— Как вам удаётся попадать в клуб, где не платят зарплату? Зачем вы вообще идёте в эти команды?
– Сам не понимаю, почему такое происходит. Но я люблю футбол и потому соглашаюсь на предложения. Правда, в последнее время и меня всё раздражать стало. Я уже не вижу смысла играть. Всё-таки не 20 лет, когда ещё всё впереди. Хочется и самому жить, и семью обеспечивать.

— Команды с деньгами не интересуются?
– С большими деньгами – нет. Да я не очень выгодный клиент. На мне нельзя заработать. И потом – возраст. Я ведь ветеран.

— 34 года – это ещё не возраст.
– В нашем футболе это не так. Может быть, в Европе ко мне не относились бы как к ветерану, но в нашем футболе всё иначе.

— Может, стоило вам за границу уехать?
– Сейчас-то я уже понимаю, что надо было рискнуть. Но своими шансами не воспользовался.

— А куда звали по-серьёзному?
– В итальянский "Интер" в конце 1997 года. Причём меня там ждали сразу же после окончания сезона. Но я только пришёл в "Спартак" и решил остаться. Из "Гамбурга" было серьёзное предложение, когда я выступал в "Локомотиве". Но я тоже не поехал.

— А почему вы не заканчиваете?
– Так у меня действующий контракт с "Нижним Новгородом". И после Нового года я поеду готовиться к сезону.

— Там тоже едва не объявили забастовку.
– Да, финансовые проблемы есть. Но коллектив-то хороший. Мы же даже претендовали на выход в Премьер-Лигу.

— С вами во всех клубах рассчитались? Проблемы начались ещё в "Балтике".
– В Калининграде всё отдали.

— Поздравляю.
– Поздно, но отдали. Правда, у них и выбора не было. Если бы они мне не заплатили, то не смогли бы дозаявлять игроков.

— А "Сатурн-2"?
– Вот там до сих пор должны. И у меня нет уверенности в том, что отдадут. Насколько мне известно, там положение очень сложное.

"ВЫШНИЙ ВОЛОЧЕК СЛОВНО ПОСЛЕ ВОЙНЫ"

— Вообще переход в "Сатурн-2" выглядел странным. Вам-то это зачем нужно было?
– Мне нужна была игровая практика. Были какие-то другие варианты, но они меня не устраивали. В той ситуации надо было находиться недалеко от Москвы. Кроме того, это предложение было интересно другим. Мы договорились, что я там буду не только футболистом, но и тренером. К сожалению, этого не получилось по некоторым причинам. И в первую очередь из-за того, что финансовое положение клуба было не лучшим. Перспектив не было, вот я и уехал в Нижний Новгород.

— Вы в Раменском хотя бы раз получили зарплату?
– Только в самом начале что-то дали. А потом тишина.

— На игре в Орехово-Зуево запомнилось, как команда после игры села в автобус и поехала к супермаркету. Тренер сказал: ждите там, возможно, привезу деньги. Я потом узнавал, они часов пять ждали, но никто не пришёл.
– Меня тогда не было, так что я ничего сказать не могу. Но факт, что с деньгами там просто ужасно. Хотя чему тут удивляться. Это же вторая лига. Если вы внимательно посмотрите на Премьер-Лигу, то и там обнаружите клубы, где с деньгами проблемы.

— Томск только.
– Да ладно! Самара, Ростов, Нижний Новгород. У всех проблемы. И это из года в год.

— За время работы в "Сатурне-2" какой город второй лиги произвёл самое большое впечатление?
– Вышний Волочек. Такое ощущение, что там война недавно закончилась. Там есть дворы, которые, кажется, недавно разбомбили.

— Удивляло, на каких автобусах ездят клубы второй лиги?
– А у нас автобус остался от "Сатурна". Очень комфортный. Но расстояния приходилось преодолевать ужасные.

— Что делали в пути?
– В карты играли, чаще всего в бридж.

"СОСТОЯНИЕ Я НЕ ЗАРАБОТАЛ"

— А как вы живете без денег?
– Старые запасы, но они заканчиваются. Тяжело, конечно.

— Не теряете ли вы время? Можно было бы заняться чем-то другим.
– Постоянно об этом думаю. Но я же футболист прежде всего. И любовь к игре перевешивает всё. С каждым годом всё трудней находить стимул и мотивацию. Именно с последним всё трудней и трудней. Если стимул ещё можно для себя обозначить, то вот мотивации практически не осталось.

— Но всё равно вы подписали контракт с "Нижним Новгородом".
– А у меня не было информации по поводу кризиса в клубе. Только приехал – и началось.

— А агента у вас нет, который бы оберегал от подобных казусов?
– Человека, с кем бы был заключён полноценный договор, нет. Есть знакомые, которые мне помогают. Да и потом, стоит ли сейчас думать об агенте? Ради того, чтобы заплатить ему?

— Молодые вас не удивляют? В "Сатурне-2" поиграли с поколением, которое скоро придёт в российский футбол.
– Иногда поражает их безответственность. Ну что делать, если не понимают они пока ничего. Могут спокойно загулять вечером, на всю ночь, например. Мне-то всё время казалось, что молодые будут умней нас, грамотней. Но это не так. Впрочем, очень много ребят, которые идут к своей цели и не размениваются по пустякам. Эти-то понимают, что в футболе могут заработать. В отличие от меня.

— Вы разве не заработали?
– Да никто из моего поколения больших состояний не сколотил.

— Вы играли в "Спартаке", а он был богатым по тем временам. В "Локомотиве" были хорошие премиальные.
– Хорошие премиальные в "Локомотиве" появились после моего ухода. А в "Спартаке" больших зарплат никогда и не было. 5–10 тысяч долларов – это максимум. Мы хорошо жили, пока играли. Но стоило уйти из клуба, закончить, как комфортная жизнь заканчивалась. С нынешней ситуацией не сравнить. Я даже не завидую, узнавая зарплату. А что должны были чувствовать ветераны "Спартака", узнавая о моей зарплате? Поколение Фёдора Черенкова, Вагиза Хидиятуллина вообще получало копейки.

— Судя по тому, что во многих клубах вас обманывали, цивилизации в российском футболе не добавилось?
– Конечно, нет. А откуда она там возьмётся? Кто приходит руководить футболом? Вот в "Балтику" пришёл Александр Гвардис, а это же не бизнесмен, а бывший арбитр.

"ГОВОРИЛИ, ЧТО Я ПОЛУЧАЮ МНОГО ТРАВМ"

— Кстати, в "Балтике" от вас стали избавляться сразу, как пригласили. Интересный ход.
– Меня приглашал один тренер, а потом его убрали. И шансов проявить себя совершенно не давали. Я не обижаюсь, это обычная ситуация. Но вообще могли бы, конечно, дать шанс. Вместо шанса я получил обвинения в том, чего не делал.

— И чего вы не делали?
– Сказали, дескать, я не держу своего слова. И прошу какие-то несусветные деньги. Но мы сразу же договорились об определенных условиях.

— Раз уж мы заговорили о слухах, то давайте на этом остановимся. Вот говорили, что вы выпить любите.
– Ох, ничего себе. Вы знаете, я вообще первый раз об этом слышу. Говорят обычно о том, что я склонен к травмам.

— Склонны?
– Да я за всю карьеру ни одной операции не сделал.

— И все-таки что насчет алкоголя?
– Я вообще не пью. Вы на меня посмотрите, какой алкоголь-то? Да меня срубит минимальная доза. Мне от него очень плохо. Я признаюсь, последний раз попробовал алкоголь в отпуске, на море. И лучше бы этого не делал.

— Странно, что слухи появляются на ровном месте.
– Наоборот, в этом нет ничего удивительного. Как только к тебе подходят с вопросом о деньгах, а ты не соглашаешься на худшие условия, то начинается конфликт с руководством. И этим людям не остается ничего, кроме как распускать слухи и небылицы. Начинаются звонки коллегам, типа, вы Бузникина не берите. Он травмы быстро получает или вот пьёт. А вся проблема на поверхности – они не хотят платить.

— Им-то зачем это надо?
– Да просто чтобы я не нашёл себе работу. И никто не удосуживается проверить, что со мной на самом деле, хотя всё это делается элементарно. Вот взять слухи про мои травмы: они появились, когда я был в Ярославле. Но если взглянуть на статистику, то к тому моменту, когда начались проблемы с финансами, я сыграл чуть ли не больше всех в команде. Но никто же не проверяет. Это к вопросу о том, что в клубы приходят несерьезные люди. Они получают звонок, и у них в голове откладывается: травмы, пьёт.

— Клоака у вас.
– И по поводу этого не удивляюсь. Не буду же ездить по всем командам и говорить, что не верблюд.

— Если все вопросы про алкоголь можно снять, увидев вас, то с травмами и не проверишь.
– Действующий футболист не может всю карьеру пройти без повреждений. И я в том числе. Но ничего серьёзного не было. Наоборот, приходится выходить с незалеченными травмами. Тренеры же начинают напрягать врачей, чтобы непременно поставили игроков на ноги. И начинаются уколы, заморозки. К чему это приводит, может рассказать Мирослав Ромащенко. Он закончил в 26 лет.

— А вы выходили на поле с повреждением?
– Было дело. Голеностоп болел, но все равно играл. Трудно было, играешь с оглядкой, но у тебя выхода другого нет.

— Остались люди, с которыми не будете никогда разговаривать?
– Я ни на кого не злюсь. Прекрасно понимаю ситуацию. Так принято в российском футболе.

"ОСТАНУСЬ В СПОРТЕ"

— Вы говорили, что много думаете о послефутбольной карьере. К чему склоняетесь?
– Я так и не решил ещё. Наверное, останусь в футболе, ведь всю жизнь этим занимался. Но вот в каком качестве – непонятно. Может быть, тренером. Придётся начинать снизу, но что делать?

— Работать тренером во второй лиге ничуть не лучше, чем играть.
– Главное, чтобы давали работать. Хотя обстановка там, понятно, не самая комфортная.

— А почему бы вообще не сменить профиль? Один из хоккеистов "Динамо" успешно трудится в ФСБ.
– А как сменить профиль? Вот взять ФСБ. Я что, к ним приду и скажу: возьмите меня на работу? Кроме того, надо понимать, чем ты занимаешься. Если я начну работать тренером, то представляю круг своих обязанностей. А чем я буду заниматься в ФСБ?

— Уйти в политику можно.
– Опять же: с чего начинать? Выйду я сейчас из кафе и скажу, что я в политике? Тоже непонятно. Может быть, я бы сумел работать спортивным функционером, но опять же нужны связи, требуется, чтобы тебя пригласили.

— Кто вас возьмёт в органы управления, например, футболом? Слишком много знаете.
– Вот-вот. Хотя там позарез нужны люди, которые бы понимали в футболе. А то перевели чемпионат на систему "осень – весна", а людей не спросили. Ладно, в Премьер-Лиге находят какие-то аргументы. А что делать клубам первого и второго дивизионов? Они крайне недовольны изменениями. В марте им просто негде играть, а летом, получается, будет перерыв.

СЛАВА И СВЕТСКАЯ ЖИЗНЬ

— Вас часто узнают?
– Не так часто. Но я к этому спокойно отношусь. Для меня нет трагедии в том, что я вышел на улицу и меня никто не узнал.

— Наверное, в провинции раздаёте по тысяче автографов? В каком-нибудь Красноярске.
– На матче в Красноярске на трибунах было человек 200. Было ужасно холодно. Играешь вот и думаешь: а зачем все это надо? В первой лиге вообще если поле нормальное – уже радость. Так что в Красноярске ко мне особо и некому было подходить. Но вообще, согласен, в провинции узнают чаще.

— Светская жизнь мимо вас проходит?
– Конечно. Нет, когда я играл в Москве, то часто посещал какие-то места. Но в последнее время я выступаю далеко от столицы, и мне не до этого.

— В ресторане Сычёва были?
– Нет, но меня туда никто не приглашал.

— А сеты Руслана Нигматуллина слышали?
– Тоже не слышал. Я знаю, конечно, что он теперь диджей, но с его творчеством не знаком. Удивлён? Да нет, не особо.

— Не прощу себе, если не спрошу про историю с Алиной Кабаевой.
– А что за история?

— Как это! Вы после празднования гола показали майку с её изображением, а она обиделась.
– Обиделась? Не знал, не знал. Но мы с ней после этого общались, и мне она ничего не говорила. Ну, показал майку. Раньше мы с ней дружили, много общались. Сейчас – нет.

Источник: Football Magazine
Фото: Football Magazine