На момент написания интервью Харлачёв являлся главным тренером московского «Соляриса», выступающего в зоне «Запад» Первенства ПФЛ. К сожалению, по итогам сезона, в котором «Солярис» занял третье место, уступив ФК «Долгопрудный» лишь по дополнительным показателям, руководство клуба решило не продлевать контракт с тренерским штабом. Евгений Валерьевич благодарит руководство клуба за время, проведённое им в команде.

— Евгений Валерьевич, где вы жили в Тольятти?

— Родился на улице Свердлова, это 2 квартал. Потом переехали на Ленинский проспект, в 3Б, возле леса. Жёлтые дома такие. Родители до сих пор там живут. В прошлом году целых два раза приезжал — на день рождения к отцу и к матери, почтил их свои присутствием. А до этого с 2005 ни разу не был — 10 лет отсутствовал. А они одно время достаточно часто приезжали в Москву. В основном проездом, правда, по своим каким-то делам. Приехал, город не узнал, конечно.

— Лучше, хуже город стал?

— Да нет, ну хуже-то точно не стал. Лучше, современнее и удобнее, много всего нового, более красивые здания появились. Да и что говорить — конечно города меняются! Даже взять те города, в которые мы ездили в советские времена, — их сейчас не узнать. Жизнь не стоит на месте. Остались в Тольятти и какие-то любимые места с тех пор, 10 лет назад, когда я там заканчивал играть.

— А почему заканчивали именно в «Ладе»? Ведь так вышло, что в начале своей карьеры вы за неё так и не были заиграны.

— Я сделаю отступление: почему я ушёл из «Локомотива»? Понятно, что я сам в этом виноват. У меня возникла некоторая жизненная — больше даже не спортивная ­— ситуация. Не хочу вдаваться в подробности, но я очень сильно отвлёкся от спорта на неё. Подкосила она меня сильно. У меня все мысли были — как исправить эту ситуацию. И получилось так, что я сел на лавку, запасным игроком. Представляете — всю жизнь быть основным игроком, всю жизнь быть лидером, играть, стремиться, и тут вдруг оказаться на лавке. Это очень тяжело. Лично для меня. Это неотъемлемая часть жизни футболиста, как и тренера, — оказаться вдруг на лавке и ненужным в данный момент. Это нужно перетерпеть, перебороть, работать и так далее, а мне стало, ну, действительно не до футбола. И я не захотелось смириться. Было предложение в «Динамо» — ушёл в «Динамо», играл в «Динамо». Как только сел на лавку в «Динамо» — ушёл в «Сатурн», думал — завоёвывать новые вершины, хотел играть. Но и в «Сатурне» я особо не играл — ушёл в «Балтику». Тогда Андрей Сёмин, сын Юрия Палыча, возглавил команду. Была задача — остаться в первом дивизионе. То есть, была определённая цель. А я такой человек, что мне нужны какие-то задачи, цели, то есть мотивация. И тогда я поехал, Джанашия, ещё ребята из «Локомотива», которые не попадали в стартовый состав. Хотели помочь. Хотелось играть прежде всего. И так же получилось с «Ладой». «Балтика» благополучно отправилась во второй дивизион, а «Лада» хотела выйти в первый дивизион. Поэтому хотелось команде в этом помочь.

— Тогда нормально в команде было с бюджетом?

— Да, всё было замечательно. Но получилось так, что в этот год, в конце года, мне сломали ногу в товарищеском матче с «Крыльями», родилась дочка — второй ребёнок в нашей семье. И супруге, я понимаю, тяжело было. Она сказала: «Хватит, всех денег не заработаешь, сломана нога, на костылях»… Попросила меня тоже быть поближе к семье. Ну, и естественно, повлияло на моё решение закончить то, что не было каких-то достойных задачей, целей. То есть, предложений было море, но такое всё… ни о чём.

— «Поболтаться» где-нибудь во втором дивизионе?

— Даже не во втором, пусть в первом, даже в Премьер-Лиге, но именно «поболтаться». Я этого не хотел. Может быть, это моя вина, что я не нашёл в себе этой мотивации. Знаете как — наступить себе на что-то и с новыми силами, с новым желанием…

— Но ведь если не закончить что-то — ничего нового не начнётся.

— Да. И я принял решение закончить. Опять же — рождение ребёнка, сломана нога, хотя я восстановился быстро достаточно. Хотелось играть ещё, попробовать, но все эти факторы вместе повлияли. Пошёл сразу учиться в ВШТ. А тренером я хотел стать всегда — даже сочинение писал об этом в третьем классе.

— Для меня удивительнее всего — почему всё-таки выбор пал не на хоккей? Насколько он тогда популярен был!

— Ну да, Тольятти — это хоккейный город. Футбол не особо любили. Но о футболе всегда мечтал, когда маленький был. Я во дворе катался и на коньках. Тогда такие времена были, что во всех дворах катки люди сами чистили, заливали. Зимой хоккей, летом футбол. Но как-то меня даже зимой больше в футбол тянуло. Хотя у меня родители хотели, чтобы я был лыжником. То есть, у меня и на лыжах получалось. Награды даже есть, я бегал за школу, какие-то места завоёвывал там. Спартакиады же были школьные — я чемпионом города был. У меня с этим всё нормально было. Ведь как происходило: на уроках физкультуры на стадион, в лес возили. Сдаёшь нормативы, ГТО, то есть всё по-взрослому, всё по-настоящему. Приходили тренеры разные из секций, и вот они смотрели перспективных ребят. И меня звали в лёгкую атлетику, футбол, лыжи, в хоккей звали. Но — футбол, футбол. Спал и видел себя футболистом.

— Как оказалось — не зря.

— Конечно, я доволен своей карьерой, но считаю, что мог добиться и большего как футболист. Опять же, мне винить некого.

— Начинали вы свою карьеру в «Крыльях» из соседней Самары. Был ли какой-то дополнительный настрой на волжские команды?

— У меня не было никаких реваншистских настроений. Я воспитывался и жил в Тольятти, хотя не стал игроком, а как футболист я сформировался уже в «Крыльях Советов». Мне 17 лет было, когда я попал в эту команду. Для меня это были просто такие звёзды! Всё в диковинку, всё в новинку. Взрослая команда, 17 лет пацану. А следующему по возрасту, кто старше меня, было 21 или 22. Разница — 4 года, а в таком возрасте это много. Конечно, у меня было огромное желание играть, приносить пользу. И ребята ко мне очень хорошо относились, команда тоже очень дружная была. Хотя большая разница в возрасте.

— Меня позабавила эта история с разорванными майками «Лады» на тренировках в «Крыльях».

— Вася Жупиков? Ну да, было такое, закипел. К своему стыду, я недавно узнал, что он, оказывается, умер в прошлом году. У меня были такие хорошие отношения с ним, что я когда в Москве уже был, он мне звонил периодически, виделись на играх футбольных школ. Мне 18, а ему 38 было, то есть больше чем в 2 раза. Для меня он кумиром был. Представляете, мальчишка ходит — я в рот ему заглядывал, в глаза, ловил каждое его слово. Так ещё, мало того, у него голубятня была на базе. Ему же в силу возраста много тренироваться не надо, он по своей программе работал. Мы тренируемся, а он голубей гоняет. Вспомните, даже в Тольятти в каждом дворе голубятня была, и это принято было. А эта на базе была. То есть над полем летают голуби, а мы тренируемся. Вот сейчас кому расскажешь — смешно, а тогда это было нормально.

— Полтора года назад вы ушли из дзержинского «Химика». Что не получилось там и чем занимались до вступления в должность в «Солярисе»?

— Отдых, семья. Работал водителем у своих детей. В школу, из школы. Какое-то время хотелось отдохнуть. Как с «Химиком» было: была игра команды, а не было результата. Я очень самокритичен. Ну вот не было результата. Все работают, претензий нет. Играют, понятно, как могут. Понятно, что не было звёзд в команде. Все добротные футболисты, старались. С одной стороны меня радовало, с другой расстраивало — хорошая игра была, но команда проигрывает. Конечно, я брал на себя ответственность. Даже подходил к руководству — что-то не получается. Знаете, как бывает: найти свою команду, своего тренера или футболиста. Может быть нужно что-то поменять, может быть придёт другой тренер и всё пойдёт. Раза три подходил, с руководством разговаривал: «Мне уйти? Может быть дело во мне, футболисты меня не воспринимают?» Мало ли какие причины. Я в себе рылся, искал. В итоге после проигранного матча очередного пожали руки, собрал вещи и поехал домой, в Москву. А прошла неделя, отдохнул, думаю — зачем, почему, надо было до конца. Вот как Слуцкий сказал где-то в интервью: «Когда тренера назначают, он должен быть готов к тому, что его завтра снимут». То, что ты сегодня работаешь, а завтра — нет — неотъемлемая часть жизни. Слуцкий тоже самокритичен. А бывают тренеры, которые проигрывают, проигрывают, им уже все говорят — давай, отдохни, он — нет, я буду работать. Понятно, что каждый по-своему всё воспринимает: кто-то обвиняет футболистов в результатах, кто-то руководство, кто-то там — болельщики не так кричат. Но я все поражения беру на себя. То есть это не футболистов, а мои поражения. Значит, я не сумел. Не угадал с составом. Не сумел подготовить футболистов, что команда может так против нас играть. Не сумел донести это до футболистов. Масса причин, которые я беру на себя. Наверное, это неправильно, но… я эти поражения очень сильно переживаю.

— Мне кажется, что раньше во второй лиге средний возраст игроков был выше. Это так?

— Да, сейчас обязательно на поле должен играть один молодой игрок 19-20 лет. И стараются молодых футболистов брать, чтобы не было больших затрат. Потому что раньше было как: ты закончил Премьер-Лигу — пошёл в первую, закончил в первой — ушёл во вторую и там доигрывал. Все были опытными и лига была сильнее. Почему я сейчас говорю, что все одинаковые — все молодые играют между собой. Хотя есть тот же «Долгопрудный» с опытными футболистами, поигравшими. С одной стороны это хорошо, с другой стороны — лига стала слабее, если сравнивать. Раньше было более 20 команд — попробуй полетай везде, у многих закончились деньги — и пропали эти команды. Сейчас зоны разделены компактно, всё близко. В следующем сезоне, кстати, в зоне «Запад» будет играть «Балтика» калининградская. Я там был с «Химиком» полтора года назад — городище просто красивейший. Он и был красивый, когда я там играл, а сейчас, перед одним из Дней города, его подчистили, подстроили — стало ещё лучше.

— Кстати о красивых городах: вы же в Брюгге какое-то время потренировались.

— Мне очень там понравилось. Мне очень хотелось там остаться, честно скажу. Я попал в команду… бывает ощущение своего места. Даже вот человека увидел — тебе с ним комфортно. А бывает, что сто лет знаешь человека, и не хочешь с ним общаться всё равно. Я когда остался в «Брюгге» — а они меня хотели забрать, не знаю, что с «Локомотивом» не получилось — я почувствовал себя там своим. И город — мой. Тренер там был норвежец. Ребята — замечательные. И я очень расстроился, что не получилось. И наступил этот болезненный период в моей жизни — я хотел уехать, к новым целям, задачам. Но что ни случается — всё к лучшему. А потом, когда я уже играл в «Динамо», меня вызвали в команду «Гент» — тоже Бельгия. Я когда туда приехал — всё было замечательно, но я понимал, что это не моё, хотя хороший и сильный состав, хорошие условие, но душа не лежит.

— Что вы хотите сделать как тренер?

— Мне хочется воплощать свои идеи в игру, в работу, в тренировочные моменты. Сейчас большинство футболистов словно роботы. Им вот вдолбили в детской школе: вы обязаны, вы должны вот так вот. Всё идёт из детской школы, потому что над детским тренером довлеет груз ответственности. То есть, например, директор школы ставит задачу занять место второе, третье. Естественно, тренер начинает всё это на футболистов переносить — орать, требовать. Масса таких. Футболист весь затюканный, он не принадлежит себе. Он забывает, как он хочет играть в футбол — он играет, как требует тренер. Есть масса примеров в YouTube как тренер драку просит, ещё что-то. Потому что его, этого тренера, тоже накачали — руководство требует определённые места.

— В Голландии каждый год меняют тренера у детей, чтобы не останавливалось развитие футболистов. Эффективен ли такой подход?

— Приходит новый тренер — он привносит что-то новое. Но вертикаль развития клуба остаётся прежней. Даже та же Голландия — они играют по одной схеме — 4-3-3 — начиная с детей и заканчивая взрослыми. Поэтому от них результата-то не требуют. Играют спокойно, воспитывают футболистов, поэтому они продают их и на это живут. Получилось выиграть — получилось. Эта модель тоже имеет право на существование. В защиту руководителей команд скажу — они же вкладывают деньги, им хочется завоёвывать что-то. Но мы не должны детей в детской школе ущемлять, орать на них, как часто бывает. Они приходят в команду — трясутся, боятся всего. Им говоришь — играй в футбол, а они боятся. А это ведь любимая работа, любимое занятие, чем ты всю жизнь занимался.

— Насколько просто игрока переучить для новой позиции на поле? Это до какого-то возраста проще сделать?

— Тренеру это не составляет труда. Это сам футболист должен быть обучаемым. Конечно, я не говорю про то, как из нападающего сделать вратаря — там совсем другие навыки. Но из нападающего сделать защитника — легко. Ели он соответствует каким-то физическим параметрам, ну, и если есть мозги, чтобы перестроиться. Вот есть условные защитник, полузащитник, нападающий. В процессе подготовки футболистов формируется техника, склад мышления, масса качеств. Нападающий — он не вынослив, потому что у него достаточно короткая работа — рывок туда, рывок сюда, больше времени на восстановление. Полузащитник кросс бегает в середине поля, по бровкам — дистанционное ускорение. Защитникам — больше пауза для отдыха, нужна физическая сила, чтобы единоборства выигрывать. То есть можно перестроить, если человек обладает определёнными физическими качествами. Есть множество примеров. Например, Смольников. Он всю жизнь был нападающим, а в «Зените» играет защитника. Почему вообще переводят на другие позиции? В футболе, например, очень мало крайних защитников, которые могут умело подключаться, забивать голы. И Смольникову как раз очень пригодились умения нападающего на позиции крайнего защитника. Он постоянно обостряет, забивает.

— Как новым командам, таким как «Солярис», увлекать болельщиков?

— Вы вспомните времена, когда на «Локомотив» ходило 50 человек. Команда играла в Высшей лиге. Я пришёл в «Локомотив» из Самары, поставив себе задачу расти как футболист. Там на матчи приходило, грубо говоря, по 20 тысяч народу, потому что все болели за «Крылья Советов», как часто бывает в таких городах. И на первых домашних матчах «Локомотива» с немосковскими командами (первый матч тогда мы играли с «Динамо», потом был «Спартак») — например, «Текстильщик» Камышин тогда был, «Ротор» Волгоград, «Черноморец» Новороссийск — народу было 50 человек. Приходят родственники, кто-то там из друзей, фанаты были — они сидели прямо по центру на свободной трибуне ­— назывались «Барабанщики-81». Я не знаю, как там писали количество присутствующих зрителей. Стадион пустой. Заходи, делай что хочешь. И «Локомотив» своей игрой, плюс работой с болельщиками, добился, что народ стал ходить. Даже относительно недавно, 8 лет назад, команда занимала седьмые позиции, а на стадион ходило по 15 тысяч. Да, произошло какое-то разделение болельщиков, но трибуны же были забиты. Сейчас, конечно, непонятно, что произошло. Команда весь сезон в лидерах, а народ не ходит. Я посетил практически все матчи в этом сезоне, сижу в ложе над болельщиками на Юге.

— С тренерским штабом команды, который вам хорошо знаком, не обсуждали игру?

— Естественно обсуждаем какие-то моменты. Но вы знаете, как у тренеров, у нас у каждого своя позиция, своё видение игры, со своими советами я не лезу, но если спросят — я своё мнение говорю.

— Что вы можете сказать об Олеге Пашинине? С ним вы работали и на тренерском мостике.

— Я могу с этим человеком поспорить, пообсуждать. Например, я, как главный тренер, говорю: «Состав такой». И все: «Да, такой». А мы с Олегом спорили, до слюней. За каждую позицию боролись. Мне так интереснее, мне не нужны люди, помощники, которые со мной во всём соглашаются. Соглашаться должны футболисты. Если человек не соглашается — он должен привести веские аргументы. В споре рождается истина. Олег сам по себе умный человек — образованный, интеллигентный, умный в футболе. Он хороший тренер. С кем бы я хотел работать — это с ним. То, чего нет у меня, есть у него, и мы друг друга дополняем. Мы начинали вместе в «Локомотиве-2». Пришли такие, два сосунка, ничего не знающих. Страшно было. Первая тренировка, мы вдвоём — и человек 50 футболистов. С чего начинать? Свисток есть, секундомер есть. Давай свистеть.

— Как считаете, бывшему защитнику сложно поставить нападение в команде, и наоборот, атакующему игроку — защиту? А то у нас на скамейке аж три защитника.

— Я думаю, что не сложно. И мы это видели по первой половине сезона. Но моё мнение, что ребятам изначально было сложно добиться каких-то больших результатов. Уровень тренеров позволяет решать большие задачи с этой командой. Но они совершили такую стратегическую «ошибку» (смеётся) — они задрали планку очень высоко в начале сезона — шли вторыми, третьими. И уже, естественно, психологически становится очень тяжело — все от них требуют побед, быть в тройке, в призёрах, медали. Я общался со многими тренерами, специалистами, журналистами — и все говорят в один голос, что не понимают, как «Локомотив» до сих пор в лидерах. Это уровень футболистов. Я не хочу никого обидеть — они все добротные, хорошие, обученные… Но есть проблемные места, впрочем, как и во всех командах. Вот «Зенит» по составу — придраться не к чему, хотя Виллаш-Боаш постоянно жаловался — то там этот заболел, этот не играет, дайте мне футболистов. Или ЦСКА. Уровень этих команд, даже финансовые возможности, он не сопоставим. У «Зенита» сборная Мира играет. Просто они сами там дурака валяют. Я считаю, «Ростов» лишним в этой компании оказался.

— Думаете, Курбан Бекиевич не достоин?

— Он достоин, он хороший тренер. Получается так, что он вот из этих футболистов, скажем опять же, одним словом — добротные, благодаря своему огромному опыту, выжал максимум. В «Локомотиве», с учётом имеющегося материала, была проведена гигантская работа. Зная этих ребят — Черевченко, Пашинина, Оганесяна — они из кожи вон лезли, и в чём-то их обвинить, в каком-то непрофессионализме, что они не доработали, ещё в чём-то, — нельзя. Этот сезон для них — большой плюс, и это всем зачтётся.

Автор: Инна Мисаго

Продолжение следует…