Трансфер Константина Марадишвили в «Локомотив» стал одним из самых обсуждаемых при Ральфе Рангнике: ЦСКА заработал 7 миллионов евро (при рыночной стоимости в 2,5 миллиона, по данным Transfermarkt), а немецкий специалист публично заявлял — и Марадишвили, и Тикнизяну по силам уехать в топ-5 лиг Европы.

Константин ярко начал: закрепился в старте, сверкнул в Лиге Европы и отличался в РПЛ. Но со временем играл все меньше, а этой зимой ушел за практикой в «Пари НН». Аренда рассчитана до конца сезона.

В интервью «СЭ» Марадишвили рассказал о причинах своего решения, выборе в пользу сборной Грузии, провале немецких тренеров и менеджеров в Москве, а также о дружбе с Тикнизяном.

Я не подведу!

— Понимал ли ты осенью, что пора что-то менять в карьере?

— Я очень долго сидел на скамейке. Но никогда не уступал в конкуренции и всегда старался доказывать это. Думаю, многие видели, что я с этим справлялся и справляюсь. К сожалению, получал мало игрового времени. Давно понимал — нужно что-то менять. Ведь сидел [в запасе] не только при Галактионове, а еще с момента, когда тренерские штабы немцев начали постоянно меняться.

Всегда хотел получать больше игровой практики. Поэтому старался просто упорно тренироваться, пытался использовать свои шансы. Хочу сказать большое спасибо Сергею Николаевичу Юрану и всем людям, которые на меня рассчитывают и помогли в совершении этой аренды. Я не подведу! Хочу показать, на что способен.

— Ты чувствовал несправедливость в отношении себя в «Локомотиве»?

— Всегда все решает тренер. Это дома я могу с родителями на кухне поговорить о справедливости. Нужно быть ко всему готовым. Значит, это определенный урок, который необходимо пройти.

— Как появился вариант с «Пари НН»?

— Всем всегда занимается отец. Относительно «Пари НН» он сказал, что есть хороший вариант: «Тобой интересуются, клуб хочет видеть тебя игроком своей команды». Я согласился, потому что хочу играть.

— Отец занимался твоим переходом?

— Да, в основном он общался с клубом. Мое дело — играть в футбол. С Сергеем Николаевичем [Юраном] мне удалось поговорить, когда я приехал в команду.

— Писали, что к тебе был интерес со стороны «Урала» и «Балтики».

— От «Урала» давно был, около полугода уже. Но не договорились по определенным вещам. Виктору Михайловичу [Гончаренко] огромное спасибо за поддержку, мы с ним на связи. Он всегда хорошо работал с молодыми футболистами.

Что касается, «Балтики», то с Сергеем Николаевичем [Игнашевичем] тоже общались. За пару дней до перехода созвонились, но я сказал, что уже с «Пари НН» все решилось. Пожелали друг другу удачи. Он очень сильный тренер и хороший человек.

— Повлияло ли на твой итоговый выбор то, что «Пари НН» тренирует именно Юран?

— Само собой! Хочется поработать с таким высококлассным тренером и выдающимся футболистом. Мне это интересно. И для меня это вызов.

— Как тебя приняли в команде?

— Достаточно легко удалось влиться. Огромная благодарность клубу, Сергею Николаевичу и всем ребятам — особенно Севикяну, Кутателадзе и Живоглядову. С Эдгаром мы вообще познакомились еще в молодежной сборной России — на турнире в Испании.

В сентябре получил грузинский паспорт

— Президент «Урала» Григорий Иванов говорил, что проблем с переходом добавляла ситуация с грузинским паспортом. Ты получил его?

— Да, еще в сентябре. Но пока вопрос выступления за сборную решает федерация футбола Грузии. Заявка в ФИФА была подана. Сейчас я жду. В федерации говорят, что пока идут отборочные матчи, нужно определенное время.

— Что повлияло на твое итоговое решение выступать за сборную Грузии?

— Взрослею, потихоньку переосмысливаю все, поэтому принял такое решение. Хочу играть за сборную Грузии!

— Как у тебя с грузинским языком?

— Тяжеловато. Сейчас как раз пришел в команду, где мне помогут. Кутателадзе вообще гений, который свободно разговаривает на четырех языках: на русском, грузинском, английском и французском! Я учу английский, но дается непросто, хотя говорю я неплохо. А вот четыре языка — это, конечно, совсем другой уровень.

— Не опасаешься критики из-за решения выступать за Грузию?

— У меня по линии отца все родственники — грузины. Почему не могу выступать за сборную Грузии? Да и столько негатива я уже выслушал на этот счет, что сейчас уже без разницы. Иногда захожу что-то почитать про себя, но отношусь с юмором. Когда был моложе, загонялся. Ты можешь сколько угодно пахать, но всегда найдутся те, кто негативно настроен. Те, кто завидует или кому просто скучно дома лежать. У того же Тики (Наира Тикнизяна. — Прим. «СЭ») так было: месяц ты худший, а потом лучший на протяжении года. Думаю, что Тики вообще пора ехать за границу — он этого заслуживает. По его игре видно, что РПЛ он перерос.

— Что сказал отец, когда ты сообщил, что готов играть за Грузию?

— Он обрадовался, с детства хотел, чтобы я играл за эту страну. Сейчас сложилось так, что, возможно, я смогу выступать за сборную Грузии. Во всяком случае надеюсь на это. Но, опять же, буду стараться и доказывать на тренировках и в играх, что у меня есть все необходимые качества

Тикнизян — родственная душа

— Тикнизян — твой близкий друг. Не грустно, что теперь будете реже видеться?

— Конечно, грустно. У нас вообще нет пауз в общении, мы постоянно на связи. Всегда могли созвониться по видео, поговорить обо всем.

— Как вы вообще сдружились?

— Еще в молодежке ЦСКА, когда играли в юношеской Лиге чемпионов. У нас был матч в Англии, против «Манчестер Юнайтед». На обеде мы сидели всей командой за столом, а Наир шутил не переставая. У меня тогда настроения не было — экзамены близились, готовиться надо было. И получалось так, что вся команда смеялась над шутками Тикнизяна, а я единственный — нет. И он начал меня задевать: «Ты чего сидишь? Не смешно? А?» В моменте меня просто разорвало — я засмеялся и не мог остановиться! Так и начали общаться.

— Есть ли для тебя разница в дружбе с футболистом и с человеком, который никак не связан с футболом?

— Есть обычные друзья. А есть близкие, которые для меня как семья. Например, я сейчас катался в Гамбург к моему другу Асаламу — мы с ним знакомы еще со школы, он обо всем знает. С Тикнизяном — то же самое. Разделения между футбольными и нефутбольными людьми в этом случае нет. С Тики я чаще вижусь, потому что и на сборах пропадаем постоянно вместе. А у нас еще биологические часы одинаковые, обоих в сон клонит после обеда. У всех же по-разному, а у нас вообще все совпало. Ложимся в одно время, встаем. Мировоззрение одинаковое... Тики — родственная душа. С Асаламом — так же.

— Теперь Тикнизян намного раньше встает!

— Пока да, ха-ха! Бывало, что он отвозил жену до работы, приезжал на базу и досыпал. У него график тяжелый. Вот что любовь с людьми делает.

— Ты же ему и помог познакомиться с будущей женой.

— Не совсем: мы как-то вернулись с выезда, сидели на базе вечером... Знаешь, иногда просто находиться в четырех стенах тяжело, хочется выбраться, посидеть где-то. Тики предложил — я написал подруге, и выяснилось, что она тоже не одна, но они уже планировали разъезжаться. Мы им предложили посидеть в ресторане — там все и завертелось. Это случайно получилось. Тут скорее моя подруга помогла Наиру — Яна [Ромашкина] уже уезжала, но ее попросили вернуться.

— Самая забавная история о вашей дружбе?

— Были какие-то детские штуки: например, в Counter Strike ему в голосовом чате скажут лишнее слово, он заводится: «Все, давай, поехали, будем разбираться!» И вот однажды я решил посмеяться над ним: играем, опять поцапались с кем-то, я звоню Тики: «Наир, готовься, едем разбираться». А он же кавказец, настырный! Обычно первый говорит, что с кем-то будет разбираться и куда-то поедет. И тут я ему выдаю: «Тут 100 процентов надо ехать, без вариантов». Наир всегда заведенный, очень эмоциональный, но тут он мне грустным голосом говорит: «А ты уверен? Точно надо?» Хотя он бы поехал, если бы была необходимость. Но его грустный голос в тот момент... ха-ха!

— Это же вы с Тикнизяном научили материться Изидора?

— Да! Но и Вильсон нас с Тики многому научил, мы теперь на французском можем. Но это просто юмор, ради смеха. Хотя Изидор как-то жестко начал материться на русском в соцсетях! Недавно опять пришел в комментарии, теперь к Коваленко.

— Изидор как-то звал тебя в Париж. Получилось доехать?

— Как раз в последнюю мою поездку я должен был увидеться с другом во Франции. Там же планировали встретиться и с Изидором. Не срослось, к сожалению. В будущем, уверен, если буду во Франции, сразу напишу Вильсону. Кстати, недавно в Дубае видел Керка!

— Ого!

— Мы стояли в магазине с другом, он показывает на парня и говорит: «Смотри, круто одевается». Думаю: какое-то лицо знакомое, где-то точно видел его... Потом понял: «А, точно, это же Керк!» Подхожу... Его первые слова: «О нет!» Два года не виделись, посмеялись с ним, пообщались, что и как.

— Изидор сейчас в «Зените». Как ты отреагировал на его уход?

— Какая-то смешная ситуация, если честно. Он забивал в каждом матче, восемь игр подряд отличался — и все равно сидел на скамейке. Как такое возможно? У него были варианты в Европе, но его не отпустили. Он хотел играть в старте, поэтому и ушел. Желаю ему всего наилучшего! Он трудяга, много работает. Расстраивается, когда не получается у него. Надеюсь, в «Зените» будет стабильно играть в основном составе.

— Пока не получается.

— Хотя он забил сразу же после трансфера... Все равно: другая команда, новые люди — это сказывается. Он говорил, что его хорошо приняли, с тренерским штабом отличные отношения. Надеюсь, все наладится. Ему нужны люди, с которыми он всегда может посмеяться, чтобы комфортно чувствовать себя в коллективе. Мне повезло в «Пари НН» с тем, что я уже тут знаю половину команды: с кем-то пересекались, с кем-то играли вместе.

— Самый обсуждаемый трансфер «Локо» — Артем Дзюба. Чем он запомнился?

— Это человек, который создает атмосферу в команде. Он со всеми находит контакт, легко может вызвать у тебя улыбку. Тикнизян же рассказывал: первая тренировка, только увидели Дзюбу, а он: «О, шашлычники!» Я сразу понял, что с ним всегда будет хорошая атмосфера.

— Что он сказал, когда увидел твои дреды?

— Он написал в чат, что раньше самым сумасшедшим человеком в команде был Тикнизян, а теперь — Марадишвили.

Очень нравилось работать с Николичем

— Твой переход в «Локомотив» получился очень громким — все постоянно говорили о 7 миллионах евро, которые заработал ЦСКА.

— Когда я постоянно играл, никто об этом не говорил. Все только подтверждали, что я эти 7 миллионов окупил. А теперь говорят: нет, не окупил. В этом вся суть хейтеров. А как я могу окупить трансфер, если не играю? В любом случае на меня эта сумма никогда не давила.

— Кто больше всех помогал в первом сезоне в «Локо»?

— Здесь я бы хотел сказать огромное спасибо Олегу Алексеевичу [Пашинину] - за то, как принял меня в команду. И Дмитрию Вячеславовичу [Лоськову]. Хотя поначалу он думал, что я армейский, но потом мы вместе над этим шутили. Лоськов — очень сильный человек и тренер. Всегда говорил правильные футбольные вещи. Всегда мне помогал.

Помню, как я пришел на первую тренировку в «Локо» и поразился уровнем: много европейцев, все технически сильно оснащены, играют быстрее, чем в ЦСКА на тот момент. Хотя, может, мне просто так казалось. Но при Николиче, конечно, в этом плане все было в порядке.

— Николич — топ-тренер?

— Очень нравилось работать с ним! Человеческие отношения у него стояли на первом месте. А дисциплина и тренировки — это реально высший уровень. К сожалению, в итоге не сложилось. Думаю, в последнем сезоне сказалось то, что было много новичков... Буквально одного сбора не хватило.

После «Ростова» его убрали, и начался очень тяжелый период. Якобы перестройка... Захотели пропагандировать немецкий футбол! Но только для него требуется топ-физика — в два раза мощнее. А с этим было, мягко говоря, не очень. При Гисдоле сборы были провальные. Мы просто пешком ходили по полю, нам давали кучу выходных. Зато твердили всем: «Да вообще все от головы идет. Вы должны в голове перестроиться». Отсюда и такой результат...

— Николич нам рассказывал, что до сих пор следит за «Локомотивом».

— Потому что были хорошие отношения! Он часто спрашивал про родителей, про семью. Я чувствовал, что Марко на меня серьезно рассчитывает. Он мне как-то сказал: «Если сыграешь назад, больше на поле не выйдешь». А однажды выписал мне больше выходных, чем всей команде. Но я все равно приходил на тренировки. Реакция Николича: «Знал, что ты придешь. Красавец!» Но когда надо, он мог и напихать. Марко — Человек с большой буквы.

— После Николича команда рухнула, а ты начал играть все реже.

— Под конец того сезона я играл, забивал. Мне казалось, что и в следующем будет то же самое. Но начался очень сложный сезон, [падение на] 14-е место... Всегда обидно, когда ты вкладываешь всю душу в команду, а вы идете внизу таблицы. Начинаешь думать: «Значит, я делаю что-то не так». Копаешься в себе, ищешь варианты, как помочь. В такое время даже отдыхать не хочется — наоборот, стремишься играть, чтобы исправить ситуацию.

— Говорят, в раздевалке в том сезоне чуть ли не до драк доходило.

— Нет, просто все разговаривали на повышенных тонах. Между собой у нас всегда все было нормально, мы понимали, что происходит. Ругаться друг с другом — бред.

— Как лично ты оценишь работу с немецкими специалистами?

— С одной стороны, хочется сказать спасибо: если бы не они, я бы не перешел в «Локомотив». С другой — это огромный опыт: стартовый отрезок постоянно толкал меня вперед, но дальше я находился в стагнации, а после и вовсе деградировал.

— С одним из игроков того состава — Алексисом Бека-Бека — недавно случилось страшное: он залез на мост и чуть не покончил жизнь самоубийством. В команде сильно испугались?

— Просыпаюсь на базе, открываю командный чат, а туда уже Магкеев скинул ссылку на новость: Бека-Бека сидит на мосту... Мы хорошо общались с ним! Все в команде испугались, начали следить за развитием ситуации. Я набрал Изидору, но он тоже был в шоке. Вильсон позвонил отцу Бека-Бека, но и тот ничего не знал! Сейчас, как я понимаю, Бека-Бека в больнице. Я пытался с ним связаться, но он не отвечает.

— Как он себя вел в «Локомотиве»?

— Веселый парень, постоянно шутил. Амбициозный и добрый! Показательная история — когда у меня друг был проездом во Франции, «Ницца» играла с кем-то. Я написал Бека-Бека, попросил его достать билеты, чтобы приятель попал на стадион. Алексис без лишних вопросов оставил билеты в отеле. Бека-Бека — добряк!

Теперь передо мной чистый лист

— Как прошел твой отпуск?

— Отлично! Хорошо отдохнул, при этом не забывал работать над собой. Держал себя в тонусе. Увиделся с друзьями. В принципе, все было отлично.

— Судя по соцсетям, ты отдыхал в Германии. Почему именно там?

— В Германии живет мой друг детства, Асалам, он мне как брат. Я уже второй раз был в Гамбурге, там хорошо подготовился к сборам. Друг занимается ММА — было интересно, как проходят их тренировки. Вообще, хочется поблагодарить людей, которые занимаются в зале, а также его главу, Умара. Я тренировался с борцами, а заканчивал футбольными упражнениями. Было очень тяжело! Еще отмечу гостеприимство: там в основном были чеченцы, о которых много разных стереотипов... Но поверьте: ребята меня вообще не знали, но как здорово приняли! Это поразило.

— Как это проявлялось?

— Представь, к тебе в зал заходит абсолютно незнакомый человек. А его встречают, хотят помочь: спрашивают, есть ли вещи, дают отдельные упражнения. Мне это очень понравилось.

— Как тебе Германия?

— Мне друг все показал и рассказал. Одному было бы тяжело что-то узнать. Европа мне всегда была интересна. Посетил многие европейские страны, очень понравилось.

— После Германии ты полетел в Эмираты — к Тикнизяну.

— Я родителей реже вижу, чем его, ха-ха! Мы хорошо провели отпуск, все время ездили куда-то: парки аттракционов, сафари. Сейчас, к сожалению, буду меньше видеть Наира. Но по возможности будем пересекаться.

— Сколько килограммов привез из отпуска?

— Честно говоря, я очень много скинул. Всегда себя в тонусе держу, отношусь к футболу серьезно, но под конец выступления в «Локомотиве» набрал вес. Сейчас «опустил» его и чувствую себя очень комфортно. Стал еще больше следить за диетой, убрал из рациона сладкое, газировки. Пытаюсь максимально правильно относиться к этому. Раньше мое настроение сильно зависело от сладкого: если не съем, становилось тяжело, даже агрессия появлялась. А теперь начал больше себя сдерживать, контролировать эмоции.

— Каково быть в отпуске, зная, что ты переходишь в другую команду? Чувствовал себя спокойнее?

— Честно, никакого волнения и не было. Есть заряженность доказать самому себе, что я сильный и перспективный игрок. Когда переходишь в другой клуб, начинаешь вдвое больше готовиться и думать об этом.

— Главный итог 2023 года лично для тебя?

— Я получил огромный опыт. Теперь передо мной чистый лист.

— Есть цель на 2024-й?

— Хочется развиваться. Пользуюсь ежедневником, пишу туда то, что делаю. Начал замечать, что там огромные перерывы появляются, когда берешь в руки телефон. И возникает мысль: «А куда уходит время?» Стал занимать досуг разными вещами. Учу английский, довольно хорошо разговариваю на нем, но хочется владеть языком в совершенстве. В последнее время много читаю на английском, работаю с репетитором. В целом хочется, чтобы пустых часов в моей жизни стало меньше.

Артем Бухаев, Дмитрий Барулев