Помощник Анатолия Бышовца на победной для футбольной сборной СССР Олимпиаде-88. Один из самых вдумчивых современных тренеров, ставящий во главу учебно-тренировочного процесса глубокое, научное понимание игры. Cпециалист, создавший в начале нового века новую сильную команду в российском клубном футболе - махачкалинский «Анжи», а затем завоевавший бронзовые награды с другим представителем провинции, самарскими «Крыльями Советов». Все это Гаджи Гаджиев.

После конфликта с возглавившим самарский клуб Александром Барановским один из самых уважаемых российских футбольных специалистов остается без тренерской практики, но не без работы. Он консультирует и наблюдает, продолжает изучать и, по всей видимости, готовится к новому этапу в карьере. Об этом Гаджи Гаджиев рассказал в интервью Александру Шмурнову и Алексею Андронову.

- Ваш уход из «Крыльев Советов» многие продолжают вспоминать. А насколько вас волнуют прошлогодние воспоминания?

- О нашем конфликте с Барановским много написано и сказано - не думаю, что имеет смысл повторяться. У нас ситуация была достаточно открытой, возможно, лучше было бы, чтобы она была более закрытой. «Крыльям Советов» желаю только побед. Сергей Оборин - квалифицированный тренер, состав удалось сохранить, и я думаю, что все будет нормально. Что касается взаимоотношений тренера и руководства в принципе, об этом имеет смысл говорить: это действительно важная составляющая клубного футбола. Без взаимопонимания в руководстве команды невозможно добиться сколько-нибудь значимых результатов. Поиск контакта между президентом клуба и тренером жизненно необходим.

- В чем, на ваш взгляд, главная проблема этих взаимоотношений? Может быть, в ревности со стороны президентов? Тренер ведь всегда на виду, он в лучах славы, а президента до поры до времени не видно, но если вдруг возникают проблемы, то за них часто отвечает президент. Это как внутри команды: выигрывает команда, проигрывает тренер. Просто другой виток той же спирали.

- Возможно, и есть ревность, о которой вы говорите. Но я бы не стал обобщать. Все зависит от того, как смотрит на ситуацию руководитель клуба. Вы правы, когда говорите, что работа тренера намного заметнее, чем работа президента, а работа игроков еще заметнее. В этой ситуации все должны прекрасно понимать свое место и отдавать себе отчет в том, какое место кто занимает в любви публики и кто за что должен отвечать.

- Не мстят ли порой тренеры игрокам, а президенты тренерам за недостаток внимания?

- Я думаю, что это не может быть правилом. Только при синхронной работе президента и тренера клуб способен добиться результата. И все должны это понимать. Тем более что в нашем футболе есть такие примеры: Газзаев и Гинер поднялись из середнячков и сделали элитный клуб премьер-лиги. Я привел пример самый яркий и не стал говорить о второй или первой лиге, где есть похожие истории.

- Только в последние годы мы стали понимать, что от взаимоотношений президента и тренера, от стройной структуры клуба зависит его успех. История падения московского «Спартака» прекрасно продемонстрировала необходимость слаженной работы в руководстве клубом. Сначала, правда, был конфликт президента Романцева и тренера Романцева, но реальный спад начался во время конфликта Романцева и Червиченко, которые чуть было не погубили великий клуб.

- В момент перехода на профессиональные рельсы наш футбол не был готов к необходимости нового построения клубной работы. Романцев, кстати, был не единственным, кто совмещал президентство и тренерскую работу. Но рано или поздно все должно было прийти к мировым нормам. Главное в нашем деле - организация и финансирование, я в этом убежден. При соблюдении этих двух позиций достигается результат. Мы можем это проследить на истории многих клубов на Западе: «Манчестер», «Арсенал», «Милан», «Барселона», «Реал». Конфликты и там возможны, но эти клубы традиционно не опускаются ниже определенного уровня уже многие годы.

- В этом году тренер Юрий Семин, приведший в свое время «Локомотив» к чемпионскому званию, вообще, по сути, создавший команду, выступает в качестве президента. Вы согласились бы работать в таком новом для себя качестве?

- Я - нет. Хотя моя совместная работа с Германом Ткаченко во многом напоминала президентскую деятельность. Но в принципе, это не совсем мое дело. Рассуждая на эту тему, я всегда вспоминаю Владимира Максимовича Салькова. Понимаете, есть тренеры, которые могут работать только главными: такими были Лобановский и Бесков, таков сейчас, например, Газзаев. Есть тренеры, которые могут работать и главными, и вторыми тренерами: Владимир Федотов, Борис Игнатьев. А есть «максимычи». Сальков может работать кем угодно: и начальником команды, и главным тренером, и помощником. И в этом нет никакой укоризны, напротив, ведь он всякую работу выполнял и выполняет замечательно. Сейчас, я думаю, в ЦСКА тоже довольны его работой. Просто все зависит от того, обладает ли человек качествами, необходимыми для выполнения требуемых функций.

- Говорят, что игрок, ставший тренером, должен убить в себе игрока; а что должен в себе убить тренер, ставший президентом?

- Он не должен вмешиваться в те вопросы, за которые отвечает главный тренер. Он должен чувствовать тренера. Мне, например, все равно, беседует президент со мной по сугубо футбольным проблемам или нет. Герман Ткаченко, например, любил обсуждать игру, детали подготовки к матчу. Всегда корректно, не переходя определенную грань. Меня это никогда не задевало. Большая часть тренеров считает, что и эти разговоры президент не должен вести.

- Возвращаясь к Семину и развивая вашу терминологию: как вы все-таки считаете, Палыч может стать высшей формой Максимыча?

- Хотя я Семина знаю достаточно хорошо (мы ведь вместе работали в сборной), у меня нет четкого ответа. Мне не удалось хорошо его узнать как руководителя, организатора, тем более финансиста. При этом я уверен, что он не испортит ситуацию. У Юрия Павловича прекрасный интеллектуальный потенциал, он тактичен, корректен и выдержан. Даю 90% за то, что он справится.

- Анатолий Бышовец, нынешний тренер «Локомотива», для многих остается фигурой загадочной, поскольку, по сути, никто толком его не знает как практикующего клубного тренера. Вся его работа в клубах после олимпийской победы была достаточно скоротечной.



- Вы сами чувствуете отсутствие практики? Вы скучаете по работе в клубе?

- Рано об этом говорить, ведь прошло всего несколько месяцев. А как это отразится на мне как на тренере, неизвестно. Скажу так: перерыв в год - оптимальный вариант для человека, который стремится к самосовершенствованию. При этом повторю: если это просто отдых, то результат один, а если это микропауза, без ухода ото всех футбольных дел, то, на мой взгляд, это просто необходимо в нашей бурной жизни. Наша работа сравнима с творческим процессом. Ведь писатель или поэт никогда полностью не отдыхают. И я постоянно в голове держу ряд проблем, возвращаюсь мыслями к тому, как устроить команду. Даже игрокам в ряде случаев перерыв в работе шел на пользу.

- Ну, это редкий случай.

- Да, но такое бывает. Первый, кто приходит на память, - конечно, Эдуард Стрельцов, у которого был большой вынужденный перерыв в карьере. Какие-то игровые качества он за это время, безусловно, потерял, но зато его игровой интеллект стал гораздо ярче.

- Нам, наблюдающим за футболом со стороны, трудно понять, на что способна методология. Для вас же она - основа основ. Расскажите что-нибудь доступное из области футбольной методологии.

- Можно начать с прежних времен. Валерий Лобановский с Олегом Базилевичем в 1970-е годы отшлифовали те знания, которые они получили о футболе, во второй лиге, затем в первой, появились с готовой методологией уже в киевском «Динамо» и произвели фурор. В первые же годы выиграли чемпионат СССР, Кубок кубков, Суперкубок у «Баварии». Их команда показывала современный футбол, и многие считали, что за киевским «Динамо» - будущее. И это один из главных примеров торжества методологии. Однако говорить о том, что существует какая-то совершенная методика, решающая все проблемы, я бы не стал. В свое время я спорил об этом с Лобановским, который считал, что обладает совершенным ключом к игре и футболистам. Как человек по-настоящему творческий, он любил спорить, рьяно отстаивая свою точку зрения, но выслушивая оппонента и возвращаясь к спору снова и снова. Он понимал, что в споре рождается истина. Мое мнение по поводу методологии, сформировавшись тогда, осталось прежним: методика, безусловно, важна, но необходимо, чтобы она строилась на объективном знании. Если ты считаешь так-то и так-то, то должен уметь объяснить, почему. Кроме того, методика должна базироваться на закономерностях игры, на современных условиях. Без реального знания игры невозможно организовать учебно-тренировочный процесс. Раньше говорили, что футбол - игра простая и нечего придумывать, но со временем он усложняется и механизм взаимодействия футболистов на поле становится более сложным и многообразным.

- За счет скоростей?

- Не только за счет скоростей. Взаимодействие между игроками просто необходимо развивать. Как-то беседовали с Никитой Павловичем Симоняном. Он рассказал историю о том, как Игорь Нетто, критикуя одного из своих партнеров во время игры, стал бутсой чертить линию на поле, за которую не велел футболисту даже заступать. Сейчас это просто смешно - настолько более динамичным и универсальным стал футбол. Можно остановить картинку и увидеть, что в один момент все 20 полевых игроков расположены на коротком отрезке между центральной линией и одной из штрафных, а через какие-то мгновения все 20 перемещаются на другую часть поля. И это вовсе не выглядит суетой. Просто таков современный футбол. Хотя очень многое из того, что делал Игорь Нетто, управляя игрой и партнерами на поле, сохранилось до сегодняшнего дня. В 1950-1960-е годы, кстати, уже велись разговоры, должен футбол развиваться в сторону универсализации или специализации. Сейчас очевидно, что мы встали на дорогу универсализации. В наше время не так важны игровые схемы. Об этом начал говорить и Лобановский в 1990-е годы. Но, я считаю, очень важны функции, которыми мы наделяем отдельных игроков. Игровая функция может быть универсальной у футболиста, на разных стадиях матча разные функции может исполнять один и тот же игрок.

- С другой стороны, существуют функции, которые может выполнять только один игрок в команде? Возьмем, например, подачу с фланга, которой идеально владеет Дэвид Бекхэм. Имея такого футболиста в команде, тренер одним образом строит игру, не имея - другим. Значит, все же специализация в игре существует и развивается?

- Есть отдельные технические приемы: есть стандартные положения, есть типичные ситуации, есть реализация моментов в конце концов. Мы можем сколько угодно говорить о взаимодействиях и перемещениях по полю, но гол забивает один человек. И результат во многом зависит от того, насколько хорошо он владеет специальными для этого навыками. Тренеры часто выпускают игрока, который не очень силен в коллективной игре, зато в состоянии исполнить концовку, завершить момент.

- Тактическое развитие футбола, которое приводит нас к размышлениям об универсализации и специализации игроков, уже завершено или нас ждут новые "мутации"?

- Если и ждут, то не принципиальные. Количество футболистов, принимающих участие в обороне (от четырех до шести в зависимости от ситуации), достаточно для ведения защитных действий. Больше просто не нужно. И, например, в сторону насыщения обороны футбол точно не двинется. И меньше четырех человек тоже вряд ли смогут справиться с обороной. Атака также не будет развиваться в каком-то неожиданном направлении.

- Вы согласны, что сейчас интенсивность игры выросла настолько, что все больше стали забивать со стандартных положений и все больше - из-за ошибки отдельно взятого игрока?

- Безусловно, роль стандартных положений и типичных атак возросла. Более актуальным это стало уже в 1990-е годы, когда появились игроки - специалисты по стандартам. Правда, уже в 1958-1962 годах в Бразилии Диди одним из первых закручивал мяч, тогда это называлось «сухой лист», и на его примере показали, насколько эффективной может быть атака со стандарта. Но в современном футболе это стало очевидным.

21.03.2007 / АЛЕКСАНДР ШМУРНОВ, АЛЕКСЕЙ АНДРОНОВ
Материал опубликован в "Газете" №51 от 22.03.2007г.