– Давайте с главного. Не очень понятно, за какую команду вы сейчас выступаете. Вы в «Рубине» или нет?

– В отпуск я уходил с письмом от руководства «Рубина» о том, что с 31 мая я уволен. Все было достаточно цинично и произошло ровно в мой день рождения. 28 апреля, когда мне исполнялось 30 лет, меня вызвал к себе генеральный директор «Рубина» Гараев. Если честно, я думал, это будет поздравление: никакого повода для тревоги не было вообще. Но вместо поздравления мне говорят: «Собирай все бумаги. Подписывай уведомление об увольнении. С 31 мая ты в «Рубине» больше не работаешь».

Эта история началась довольно давно. Я получил предложение от «Рубина» перед самым первым туром чемпионата-2013/14 – к старту я готовился с «Локо», но на первый матч уже не поехал. На переговоры от «Рубина» приехал Громов – тогда гендиректор клуба. Мы подписали контракт на четыре года. Громов его забрал, чтобы зарегистрировать в премьер-лиге, а я уехал на медкомиссию в Германию. Прошел ее за два с половиной дня и связываюсь с «Рубином»: «Возьмите билет – я могу сразу в Казань лететь». «Хорошо». Прилетаю в Москву, мне в аэропорт подвозят вещи – капитально, для полноценного переезда. Прилетаю в Казань, меня никто не встречает. Звоню Громову несколько раз – он не берет трубку. В итоге позвонил Олегу Кузьмину, переночевал у него.

На следующий день приезжаю на базу, захожу к Бекиичу (Бердыеву – Sports.ru). Он немного ошалел, когда меня увидел – как будто вообще не ожидал. Я не понимаю, что происходит. Звоню агенту: «Слушай, что-то мне не нравится, что происходит. Меня тут как будто вообще не ждали». «А тебе не сказали?» «Нет». «Так Громов тебе должен был позвонить. Они решили, что у тебя медкомиссия плохая».

Я специально звонил в Германию. Там сказали: «Все в полном порядке. Да, операций много, но операции есть у всех, ничего хронического у тебя нет». Хорошо, если считаете, что результаты обследования плохие, мне можно об этом сказать? Зачем мне прилетать в Казань с кучей вещей? Я психую, в тот же день беру билет и улетаю домой. В Москве встречаюсь с Ольгой Юрьевной (Cмородской – Sports.ru), мы с ней предварительно договариваемся о продлении контракта с «Локомотивом» на два года. Но договариваемся именно предварительно, потому что знаем, что Бекиич очень хочет видеть меня в «Рубине». И уже на следующий день мне приходит новое предложение из «Рубина».

Предложение – уже на два года, причем с правом разрыва после первого года. Вроде как клубному доктору не понравилась моя последняя операция, хотя она меня не беспокоила вообще – после нее я давным-давно вернулся на поле. Прописывать условия, при котором разрывается контракт по состоянию здоровья, нельзя. Поэтому с Громовым договорились на словах: «Это чисто для совета директоров – если вдруг ты порвешься и полгода не будешь играть. Не обращай внимания и считай, что у тебя контракт на два года». Громов все это говорил мне глядя в глаза.

– Сначала вам предложили контракт на четыре года. Потом – на два. Почему вы согласились? Это же ровно в два раза меньше – и денег, и уверенности в будущем.

– Потому что Бекиич меня очень хотел видеть в команде, а я хотел сменить обстановку и поиграть в еврокубках. И я точно знаю, Бекиич лично хлопотал, чтобы мне хотя бы такой контракт предложили. Хотя другой бы мог подумать: прошло и прошло, переключаемся на другого игрока.

Я снова лечу в Казань. Тут уже все в порядке – меня встречают, Бекиич лично звонит: «Вылетел? Прилетел? Все хорошо?»

И вот проходит сезон, чемпионат близится к завершению. В день моего рождения мне сообщают, что контракт со мной разрывают. А сейчас я открываю интервью главного тренера «Рубина» и читаю, что клуб не устраивают условия, на которых я хочу подписать контракт. Читаю все это я, сидя дома с трудовой книжкой и приказом об увольнении. Какой контракт, какие переговоры? И как мне это понимать: Саярыч (Ринат Билялетдинов, старший тренер «Рубина» – Sports.ru) говорит отсебятину, совершенно не находясь в теме, или его руководство просит такое говорить? Меня пытаются выставить рвачом, хотя это совершенный бред.

Могу сказать одно: Громов поступил очень подло. При встрече скажу ему все, что о нем думаю.

– Чем Громов занимается в «Рубине»? Его же еще в декабре уволили из клуба.

– По сути, это главный человек. Формально его уволили зимой, но на самом деле он продолжает работать. Отчитываться по деньгам он ходит к президенту клуба Сорокину, но он финансист, в футболе не разбирается. Все футбольные дела – и по трансферам, и по команде – на Громове. Как я понимаю, у него сейчас даже больше полномочий, чем тогда, когда он официально был генеральным директором.

В сезоне я провел 29 матчей – это примерно 80 процентов от того, что сыграл «Рубин». В трех я не вышел, потому что тренер не выпустил. Одну пропустил из-за дисквалификации. Еще одну – потому что жена рожала. Вопрос: это повод разрывать контракт?

За что меня можно уволить формально? Ни за что. Все тренировки посещал. Даже когда не играл – приезжал. Играл регулярно. Режим не нарушал.

Например, вы считаете, что у меня слишком высокая зарплата. Ну вы подойдите и скажите: «Дима, давай поговорим об этом».

– Что вам сказал гендиректор, когда протягивал вам документы?

– Ничего. «Ты помнишь, как был подписан твой контракт?» «Вы про пункт о разрыве?» «Да. Совет директоров принял такое решение». А совет директоров – это, в общем, они с Громовым и есть.

– Есть ли шанс, что вы вернетесь в «Рубин»?

– Нет. Правильно сказал Черчесов, когда принимал «Динамо»: мне не важно – за сколько, мне важно – с кем. Человеческие отношения – это принципиально. В «Рубине» мне плюнули в лицо. Нормально отреагировать на такое не смог бы ни один человек, который себя уважает.

Я сейчас поеду в Турцию с семьей. Буду там поддерживать форму самостоятельно. А агенты будут искать варианты.

* * *

– Вы помните свой последний матч за сборную России?

– Хм… Это было давно.

– Осень 2011 года. Соперник – Македония.

– А, точно. 1:0 выиграли. Я даже мог два гола забить. Первый раз бил головой – вратарь потащил, второй – пробил мимо.

– С какими чувствами вы смотрите матчи сборной сейчас?

– Я футбол особо не смотрю, если честно. У меня детей сейчас много, все время занимают они…

Понятно, что мне всего 30 лет, что амбиции у меня есть. Но я прекрасно понимаю, что есть такая штука, как попасть в обойму тренера. Если ты сразу в нее не попадаешь, потом пробиться гораздо тяжелее. При Капелло я ни разу не попадал в кандидаты, про вызов я вообще молчу. Я понимаю: чтобы туда попасть, надо, чтобы в карьере произошел взрыв. Его, к сожалению, пока нет.

У меня был отличный шанс позапрошлым летом. Самое начало сезона-2012/13, в «Локомотив» только пришел Билич, я набрал отличную форму. В первом же матче – в Саранске – я забил гол, отдал голевую передачу. Но уже на 32-й минуте с поля ушел. А как раз после этой игры Капелло делал свой первый набор в сборную.

– Почему вы покинули поле в том матче?

– Повредил себе место прикрепления. Поначалу пытался обойтись без операции, выходил на 20 минут, но потом в матче с «Ростовом» мышца совсем оторвалась, и я выбыл до весны. Если бы не травма, в сборной могло бы получиться.

– Есть ощущение, что ваша карьера идет вниз. У вас есть объяснение – почему?

– Я бы не сказал, что она идет вниз. Она не развивается. Причина? Травмы, может быть...

– Объясните, почему у вас их так много? Почему одни игроки рвутся редко, а вы – часто?

– Я родился в Норильске, на севере – может быть, гены, может быть, связки неэластичные. Плюс манера игры резкая, взрывная. Ну и работа на скорости, которая приближена к максимальной.

– Ну а профилактика? Вы играли в больших клубах, где работают лучшие физио-специалисты. Неужели у них нет идей по тому, как такого не допускать даже при вашей манере игры?

– Всю профилактику я делал. Понимаете, у меня так: если травма, то серьезная. Ничего мелкого, ничего хронического нет.

Недолеченным я тоже никогда не выходил. То есть после операций я всегда рвался в бой как можно скорее, но меня всегда тормозили. Доктора, даже если видят, что футболист готов, будут придерживать до последнего – просто чтобы перестраховаться. Повторюсь: операции есть у всех. Вот у Озбилиса, оказывается, третья операция на одном кресте может случиться. Что лучше: три раза так или по разу в разных местах?

– Когда вас стали регулярно удалять с поля, ваша жена сказала вам: а ты вообще играй без подкатов. Была мысль прислушаться?

– В 2010 году у меня были удаления, да. Но с тех пор я не пропустил ни одной игры из-за дисквалификации. Только в еврокубках, но там для этого всего две желтые надо получить. Я перестроился. Жестко я продолжаю играть и сейчас, но те ситуации, когда меня заносило, убрал. Стал спокойнее. Где-то стал отбирать мяч за счет позиции. Где-то за счет лишних шагов – чтобы быть ближе к мячу, а не прыгать с дистанции. Но подкат был и остается важной частью футбола. В том числе моего.

– Кто делает подкаты лучше всех в мире?

– Серхио Рамос. Он вообще очень крутой. Агрессивный, мощный, верх весь снимает. В атаку может подключиться, причем может сыграть там нестандартно – как вверху, так и внизу.

– Когда вы в последний раз пересматривали величайший матч всех времен?

– Это какой?

– Россия – Голландия

– Только что перед одним из матчей чемпионата мира показывали нарезку голов сборной России – в том числе оттуда. Но я уже давно спокойно на это реагирую. До сих пор встречаю на улице людей, которые подходят и говорят: «Спасибо вам большое за 2008-й». Но я считаю, что жить надо не прошлым, а настоящим и будущим.

У Адвоката я прошел весь отбор, но на Евро-2012 он меня не взял. Чем старше я становлюсь, тем больше я понимаю тренеров – их решения, ход их мыслей. Вот возьмем меня: я могу сыграть на всех позициях. Вроде бы это хорошо. Но! Кто-то другой может сыграть на одной позиции. И тренеру может быть легче работать с футболистом, который более конкретный. А универсал – это с одной стороны хорошо, с другой – не очень.

Ну и есть такая штука, как тренерская вкусовщина. Один футболист тренеру нравится, другой – нет. Это не значит, что один сильнее другого. Это значит, что они примерно одного уровня, но тренеру нравится работать с одним, а не с другим.

– Последний раз, когда вы могли переехать из России в Европу?

– В 2010 году. Был интерес из «Сарагосы», но до конкретики не дошло.

Конечно, в Европе поиграть – это круто. Самый лучший вариант уехать у меня был сразу после «Спартака»: звали в «Валенсию». Но они вышли на меня уже после того, как я дал слово «Локомотиву». Уже после перехода «Локо» был на сборе в Испании, туда приезжал спортивный директор «Валенсии». Потом ко мне подошел официант и показал местную газету, а там мое фото в заметке про «Валенсию». Позже, уже после Евро, вроде был интерес из «Лиона». Но тогда в «Локомотиве» все было хорошо, и я уходить никуда не собирался.

Юрий Дудь