Рифат Жемалетдинов всего полгода в ЦСКА, но с Марко Николичем полузащитник уже работал в «Локомотиве». Там Рифат был свидетелем исторической перестройки клуба на ромб, которая сейчас происходит и в ЦСКА. А в интервью с Рифатом мы поговорили не только о перестройке команды. Обсудили его уход из «Локомотива», вспомнили Евро-2020 и выяснили, за что ему постоянно приходят штрафы. Да, после этого интервью вы поймёте, что никто в РПЛ не любит рыбалку больше, чем полузащитник ЦСКА.

Как проходит перестройка в ЦСКА. Какой Николич человек. Что бесит в судействе

— ЦСКА перестраивается на уже легендарный ромб Марко Николича. Ты это проходил в «Локо». Есть ли различия с той историей?
— В плане отработки ромба ничего не поменялось со времён «Локомотива», требования всё те же. Большое внимание уделяется центру поля: опорники, «восьмёрки», «десятки» — все должны много бегать. В «Локо» этот ромб оказался диковинкой для российского футбола, никто не мог под него подстроиться. Мы тогда одержали 11 побед подряд. Надеюсь, с ЦСКА будет то же самое.

— В чём преимущества ромба для этого состава ЦСКА?
— Мне в принципе больше нравится играть в четыре защитника — так больше вариативности в атаке. Мне так комфортнее. Защитникам, конечно, легче в пять, но схема в четыре для этого ЦСКА больше подходит.

— Когда Николич уходил из «Локомотива», ты попрощался с ним словами «Тренер, уверен, что ещё поработаем». Была чуйка?
— Мы всегда были на связи, поздравляли друг друга с праздниками. Рад, что так получилось, что снова работаем вместе. Видимо, я тогда что-то знал. То увольнение Марко — самое несправедливое, что я видел. Ровно как и с Юрием Палычем [Сёминым] поступили не очень хорошо.

— Николич изменился спустя три года?
— Вообще не изменился! Как будто он вчера ушёл из «Локомотива», а сегодня мы уже в ЦСКА.

— Какой он человек?
— Хороший тренер и человек. Никогда не ведёт подковёрных игр, всё говорит в лицо. Честность — его главная сила. Если сильнее других – играешь. Если хуже – он тебе прямо об этом скажет. Марко всем даёт шанс. Помню, у меня при нём оставалось полгода до конца контракта с «Локомотивом». Николич меня вызвал к себе и сказал: «Если сейчас не прибавишь, то больше уже никогда». Я услышал, прибавил — получилось неплохо.

— Как тебе в ЦСКА?
— Эти полгода — кайф. Все очень круто меня приняли, как будто семья. Через неделю уже влился в коллектив.

— Про ЦСКА аж сериал сняли. Как тебе под камерами?
— Да нормально, в упор никто не снимал, никакого сценария. Я, кстати, только из-за сериала увидел, как Слава Тороп травму получил, что аж потом в реанимобиле лежал после игры с «Зенитом». Страшно! Даже потом у врачей спрашивал, насколько всё было серьёзно.

— Каково приезжать в Ватутинки после новой Баковки?
— В Ватутинках есть свой шарм, потому что здесь ковались главные победы клуба. Однако, приезжая сюда после Баковки, конечно, удивляешься. Вайб такой — будто к бабушке приехал, махровые покрывала. Но где-то это даже мило.

Хотя в ЦСКА постоянно работают над улучшением условий на базе. Иностранцам, может быть, тяжелее. Помню, когда закрыли перелеты в Ростов-на-Дону и Краснодар и командам пришлось ездить туда на поездах, легионеры «Локомотива» плевались от этого, негодовали. Они смотрели на эти поезда и думали: «Что это такое? — будто в старые времена попали.

— ЦСКА закончил первую часть сезона на шестом месте. В чём причины?
— Марко работает полгода. Перестройка команды: новый тренер, маленькие сборы, новые требования, надо наладить связки. Николич не особо любит играть в пять защитников, но вариантов не было. Сейчас у нас много времени поработать над тактикой, физикой. Весной будет другой ЦСКА.

— Этот состав способен бороться за золото?
— За тройку — точно. Качества хватает, состав хороший. Много сборников, много молодых. Отставание от третьего места шесть очков, от первого — восемь, это два-три матча.

— Как тебе Пьянич?
— Это качество. Удивляет, как он обращается с мячом, как перед приёмом уже знает, куда отдаст пас. Он сканирует поле, видит адресаты. Это впечатляет.

— После домашнего поражения в матче с «Зенитом» ты резко прошёлся по сопернику: сказал, что это самый слабый «Зенит» в твоей карьере. Раскроешь мысль?
— Раньше с «Зенитом», особенно в гостях, шансов не было. У них были звёзды, настоящие звёзды. Сейчас не так. В последнем матче с ними мы вели игру, не были хуже. Я ещё сказал, что они падают от любого касания. В последнее время «Зенит» так и играет. Раньше в Халка сыграешь — сам улетишь. Сейчас не так.

— Ты ещё сказал про судейство и «Зенит», что все всё понимают.
— Не буду вдаваться. Все всё понимают.

— Что тебя сейчас бесит в судействе в принципе?
— Я не тот человек, который должен обсуждать работу арбитров. Но современные трактовки одинаковых моментов – для меня дикость. Если рука, то рука, если фол, то фол. А сейчас где-то дают пенальти, где-то нет. Бред. Отодвинутая рука не нарушение, в другом моменте отодвинул — нарушил. Я бы сделал, что, если рука хотя бы чуть-чуть отходит от тела и в неё попадает мяч, это пенальти. И не так важно, от тебя попало, отскочило и так далее.

— С кем тебе комфортнее всего из судей на поле?
— С Кукуяном. Он всегда навеселе, объясняет, сильно не орёт.

Что с мотивацией без еврокубков. Как уходил из «Локомотива». Каково было в богатом «Рубине»

— В ноябре делал интервью с Марко, он жаловался, что из-за отсутствия еврокубков у ЦСКА бывают игры, в которых никому ничего не надо. Ты это чувствуешь?
— Обидно, что этого нет. Я когда вспоминаю матчи в Лиге чемпионов – мурашки бегут: гимн, полные трибуны. Но нет такого, что отсутствует мотивация играть в РПЛ. Есть задача — выиграть чемпионат. Я, например, так и не стал чемпионом России пока. Все выкладываются.

— Ты свыкся с мыслью, что в твоей жизни, возможно, больше не будет еврокубков, официальных матчей сборной?
— Да. Я боюсь даже, что следующее поколение, кому 25 и так далее, тоже сыграть не сможет. Я думаю, это всё надолго. Мы хотя бы успели это почувствовать. Тем, кто помладше, гораздо тяжелее.

— Ты играл на чемпионате Европы. Как сейчас вспоминается?
— Офигенный экспириенс. Болельщики, атмосфера. Матч с Данией в Копенгагене — это вообще. Помню, мы разминались с пацанами на бровке уже во время игры. А там все датчане на трибунах пили пиво из пластиковых стаканов. И вот Дания забивает гол — и всё это пиво, все эти стаканы летят прямо в нас. Мы стояли все мокрые, провоняли пивом. Я такого никогда не видел — очень классно.

— Кокорин и Смолов пришли к выводу, что уровень РПЛ сейчас — «говно». Согласен?
— Когда было больше звёзд, уровень, конечно, был выше. Сейчас упал. Но скорости выросли, все научились играть друг с другом. С каждым годом тяжелее, все стали жёстче.

— Ты не говорил о своём уходе из «Локомотива». Почему не остался?
— Под конец контракта понял, что надо уходить. Насколько знаю, мне его и не предлагали, а если и предлагали, то совсем неуважительный. Смысл мне оставаться, если в меня в команде не верят?

— У тебя есть претензии к «Локомотиву»?
— Никаких.

— Твой агент говорил, что ты и Антон Миранчук не подпишете новые контракты, пока в клубе Леонченко.
— Да, но это их дела. У меня к Леонченко вопросов нет. К тренеру тоже: он не видел меня в составе — это его право. Я оказался не нужен команде, такое бывает.

— Но слишком много заслуженных ребят ушло. Тот же Гильерме.
— Вот с Гилей я не понял прикола, да. Он столько лет отыграл, а ему просто сказали спасибо.

— Интервью с Дзюбой читал?
— Ха-ха, да. Я посмеялся с того, как он всё в красках рассказывал. Я не знаю, правдиво ли всё, о чём он рассказал, но на правду похоже.

— Период в «Локомотиве» для тебя лучший в карьере. Что хорошего с собой унёс оттуда?
— Я там был с самого начала — с пяти лет. Прошёл всю академию, учился в школе. Помню, как уроки прогуливали, сидя в туалете.

— С кем из футболистов учился в школе?
— Миранчуки, Бара. С братьями тогда особо не общался, а вот с Барой мы с 15 лет вместе. Он уже тогда был таким, какой есть сейчас.

— Самая яркая тусовка с Барой из детства?
— Я как-то поехал в Египет с родителями, и мы взяли Бару с собой. Нам лет по по 16. В один из дней пошли на дискотеку. Чего-то там танцуем, все дела. И к Баре подходит девочка довольно полненькая. Они вместе танцуют, двигаются. И в один момент девчонка как-то неудачно ставит ноги на каблуках и летит вперёд на Диму. А за Барой стоял такой стеклянный стол, и он прям на него — бам. Стол вдребезги. Бара встаёт, как будто ничего не было. Я подхожу, а у него в ноге осколок и порез в форме логотипа Nike. Шрам огромный до сих пор остался! Мы сразу в травмпункт, ему там это всё зашивают, и я ору, как в фильмах про войну: «Брат, держись! Я с тобой!» На всю жизнь это запомнил.

— Ты вернулся в «Локо» из «Рубина» ровно после чемпионства. Не жалел? Мог же стать чемпионом, если бы не уехал в Казань.
— Не сильно. Я много приобрёл в Казани: как в футболе, так и в личной жизни. Думаю, мне ещё предстоит стать чемпионом.

— Сёмин для тебя особенный человек?
— Конечно. Палыч ― это элита.

— Объясни почему.
— Он мог сделать так — если ты даже тактически в матче сопернику уступаешь, то он в перерыве тебе так вставит, что тактика уходила на десятый план. Палыч умел завести, сильный психолог.

— Ты порвал ахилл в «Локомотиве». Худшая травма в футболе?
— 100%. Причём так глупо получилось. Мы были на сборах, играли в квадрат. Тренер подбил мяч вверх, чтобы его забрал тот, кто первым успеет. Я стартую и чувствую будто удар по ноге сзади. А за мной стоял Серёга Бабкин. Я поворачиваюсь, говорю: «Ты чего меня ударил»? Он говорит, что не бил. И я понимаю, что что-то не то. Хочу встать, но не могу. Ну и всё — приехали.

— Что такое восстановление после разрыва ахилла?
— Тяжелейший труд. Первые три месяца ходишь только на костылях. Если после разрыва крестов ты почти сразу можешь ходить, то здесь нет. Ахилл становится как канат, который нужно каждый день растягивать.

— Ты был частью богатого «Рубина», где работал Хави Грасия. Как это было?
— У «Рубина» сумасшедшая база ― круче, чем у «Локо». Но какого-то богатства прям не было, мы ничем не выделялись.

— Даже премиальными?
— Нет. Мне кажется, самые большие премиальные я получил в «Локо» после победы над «Байером» в Лиге чемпионов.

— Ты в «Рубине» поиграл с Алексом Сонгом. Какой он?
— ********* (очень ленивый человек. – Прим. «Чемпионата»). (Смеётся.)

— Почему?
— На теорию приходил — штаны спущены, задница открыта. И тапочки не спортивные, а Louis Vuitton. Мог прийти вообще без шорт — в лосинах для бега. Смотришь и думаешь: «Как?» Но, видимо, все понимали, что это звезда. Справедливости ради, по уровню футбола он был хорош.

Почему рыбалка – это кайф. Откуда столько штрафов за скорость. И какая покупка – самая глупая в жизни

— Ты любишь рыбалку. В межсезонье прилетело Воробьёву из «Локомотива» за фото с охоты. Будучи рыбаком, как относишься к охоте?
— Очень отрицательно. Я бы никогда не смог никого убить ради пищи, наслаждения, трофея. Для меня это дикость. Даже белку зафигачить какую-нибудь, как это возможно? Я бы отказался, даже если бы меня просто за компанию взяли посмотреть на охоту.

— Тех, кто не отпускает рыбу после рыбалки, тоже осуждаешь?
— Мне это тоже не близко, да. Когда едешь на платную рыбалку и забираешь рыбу с собой… Ну скатайся в «Ашан» – купи рыбу! В водоёмах пусть она растёт.

— Почему для тебя рыбалка — лучший отдых?
— Раньше любил погулять, куда-то съездить — сейчас только рыбалка. Свежий воздух, вода, близкие рядом — я всегда с братьями на неё езжу. Мы общаемся в спокойной атмосфере. Рыбка клюнет, ты её вытащишь, обратно отпустишь. Это медитация, детокс от телефона.

— Как рыбалка появилась в твоей жизни?
— Дедушка в детстве отвёл на поплавочную ловлю. Так и превратилось в любовь.

— Ритуалы есть перед рыбалкой?
— Поздороваться с Водяным, сказать привет, сочку ему подлить.

— Ты ведёшь статистику по пойманным рыбам?
— Если статистику вести, места не хватит. Самая большая рыба, которую я ловил, — 26,3 кг.

— Шок.
— В Европе недавно поставили рекорд — 42 кг. Так что ещё не предел.

— Как одному вытащить такую рыбу?
— Нюансов много: надо держать правильно удилище, не давать слабину, леска должна стравливаться.

— Самая запоминающаяся рыбалка? Или, например, когда страшно было?
— В мае ездили во Владимирскую область на рыбалку на 10 дней. Мы жили в палатках: братья — в одной, я — в другой. А поездка выпала на период гроз. Ночь, сижу в палатке, общаюсь с отцом. Начинается гроза, очень сильный ветер, который дует в одну сторону, а потом резко меняет направление. И в один момент палатка просто фьють – и взлетает надо мной. Кричу папе, что перезвоню, начинаю держать палатку. Ору братьям, чтобы помогали, они выскакивают и видят, что палатка просто улетела. Полная жесть.

В итоге мы её поймали, ветер прекратился минут на пять, мы снова забили палатку кольями, штормовыми растяжками. После чего пошли держать другую палатку, чтобы её тоже укрепить. Мы с братом стоим снаружи в тапках, держим её, а вокруг большие лужи — и мы прям в них. Снова гром – и тут мы чувствуем, как нам в ноги шарашит разряд молнии! Мы просто убежали внутрь сразу. Мне кажется, я рекорд по собственной скорости побил.

— От чего ещё кайфуешь, помимо рыбалки?
— Машины люблю. В «Локо» у меня была самая быстрая тачка. Мне нравится скорость.

— В конце прошлого года была сводка автонарушений среди спортсменов. Ты там на 10-м месте. 176 нарушений за год на 186 тысяч рублей. Что нарушаешь чаще всего?
— Скорость. Но я всё оплачиваю сразу — с 50-процентной скидкой. Чтобы дешевле было, ха-ха. Однако хочу подчеркнуть, что не горжусь этим, на дороге аварийных ситуаций не создаю. У меня все штрафы за скорость, хочется побыстрее ездить. Штрафов много, но они мелкие. Хотя правил слишком много стало. Сейчас даже кофе запретили пить за рулём. Душат немножко, но надо соблюдать.

— Комличенко жаловался на цены на помидоры. Ты на цены обращаешь внимание?
— У меня жена в магазины ходит, временами жалуется. Я на бензин внимание обращаю. Иногда растёт по рублю за день ― многовато, ха-ха. Хотя сейчас вроде подупал. А в плане денег себя корю только за то, что купил себе кресло для гоночных игр дома. Один раз сел всего! Думал, что там, как в жизни, можно гонять, а на деле — нет. Нужно много времени уделять, чтобы научиться. И вот эта база стоит, а продать жалко.

— Часто играешь вообще?
— Сейчас ― нет. Раньше Counter Strike. Особенно на ковидной изоляции — это вообще кошмар был. Я с ума на ней сходил, поэтому много играл. У меня день с ночью местами поменялись. Днём спал, ночами играл. Но с тех пор к играм охладел — и хорошо.

— Ты устал от футбола?
— Нет. Мне даже 29 нет. Рассчитываю играть до 35 как минимум. Хочется чемпионат России выиграть. В еврокубках, повторюсь, с трудом себя представляю, но кто знает. Может, сейчас всё закончится, нас вернут через годик.

Андрей Панков