Герой нашего большого интервью — легендарный Сергей Бабурин. Сергей Алексеевич — бывший голкипер «Локомотива», выступавший за нашу команду в 80-х годах. Он защищал цвета «Локо» на протяжении восьми сезонов, носил капитанскую повязку, провёл 157 матчей и 57 раз отыграл на ноль. По обоим показателям голкипер занимает пятое место среди вратарей в истории клуба. Наш герой уникален не только этим: он ещё и забивал сам! На его счету — 2 гола только в официальных матчах за «Локомотив».

Вас ждёт большой рассказ о футболе в Советском Союзе, вратарской экипировке в те времена, особенностях переходов между командами, высшей лиге и соперниках «Локомотива» и, конечно, многочисленные и увлекательные истории о «железнодорожном» прошлом, обязанностях капитана в той команде, голах в исполнении вратаря, а также об особенностях тренерского пути, о взгляде на лигу и клуб сейчас и слова про Михаила Михайловича Галактионова из уст легендарного голкипера. Эксклюзивный материал — специально для наших болельщиков в канун Нового года!

— Окунёмся в прошлое. Как вы оказались в «Локомотиве»?
— Это почти детективный сюжет. Моя первая супруга родом из Львова. В местных «Карпатах» играли два москвича: Юра Сафронов из «Спартака» и Олег Родин из «Динамо». Мы были хорошо знакомы. Я приезжал во Львов, там меня увидели представители «Карпат», стали зазывать к себе. В «Динамо» я тогда был третьим вратарём (первым и вторым номером были два великолепных игрока — Коля Гонтарь и Володя Пильгуй, они поочерёдно в сборную входили). А мне всё-таки 23 года. Чувствовал, что дубль перерос. Написал заявление, провёл тренировку с «Карпатами». Приезжаю в Москву, на одном из матчей встретил Козловского, он преподавал у нас в институте физкультуры в Малаховке. Разговорились. Сказал ему, что уеду во Львов, надо где-то проявлять себя на более высоком уровне. И он говорит: «Какие «Карпаты»? Вон в «Локомотиве» с вратарями проблема». Но со мной никто не контактировал, а сам я навязываться как-то не привык. Возвращаюсь домой после футбола, звонит Валерий Викторович Стафёров. Говорит, команда сейчас на турнире железнодорожников в Регенсбурге, хотели бы тебя привлечь. Конечно, я согласился, это же «Локомотив»! Тем более, что стадион «Локо» был первым, который я стал самостоятельно посещать, потому что жил недалеко, на Щербаковской улице. Вот так у меня и закрутилось с «Локомотивом».

Но за два заявления меня могли и дисквалифицировать. Я позвонил Иштвану Йожефовичу Секичу, говорю: «Поймите меня правильно, я москвич, меня хотят пригласить в «Локомотив». Он отнёсся с пониманием, и моему заявлению не дали хода. Но в «Динамо» узнали о том, что я в «Локо». Я не имел права играть в другой команде, пока не уволюсь из армии. В итоге начал тренироваться с июля, и даже играл в Ворошиловграде (ныне — Луганск, прим. fclm.ru) за дубль под чужой фамилией, чего скрывать. Дебютировал только 22 октября, в день рождения Льва Ивановича Яшина, против Баку. Сыграли, правда, неудачно — 0:2, но затем обыграли тбилисское «Динамо» и «Арарат» из Еревана, и решили вопрос о том, что остаёмся в высшей лиге.

— Насколько в то время был высок уровень высшей лиги?
— Каждая команда была самобытна. Будь то «Кайрат» из Алма-Аты — коллектив c бойцовскими качествами, хорошей физической подготовкой. Или ташкентский «Пахтакор», к несчастью, разбившийся в авиакатастрофе. Ещё «Арарат» из Еревана. На выезде особенно тяжело было с ними играть. Там такая поддержка болельщиков! Помню, когда ещё сидел на скамейке в резерве «Динамо» и мы их там обыграли 5:3, полетели гвозди, камни… Мы бегом мчались, чтобы только проскочить. И со стадиона приходилось уезжать только спустя какое-то время. Тбилисское «Динамо» — то же самое. Кавказские республики всегда славились техникой.

Интересные команды потом появились. Например, «Жальгирис» (Вильнюс), тренер Зелькявичюс. Дисциплина там была жёсткая, по-спортивному злые ребята. А «Динамо» Минск при Малофееве? О каждой команде можно говорить добрые слова. Чемпионат был интересным. Про украинские команды я уже и не говорю. Сколько там качественных футболистов было! Уровень был высоким.

— Кто был самым принципиальным соперником «Локомотива» в то время?
— Трудно сказать. Я попал в такой период, когда для нас крайне важно было обыграть любого соперника. А принципиальным… Конечно, хотелось выиграть у «Спартака», который считался самой народной командой. Хотя так её можно назвать только из-за того, что у них самая большая армия болельщиков, а так-то там полмира играет. Вообще мы на каждую игру настраивались. Нужно было набирать очки в любом матче.

— Были матчи, когда соперник явно должен был выиграть, но сенсационно победил «Локомотив»?
— Пожалуй, назову игру с донецким «Шахтёром». Это было в начале 1980 года. Первый тур, стадион битком, 40 тысяч, люди сидели на терриконах. Команда была очень сильная, серебряные призёры, а нас считали пятым колесом в московской телеге. Поддушивали они очень прилично, но первый тайм мы выстояли. Потом Валера Петраков реализовал пенальти, затем забил второй. Но с их стороны — волны атак, просто голова кругом. Старухин с 11 метров один мяч отквитал, и на 90-й минуте, что обидно, Федоренко сравнял. Как получилось: судья назначил штрафной удар. Мы не поняли, в какую сторону. Пока ставили мяч, они моментально разыграли, выход один на один и гол! Меньше минуты оставалось на секундомере. Но, тем не менее, результат всё равно был положительным. С таким соперником и в такой обстановке сыграть на выезде вничью! Матч запомнился, мне пришлось прилично попотеть.

— Вы долгое время были капитаном «Локо». Какие качества этому поспособствовали?
— Давайте начнём с того, как я стал капитаном. Тогда главным тренером был Игорь Семёнович Волчок, а капитаном — Володя Шевчук. На одном из собраний тренер вдруг решил, что капитана команды теперь будет назначать он.

С финансами тогда было плохо, нам приходилось выезжать на товарищеские матчи, чтобы какую-то сумму перечислили. И вот поехали мы в Калугу играть с местным «Локомотивом», и Волчок говорит: «Бабурин выходит капитаном». На следующий год были выборы капитана, команда решила, что им буду я. Не знаю, за счёт чего. Я всё время поддерживал молодёжь, старался, чтобы они спокойно влились. Были вопросы по субординации, но ребята всё нормально воспринимали.

— Какие дополнительные функции были у капитанов?
— Функции капитана — это не только вывести команду со словами «физкульт-привет». Нужно было, чтобы тебя видели в тренировках, в работе. Не хочу хвалиться, но у меня всегда присутствовала жажда тренировок. Когда маленьким был, я не любил играть в воротах, ждать, пока до тебя мяч дойдёт. А вот тренироваться всегда любил, нравилась ударная работа, когда тебе бьют без конца, ты отбиваешь, снова поймать должен. К себе я никаких претензий предъявить не могу, что где-то филонил. Как Лев Иванович говорил: «Выходи и представь, что ты в игре, на каждый мяч старайся реагировать». Наверное, это сказалось, и молодёжь ко мне тянулась. Но в тренировках с молодых спрашивал, иногда и крепким словцом приходилось. Но не обижались.

— Капитан зачастую общается с судьями. Запомнились вам какие-то разговоры?
— Вы знаете, особо-то и не приходилось. Нас «душили» постоянно в первой лиге, так что мы уже привыкли. Наоборот, старался судей расположить к себе, пожелать удачной работы. А чтобы какие-то стычки были, а я кого-то разнимал — такого у нас не было.

— А общение с руководством насчёт премиальных или что-то подобное?
— Премиальные были узаконены. В советские времена в первой лиге 43 рубля, по-моему. Сейчас некоторые и не поймут, что это за деньги были. Примерно 25% от заработной платы. За выигрыш! За ничью не платили, даже если это важные очки на выезде. Но был один момент — за международные игры платили хорошо. Чтобы что-то выбивать — такого не было.

— Как раньше обстояло дело с вратарскими перчатками?
— По-всякому бывало. У меня были обыкновенные перчатки — кожаные, но с пупырышками, как у теннисной ракетки, чтобы мяч фиксировать. Они быстро изнашивались. А современные, по-моему, Шумахер придумал. Читал его великолепную книгу «Свисток». Он отодрал материал от окна где-то в Англии, попробовал сделать перчатки с этой прослойкой. Действительно, фаланги ведь у нас все перебиты были, пальцы сломаны, а в этих не так. Но и техника ловли совсем другая. Конечно, были проблемы, у нас такое не выпускалось, всё за границей.

И вот ситуация. 1983 год, Кубок международного спортивного союза железнодорожников. Смотрю, финн играет в этих перчатках. А они на нашем этаже жили. Пошёл к его номеру, говорю, давай ты мне перчатки, а я тебе бутылку водки. Он услышал, что в сумке звенит и хитро говорит: «На тебе одну», а вторую отдал только когда я ему и вторую бутылку вручил.

— Поролон подкладывали? Падать ведь было больно.
— Сейчас поля совсем другие. И в шортах играют, и с коротким рукавом. У нас-то все локти были сбиты, все бока. А мне бабушка из обычного ватника штаны сделала. Ребята смеялись: «Где ты такое раздобыл?» Но зато работал в них без проблем.

Если дождь шёл, то лужи стояли, а пройдёт 2–3 дня — это просто бетон. Я ещё обратил внимание, что неправильно работаю на низких мячах: корпус идёт сначала вверх, а потом уже вниз. Начинаю страховаться, а это неправильно, инстинкт вырабатывается, хотя нужен стелющийся бросок, кратчайший путь к мячу. Это означало, что ты кожу содрал, а такое травмой не считалось, хотя спать было невозможно. Часто перчатки сами делали из обычных рабочих, нашивали на них материал от теннисных ракеток. Время было такое.

— Нет сожаления, что играли в то время? Родились бы попозже, были бы другие поля, другая экипировка…
— Дело не в перчатках. А вот современный футбол, его степень интенсивности, скорость мышления, скорость передвижения, скорость техники — это да. Если тебе дают сделать в штрафной три касания, уже есть вопросы к защите. Сейчас всё нужно делать быстро. Плюс компактность. Посмотрите, как расположена линия обороны, где встречает первый игрок — это 20–25 метров. Раньше в три нападающих выходили, сейчас и два считаются роскошью.

— Какое правило больше всего изменило игру вратарей?
— Вратарей всё время правилами мучили. Например, придумали, что нельзя больше четырёх шагов делать. Ловишь мяч у ворот и не можешь добежать до линии штрафной и рукой вынести подальше, чтобы до нападающего добросить. А если говорить о самом инновационном правиле, то это запрет вратарям брать от своих. Это повлияло на игру вратарей ногами. Хотя и до него вратари умели это. Основатель игры ногами у нас Лев Иванович, он же стал первым. Рассказывал, как в 50-х годах прошлого века приезжала команда из Болгарии, и он обратил внимание, как действовал их вратарь Соколов. Тот уже начал страховать защитников.

Первое касание — самое надёжное, это основное правило. Надо стараться выбить сразу, лучше во фланги, чтобы наши там подобрали мяч. Сейчас игру ногами надо с детства развивать. Многие начинают маленьким вратарям объяснять методику чуть ли не как взрослым. Моё мнение такое: лет до 8–9 давайте им играть, чтобы у ребят простая радость была.

Когда работал в академии «Динамо», у нас была стажировка в нидерландских клубах. Там я обратил внимание, что младшие возраста поощряли, чтобы вратарь смело играл ногами. С детских лет он должен учиться взаимодействию с защитниками, получил мяч — отдал вперёд. Вратарь — такой же полевой игрок, но с приоритетом в виде игры руками, чтобы выручать команду на последнем рубеже.

— А что скажете о выходах из штрафной? Сейчас — Нойер. Ранее — Бартез. Игита, помните, выходил в 90-м году с Камеруном.
— Всё меняется. Ещё Михелс и Кройф говорили, что расстояние между вратарём и последним защитником — как тогда говорили «чистильщиком», либеро — должно быть постоянным. Это было в 70-х годах прошлого века.

— Вратари не только ловят, но иногда и забивают. Есть и те, у которых более ста мячей — Чилаверт, Сени. Вы тоже забили два с пенальти. Расскажите об этом.
— Я воспитанник «Трудовых резервов». У нас в Измайловском парке была спортшкола. Вышел из подъезда, 10 минут — и я на стадионе. Тогда я играл и в поле, и в воротах, с техникой было неплохо. Мы целыми днями гоняли во дворе. И пенальти бил в юношах. Один раз в штангу попал со «Спартаком». Потом ситуация сложилась, что-то у нас не пошло с пенальти. Я тогда разозлился. Пенальти — это же практически гол! У нас в Хосте ворота были, там я тренировался. Угол наметил, допустим, слева от себя, и задача была попасть в эти полметра. Средней силы удар. Из пяти пять.

Были у нас товарищеские контрольные игры на сборах. Играли с «Колхозчи». Виталий Кафанов, кстати, был там, мы до сих пор общаемся. Получилось так, 2:0 ведём, я забиваю. Потом ещё с «Днепром» вроде. «Гурии» забил, 1:0 выиграли, тоже с пенальти. Потом была ситуация: играем с «Кузбассом», уже на десятой минуте пенальти, и я побежал. Уверен был, что забью. Потом ребята из резерва рассказывали, как Волчок переживал: «Что он делает?» Поставил мяч, у них в воротах Крюков. Виталий Раздаев, легенда первой лиги, кемеровского, да и всего сибирского футбола, говорит: «Так, поймаешь мяч, выбивай мне в центр, я в пустые закачу». Давили на меня психологически. Но я забил. Такая же ситуация с «Шинником» была. 1:0 вели, Суров забил чуть ли не на первой минуте, а потом Володя Бодров, который тогда за них играл, сравнял с пенальти. А когда назначили пенальти в нашу пользу, я прекрасно понимал: или ты забьёшь, или тебя завтра отчислят, зная характер Волчка. Это чистая психология, уверен — бей. Так получилось, что забивал, да.

— Про тренерскую карьеру. Вы к ней заранее стали готовиться, ещё когда играли?
— Ещё со школы собирал футбольную литературу, даже покупал программки, и сейчас лежат на антресолях.

Во дворе все мальчишки играли в футбол, все! Одни лучше, другие хуже, но футбол был в душе у всех. Мой первый тренер, Михаил Фёдорович Кузьмин, был мне как второй отец. Он так любил детей! Тренировки были допотопные, но мы всегда шли с жаждой к нему, к футболу, к мячу. Тренировались не каждый день, два раза в неделю, плюс игра. Сейчас в академии иначе, просто завидуешь ребятам. Жить футболом — это же счастье!

И вот тогда я решил, что тоже хочу быть тренером, причём детским. Конечно, я не мечтал, что буду работать в командах второй, первой и высшей лиги, в сборных командах. Я считаю, что любому, кто хочет стать тренером, надо обязательно прочувствовать детский футбол. Ну и надо любить детей, конечно. Без любви к детям работать с ними неправильно. Обучить можно — физическим качествам, технике, но если душа не лежит к ребёнку, ничего не выйдет. Пусть он своеобразный, пусть у него какие-то проблемы, ты должен помогать ему, и в жизни тоже.

Когда я уже заканчивал, попросил Юрия Павловича помочь устроиться в спортшколу. И он помог, за что я ему очень благодарен. Там работали Геннадий Степанович Забелин, легенда «Локомотива», Виктор Фёдорович Ворошилов, Евгений Иванович Горянский, Борис Николаевич Петров — люди, которые знают футбол изнутри. Коллектив подобрался прекрасный. И я начал работать с детскими командами. Плюс мне дали рекомендацию от «Локомотива» в Высшую школу тренеров, это был последний выпуск Советского Союза. Потом, когда футбол начал развиваться, в других странах постепенно вводили должность тренера вратарей.

Есть одна история. Был 1976-й или 1977-й, мы с «Динамо» поехали в Болгарию. Там нас курировал Иван Вуцов, который потом сборную Болгарии тренировал. Он проходил стажировку в «Баварии», прекрасно по-русски разговаривал. Говорил: «Вы, советские вратари, так себя не уважаете. Встаёте в ворота и вам сразу бить начинают, но ведь вы же не подготовлены». Мы отвечаем, что разминались, бегали, высоко подтягивали бедро, чтобы заднюю поверхность разогреть. Он говорит: «Хотите я вам тренировку Зеппа Майера дам? Она небольшая будет, 45–50 минут, я вас у Сан Саныча отпрошу». Мы-то привыкли по два часа заниматься, но с этой тренировки я еле выполз и думаю: «Какой же из меня вратарь, если я 45 минут не могу выдержать?» Надо на обед спускаться, а я не могу, ноги подкашиваются. Спрашиваю Володю Пильгуя: «Как ты?» А он никакой. Ничего себе! И вот тогда я задумался — значит, где-то мы не дорабатываем.

— Получается, вы одним из первых стали тренером вратарей?
— Думаю, что и до меня уже начинали, но по крайней мере ребятам это было интересно. Конечно, я им давал упражнения, которые сам на себе испытал. У меня есть пара тех, которые остались в голове ещё с той поры, с 1976-го года. Работая с вратарями, я их применял.

— А откуда вы их брали?
— За счёт понимания. Немножко отвлекусь. Некоторые говорят: упражнение на два темпа. В словаре Ожегова темп — это степень быстроты. А что делает вратарь медленно? Он только время потянуть может. Полежать лишние 4–5 секунд, дать отдышаться. В остальных действиях он должен быть быстрым как молния. Сыграл кулаком на выходе — должен сразу встать и среагировать на мяч, который снова летит. Всё это занимает доли секунды. Всё время подводил различные упражнения с тем, чтобы вратари их делали максимально быстро.

— Что-то вы сами придумывали?
— Конечно. До всего сам доходил. Иногда ложишься спать, и вдруг озарение — а ведь можно и так два действия сделать! Утром встаёшь, записываешь тезисно, потом пробуешь. Ещё чутьё должно быть. Нужно внутренне чувствовать, идёт оно на пользу или нет.

Сейчас датчики вешают, пульс и всё остальное проверяется. Это необходимо для главного тренера, для помощников. Ещё когда в ВШТ учились, я задавал вопрос: «А вы хоть раз проверили пульс вратаря в игре?» Отвечают, дескать, дело в том, что он падает, собьёт нам датчики, мы этим не пользовались. Так я вам скажу, что пульс вратаря повышается при стандартных ситуациях. Я не бегаю, не прыгаю, но пульс выше за счёт того, что головной мозг постоянно в работе, необходима концентрация. Во-первых, нужно подсказать игрокам. Это сейчас они уже все расставились, они уже все должны знать. А потом, трибуны ревут, там же не слышно, каждый уже должен знать. Но ты должен быть внимательным и где-то подсказать: «Вова, у тебя спина, внимание». Спина! Чем короче подсказ, тем понятнее. А основное что? Мяч. Ты должен быть внимательным к мячу. Естественно, пульс повышается. А вот при пенальти, я считаю, вратарь должен быть расслабленным.

— На ваш взгляд, какие книги должен прочитать вратарь? Начинающий или уже состоявшийся. Может, биографии.
— Ещё в советские времена была книга Фокина «Игра вратаря». Прочитать «Вратарь республики» Льва Кассиля. Не знаю, насколько это будет интересно современной молодёжи. Курт Часка, австрийский журналист — «От Заморы до Яшина». Почитать Льва Ивановича «Счастье трудных побед», где он описывает свою биографию, как прошла его спортивная жизнь. Из зарубежных — «Непробиваемые» Уилсона, но это уже для взрослых ребят. А детям, конечно, нужно Льва Кассиля, чтобы они загорелись, что я тоже вратарь республики, что я тоже могу поймать пенальти, а потом ещё и побежать, и забить. Шумахера «Свисток», о котором я упоминал. Там много психологических моментов, а вратарь — это же чистая психология. Через мои руки прошло много вратарей. Смотришь на тренировке — чудеса творит, ему и забить-то невозможно. В игре выходит — побежал невпопад, там что-то не то сделал, с кем-то из защитников ругаться начал, кричать. Игра — это экзамен. Есть разминка, есть тренировка, когда идёт специальная работа, затем идёт ударная работа, затем двухсторонняя игра на 15–20 минут, с заданием или без. Это тренировочный процесс. А основное что? Календарная игра. На тебя смотрят болельщики, за тебя переживают, за твою команду. Здесь, конечно, груз ответственности очень большой, на многих это давит.

— Вернёмся в нынешние реалии. В лидерах РПЛ идут такие команды, как «Локомотив» и «Балтика», а не только «Спартак» и «Зенит», которые накупили игроков за большие суммы. Получается, не всегда деньги решают?
— Конечно. В футбол играют люди, которые показывают то, что умеют. Если приезжают только за длинным рублём, это ни к чему хорошему не приводит. А у нас много перспективной молодёжи, россиян.

— Не можем не спросить про Михаила Михайловича Галактионова. Как вы с ним познакомились?
— Я оказался в академии «Динамо» в 2007 году, и он как раз туда пришёл. Полгода я вообще работал практически один со всеми возрастами. Это, конечно, неправильно, потому что к последней тренировке ты уже выхолощен, а последними у нас занимались старшие. Должен сказать, что уже тогда, в совсем молодом возрасте, он проявлял себя довольно-таки вдумчивым тренером. Многие отмечали, что он очень внимательный, прислушивается ко всему, что-то своё ищет. И команда у него была хорошая, и стиль показывала. Работали мы плодотворно, должен сказать. Когда его пригласили работать в юношескую сборную 1998 года рождения, он позвал меня в качестве тренера вратарей.

И на первом же тренировочном сборе, который проходил в Новогорске, я понял, что это тренер с большой буквы. С первого же собрания он дал понять, что дисциплина будет критерием. Абонементы в сборную вам никто не давал, то, что вас вызвали — это честь. На носу отборочные игры чемпионата Европы, поэтому вы должны проявить свои способности по полной, чтобы мы были в вас уверены. Тренировки были вдумчивыми. Вы знаете, что мы иногда одно упражнение могли до часу ночи обсуждать? Допустим, у меня в голове всё есть, недельный план, над чем поработать. Но мне нужно понимать, сколько у меня сегодня будет времени, я должен подстраиваться под главного тренера. Я же не могу сказать: «Так, мне на час вратари нужны». А мне ответят, что им вратари нужны уже через полчаса.

Уложили ребят спать, я телефоны у них собрал, такое у нас было правило: «Ребята, с половины одиннадцатого до без пятнадцати одиннадцать я вас жду. До этого времени вы должны наговориться с родственниками, а потом телефоны сдать». Это был дисциплинирующий момент. И вот мы одно упражнение обсуждали до часу ночи. Тогда ещё Серёжа Стукашов помогал Михаилу Михайловичу, он очень щепетильно ко всему относился. И это правильно, ведь в работе со сборной ценится каждый час. Работая в клубе, ты получаешь команду в своё распоряжение полностью, а там нужно в ограниченный период времени создать им такие условия, чтобы они не потеряли ту форму, которую мы видели. Мы же старались просматривать игры, ездили на места, в «Спартак», «Динамо», ЦСКА, «Локомотив». В «Краснодаре» была хорошая школа, но как до неё дотянешься? В «Зените» игроки постоянно были. Так что анализ шёл постоянно, после каждой тренировки.

— Когда Михаил Михайлович ушёл в клубный футбол, вы продолжили общение?
— Да, общались. И когда он в «Ахмат» ушёл, и когда в «Пари НН» работал. Постоянно успеха ему желал, отпишусь: «Михалыч, поздравляю с победой!»

— Недавно виделись с ним лично на пресс-конференции, ностальгия нахлынула.
— Да, когда мне переслали, сердечко ёкнуло. Всё-таки столько лет прошло. Мы давно не виделись, только перезванивались. И с Лёшей Ботвиньевым я в хороших отношениях, он же у меня в «Сатурне» был. Я его в 18 лет ещё хотел забрать, но тогда донецкий «Шахтёр» перебил. Всё равно его потом вернул. Он помогает Зауру Хапову с вратарями. Олег Лёвин тоже у меня вратарём был в «Уралане-ПЛЮС» — в той команде, которая год просуществовала. Мы тоже на связи.

— Что можете пожелать на правах старшего товарища?
— Не хочу назвать себя провидцем, но был такой случай. Ещё когда мы в сборной работали, он очень переживал после проигрыша Санкт-Петербургу на турнире Гранаткина, 1:5. Помню, мы прогуливались, и я сказал: «Михалыч, тебе ещё работать в хорошей команде, береги нервы. Да, проиграли, но всё будет в порядке, мы идём правильным путём».

Смотрите, какая сейчас команда — сплав молодости и опыта. Молодцы. Академия работает хорошо. Конечно, не каждый сможет заиграть в «Локомотиве», но посмотрите, сколько воспитанников в других командах. Это же большой плюс Академии, я рад и за них тоже. Большие победы у Михаила Михайловича ещё впереди. Я уверен в этом.

Пресс-служба ФК «Локомотив», LOKO TV