В общем, это неважно.

В общем, вы видели интервью Билича на русском, незабываемом русском языке. Я хочу сказать вам, что, одобрительно улыбаясь этому, вы не знаете нескольких важных вещей. Первая: рядом с Биличем в это время стоял переводчик. То есть я уж там не знаю, в какой он степени штатности и что переводит, но он там стоял на том же месте, где всегда переводчик стоит. Но Билич решил говорить сам.

И вторая вещица.

Миша Моссаковский к моменту начала разговора дал понять Славену, что можно поговорить по-английски (Билич говорит на нем свободно). Мы бы перевели. Он не стал. Интересно, правда? Я это вовсе не к тому, чтобы усилить акценты. Просто вы этого не знали, а осталось это за кадром, и ни один блог-аггрегатор никогда вам этого не расскажет. Потому, что он паразитирует на публике, сам не зная ничего.

А главное в другом. Знаете, не разделяю восторгов от того, что Билич говорит на моем языке. Точно так же, как не вижу смысла оценивать Спаллетти или даже жадного Адвоката по тому, что они русского не знают. Мы не людоеды, считаю, чтобы ликовать от того, что матросы капитана Кука сплясали с нами национальное мумбо-юмбо. Вижу в тираде Билича другое. Он хочет быть понятым и готов объяснять. При том, что ему это дается с трудом.

В чем разница, скажете?

Ну да, по симптомам, по проявлению танец мумбо-юмбо от желания быть понятым отличить трудно. По симптомам это часто совпадает. Но первое – желание понравиться. Разновидность бл..ства, хоть и безобидная. А второе – усилие. Тем и отличаются. Билич хочет понимать сам и быть понятым. Кстати, для этого язык не обязателен (привет, Гус).

Просто возможный путь. Вот мы увидели и путь, которым пошел Славен, и, кажется, его конечную цель.

Автор Василий Уткин
Фото: РИА Новости/Андрей Стенин