На вопросы ведущих спортивных изданий 2,5 часа отвечали спортивный директор Томас Цорн и сменщик Рангника на позиции руководителя по спорту и развитию Ларс Корнетка. За время интервью они рассказали:

- что изменилось в клубе после ухода Рангника;
- почему Гжегож Крыховяк ушёл в «Краснодар»;
- о причинах увольнения Марко Николича;
- почему тренером выбрали Маркуса Гисдоля;
- по какому поводу советовались с Тухелем;
- как окупить затраты в € 30 млн на трансферы.

— Как ваш функционал изменился после ухода Ральфа Рангника?
Цорн: Ральф был главой всего проекта, нашим боссом. Теперь его полномочия разделились между нами. Ларс отвечает за обучение наших тренеров, анализ игры, он главный проводник нашей философии. Я как спортивный директор отвечаю за контракты и переговоры с игроками.

— Имя Ральфа и его бренд помогали привлекать игроков в «Локомотив». Как вы сейчас будете с этим справляться?
Корнетка: Да, вы правы. Я работаю с Ральфом 15 лет, знаю, какую мощь даёт его имя. Но один он бы ничего не смог сделать — рядом всегда была отличная команда. Он окружал себя специалистами, которым давал задания, они решали задачи. Ноу-хау и качество из нашего проекта никуда не ушли. Мы, может, потеряли имя, но содержание осталось прежним. Всегда непросто приглашать талантливых и перспективных футболистов, даже с Ральфом. Но наша сила убеждения, качество, то значение, которое имеют эмблема «Локо» и Москва, никуда не делись.

— Рангник лично убеждал Бека-Бека и Анджорина перейти в «Локомотив». Кто из вас будет делать это теперь? И нет ли у молодых игроков, которые приехали летом, чувства, что их обманули?
Цорн: С летними трансферами молодых не было такого, что Ральф звонил, и они сразу ехали. Велись переговоры, в которых участвовали я и периодически Ларс. Мы их убеждали и объясняли, каким будет проект. Мы с Ларсом также продолжим убеждать игроков, что ехать в «Локо» — правильное решение, которое поможет им развиваться. Даже сейчас, когда мы ведём переговоры с потенциальными новичками, они отмечают, что проект остался интересным.

— Вы же понимаете, ехать к Рангнику – это одно, а ехать к Цорну и Корнетке – совершенно другое.
Цорн: Все прекрасно понимают, для чего была выстроена стратегия. Если есть имя «Ральф Рангник», все знают, что ожидать от игры, от специалистов, которые работают с футболистами. Это всё осталось. Бека-Бека, Анджорин, Едвай приехали в «Локо», потому что это проект Ральфа. Но они же с ним ежедневно не контактировали.

— Как вы объясняете потенциальным новичкам, почему у «Локо» сейчас всё так плохо с результатами?
Корнетка: Им не надо объяснять, почему команда так много теряет очков. Главное, чтобы у них была заинтересованность в нашем проекте. Плюс потенциальные новички сами понимают, что мы их зовём в том числе для того, чтобы улучшить результаты.
Цорн: У тех, с кем мы общаемся, не возникает таких вопросов.

— Непопадание в еврокубки станет проблемой для долгосрочного будущего проекта?
Корнетка: Когда у тебя нет успеха, это осложняет приобретение молодых игроков. Все болельщики хотят видеть крутой футбол. Для этого нам нужны лучшие игроки и тренеры. Наш проект долгосрочный. Мы хотим показывать динамичный, привлекательный футбол. Но это не дело одного-двух дней. Все игроки, которые пришли к нам летом, постепенно растут. Но они ещё не достигли своего пика. Конечно, мы были бы рады играть в ЛЧ, но вместе с тем понимаем, что сейчас сфокусированы на будущем.

— Ваша стратегия подразумевает регулярную игру в Европе на протяжении пяти лет. Это не сочетается с философией постепенного развития.
Цорн: Мы должны играть в еврокубках. И из-за финансового аспекта, и из-за того, что это подсвечивает наших тренеров и игроков. Но чтобы регулярно там играть, нужно до зоны еврокубков доходить.

— То есть нет ничего страшного, если по итогам этого сезона «Локомотив» не попадёт в еврокубки?
Цорн: Этот сезон — сезон перестройки. Конечно, мы хотим попасть в еврокубки сейчас. У нас для этого есть все шансы.

Корнетка: Если мы будем считать, что в футболе всё зависит от краткосрочного успеха, тогда нам придётся постоянно менять наши долгосрочные цели. Мы знаем, что на нас идёт давление, что мы должны быть в лидерах РПЛ и играть в Европе. Но это ничего не меняет в нашей стратегии.

Истекающие контракты, как уходил Крыховяк

— Летом истекают контракты у Смолова, Гильерме, Рыбуса. Клуб заинтересован в возрастных игроках?
Корнетка: Наши возрастные игроки остаются на топ-уровне. Есть общий подход — мы уважаем всех футболистов.
Цорн: Мы не ответим на этот вопрос. Есть много факторов. Бывают футболисты, с которыми у вас отличные отношения, но нужно освободить место под другого легионера. Бывают истории, когда игроку делают более выгодное предложение в другом клубе. Нет такого, что мы должны избавиться от возрастных игроков. Всё индивидуально.

— Ларс только что сказал об уважении к игрокам. При этом Гжегож Крыховяк после перехода в «Краснодар» обвинил вас (Томас) и Ральфа Рангника во лжи. Что вы можете ответить?
Цорн: Не собираюсь ему публично отвечать. Меня удивили его обвинения, знал Гжегожа как очень хорошего парня. Не мог поверить, что он правда сказал такие вещи. С нашей стороны никакой лжи не было. Гжегож хотел получить новое долгосрочное соглашение. Мы не могли ему этого предложить. Нам поступил выгодный оффер от «Краснодара».

— Его претензия не в том, что контракт не продлён, а в том, что вы вели переговоры с «Краснодаром» за его спиной.
Цорн: Когда мы начали переговоры, он уже договорился с «Краснодаром» по личным условиям.

— Гжегож говорил, что о том, что вы собираетесь его продавать, ему сообщили в «Краснодаре».
Цорн: Ещё раз, «Локомотив» не был готов его продлевать. Это его не устраивало. Мы договорились о трансфере на выгодных для нас условиях — сэкономили на зарплатной ведомости и получили еще 5 миллионов евро за трансфер.

— Вы утверждаете, что не вели переговоры с «Краснодаром» до того, пока Гжегож сам не договорился с ними. Почему у вас тогда не возникает вопросов к гендиру краснодарцев Хашигу? Получается он вёл переговоры с вашим игроком, хотя не имел на это право?
Цорн: Мы всё решили с «Краснодаром». Ни Ральф, ни я Гжегожу не врали. За его спиной ничего не происходило.

— Летом была информация, что вы обзванивали другие клубы и предлагали им целый ряд ваших футболистов.
Цорн: Если бы ушли все из этого списка, то кем бы мы играли? Молодёжкой? По факту ушёл только Гжегож, который выставил ультиматум: либо остаюсь и продлевают контракт, либо меняю клуб.

О причинах смены Николича, вере в Гисдоля и проблемах с составом

— Чем вы руководствовались, когда меняли Николича, имеющего опыт игры в еврокубках, на Гисдоля, который имеет только успешный опыт борьбы за выживание?
Цорн: Исходя из стратегии, мы хотим играть в другой футбол. Не такой, в который играл Марко. Чтобы развивать таланты, наращивать стоимость игроков — нужен другой стиль. По стратегии стоимость команды должна быть около 250 миллионов евро — для этого нужно показывать современный, быстрый футбол. Руководство дало задачу перестроить игру команды на атакующую, привить высокий прессинг. Марко этого не показывал. У нас было три аспекта, когда приглашали Гисдоля: 1) человек понимал философию Ральфа и его футбол; 2) мы сами понимали, как он будет работать с командой; 3) он был доступен на рынке. Нам не пришлось платить большие отступные.

— Все очень обезличенно говорят об увольнении Николича. Никто не понимает, кто сейчас принимает решения в «Локомотиве».
Цорн: В каждой структуре это делает высшее руководство. Вот, например, мы сейчас работаем по игрокам. У нас есть стратегия и философия, ключевые позиции, которые мы выделяем. Затем селекционная служба предлагает игрока Ларсу и мне. Мы окончательно смотрим, собираем совет с главным тренером и селекционной службой, оцениваем игрока и подаём это в совет директоров. Там нам говорят «окей» или «нет» по финансовым условиям. По итогу мы уже договариваемся с игроком.

— Насколько высока в этом роль Владимира Леонченко? Есть ощущение, что он мало что решает. К тому же вы говорите, что решения принимает совет директоров.
Цорн: Он – генеральный директор. И единственный в клубе с правом подписи. Конечно, Леонченко несёт ответственность за каждую подпись. У нас с ним ежедневный контакт и профессиональное общение. Обычно по спортивной части совет директоров прислушивается к спортивному департаменту. Это логично.

— Вы продолжаете верить, что Гисдоль подходит под вашу стратегию после серии из пяти поражений?
Корнетка: Впервые в карьере у моего клуба было пять поражений подряд. Каждый день мы спрашиваем себя: почему так получилось? Есть много обстоятельств.

– Например?
Корнетка: Посмотрите на нашу скамейку и скамейку «Марселя» — сразу увидите разницу. У нас много травмированных. Кто-то, как Комано и Керк, вылетел недавно. Но несколько игроков не играют уже давно: Жемалетдинов, Гильерме, Куликов, Мурило, Миранчук, Магкеев, Зе Луиш. А те, кто здоров, устали. Они играли очень много. Здесь надо говорить о медицинской службе. Мы хотим её изменить, она уже улучшается.

— Здоровые игроки настолько сильно устали?
Корнетка: Возьмём Едвая. Я знаю его уже лет десять. Раньше он никогда не играл так часто, как делает это в «Локо». У него возникают мышечные проблемы, ему надо дополнительно следить за собой из-за усталости. Пабло после болезни — он может играть максимум 60 минут. У Мурило мышечная травма: мы подготовили его к игре, хотя знали, что может произойти рецидив. Но у нас не было вариантов — в итоге рецидив и случился. Бека-Бека в прошлом сезоне сыграл 20 игр во второй лиге Франции, а сейчас он выходит на поле каждый третий день. Нужно заложить базу атлетической и медицинской подготовки, чтобы было хорошее восстановление. Наша подготовка на летних сборах была не совсем хорошей. Сейчас будет зима, игроки восстановятся, а потом надо хорошо поработать в Испании. И это я сейчас вам сказал только о двух причинах, но их больше.

— Вы сравниваете состав с «Марселем», но «Локо» проиграл «Арсеналу», «Ахмату». Составы этих клубов не сравнятся с вашим.
Корнетка: Полностью согласен. Но в футболе часто такое бывает. Конечно, по кандидатам в стартовый состав наша команда лучше.
Цорн: У нас бывают ситуация, когда при выходе на матч мы знаем, что 9 из 11 игроков не готовы играть весь матч. Как раз в эти моменты наш уровень выходит на один с командами, которые вы назвали.

— Вы сказали, что предсезонка плохая, травмы. Но вопросов к тренеру нет?
Цорн: Есть же и другие причины. Например, смена стиля игры. Ребята бегают намного больше, они должны выше прессинговать. Есть хороший пример: если каждому из нас сказать пробежать спринт 100 ступенек вверх, то мы пробежим. Но если попросить за час пробежать так 10 раз, то спринта уже не будет, потому что мы не готовы.

— Тренер же должен чувствовать и подстраиваться?
Цорн: Конечно. Но задача тренера поменять стиль, он должен начинать это делать. Ему нужна зимняя подготовка. Плюс травмы, усталость, психологически давят проигрыши. Зимой надо поставить базу, чтобы весной показывать тот футбол, который хотим видеть.

— Откуда взялась фраза Смолова: «Как тренируемся, так и играем»?
Цорн: Знаю, почему Федя её сказал. Перед матчем на установке тренер говорил: «Почему мы проигрываем? Если будем играть так, как вчера тренировались, то проиграем!» Тренер использовал предматчевую тренировку, чтобы показать, что надо всегда отдавать себя на 100%. Федя просто цитировал Гисдоля.

— Не возникает ли вопрос к тренеру, если игроки плохо тренируются?
Цорн: Какие вопросы к тренеру? Если игроки не выкладываются на сто процентов, то что делать? Понятно, что не каждая тренировка проходит идеально.

— Вы ему доверяете, он продолжает работать с командой?
Корнетка: Уже говорил, что надо обращать внимание на все нюансы, которые привели к таким результатами. Конечно, после пяти поражений, вопрос о доверии тренеру звучит логично. Но мы не думаем об этом, потому что оцениваем ситуацию глобально.

— Один год контракта Гисдоля — это не слишком мало?
Цорн: Я так не считаю. Тренер, который приглашается на короткий срок, находится в позиции «доказывать».

Проблемы с медицинский штабом

— Рангник привёл в команду Хорхе Мартинеса. В футбольных кругах рассказывают, что при Николиче он мог лично решать, кто выйдет на поле, а кто нет, уводил травмированных на другое поле. Это правда?
Цорн: Хорхе — глава медицины, он курирует все команды. Его не бывает на поле. Так что никого на второе поле он не уводил. Но, конечно, он предоставляет отчёт главному тренеру по готовности игроков. А дальше тренер решает, кто будет выходить на поле.

— Хорхе работает в клубе с лета. У вас нет претензий, учитывая проблемы с физикой?
Цорн: У него не было полноценного сбора, чтобы подготовить команду. Конечно, сейчас мы играем часто, он от матча к матчу контролирует ребят. Есть Миранчук, который в конце концов вылечился. Он готовится к сборам, набирает мышечную массу, чтобы выйти к 15-16 января и работать в общей группе. Так что к Хорхе вопросов нет.

— Ларс, вы сказали, что медицинский штаб улучшается. Как именно?
Корнетка: Медицинский департамент не совсем соответствовал требованиям и стандартам подготовки профессиональных игроков. Частично это начинается с питания, оценки уровня готовности и формы игроков. Также очень важно, как обращаются с игроком после травмы, какое лечение он получает. Жемалетдинов — один из важнейших игроков команды. Но он недоступен, потому что его травму не сразу обнаружили. Сейчас мы меняем эту картину – это целый процесс. В прошлом были допущены ошибки.

— Какие?
Корнетка: Например, можно было избежать травм Мурило и Магкеева, если бы медицинский департамент был лучше подготовлен. Очень многое зависит от квалификации специалистов, которые могут правильно определить, через какое время футболист будет готов к игре. На нас ответственность за игроков и их карьеры. Магкеев на момент травмы был на очень высоком уровне, одним из самых важных игроков. А сейчас у него разрыв крестов.

— Как можно было избежать травмы крестов у Магкеева?
Цорн: Он не мог играть столько, сколько он играл.

Как работает селекция «Локомотива»

— Рангник говорил, что селекционного штаба в «Локомотиве» не было. Как он выглядит сейчас?
Цорн: Первого июля мы начали работать в клубе – тогда не было ни одного селекционера. Был небольшой штаб, который отвечал за академию и молодёжные команды. И был Самедов – как руководитель селекции в академии.
Первым делом надо было собрать селекционный отдел. Чтобы слева и справа не сыпались предложения по игрокам, а мы сами смотрели и оценивали.

— Кто в него вошёл?
Цорн: Глава – Кристиан Мёккель, он работал с Ральфом и Ларсом в «Хоффенхайме». Потом был спортивным директором в «Ганновере» и «Нюрнберге», в Австрии в «Райндорф Альтах». Плюс мы смогли получить Маттиаса Валленвайнена – последние пять лет он был вторым человеком в селекции «Байера». Мы его оттуда переманили. Есть Том Рейнольдс — человек, который отвечает за данные. Он восемь лет работал в Лондоне на компанию Opta. Том не смотрит матчи вживую, изучает только данные. Сформирован оперативный селекционный отдел, который проактивно отслеживает игроков по целевым позициям, которые мы определяем. Не смотрим на то, что к нам залетает слева и справа от агентов, а ищем тех, кто нужен. После чего напрямую выходим на контакт.

— Эта селекционная команда как консалтинговая компания Рангника?
Цорн: Нет. Все — штатные сотрудники.

— Вы делаете большой акцент на том, что в штабе «Локо» сильный персонал. Ассистент Гисдоля – его близкий друг Лутц Зибрехт, до этого он даже не был тренером. Это разве не кумовство?
Цорн: Маркус попросил иметь в команде ассистента, который поможет разобраться в системе клуба, возьмёт на себя административные дела. Например, Лутц помогает писать ежедневные планы. Зибрехт не тренер и не занимается тактическими вещами.

Летние трансферы, будущее Анджорина, Мампасси

— Вы довольны летними новичками? Стабильно играют только Бека-Бека и Марадишвили.
Цорн: В каждом мы видим потенциал. Не могу сказать, что мы на 100% рады тому, как они играют прямо сейчас. Но трансферным окном мы с Ларсом довольны. Чтобы оценить каждого полностью, ребятам надо пройти полноценный сбор и понять футбол, под который мы их брали. У молодых игроков развитие у них может быть волнообразным.

— Что с Анджорином?
Цорн: Перелом пятой плюсневой кости. Отправили его в Лондон, чтобы он максимально быстро восстановился в лучших условиях. Мы ждем его обратно к 15 января.

— Сумма выкупа — €20 млн?
Цорн: Сумму не комментируем. Мы не платим ничего «Челси» за аренду — покрываем его зарплату за этот год по контракту с лондонцами. У нас есть односторонняя опция выкупа. По окончании аренды мы примем решение – брать, или не брать.

— Почему вообще обратили на него внимание?
Цорн: У нас был «узкий» контакт — Ральф разговаривал с Тухелем и его первым ассистентом Жольтом Лёвом, бывшим ассистентом Рангника. Они нам его очень рекомендовали. Томас рассказывал, что на двусторонней тренировке летом Анджорин на протяжении 35-40 минут был лучшим на поле. На большее его не хватало – тогда он только вернулся после ковида. Так что мы знали, что физически он не до конца готов.

— Раз уж мы заговорили про трансферы. Можете подтвердить скорое подписание Мампасси?
Корнетка: Нет смысла комментировать будущие трансферы. Я сам учился журналистике, у меня к вам большое уважение. Но вы знаете, что футбольный рынок очень горячий и жёсткий. Это не поход в супермаркет, где ты видишь на полочках игроков и бросаешь в корзину. Но Мампасси очень интересный для нас игрок, который полностью подходит под наш стиль и игровую философию.

Как Рангник уходил в «Юнайтед»

— Ларс, было ли у вас предложение из Англии?
Корнетка: Я мог поехать с Ральфом в «Манчестер Юнайтед», но реально передо мной такой выбор не стоял. Я остаюсь в «Локомотиве» – проекте, в который верю. Ни одну секунду в этом не сомневался.

— Рангник рассматривал вариант остаться?
Корнетка: Лучше задать этот вопрос ему. Но попробую ответить с его точки зрения. Мы все работаем в футболе, но остаёмся людьми. Каждый о чём-то мечтает. Для него работа в Англии — мечта. Ральфу нужно было принять решение в течение двух дней. Мы связались с руководством и сказали, что Рангник отправляется в Манчестер на шесть месяцев, но поезд продолжает двигаться дальше.

— А как же ваше с Ральфом консалтинговое агентство?
Корнетка: Оно существует, там есть сотрудники. Но никакое отношение к «Локомотиву» сейчас не имеет. Я штатный сотрудник штаба с первого июля.

— Как будет выстраиваться взаимодействие с Рангником? Возможен ли вариант, при котором клуб будет брать футболистов «Манчестера» в аренду?
Цорн: Контакт с Ральфом остается, мы созваниваемся и обсуждаем наши матчи. Конечно, не всегда есть на это время в связи с графиком «МЮ». Он даёт нам советы. Посмотрим, как можно выстроить партнерство с таким большим клубом.

— Какими были условия перехода Ральфа в МЮ? Вы лишись главы проекта и при этом ничего за это не получили.
Цорн: Мы не участвовали в принятии решение об его уходе из проекта. Как я должен это комментировать?

— На этот вопрос никто не отвечает.
Корнетка: Если кто-то хочет уйти, он уходит. Мы спрашивали — не лучше ли ему будет остаться? Но он сказал, что уходит. Не знаем, как разошлись руководство клуба и Ральф. Для нашего будущего это не особо важно.

— «Локомотив» расстался с Иосифовым и Мухиным. Рангник как-то влиял на эти решения?
Цорн: Точно знаю, что он хотел всеми силами сохранить обоих. Но тогда он оказывал только консалтинговые услуги, и получилось так, как получилось.

Плюсы стратегии Рангника, большие траты, ориентир на «Ред Булл»

— Почему именно стратегия Рангника будет успешной для «Локо»?
Корнетка: У нас есть чёткое видение, как нам добиться спортивного успеха. От этого зависит и финансовый. Сначала надо добиться краткосрочного успеха, но главное — работа с молодежью. В наших предыдущих проектах были другие условия. В России возрастных игроков предпочитают молодым, а финансовая ситуация отличается от той, что была в «Ред Булле». Но идея одинаковая: как можно скорее подвести молодых футболистов к топ-уровню. «Зенит» идет на первом месте, но мы не хотим быть как они. Мы хотим быть выше и лучше. Наш футбол должен быть настолько качественным, чтобы мы били в Европе и «Марсель», и «Лацио». Но этот вопрос не решается за один день.
Цорн: Нужно поднимать одновременно и академию, и «Казанку», и молодёжку. Для нас самое важное — выстраивание коммуникации между структурами клуба. Должна быть одна линия обучения для игроков и тренеров.

— Как вы ориентируетесь на реалии России? Пока мы видим только большие траты, нетипичные для российского футбола.
Цорн: Другие российские клубы тоже тратят, например, «Динамо». Там молодая команда пытается играть в атакующий футбол. Шварц тоже строит свой процесс.

— Вы отдали за Марадишвили семь млн евро. Как перепродать его, Тикнизяна и Керка за более высокую цену?
Цорн: Если ты ведёшь команду, ставишь определенный футбол и достигаешь результата, то цена растёт. Но Марадишвили стоил не семь млн евро.

— Тем не менее, денег вложено очень много.
Цорн: Если хочешь что-то выстроить, надо два-три трансферных окна. За это время соберёшь костяк, который будет перспективен и сможет принести прибыль.

— Леонченко говорил, что это инвестиционные трансферы, суммы разбиты. Понимаете, что делать, если не пойдет?
Цорн: Мы взяли россиян по той цене, на которую они играют. Марадишвили и Тикнизян не будут стоить меньше. Если не пойдет, то иностранцев можем продать в Европу за те же деньги.

— Была информация что Магкеевым активно интересовался «Марсель» до его травмы крестообразных связок.
Цорн: Даже если бы интерес был, мы бы его не отдали.

— Академия «Локо» даёт для РПЛ больше всего игроков. Что ещё нужно? Кажется, что часто проблема была не в академии, а в подведении игроков к основе.
Цорн: Это вопрос доверия. Да, в РПЛ играет много футболистов из академии «Локомотива». Но мы всё равно хотим повышать уровень.

— То есть нынешний уровень академии академии вас не устраивает.
Цорн: Нет. Сколько игроков вышли из академии и потом нескольких лет стабильно играли в основе?

— Миранчуки, Баринов, Жемалетдинов, Магкеев.
Цорн: Пять человек — мало. Мы должны регулярно выпускать из академии футболистов, которые будут рано начинать играть за «Казанку» и попадать в основу готовыми.

— Вы хотите ежегодно привлекать к основе трёх-четырёх молодых футболистов из академии. При этом планируете продавать футболистов. И хотите, чтобы стоимость состава серьезно возросла. Как это логически сочетается?
Цорн: Мы должны дойти до того, чтобы не терять уровень даже с учетом ротации состава.
Корнетка: Надо повышать качество игроков. Достаточно посмотреть какое количество русских футболистов играют за границей. Сколько топовых русских нападающих вы знаете?

— Ноль.
Корнетка: Сколько защитников топ уровня?

— Максимум один.
Корнетка: В этом и проблема. Игроки есть, но они неправильно обучены, их неправильно доводили. Это то, что мы хотим изменить.

— Мы сейчас говорим о глобальных вещах. Но в «Локо» уже три года подряд меняют высшее руководство. Что делать с учетом этого?
Цорн: Мы же не можем исходить из того, что все меняется, значит нам работать не надо.

— Но вы понимаете, что отсутствие результата сокращает ваше время на то, чтобы что-то изменить?
Цорн: Сейчас у нас есть поддержка руководства. Они придерживаются той стратегии, которая была принята.

— То есть вы чувствуете, что совет директоров и лично Плутник продолжают вам доверять?
Цорн: Да.

— Ларс, что вас больше всего удивило в нашем чемпионате?
Корнетка: Интенсивность. Даже небольшие команды борются с невероятным желанием, когда играют против грандов. Никто не хочет играть вторым номером. Страсть, борьба, соревновательность в РПЛ оставили позитивное впечатление.

— А негативно?
Корнетка: Техническое мастерство игроков находится на низком уровне. В России много талантливых игроков, которые играют с горящим сердцем. Но у них есть проблемы в подготовке, которые идут из детского футбола. Мне всегда казалось, что большая страна имеет огромный потенциал. Теперь ясно, над чем нужно работать.

Андрей Панков