Сельская авиация

– Если бы не футбол, где бы вы могли оказаться по окончании карьеры?

– Могу сказать, где меня точно не могло быть, – в торговле. Купить подешевле, продать подороже… Не мое это. Мне нравится что-то производить. Взять ту же футбольную команду – это ведь тоже продукт, ее надо делать, в нее надо вкладывать душу. А когда закончил играть, было много всяких предложений из самых разных сфер деятельности, даже экзотических. Например, звали в сельскохозяйственную авиацию.

– Пилотом?

– Нет, просто там были знакомые ребята-летчики, помогал им деньгами. Хотели видеть меня на какой-то должности.

– В итоге мы увидели вас в должности главного тренера юношеской сборной.

– Когда закончился контракт с «Ураланом», не планировал заканчивать карьеру. Вместе с моим агентом Юрием Тишковым искали варианты трудоустройства, даже в первом дивизионе. Но съездили в Санкт-Петербург, вернулись, а через день его не стало. И на похоронах Тишкова Тукманов мне предложил поработать с юношеской сборной.

– Свои самые первые упражнения на тренировках вспоминаете с улыбкой?

– В бытность игрока видел много футбольных тренировок с упражнениями, скажем так, не из этой игры. И уже тогда понимал, что таких не должно быть. К примеру, один тренер нам давал упражнение, где мяч можно было отнимать только у своего и отдавать пас только назад. То есть обычный футбол, но игроки делятся по парам, а отбирать мяч можно только у человека из своей пары. Если человека из своей пары обыгрываешь, бежишь до ворот и забиваешь, никто больше не имеет права мешать. При желании можно отдать пас, но только назад, как в регби.

– В юношеской сборной вы тренировали братьев Комбаровых. Это правда, что они способны бежать, пока не упадут без сил?

– Сборную я принял, когда ребятам было по шестнадцать лет, Комбаровых взяли уже в восемнадцать. Они были как бы позднего развития. Хотя для московского региона это нормально, здесь только к восемнадцати годам ребята начинают формироваться. Я такой же был. Этим мы и отличаемся от южных людей, которые раньше созревают и сразу быстрее бегут. Но футбол – это же не только беготня. Это мышление, скорость принятия решений. Вот Колыванов в детстве смотрелся очень слабеньким, хилым, жизнь его заставляла играть за счет головы. И был еще такой Миша Проничев – все приходили на него смотреть. В итоге Колыванов стал Колывановым, а тот самый перспективный Проничев вообще закончил с футболом. Так же было и с Комбаровыми: до восемнадцати лет смотрел на них – маленькие, щупленькие. Но потом окрепли, прибавили в выносливости, с мячом стали лучше работать, попали в юношескую сборную.

– Вы их никогда не путали?

– Поначалу всегда путаешь близнецов, Комбаровых тоже путал. Подходил и спрашивал: «Ты кто?» Но они всегда честно отвечали, никогда не пользовались своей похожестью ради шутки или в других каких-то целях. Потом уже привык, стал понимать, где Дима, а где Кирилл. Если внимательно на них смотреть, то видно, что они все-таки чуть-чуть отличаются.

Треугольник «Зенита»

– После сборной вы стали селекционером в «Зените». В чем заключалась ваша работа?

– Меня пригласил Константин Сарсания. Ездил вместе с ним, смотрел футболистов. В «Зените» же трансферные решения тогда принимали три человека: Сарсания, Фурсенко и Адвокат. Если двое за, то игрока брали, если двое против, то не брали. Помню, поехали с Костей смотреть сначала Будянского в Италию, потом – Фарфана в Голландию. Насчет Будянского сразу решили, что не подойдет, Адвокат был вообще категорически против. Дальше полетели к Фарфану. Посмотрели, Костя звонит Фурсенко и говорит: «Игрок просто отличный, но просят 25 миллионов. Мне кажется, не стоит». На что Фурсенко отвечает: «Что-то и вправду дорого, ну его за такие деньги». В итоге не взяли, хотя Адвокат Фарфана очень просил. Схема «2+1» в принятии трансферных решений там работала безотказно.

– В «Химки» вас тоже позвал Сарсания?

– Да, в основном работал с дублем, но потом на некоторое время возглавил основной состав. Не в самый лучший период – мы тогда шли в Премьер-лиге на последнем месте без особых шансов на спасение. Я пытался что-то сделать, настроить ребят. Но в команде были балканцы вроде Блатняка и Тривуновича, которым говори – не говори. Им было по барабану, получали зарплату, и больше их ничего не волновало. Наверняка тогда за моей спиной в «Химках» многие говорили: «Что он нам там рассказывает? Какое имя? Какие победы? Нам бы досидеть до конца этого ужаса и разбежаться поскорее отсюда».

– Но отправились вы не с «Химками» в первую лигу, а с московским «Торпедо» во вторую.

– Тот сезон был вообще удивительным. За выход в ФНЛ в нашей зоне боролось сразу восемь команд! На финише мы заняли первое место с 57-ю очками, а за нами «Губкин» – 56 очков, дальше Старый Оскол – 55, «Факел» – 54, Подольск – 53. Представляете, что это такое?

– С трудом. Чем еще поразила вторая лига?

– Главное, что отличает вторую лигу от первой или высшей – это перемещения на автобусах. В зоне «Центр» еще ладно – самая отдаленная точка в 14-ти часах езды. Но если мы возьмем зону «Урал-Поволжье», то там сутками ездят. Был раньше выезд Саратов-Тюмень – это 27 часов на автобусе.

– В ФНЛ в сезоне-2011/12 «Торпедо» под вашим руководством заняло седьмое место по итогам осени. Почему весной после нескольких поражений подряд с вами тут же расстались?

– Мне объяснили это результатами команды. Когда мы вышли из второй лиги в ФНЛ, команду полностью поменяли. В первой части мы выступили нормально. Чтобы прибавить во второй, нам нужно было усиление. Но никого толком не взяли. Еще Хозин порвал ахилл в конце января, и мы остались с тремя защитниками, которые еще были все на карточках. На нового защитника ставку не нашли, в игре с Брянском играли вообще без обороны. Мне сказали, что нет результата, давно не побеждали, до свидания.

– Теперь вы главный тренер «Сокола». Как вас занесло в Саратов?

– Позвонил спортивный директор, предложил поработать в «Соколе». Приехал в Саратов, встретились с министром области. Я спросил их: «Что вы хотите от команды и от меня?» Мне сказали, что хотят возродить то, что было больше десяти лет назад, когда «Сокол» играл в Высшей лиге и даже первое место какое-то время занимал. Я знал, что тут нет нефтяных скважин, что финансовые возможности уступают некоторым конкурентам. Но даже на том, что есть, удалось сделать команду, которая способна дать максимальный результат.

– В нынешнем «Соколе» я не знаю ни одного человека.

– Ну как же? Дегтярев забивал за «Сибирь» ПСВ в Лиге Европы, Роденков поиграл в «Нальчике» у Красножана. Конечно, сложно кого-то заманить во вторую лигу, но многие наши игроки что-то в футболе повидали.

«Тигриный кожа»

– Вернемся в ваше игровое прошлое. С шестнадцати лет вас стали привлекать к матчам за «Торпедо», но играть нормально вы начали в «Локомотиве». Как так получилось?

– В шестнадцать лет я попал в дубль, меня поставили на ставку. Помню даже, как мы заходили в автобус к основным игрокам и спрашивали, куда нам можно сесть. И нам спокойно говорили: «Садись сюда». А в «Локомотив» меня отдали в аренду, мне 19 лет тогда было. Команда играла в первой союзной лиге, но чемпионат там был серьезный: «Алания», «Металлург», «Пахтакор», «Нистру», «Шинник».

– Там вы еще в нападении играли?

– Нет-нет, уже центрального полузащитника играл. А последним защитником я стал, когда уже второй раз в «Локомотив» пришел, в 1994 году. Тогда из команды ушли Сергей Подпалый и Рашид Рахимов. Семин начал искать футболиста на это место. На одной из товарищеских игр он сказал мне сыграть в защите. Мы тогда победили, не пропустили. После чего Семин подошел и заявил: «Вопрос закрыт, будешь играть теперь здесь».

– Вы были одним из тех, кто в 1995 году в составе «Локомотива» обыгрывал «Баварию».

– Принимал участие. В первом матче мы выиграли со счетом 1:0, Женька Харлачев еще забил Кану. Так вот, команда перед этой игрой смотрела на «Баварию», как на гранда европейского футбола. Мы потом пересматривали видеозапись и восхищались, как грамотно, как компактно мы играли! А в ответной игре… На нас же тогда приходили только родственники и знакомые, а тут – полный стадион в Москве. В Германии вроде победили, бабушки распространяют билеты со словами, что «Локо» и здесь обыграет «Баварию». С первых минут народ нас погнал, мы побежали забивать. «Бавария» этого не прощает – четыре мяча уже в первом тайме получили.

– После матчей с «Лацио» итальянцы хотели забрать к себе Зазу Джанашию. Почему он не уехал?

– Вот вы можете представить, как он с итальянцами будет разговаривать? Я не могу. А он такой человек, что ему нужно общение, ему постоянно надо с кем-то разговаривать. Помню, как увидел его первый раз. Мы в отпуске несколько раз в неделю играли в зальчике в футбол, вдруг приходит какой-то грузин. За ним его ординарец несет сумку. Я так посмотрел, думаю: «Ничего себе футболист, за ним уже сумку таскают». Зазе вообще тяжело поначалу было – русский язык плохо знал. Потом освоился, но ему так доставалось от нас на тренировках! Как его только по ногам не били, ноги все в синяках были. Но он стоял, упирался и терпел.

– Максимальный вес, с которым Джанашия приезжал на сбор после отпуска?

– 92 килограмма при росте 176 сантиметров. Приехали мы в Италию, взвешиваемся. Я думаю, что за крики раздаются по гостинице. Прихожу к доктору, спрашиваю, что там Палыч раскричался. Он мне отвечает: «Заза встал на весы, там 92 килограмма!» Слышу, Семин продолжает орать: «Дайте мне пластырь, я ему рот заклею, чтобы он не ел ничего!» Ну, и сбор для Зазы начался с бега по кругу, вес заставляли сбрасывать.

– Чем еще кроме как лишним весом он вас веселил?

– Мы как-то прилетели в Швейцарию на турнир, пошли на обед. Я попал за стол с Джанашией, Биджиевым и Оганесяном. Сидим, ждем, когда подадут. Я говорю: «Заза, поэма знаменитая есть у вас, Руставели написал. Знаешь?» Он вспоминает: «Да, есть. Как называется? Ну смотри… Идет зверь…» Мы еле сдерживаем смех: «Какой зверь, волк?» Заза отвечает: «Э-э-э, какой волк? Ну такой зверь, царапает еще». И начинает царапать по столу. Мы помогаем: «Тигр, что ли?» Заза обрадовался: «Да, точно, тигр! Тигр и кожа… Тигриный кожа!» Мы уже ухахатываемся: «Заза, а третье слово какое?» Он смущается, не понимает, что все смеются, и нечто непонятное выдает: «Шотик третий!» Тут я не выдерживаю: «Заза, какой Шотик? «Витязь в тигровой шкуре» поэма называется!»

– Какими были другие легионеры «Локомотива»?

– Все они разными, конечно, были. Вот Обиора, например. Вроде талантливый парень, но никогда не делал больше, чем требовалась. Никогда не играл через не могу, ему нравился его контракт, и его все полностью устраивало. Убиваться лишний раз смысла не видел. Обратный пример – Лекхето. Парень-трудяга, отдавался игре полностью. Поразило, когда он только приехал, сразу подбежал к администратору и попросил дать ему понести сетку с мячами. Он же из ЮАР, воспитание там такое, что белый человек не должен делать подобную работу. Вот он поначалу мячи и носил, пока ему не сказали, что есть уже ребята помоложе, пусть они этим занимаются.

Семин и милиционер

– Что была за ситуация, когда Семин оплевал милиционера?

– В девяностом году мы играли с «Ротором» переходные матчи – кто выигрывает, тот проходит в Высшую лигу. В Москве мы победили – 3:1. Дома «Ротор» повел со счетом 1:0, то есть им достаточно забить еще один, чтобы по сумме выиграть. Добавили к основному времени 7 минут, нас придавили в концовке, Палыч бегает, кричит, шумит. Они подают угловой, весь «Ротор» в нашей штрафной. Хасан Биджиев ловит мяч, быстро начинает контратаку, а я бегу на чужую половину из последних сил. Мне отдают пас, и на меня несется вратарь. Чувствую, что обыграть не успею, решил ударить. Бью, вратарь руками за пределами штрафной хватает мяч, но свистка не слышу. Все бегут к судье, включая Палыча. Судья с ужасом видит приближающегося Семина и тут же дает финальный свисток. Мы побеждаем, бежим уже не к судье, а обниматься. Потом идем в раздевалки. К нам подходит милиционер и давай Семину предъявлять претензии, мол, почему вы себя так ведете, так нельзя. Палыч посмотрел на него и выдал: «Тьфу на тебя». Но получилось, что реально плюнул – весь мундир в слюнях. Палыч понял, что дело плохо, и сразу дунул в раздевалку. Сидели потом в раздевалке часа два, Семина хотели за хулиганство забрать в отделение. Но утрясли вопрос. Вот знаете, вроде бы Семин постоянно орет, кричит. Но потом с ним всегда можно было нормально поговорить. К примеру, Романцев совсем другой.

– Какой?

– Он менее эмоционален, но любой его взгляд, любая фраза – мурашки по коже иногда бежали.

– Как «Локомотив» в свое время перенес переигровку с «Тиролем»?

– На 75-й минуте мы выигрывали один ноль без шансов для «Тироля». А история, что судья перепутал Маминова и Пименова, – высосана из пальца. Хорошо, пусть судья ошибся, не удалил Пименова по ошибке. Давайте доиграем 15 минут без удаленного игрока! Нет, было принято решение аннулировать результат. Понятно же, все делалось для того, чтобы «Тироль» пробился в Лигу чемпионов. Тогда их президент набрал кредитов, чтобы клуб мог существовать, и выход в групповой турнир ему был необходим. Этими лигочемпионскими деньгами хотели рассчитаться по кредитам, поэтому австрийцы шли на все. Нам тогда сразу после игры в раздевалке сказали, что мы еще вернемся сюда. Мы вернулись и все равно прошли дальше. А что потом случилось с «Тиролем», все помнят.

– Вскоре «Локомотив» впервые стал чемпионом, но уже без вас…

– Миллион раз спрашивали – не жалею. В «Уралане» тогда собирали хорошую команду, все здорово было. Не свое место разве что заняли. По именам сильно было: Сашка Филимонов, Юрка Окрошидзе, Вязьмикин, Руслан Аджинджал, Циклаури. Еще молодые Кузьмин и Колодин. Помню, к нам приехал «Зенит». Колодин только начинал, никто про его пушку не знал. Штрафной метрах в тридцати, Славка Малафеев на весь стадион кричит: «Мне стенку не надо!» Я говорю Колодину: «Денис, ну-ка давай подойди». Он как дал ему в девятку, мы один ноль и выиграли (на самом деле, тот матч закончился со счетом 3:3 – Ред.). А вообще Кирсан Илюмжинов хотел сделать там футбол, но в Элисту люди были готовы поехать только за деньгами. В такой ситуации республике было сложно содержать команду в Высшей лиге.

– Вы хорошо знакомы с Александром Бубновым. В обычной жизни он такой же, как и в прессе?

– Мы как-то поехали вместе с ним и другими ветеранами в большое турне: Карелия, Санкт-Петербург, Кингисепп. Во время него Саша Бубнов проводил занятия с молодыми пацанами в небольшом городке, в 50-ти километрах от Питера. Тогда как раз объявили, что мы станем чемпионами мира в 2018 году. И ему задали этот вопрос с трибуны: «Действительно ли мы выиграем чемпионат мира?» Саша закипел, подозвал ребят, дал им какие-то элементарные упражнения. Дети с ними, естественно, не справились – это же не профессиональная футбольная школа, сюда ребята приходят просто погонять мяч, чтобы во дворах не сидеть. Саша этого, к сожалению, не оценил. И давай кричать в ответ людям на трибуне, картавя: «Какие чемпионаты мира, посмотрите, они даже чеканить не умеют!» Указывает на их тренера, который за копейки с детьми возится, и продолжает: «Ну какие, какие чемпионы?! Видите, кто их тренирует?! Непрофессионалы!» Потом на банкете тренер подвыпил, вспомнил всю эту ситуацию, и они с Бубновым немного сцепились. Еле тренера успокоили, объяснили, что Саша был неправ и что местная спортшкола – это не спорт высоких достижений. Что у нее другие задачи – социальные, которые тоже очень важны.

Текст: Глеб Чернявский

Фото: Сергей Дроняев