В «Аталанте» Миранчук выпадет из зоны комфорта

— Почему у Алексея Миранчука не складывается в сборной?

— Это сложный вопрос. Однозначного понимания у меня нет. Я могу только предполагать. В сборной есть ребята на его позицию. Например, Головин. Играл Оздоев — хоть и поглубже садился. Головин выглядел поувереннее. Он тащил. Но Александр и в клубе своем — на тот момент ЦСКА — был лидером. Он тащил команду за собой. Нельзя сказать, что Алексей был единоличным лидером «Локомотива». Он был один из многих. Лидером он стал только в конце прошлого сезона. Однозначным вожаком, который вытаскивал игры. Возможно, сейчас он смог бы себя проявить в сборной. Но на момент чемпионата мира-2018 Алексей еще таким не был. Ему не хватало внутренней уверенности. Сборная — это немного другой футбол. Нет таких наигранных связок, как в клубах. Многие взаимодействуют первый раз или второй друг с другом. Огромное значение имеет совместимость, внутренняя уверенность. И уверенность тренера, всего штаба. Если игрок чуть-чуть сомневается, то это все видят и чувствуют. Поэтому огромную роль играет психология. Тактика — это все-таки немного вторично в сборной. Физическая подготовка и психология — это первые два кита. Намного меньше матчей, ошибки не исправить. Вылетел — поехал домой отдыхать. Поэтому готовность выкладываться на 110 — 120 — 130 % и верить в товарищей — это очень-очень важно. Если тренер может настроить игрока таким образом, то футболист играет. Нет — все откладывается до следующего раза. Алексей — именно этот случай.

Мы знаем очень много примеров, когда топ-футболисты в клубах не играли в сборных. Не могли заиграть — ничего не поделаешь. Это просто другой футбол, здесь ничьей вины нет.

— Позволит ли психологический фактор Миранчуку быстро адаптироваться в «Аталанте»?

— Сможет ли Алексей заиграть в «Аталанте» — большой вопрос. Я знаю, что в него там верят. Его ждали и хотели. У него будут огромные шансы там заиграть. Но он первый раз выпадает из зоны комфорта. В «Локомотиве» Алексей знал абсолютно все — он там вырос, у него мама и брат. Он знает каждый камушек, каждую травинку, каждую трещинку на стене в раздевалке, каждый гвоздик. Ему 25 лет. Он — взрослый, состоявшийся игрок. Из такой обстановки футболист выдирается и отправляется в страну, где не знает языка. Там другой темп, другие ребята, другие отношения в коллективе. Нашим игрокам сложно адаптироваться заграницей — это не тайна. Есть барьер. И этот барьер очень непросто преодолеть.

— Вы рады, что он решился это сделать?

— Мы все рады. Тут нет того, кто не рад. Кто сказал бы: «Алексей, оставайся!» Это шаг навстречу открытому миру и европейскому футболу. Мы же досадуем, что наши ребята, которые могли бы играть в топ-клубах, там не играют. Там — люди из Албании, Сербии, Хорватии. Греки становятся суперзвездами. Мхитарян... А русских ребят такого класса нет. Мы не на слуху в европейском футболе очень давно. Это досадно. Мы занимаемся этой профессией, но не можем похвастаться: «Знаете, а наш в финале Лиги чемпионов в прошлом году играл?» Когда российские ребята в последний раз играли в финале Лиги чемпионов? Мы каждый год вспоминаем, как Аленичев играл. Хочется, чтобы это воспоминание хотя бы раз в десять лет обновлялось. Мы все хотим, чтобы наши там были.

Я знаю, что Миранчук хотел в Европу. Еще когда подписывал при мне контракт с «Локомотивом». У него была такая мечта — когда-нибудь уйти. Слава богу, что он остался верен этой мечте.

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от Илья Геркус (@ilgerkus) 18 Фев 2019 в 9:30 PST

Кикнадзе обманывает болельщиков и специалистов

— Миранчука продали за 14,5 миллионов евро. При том, что Василий Кикнадзе в конце прошлого сезона уверял болельщиков, что не продаст его дешевле, чем за 20. Насколько адекватна эта сумма?

— Глобального провала я здесь не вижу. Провал больше обусловлен сравнением слов и дел. Когда ты говоришь про 20-25, а продаешь за 14, это выглядит странно. Зачем говоришь? В футболе вообще не принято говорить, обещать и не делать. Это странно. То, что делает Василий Кикнадзе — это странно. Говорит об атакующем футболе — нет атакующего футбола. Говорит, что будет много молодежи среди новичков, но кого подписывает... Он говорит слова, которые потом не сбываются. Обманывает болельщиков и специалистов. Это нетипично, так никто не делает. В этом смысле цифра 14 — это меньше заявленного. Наверное, можно было и лучше. Но не принципиально лучше. 16,17, 18... Мне кажется, в этом диапазоне. Вряд ли 20.

— Эти 8 миллионов отступных , которые были прописаны в контракте...

— Это долгая история. Этот контракт выглядел, как на 4 года по форме. По содержанию договорились, что год он еще останется с «Локомотивом». После победы в Кубке. Год еще до чемпионата мира. 8 — это гарантия клубу, что он не уйдет бесплатно, когда захочет уйти. Тогда он стоил в районе 5-6. Он заработает денег. Тогда мы понимали, что он вырастет. Год отыграет, клуб получит 8. Может быть, два отыграет. Если бы оставалась выкупная 25 или 30, мы понимали бы, что клуб может использовать это против игрока, заставив его отрабатывать весь 4-летний контракт. Это был компромисс, который позволял игроку уйти через год-два. Но уйти достойно и выгодно для клуба. На тот момент. Если бы мы предполагали, что он останется не на год-два, а на три, то речь шла бы о другой сумме. Год назад мы могли бы прописать другой выкуп. Но принципиально ничего не поменялось бы. Представим, что сейчас стояло бы 15. Да, клуб бы больше заработал. Но если бы контракт истекал, то скорее он не ушел бы, а дождался бы лета. И ушел бы летом бесплатно. Я бы не привязывался к этим 8. Тут нет какой-то катастрофы для «Локомотива». Красно-зеленые три года пользовались талантом Алексея и получил денег. По сравнению с исходными данными, когда игрок порывался уйти свободным агентом — зимой-16/17 — и даже написал заявление, сказав: «Все, я пошел».

— В «Рубин»?

— Нет, это была продажа. До ситуации с «Рубином» он написал заявление об уходе, об одностороннем расторжении контракта. Был такой эпизод. Сторона игрока настаивала на том, что такая возможность контрактом предусмотрена. Мы спорили с этим. Говорили, что так нельзя делать. Они в течение месяца говорили, что сейчас уйдут. Ноль денег получит клуб, а игрок пошел. Это наши стартовые условия. То дно, с которого мы доторговывались до 8 и Алексея на три года. В этом смысле я считаю, что это хорошие условия. Естественно, всегда найдутся специалисты, который скажут: «Любую вашу сделку мы могли бы осуществить лучше». Как обычно.

В РПЛ в противовес Прядкину не пошел бы

— Каковы были мотивы у Кикнадзе для подачи иска к вам?

— О мотивах я могу догадываться, как и все остальные наблюдатели. С 27 декабря 2018 года я ни разу не общался ни с кем из нынешнего руководства «Локомотива». Поэтому об их мыслях я могу только догадываться. Я вижу личную и эмоциональную мотивацию — испортить мне жизнь, нанести репутационные потери. Не знаю, на что был замах. Очевидно, что речь шла о серьезном ущербе и вреде, который хотели мне причинить коллеги. Когда 100 миллионов с человека требуют, просто подойдя на улице... Можно с тем же успехом 100 миллиардов потребовать. Это фатальный ущерб, не 100 тысяч рублей. Делать это публично, с привлечением Telegram-каналов... Это была определенная пиар-кампания.

— Говорилось, что вас хотели видеть в РФС вторым человеком после Дюкова. И это вам испортило следующий этап в карьере. Это правда?

— Это, безусловно, испортило этап в карьере. Потому что вы не можете нормально заниматься трудоустройством, когда на вас висит такое дело. И все на это смотрят. Любой нормальный работодатель, когда к нему приходит кандидат с подобной историей, как минимум — дождется ее окончания. Это разумно. Представьте, к вам приходит сотрудник устраиваться, а он судится с предыдущим изданием. Его обвиняют в том, что он страшное что-то сделал. Конечно, лучше подождать. Слухи и разговоры ходили о том, что я могу одно или другое место занять. Не знаю, обязательно ли я там бы оказался. Но в какой-то обойме кандидатов я находился. Думаю, это был один из мотивов, когда началась суета вокруг переизбрания президента РПЛ. Как мне говорили, меня там некоторые люди хотели бы видеть среди руководителей клубов. Я по-разному к этому относился. В выборах этих я не стал бы участвовать. Но коллеги среагировали молниеносно — тут же появился этот иск. Это наиболее понятное объяснение. Может быть, это просто совпадение.

— А почему не стали бы участвовать в выборах?

— Я довольно хорошо представляю, что это за работа — президент РПЛ. Она достаточно тяжелая и неблагодарная. Не так выглядит, какой является. Мне кажется, Сергей Геннадьевич... Его поддержит большинство. Я к нему очень позитивно отношусь. Я не стал бы этого делать в такой ситуации. Если бы Сергей Геннадьевич не участвовал, то, скорее всего, я бы принял участие в выборах.

РПЛ не справилась в сложный момент? А в хоккее разве лучше?

— Разговоры, что Прядкина могут убрать в конце года, вы рассматриваете, как чьи-то интересы, а не реальное положение вещей?

— Я не верю, что люди, которые только что единогласно проголосовали, изменят свое решение на противоположное. Есть, конечно, недовольство той ситуацией, в которой сейчас футбол находится. Потому что коронавирус сильно изменил нашу жизнь. И возникло много конфликтных ситуаций. Но давайте посмотрим на хоккей: там что, все хорошо? Там все понимают механизм переноса, кто с кем играет, молодежный состав или нет? Эти ситуации оказались типичными для любой отрасли, где есть команды и переезды. Нельзя сказать, что все справляются блестяще. И что в хоккее принципиально по-другому, и все довольны. Такого нет.

Давайте посмотрим на вторую конфликтную область. Это внедрение ВАР. Все хотели внедрить ВАР с надеждами. «Краснодар» был инициатором очень быстрого экстренного внедрения ВАР. Они ждали от этого какого-то невероятного счастья. Что ВАР решит все проблемы с судейством. Мы сейчас понимаем, что ВАР — это прибор, за которым стоят люди. И они плюс-минус остались те же. Как любой прибор, ВАР помогает. Но глобально ситуацию могут изменить мега-качественные судьи. Но откуда они возьмутся? Судьи те же работают, плюс-минус. Им тяжело. Их не так много, на самом деле. Можно их выгнать всех. Допустим, на полиграфе проверить и выгнать. Что будет? Судейство улучшится? На мой взгляд, оно будет просто катастрофическим. Единственный путь — это воспитывать своих судей. Это тяжелый, сложный, неприятный, неудобный путь. Их надо учить.

— Греки иностранцев приглашают...

— Мы тоже были в этой ситуации. Всегда можно заимствовать. Но это же временное решение, а не постоянное. Мы же не можем всю жизнь заимствовать. Рано или поздно придется вернуться в своим судьям. И столько разговоров вокруг ВАР. Одним подсуживают, другим... «Спартак» засуживают, а «Зенит» выгораживают... И в этой ситуации всплывает руководство РПЛ. Руководство РФС, видимо, слишком высоко находится. Его боятся. А РПЛ вполне доступна. Почему не пройтись по ней? Снимаемся с чемпионата — это уже мем. Когда «Уфа» так захотела сделать, это уже было забавно. Комедия. Я вижу только недовольство. Чего-то конструктивного из серии: «Мы хотим по-другому, а Прядкин с нами не соглашается»... Такого разговора нет.

Пусть прошлое хоронит своих мертвецов

— Почему вы сами в свое время не провели аудит по Смородской? Много слухов ходило, что при Ольге Юрьевне творилось. Почему не решили проверить, что реально было?

— Потому что такой вопрос решает не только президент, а еще и акционеры. Акционер недвусмысленно выразил свое желание оставить все, что было, в прошлом. И это совпало с моим желанием. Понятно, что было много неясных историй. Но пусть прошлое хоронит своих мертвецов. В футболе такие разборки не приняты. Это правило хорошего тона. Клуб должен сохранять внутреннее единство. У него должен быть фасад, через который он общается с болельщиками. И все должно быть позитивно. Нести негатив болельщикам... Вы же не можете сказать, что Диснейленд занимается вот этим. Или НХЛ. Какие бы проблемы в клубах НХЛ ни случались, они на публику их не выносят.

Это не по-футбольному. Клуб так не должен действовать. Это ошибка. Клуб должен развлекать людей. Как можно болеть за клуб, который судится со своим работником? Какой ребенок сейчас скажет: «Папа, я решил болеть за «Локомотив»? На фоне того, что происходит. Сейчас идет время: старые болельщики остаются, но новых они точно не привлекают. Вот уже полгода на фоне того ужаса, который творится с «Локомотивом», я не верю, что хоть один подросток полюбил эту команду. Мы людям продаем ту эмоцию, которая становится привязанностью на всю жизнь. Если мы ведем себя недостойно и некрасиво, то любить это невозможно. Как это можно не понимать? Клуб должен выглядеть достойно. Тогда люди к нему идут.

— Кикнадзе на вопрос, будет ли он подавать апелляцию по вашему суду, сказал своему водителю: «Поехали быстрее». Как вы думаете, будет подавать? И почему ноль комментариев от них с Мещеряковым?

— Не знаю. Для меня это точно также удивительно. Я тоже хочу узнать, будет ли апелляция. Меня этот вопрос волнует. Думаю, в этой ситуации меньше вероятность, что они будут подавать. 60%, ну, может, 50 на 50. Мне кажется, они свое дело выполнили. Попробовали — не получилось. Я стал сопротивляться, собирать команду юристов, пошло общественное мнение. Их явно не поддерживают. Даже внутри профессиональной среды есть единодушное осуждение того, что они делают. Так не принято. Меня поддерживали и поздравляли люди почти из всех клубов. Практически все топ-менеджеры мне писали и говорили: «Ты — молодец. Сделал большое дело. В итоге нехороший прецедент — преследовать бывших менеджеров — не состоялся». Потому что в футболе много что бывает. Например, нужно быстро купить игрока и подписывать бумаги без формального одобрения совета директоров. Потому что окно закрывается. Если начать работать в бюрократию в футбольном менеджменте и потом говорить, что ты здесь сделал не так и бумажку не до конца оформил... Многие вещи в футболе на доверии происходят. Люди доверяют своим работникам, игрокам. С бюрократией уйдет дух сотрудничества и взаимодействия, игры. Почему футбольные клубы называются «клубы», а не ООО или заводы? Потому что это клуб, собрание людей, которые объединены одной идеей. В этом смысл футбола. Клуб, в которой люди приходили и вместе играли. Это не просто обычные работники, которые пришли за зарплату, а потом штык в землю. Это про страсть. И отношения такие тоже. Они выходили всегда за рамки обычной работы. Где человек в 18.00 встает и уходит. А работники футбольного клуба любят его и вне работы. Они ездят на матчи, болеют за него, дети болеют. Не думаю, что сотрудники какого-то офиса переживают: «Как там офис мой без меня?» А тут именно так. Они все болельщики.

Не знаю, чем Кверквелия хуже Райковича

— А есть какой-то срок, когда Кикнадзе должен объявить, подает он апелляцию или нет?

— Да, срок такой есть. Как только суд выпустит мотивировочную часть решения. Это случится в течение недели — двух. Начнется отсчет с этого срока — это будет месяц.

— Ваши недоброжелатели вас критикуют за подписание Никиты Медведева...

— Формально никто мне ничего не говорил. Это было решение, которое проговаривалось на совете директоров и трансферном комитете. Я не делал этого втайне от всех.

Все комиссионные я сейчас не припомню. Я где-то там даже ошибся. Назвал четыре, а было три. Прошло уже три года, а документов у меня нет. Это молодой российский вратарь. Ему было 23 года на тот момент. Он был достаточно дешевый по зарплате. Дорогой по подъемным, но дешевый по зарплате. Идея была в том, что он составит конкуренцию Гильерме. И когда у Гильерме закончится контракт, либо Никита к тому моменту станет первым вратарем, либо мы создадим конкурентную ситуацию, что Гильерме подпишется сильно дешевле, чем было. Он был очень дорогой вратарь. И плюс у нас были бы два сильных вратаря. Что в этом плохого? Да, заиграл Коченков. А тренеры не давали Медведеву уходить в аренду. Такое бывает.

— Сейчас «Локомотив» выкупил контракт Медведева и выплатил ему 75% зарплаты до конца контракта. Есть понимание этого и того, что Кверквелию отдали в «Ротор», где ему платят 100% зарплаты?

— Я слышал, что не 100, а меньше. 90, может быть, 80. Кверквелия — это одно решение, он легионер. Чем он хуже Райковича, я не знаю. Про Медведева — загадка. Я бы отдал его в аренду. В тот же «Рубин». Пусть и в бесплатную аренду. На год. Посмотрел бы, как он играет. Это было бы более рационально. На Никиту был большой спрос по арендам. Были готовы платить половину зарплаты, 2/3. Да, он три года не играл. Но я верю, что он вратарь хорошего уровня. Большая проблема, что он не играл. Но я верю, что он сможет выйти на свой старый уровень.

У «Локомотива» сейчас два вратаря. Мы знаем, что Гильерме порой травмируется. На месяц-два вылетает. И остаться с Коченковым в разгар Лиги чемпионов — может быть, и неплохо. А может, плохо. Бывает и двое травмируются. Что будет делать «Локомотив»? Это может быть фатально. Помимо всего остального.

«А давайте мы выиграем чемпионат!»

— Нужны ли «Локомотиву» Манджукич и Кузяев? Говорят, у Далера зарплата выше, чем у Баринова. Может ли быть конфликт?

— Этому есть объяснение. Кузяев — свободный агент. Он часть своей трансферной стоимости получит в виде подъемных, а другую — в виде зарплаты. Тут трансфера нет, поэтому Кузяев будет дороже стоить, чем Баринов. Потенциально это шероховатая ситуация. Трение будет какое-то возникать. Как игроки это преодолеют — от них зависит. Клуб должен объяснить им эту ситуацию, рассказать, что тут нет никакой дискриминации. Но как они справятся с этим — я не знаю. Надо разговаривать, убеждать, перетягивать на свою сторону.

С Манджукичем есть «за» и «против». «За» мы все знаем. Это абсолютно классный игрок в прошлом. Топ-уровня. С другой стороны, и Бекхэм топ-игрок. Я бы обратил внимание на то, что до 24 лет Манджукич был совершенно заурядным игроком. Его раскрыли конкретные тренеры в конкретных командах. Но вот в «Ювентус» приходит Сарри, ставит его из центра налево, и Манджукич на этом заканчивается. Год не играет. Сможет ли Николич его реанимировать после годового простоя? Это вопрос. Может быть, да.



Я писал заметку о Фарфане. У того была огромная внутренняя мотивация. Понятно, чего он хотел. Он мечтал сыграть на ЧМ со своей сборной. Сейчас вышло кино, где его играет перуанский актер, которое прямо этому посвящено. Фарфан ради этого жил. Сборная до этого не играла на чемпионатах мира 24 года. Он жил ради этого приключения. Мы же видели перуанцев, заполонивших нашу страну. Люди продавали имущество, чтобы ехать на другой континент. Для них это событие поколения, судьба. И тут у Фарфана возникла возможность — «Локомотив». Да, его убедили, что он сможет. И он этим жил. Что он вернется, покажет, его вызовут в сборную. Человек умирал ради этого. Это фантастическая вещь. Такое невозможно придумать. Кроме того, Фарфан хотел стать чемпионом. В «Шальке» он не был чемпионом. Они поскальзывались несколько раз. В «Локо» все хотели стать чемпионами. В футболе обычно не принято говорить вслух о вещах, которых ты можешь не достигнуть. Над тобой будут смеяться. Но два человека говорили об этом вслух: Игорь Денисов и Фарфан. «А давайте мы выиграем чемпионат!» Когда люди говорят уверенно об этом, на них смотришь и думаешь: «Парни, идите отдохните».