Как идет процесс?

— Когда Елена Фомина совмещала тренерство в «Локомотиве» и сборной, для нас мало что менялось. Заезжали на другую базу, добавлялись игроки из разных клубов, требования оставались прежними. Но у каждого специалиста свое видение футбола, и дело тут не в Красножане, к любому тренеру нужно привыкнуть, как и ему к нам. Адаптация идет, сейчас нам гораздо проще, чем на первых тренировках. Не усваиваем что-то с нуля, а вспоминаем пройденное.

— Доводилось слышать от одной из сборниц лестный отзыв о человеческих качествах Красножана.

— В одной команде, за которую играла, часто менялись тренеры. Дала себе установку: человеческие качества важны, но профессиональные важнее. Чистая субординация: тренер — игрок, слушаешь — выполняешь. Личное выносится за скобки, просто отключаю эту опцию.

—Пересекались с Александром Григоряном?

— Давно, лет в 16 в Воронеже. Он поехал с нами на выездной турнир, но продолжительной совместной работы не было.

— А про волейбольного тренера Николая Карполя слышали? Как вам такой метод мотивации — на высоких децибелах, с жесткой лексикой?

— Времена меняются, слава Богу, не вспомню с ходу тренера, который, скажем, допускал бы в работе мат. Резкое слово может вылететь, но не в обращении к нам, а на эмоциях. Как и у игроков, кстати. За что мы платим штрафы.

— Доводилось?

— За мат нет. За что-то другое да.

— За лишний вес в женском футболе принято штрафовать?

— Могут не допустить к тренировкам. Привезла из отпуска два кило или минус два, отправят набирать норму, потому что травмоопасно. Но это больше к молодым относится, воспитательный момент. У женского организма своя специфика, природой заложено так, что в какие-то периоды вес прибавляется, потом сам уходит независимо от того, сколько ты ешь или бегаешь.

Одного жесткого тренера вспомнила, кстати, — Иван Саенко в Воронеже. Меня только подтягивали к основе, но насмотрелась и наслушалась, да.

— Угнетала вас грубость? Заводила?

— Точно не заводила, мне такое не нравится. Понимаю, что человек пытался вызвать эмоции, нацеливал на результат, просто это не мое. Люблю тишину и спокойствие, громкую речь и крик переношу плохо, а уж тем более оскорбления.

«СТЫДОБИЩА, ОТ ДЕВЧОНКИ ПРОПУСТИЛИ»

— В 2005-м вы стали чемпионкой Европы (U-19), добыв для российского женского футбола его единственный пока трофей. Годом позже похожую победу одержали юноши Игоря Колыванова. И мы до сих пор ахаем: куда подевалась та команда, почему не выросли таланты?! А где сейчас ваши партнерши? Почему не стали мировыми звездами и почему Россия не в топе рейтинга ФИФА?

— Полсостава той команды лет десять играли на высоком уровне, были ключевыми в своих клубах. Участвовали в трех взрослых чемпионатах Европы. Некоторые, в том числе и я, до сих пор в сборной, едем летом на Евро-2022. Другое дело, что наша победа могла положить начало качественному скачку развития женского футбола в России, но в тот момент этого не случилось.

Тогда мы обыграли Англию, Германию, Францию. В итоге они в топе. Продолжение хочется зарифмовать, но не стану. В 2005-м в каких-то странах в принципе не было молодежного женского футбола, однако там не пожалели пяти-семи лет серьезной работы. Сейчас сборные, о которых никто не слышал, уже оказывают серьезное сопротивление. У нас огромная страна, отличный потенциал для развития женского футбола. Хорошо, что ситуация меняется, молодежь подрастает. Недавно вот команда U-17 обыграла Англию, вышла в элитный раунд ЧЕ. Значит, смена появляется.

— Знакомы с земляком Денисом Глушаковым?

— Однажды попала к нему на турнир под Миллерово. Ребята не сказали, куда едем, позвонили, уточнили, смогу ли, заявили в свою команду. Зимой дело было, в отпуске.

— За мужчин заявили?

— Да, как обычно. Приехали, сыграли три матча. Подошел Денис, сказал: «Круто, что приехала, может, вообще женскую команду пригласить в следующий раз?» Вот все знакомство. Запомнился дедушка-болельщик. «А ты ничего такая, — говорит, — принимаешь хорошо, ведешь, бьешь». Не понял, что занимаюсь футболом, решил, будто случайно заменила кого-то.

— Шолоховский дедушка? При сабле и в папахе?

— Может, с донской закалкой в душе, с виду обычный.

— Сами казачьих кровей?

— Скорее всего. Родители оба из ростовских степей, наверняка подмешали. Детство точно было вольное, на лошадях. С тех пор одно из любимых животных.

— С владельцем «Чайки» знакомы?

— Нет, но клуб знаю, родилась ведь в Песчаннокопском районе. Была на стадионе, смотрела футбол, на знакомство не набивалась. Помню, что команду их обыгрывали в детстве.

— В смысле?

— Песчаннокопское — районный центр, а мы из села. Ну и победили.

— Девичьей командой?

— Пацанской, из девчонок только я. Шел чемпионат района, выиграли 2:0. Один из первых моих серьезных матчей, до этого по телевизору футбол смотрела, а тут сама, лет 12 от роду. Даже гол забила. Довольная была!

— Ого.

— До этого никто особо не учил, только начала футболом заниматься. Ну, как заниматься, дадут мяч — бегаем, пинаем. Сейчас с 6-7 лет девчонок в секции отдают, а тогда сама, на энтузиазме. И вот играем с Песчаннокопским, парень наш по воротам пробил, получилось сильно мимо, я мяч поймала и с ним в сетку вбежала. До сих пор себе тот момент в пример ставлю. Когда не надо вроде бы бежать, ситуация не требует, но желания и огня столько, что несешься и в конце концов получаешь приз. А тут еще тренер соперников разогнал их после игры.

— Это как?

— Распустил команду. «Стыдобища, — сказал, — от девчонки пропустили».

— Донские тренеры настолько суровы…

— Был еще ответный матч. Поехали к ним в райцентр. Тот тренер набрал полностью новых ребят, а они слабее прежних. Снова выиграли, уже 5:0, причем могли забить больше, но нашим так хотелось, чтобы я снова отличилась, что выводили меня на удар весь матч. И вывели, забила один. Взыграло у парней в пику тренеру: «Ты из-за девчонки тех разогнал, она и этих не пощадит». Но главное, что меня тогда заметил другой тренер. Отрекомендовал в Воронеж, так и уехала из дома на следующий год.

«СОДРАНО, ССЫХАЕТСЯ, ТРЕСКАЕТСЯ И БОЛИТ, — ВСЕ РАВНО КАТИШЬСЯ»

— Не срывались на вас пацаны в поле, свои или чужие?

— До определенного возраста девочки развиваются быстрее, так что на фоне ровесников я смотрелась не хуже. На ворота пытались ставить, но видели, что тренер хвалит, желания через край, относились совершенно нормально. Я еще по домам ходила, активничала, уговаривала: «Завтра матч, придешь?» Кого-то не отпускали, кто-то не хотел. Как можно не хотеть, думаю?

Сейчас, бывает, играю на родине зимой, когда в отпуске. Разный народ приходит, подготовленный и не очень. Иной раз проверишь кого-то между ног, не назло и нечасто, но бывает. Адекватно воспринимают, видят, что не понтуюсь, а по ситуации играю. В борьбе не щадят, но и без жести обходятся, без грубости.

— Те, кого вытесняли в детстве из состава, обижались?

— У нас команда еле набиралась, маленькое же село. Чувствовала себя в своей тарелке, никаких обид. Да и не было у нас официальных встреч, чтобы вытеснять, лишь две те игры с песчаннокопскими. Школа совсем небольшая, просторов полно, времени свободного тоже, вот и играли во все подряд днями напролет, без всяких запасных.

— Смотрел «Википедию» — вас в списках известных уроженцев села и района нет. Недостаточно известны?

— Меня это не слишком волнует, а вот мама заинтересовалась бы, если бы ее кто-то натолкнул. Может, когда-нибудь сгожусь для упоминания. Хотя малая родина знает про девочку, уехавшую в Москву играть в футбол. «Жила под боком, бегала там и сям, теперь за сборную выступает». — «Та самая, з Николаевки? Слышали-слышали».

— Вы и сейчас забиваете нередко для защитника, в нападение ходите. Наколотили больше 30 мячей за карьеру.

— За ЦСКА в трех матчах, по-моему, забивала на последних минутах. В «Локомотиве» тоже был победный. Для центрального защитника прийти в чужую штрафную норма. Сыграть головой рост позволяет, а там уж как получится.

— Вашим голам и подкатам посвящен шестиминутный импортный ролик. Кто учил стелиться по полю?

— Жизнь. В Воронеже попала к Сергею Томилину, у него было так: неважно, какие поле и погода, отрабатываем удары головой в падении, вперед. У Саенко тот же подход. И отрабатывали. Существовало мнение в те годы: защитник всегда должен оставаться на ногах. А если ошибка, которую можно исправить только подкатом? Футбола без ошибок не бывает, значит, и без подкатов тоже. Они вроде индикатора готовности выгрызать, высекать, делать невозможное, показатель твоей заряженности. Так и научилась: на желании, на усердии, на закалке. Когда подкаты стали реально выручать, убедилась, что на правильном пути.

— Валерий Овчинников был более прям в методике. Говорил: «300 подкатов за тренировку». Помощники считали.

— Такого со мной не было, а вот квадрат три на одного в Воронеже помню. Мяч считался отобранным, если это удавалось сделать в подкате. Нет — продолжали. Временами выходило смешно: кто-то ошибся, мяч катится тебе в ноги, но надо принять его в падении, иначе не зачитают. Сейчас подкатам на тренировках больше внимания, да еще на опережение, в динамике. Ценный прием, и защитнику, и хавбеку, и форварду необходимый.

— Женщина. Подкат. Больно. Как это сочетается в вас?

— Следы остаются, это правда. Особенно если поле искусственное. Синтетика не стирает кожу, как натуральная трава, а надсекает и разрезает. Этим летом очень долго заживало пятно. Не такое большое, с яблоко, но основательное.

— Не возникает с подкатами условного рефлекса, как с утюгом: раз обжегся, больше не хочется?

— Больше скажу: даже когда содрано, ссыхается, трескается и болит, все равно катишься, азарт и ответственность перевешивают. Да и нечасто получаю сильные болячки, на натуральной траве почти никогда.

— Перед матчем игроки и тренеры сборной встают в круг, капитан держит речь. Капитан — вы. О чем говорите?

— Заранее не готовлюсь. Стараюсь зайти от результата, от соперника, от того, что было на тренировках. Напоминаю: должны отрабатывать друг за друга. Не столько информирующий месседж, сколько ритуал.

— Эмоцию даете?

— Пытаюсь быть спокойной, но убедительной. В верхние регистры не ухожу.

— У вас 106 матчей за сборную. Рекорд

— Нет, больше всего у Петровны, Светланы Петько, менеджера сборной России. У нее под сто пятьдесят.

— Что вам подарили за сотый матч в футболке сборной?

— Как раз футболку, на которой написано «100 матчей».

— Сергей Галицкий премирует игроков «Краснодара», сыгравших столько за клуб, часами Rolex.

— Правда? Ну, ладно.

— Расстроил вас?

— Нисколько. Давно поняла, что женский и мужской футбол — разные планеты.

«ПОСЛЕ ДИАГНОЗА — АПАТИЯ»

— Доходы в женском футболе не те, но на жизнь-то хватает?

— Понятие растяжимое.

— Вы живете в Москве. Квартира собственная?

— Плачу ипотеку.

— Машина есть?

— Есть.

— Кредитная?

— Не новая. В команде в свое время помогли с земельным участком, внесли какую-то часть, остальное платила в рассрочку, потом продала, хватило на машину.

— Вывод: российская топ-футболистка — московский средний класс.

— Получается так.

— Будь у наших барышень стимул не только спортивный, но и материальный, в футбол приходило бы больше прекрасного пола. Западные звезды богаче живут?

— Более чем. Недавно в Бразилии и еще где-то сравняли гонорары мужчин и женщин за выступления в сборных. (В Австралии, Норвегии и Новой Зеландии. В США по данному поводу подан судебный иск. — «Матч ТВ»). Не в упрек нашим, просто факт.

— Гендерное равенство хорошо, но мужской футбол еще и мощный бизнес. Вряд ли стоит удивляться разнице в доходах.

— Кое-где и женский футбол — популярное шоу. Только подход другой: сначала вложить — потом получить. Наоборот не бывает. Или бывает не так.

— В прошлом году вы вместе с Сергеем Семаком, Артемом Дзюбой, Еленой Фоминой и Виктором Понедельником были номинированы на премию Минспорта «Гордость России». Получили?

— Ух ты. Не знала. Видимо, и не получила.

— За рубеж вас звали когда-нибудь?

— Может, в клуб что-то приходило. Из Турции или каких-то таких стран. Реальных предложений мне не озвучивали. Да и не стала бы уезжать после того, как попала в «Россиянку». В другую страну тянет, когда переросла свой чемпионат, а я здесь развивалась, были все условия. Потом год пропустила, вернулась, набирала форму, уже не до отъезда.

— Карпова уехала играть в Испанию, Тырышкина перешла во французский «Гавр». Чего им не хватало в России?

— Не знаю, может, играть за границей престижно. Свое отношение я высказала, потому и не рвалась. Не будь годичного перерыва, вероятно, рассмотрела бы варианты. А так…

— Знаю, что год пропустили из-за болезни. Насколько серьезно все было?

— Только потом поняла, что медики не запрещали мне играть и тренироваться. Но все сложилось так неприятно и тяжело, что на год просто выпала из жизни. Врач ругал, говорил, живи, все с тобой будет хорошо, а я не могла.

— Тяжесть моральная или физическая?

— Моральная. Трудно было принять, что со мной такое произошло, что у меня это нашли. Плюс операция.

— Нашли что?

— Онкологию. Проблемы со щитовидкой. Когда узнала, решила закончить с футболом. Жизнь на какое-то время реально остановилась, я выпала из нее на год, собиралась с мыслями. Потом чуть ожила и вернулась.

— Были симптомы?

— Все выяснилось в ходе планового обследования, мы проверяемся раз в полгода. А дальше… Не знаю, как говорить. У меня был физический спад. Проблемы с гормонами, сильная пигментация — щитовидка определенно барахлила. Не уверена, можно ли было раньше определить, не специалист. Вышло как вышло.

— В 2013 году вы участвовали в телешоу «Жестокие игры». Диагноз узнали до или после?

— После. На фото того периода видно, как меня разбрасывало из стороны в сторону: на одних я как сумоистка, на других узник концлагеря. Это все гормоны, сбой. Нужно было заняться здоровьем, а я думала: ну, тяжело и тяжело, пройдет.

— Ощущения человека, узнавшего такой диагноз, описаны в кино и книжках. Действительно прощались с природой, приятными человеческими слабостями, каждым солнечным лучом?

— Все было не так. Первым делом расстроилась, что не еду на Универсиаду. Мне назначили операцию, условно, на 25-е, а команда возвращалась 21-го. «Успею», — говорю врачу. Он на меня смотрит в упор: «В своем уме?» Фатальных мыслей не было, в том-то и дело. «Пробил мой час, прощайте все» — ничего такого. Потом — апатия. В 26 лет поменялось мировосприятие и отношение ко многим вещам, к себе самой. Проще стало, как ни странно.

— Когда почувствовали, что пошли на поправку?

— После операции съездила на одну процедуру. При щитовидке «химию» не назначают, там йод радиоактивный. Прошла курс, мне сделали специальный гормональный сбой, принимала таблетки. В медицинском плане здоровье вернулось. Подавленное состояние ушло позже, когда вдруг захотелось пойти в парк, побегать. На работе был зал — начала ходить на тренировки по боксу. И в какой-то момент поняла, что хочу вернуться в футбол. Сильно хочу. Вернулась, с чем себя и поздравляю.

— Присоединяюсь, ничего себе. В тот год, когда не играли, стали президентом «Россиянки». Как это было?

— Сначала была другая работа в клубе, надо же на что-то жить. Президентом стала практически одновременно с возвращением в команду, поэтому в офисе появлялась редко. Успела с начальником освоить какие-то бюджетные и административные вопросы, подписывала документы по просьбе юриста, когда накапливались. В общих чертах представление получила, не более.

— Готовы двинуться в этом направлении, когда наиграетесь?

— Дома точно сидеть не собираюсь. Определенно работа будет связана со спортом. Может, тренерство, с детьми занималась бы с удовольствием.

«АКТРИСЫ — САМООТВЕРЖЕННЫЕ»

— В «Россиянке» работал спортивный психолог Рудольф Загайнов, человек со сложной репутацией и биографией. И впрямь носитель паранормальной ауры?

— Помните велосипедистку Юлию Арустамову? (Спутница жизни Загайнова, покончила с собой в 24 года. — «Матч ТВ».) Ее история вышла на уровень «Пусть говорят», прозвучала в эфире. Загайнов работал у нас лишь несколько дней, но пришел в команду и предупредил: смотреть не стоит. Мне, по крайней мере, так и сказал, когда шли с обеда: «Думаю, в команде это уже обсудили, но лучше не смотреть».

В остальном его энергетика меня как-то не коснулась. Не могу сказать, верю в нее или нет, но на себе проверять не хотела бы. Загайнов занимался с нами больше как учитель, проводил уроки, рассказывал. Чего-то такого прямо «сверх» не заметила. Может, ему негде было у нас развернуться или период сложный в жизни случился. Человек в возрасте, проработал в клубе недолго. Говорил, что мне тоже нужно поступать на психолога. Через год даже нашел, куда поступать. Воспоминания остались скомканные, слишком мало времени его знала.

— Многие помнят ваше участие в телешоу «Жесткие игры». Но не все знают, что съемки проходили в Аргентине и что вы победили в том физически сложном контесте. Умудряясь по ходу двухнедельных съемок играть в футбол в центре Буэнос-Айреса. Сразили местных мастерством?

— Играли не для зрителей, для себя. Ждали суперфинала, коротали дни. Среди участников были спортсмены, боксер Григорий Дрозд купил мяч, уговорил многих. Нашли укромный уголок, подвигались. Очень здорово было, потому что актрисы, как оказалось, самоотверженные. Пять на пять, ворота из подручных средств, как в детстве, азарта море. «Господи, — думала, — как же круто!»

— Конкурсы были сложными, вас било, топило, швыряло. Какое испытание оказалось самым неприятным?

— Похожие вопросы задавали на съемках. Самое сложное — интервью. Состязание действительно было непростым. Нам ознакомили с техническими нюансами, но не дали пройти это все до съемок. После каждого испытания в растрепанных чувствах подводили к камере, а я такое не люблю, очень тяжело давалось. «Давай, давай, больше эмоций!» — «Боже, — думаю, — когда вы от меня отстанете». Неприятного особо не было. Ну, грязь, ну, вода. Я же спортом занимаюсь, для меня главное — результат.

— Примеряли на себя другие шоу? Необитаемый остров, жирные гусеницы на завтрак…

— Когда смотрела подобное по телевизору, удивлялась, что ж все такие беспомощные? Вот я бы выиграла, думала. Приехала. Первый конкурс — и я чуть ли не последняя. Ладно, взяла себя в руки. Узнала, какой приз, пришлось выигрывать.

— Читал, что вам на двоих с певцом Сергеем Ашихминым полагался миллион.

— Так и было. Вернулась, купила с выигрыша первую машину, подержанный «опель», теперь он у мамы.

— Так что насчет гусениц?

— Сложный момент. Тематика мне нравится: лето, солнце, океан, джунгли и конкурсы. Но вот экстремальная еда… Смогла бы долго быть голодной, это точно. Съесть — наверное, нет.

— Соперница, у которой выиграли в Аргентине, расстроилась?

— С радиоведущей Джульеттой Башировой сошлись за выход в суперфинал. Висели без страховки над озером на качающемся вертолете, надо было срывать с него флажки на скорость и количество. Потом она сказала, что уступить спортсменке не зазорно.

— В «Россиянке» вы то Киплинга читали на камеру, то в купальниках снимались. Нравилось?

— Еще с актерами играли в футбол. Выиграли, кстати. Клуб старался привлечь к себе внимание, но той фотосессией недовольна, сейчас это все гуляет по интернету.

— Зачем тогда снимались?

— Участие в таких мероприятиях было предусмотрено контрактом.

— Однажды вы отдали майку фанату, выбежавшему на поле. Кому и когда?

— Маленькой девочке, болельщице. Играли против сборной Англии в Черкизово, как она прорвалась через кордоны, ума не приложу. Не побоялась охраны, выскочила на поле, где разгоряченные тетки играют в футбол. Когда подбежала, даже не могла говорить, только на футболку показывала, а ее уже секьюрити сзади хватал. Естественно, сняла и отдала.

— Снимать майки для женского футбола не слишком естественно.

— Так совпало, что под футболкой была термомайка, не летом уже играли. Иначе сказала бы: «Пойдем, под трибунами отдам». Но где ее искать, эту смелую девочку, после сердитых охранников? Повезло, в общем. И для нее наверняка важный момент.

— Говорят, вы вяжете?

— Понимаю, как это звучит в наше время, но да, вяжу. Уже начала кое-что, скоро зима. Больше нравится сам процесс: на улице холод, а ты сидишь дома, тепло, уютно, по телеку что-то спокойное, мысли неспешные — и вяжешь. Плюс польза: носки короткие теплые, девчонкам что-то, детям подруги пинетки. Нет такого, чтобы километр шарфа связала ради удовольствия и не знаешь, куда девать, конечный продукт тоже интересует. Времени особо нет, еще собака у меня, вяжу часа по два в день максимум. Но если наступит период, когда придется сидеть дома, занятие уже есть, можно будет браться за какой-то сложный предмет одежды.

— Самое крутое, что связали в жизни

— Шапку лет в 16. Наверное, не крутая была и даже стремная, но я же сама нитки подбирала, цвет, узор. Носила и гордилась.

Евгений Дзичковский