Карьера Зелимхана Бакаева после неудачного периода в «Зените» и «Аль-Вахде» наконец-то пошла в гору. В прошлом сезоне он стал лидером «Химок» — даже вызвался из них в сборную. Особенно удалась осень 2024-го: в трех матчах с «Локомотивом» в РПЛ и Кубке Зелимхан забил четырежды (и дважды принес победу).

В «Локо» Бакаев летом и перебрался — вместе с Александром Руденко. Пропустил почти все межсезонье из-за травмы, но быстро закрепился в старте и принялся разрывать правый фланг. На прошлых выходных он дважды ассистировал Алексею Батракову в дерби со «Спартаком».

Александр Муйжнек и Андрей Бабич встретились с Бакаевым, чтобы обсудить неудачный этап в «Зените», аренду в чемпионат ОАЭ, долги «Химок», трудный уход из «Спартака» и многое другое.

Содержание

1. «Зенит» ни в один топ-клуб РПЛ не отпустит»
2. «Артига спросил: «Почему мне никто не сказал, что у меня такой футболист?»
3. «Напомню Садыгову: вы дали слово, а на Кавказе слово держат»
4. «Тренер в ОАЭ был мне не рад — хотел подтянуть своих»
5. «Шансов в «Зените» не было — Семак на меня не рассчитывал»
6. «Спросит Батраков, переходить ли в «Зенит» — отвечу: «Точно нет»
7. «Тедеско сказал, что я могу заиграть в любой команде Европы, кроме топ-4 Испании»
8. «Разве я так поступил бы со «Спартаком», если бы дело было в деньгах?»
9. «Что сделал Кононов, что его фанаты «Спартака» так невзлюбили?»

«Зенит» ни в один топ-клуб РПЛ не отпустит»

— Когда у тебя возник вариант с «Локомотивом»?

— Интерес был еще летом 2024-го. Но тогда у меня еще год действовал контракт с «Зенитом». Ни в один топ-клуб РПЛ оттуда не отпустят.

— Так, а что сейчас?

— Переговоры вел Герман [Ткаченко, руководитель агентства ProSports Management]. Меня хотело и руководство, и, как понимаю, тренер «Локомотива». Коннект с Галактионовым у меня сложился.

— Сразу?

— Что все будет отлично, стало понятно еще до подписания контракта. Мы встретились и обсудили не самые, как им [«Локомотиву»] могло показаться, простые вопросы. А для меня все было просто и понятно — я хотел играть в «Локо».

— Первые впечатления — только классные?

— Все знают, что я искренне и по-настоящему уважаю и тренера, и ребят из команды. «Локомотив» — имя в нашем футболе, тут есть все условия. И большой плюс — много русскоговорящих ребят. Вдобавок команда играет в футбол, который мне подходит.

— Из-за травмы ты пропустил часть сборов, но отлично вкатился в сезон — гол и три передачи в первых четырех турах РПЛ. В чем секрет такого успеха?

— И я, и вся команда работали, чтобы хорошо стартовать. Но это только начало — впереди много работы. Важно не терять фокус.

— «Локомотив» — единственная команда без потери очков после первых туров. Хотя в вас мало кто верил.

— Мы реально хорошо подготовились к старту. Сейчас наша задача — держать уровень и не сбавлять требования к себе. Отдадим все силы для борьбы за чемпионство. Команда собралась отличная, ребята выкладываются на каждой тренировке, каждой игре. Верим: результат придет.

«Артига спросил: «Почему мне никто не сказал, что у меня такой футболист?»

— В прошлом сезоне ты перезапустил карьеру в «Химках». Как вообще там оказался?

— Последние три года у меня выдались тяжелые. Особенно било по самолюбию, когда совсем не играл — какой бы я ни был футболист, толку с меня, если сижу на банке?

Поездка в Эмираты — в чемпионат, казалось бы, уровнем ниже нашего — тоже оказалась неудачной. За «Аль-Вахду» я выходил, но нечасто. Снова не реализовал себя. А год назад смотрю, «Химки» собрали хорошую команду.

— Так.

— Позвонил Саше Салугину, он работает в агентстве Германа: «Есть ли что в «Химках»? Можно пробиться?» От Салугина узнал: диалог по мне уже идет. Обрадовался: тем более, в «Химках» работал Артига, который тренировал моего брата в «Родине». Отличный тренер, мы по-прежнему в хороших отношениях.

— После одного из матчей Франк сравнил тебя с Ямалем.

— Ха-ха, я тогда сделал ответный ход и сказал ему, что мой любимый игрок — Криштиану Роналду. Но вообще мне по барабану на такие сравнения, я не ребенок. Лучше расскажу другую интересную историю про Артигу.

— Какую?

— На зимних сборах он скинул мне нарезку моих моментов в «Химках» — мы тогда меняли схему, и Артига хотел показать, чего ждет от меня на поле. А я в ответ переслал ему свои спартаковские хайлайты.

— Впечатлился?

— Через день Артига зовет меня: «Пойдем посидим». Пересматриваем еще раз эту нарезку. Франк спрашивает: «Почему мне никто не сказал, что у меня такой футболист?»

— А это было такой тайной?

— Прежде Артига видел меня на поле только правым полузащитником. И то мало, потому что в «Зените» я почти не выходил на поле. Франк не знал, что я играл десятку и даже слева. По итогу сказал мне: «Будешь показывать хотя бы половину того своего уровня — останемся в Премьер-лиге».

«Напомню Садыгову: вы дали слово, а на Кавказе слово держат»

— Формально «Химки» и не вылетели.

— Если бы не все финансовые трудности — мы бы финишировали еще лучше. Тяжело, когда каждую неделю у тебя собрания, разборки, задержки зарплат. Тебе надо кормить семью — а ты слышишь: «Вы все равно профессионалы, обязаны ими оставаться».

— А что еще говорить?

— Да, но финансовые проблемы-то из головы не выкинешь. Я, допустим, обеспечен, да и агенты мои сделали так, чтобы я денег не терял. Чувствую себя спокойно. Но некоторым ребятам реально было финансово трудно. А когда сложно моим товарищам, это передается и мне — мы же одна команда, все заодно. До сих пор переживаю за ребят, оставшихся без клуба. И обидно за болельщиков «Химок».

— За те сотню-две, что ходили на ваши матчи?

— Даже если бы приходил один — ты должен играть для него. Помню, после каждого матча я выходил со стадиона — и у дверей толпились радостные дети. И вот теперь думаю: где они будут брать эту радость? Мое мнение: люди, бравшие ответственность за клуб, не справились с ней.

— Главный инвестор «Химок» Туфан Садыгов, напротив, обвинял игроков: «Раздули ситуацию, стали раскачивать лодку, в которой сидят — понимали, что после сезона уйдут».

— Давайте так: мы сидели без зарплаты пять месяцев. Первую получили только перед матчем с «Зенитом» — после визита главы РПЛ Алаева. Тогда уже был край — игрокам, думаю, уже было нечего есть. А представьте иностранцев — каково им все это видеть? Мы реально благодарны Алаеву — он авансом выплатил клубу деньги, которые полагались по итогам сезона от лиги. Мог и не приезжать — но сделал это, позаботился о российском чемпионате.

— От Садыгова были только слова?

— Я помню, он тогда сказал: «Даже если вы бойкотируете матч в Питере — я отдам вам все деньги. Я всегда держу слово. Найдете того, кто скажет, что я не отдал ему деньги — удваивайте ту сумму, что я вам должен».

— Отдал?

— Я с Туфаном не на связи — но думаю, он прочитает это интервью. Поэтому технично напомню: вы дали слово, а на Кавказе слово держат. Мы за Туфаном тогда не записывали, но там сидела вся команда — подтвердят.

— Ты тогда поверил ему?

— Я весь год верил. Вся команда верила целый сезон.

— За какой срок тебе остались должны «Химки»?

— Четыре месяца точно.

— Правда, что ты был одним из инициаторов бойкота тренировок?

— В команде были старшие: Джика, Заба. Но финальное решение было командным, ни один человек не выступил против.

— Даже сын Садыгова?

— Илья был с командой.

— Радостный момент прошлого сезона для тебя — возвращение в сборную и гол Гренаде.

— Я тогда очень удивился. Это был один из самых приятных вызовов, реально хотел вернуться.

— Ты ведь сыграл в последнем официальном матче сборной на данный момент.

— Надеюсь, сыграю и в первом после возвращения.

«Тренер в ОАЭ был мне не рад — хотел подтянуть своих»

— Почему у тебя не получилось в Эмиратах?

— Давайте объясню, как все было.

— Давай.

— В «Аль-Вахде» у меня были игры, когда за 90 минут я получал мяч всего раз 20. Я просто стоял и не понимал, что происходит. А просто люди вот так играют в футбол. Кто-то мог пробить с 30 метров — хотя была возможность отдать мне в более выгодную позицию. Представьте, что я чувствовал, находясь всю игру без мяча.

— Поговорил бы с тренером.

— Так они постоянно менялись! Последнего убрали вообще после выигранного Суперкубка. Как шейх захочет, так и будет.

— Ясно.

— Всего за сезон в «Аль-Вахде» у меня было три разных тренера. Причем первый — Питсо Мосимейн из ЮАР — был мне явно не рад.

— Ты это прямо чувствовал?

— Он хотел подтянуть своих футболистов из Африки, а привезли меня. Вижу: не наигрывает в старт. Говорит: «Тебе нужен месяц, чтобы адаптироваться». Адаптация действительно была нужна, но не такая же долгая!

— А какая была нужна?

— Дней 10-15. Я ехал в Эмираты после сборов «Зенита» — думал, что в хорошей форме. Но на первой тренировке сделал рывок — и не могу дышать, настолько жарко. Из-за этого пропустил несколько туров. Потом меня наконец поставили. Играю хорошо, на кураже, отдаю голевую. И тут на 20-й минуте наш защитник получает красную, и меня меняют. Эта ситуация задела самолюбие. Но долго Мосимейн не продержался. Вместо него пришел голландец Арно Буйтенвег.

— С ним сработался?

— Да, все было хорошо. Но Арно проработал меньше двух месяцев. А затем я получил травму — пропустил шесть недель.

— Обидно.

— Меня пытались вернуть к Суперкубку, форсировали восстановление. За три дня до матча стал тренироваться в общей группе, но выйти в старте уже не было шансов. Получилось, что и этот год в футбольном плане я потерял — как и ранее сезон в «Зените». Надеюсь, прошедший сезон в «Химках», наоборот, окажется трамплином. Мне не так много осталось играть — уже не молодой. Сейчас нахожусь на пике, и мне важно получать удовольствие от футбола.

«Шансов в «Зените» не было — Семак на меня не рассчитывал»

— Ты признавался, что нетерпим к несправедливости. Хотя бы раз за эти два года испытывал это чувство?

— Давайте расскажу историю, а вы сами решите — справедливо или нет.

— Слушаем.

— Кубковый матч, меня признают лучшим игроком. До следующей игры в Кубке России — четыре тура в чемпионате. Знаете, сколько я в них сыграл? Ноль минут. Потом снова выхожу в Кубке и забиваю. Следующие четыре матча — опять ноль.

— Несправедливо.

— Я работал, чтобы заслужить игровое время в чемпионате. Все понимаю, Малком тогда выдал лучший сезон в своей карьере. Тяжело конкурировать с человеком, который забивает в каждом матче. Даже если русский и бразилец находятся на одном уровне, играть будет все равно иностранец — потому что за него заплатили деньги. Это не секрет. Но дали бы хоть десять минут, чтобы проявить себя, набраться уверенности. Главное для футболиста — доверие. Тогда я его не ощущал.

— А когда Малком ушел?

— Я старался. Первая игра в основе — сделал ассист. Затем тяжелый выезд в Ростове — и не могу сказать, что я там провалился. Но меня поменяли в перерыве. Тогда стало ясно: с «Зенитом» — все. Шансов не было, потому что тренер на меня не рассчитывал. Понял: надо уходить.

— С Семаком поговорить не пробовал?

— Пытался. Но конкретики в ответ на свои вопросы не получил. Только общие фразы: «Работай, тренируйся». Не знаю, видел ли Богданыч меня изначально в команде. Вдруг я как футболист его не устраивал. При этом никаких обид нет — благодарен Семаку, хороший специалист. Если кого-то и винить, то себя. Надо было каждую игру по три забивать.

«Спросит Батраков, переходить ли в «Зенит» — отвечу: «Точно нет»

— Готов признать, что переход из «Спартака» в «Зенит» — ошибка?

— Тут тоже расскажу историю. После победы в Кубке России со «Спартаком» я улетел отдохнуть в Сочи на четыре дня. Тогда у меня было два предложения: «Зенит» и та самая «Аль-Вахда». Отец хотел, чтобы я переехал в Санкт-Петербург. А я был против.

— Реально?

— Да, я тяжело представлял переход в «Зенит», поэтому говорил отцу, что хочу в «Аль-Вахду». Он убеждал: «Ты не закончил в России, должен выиграть здесь. Зачем тебе в Эмираты? Ты еще молод». Я всегда прислушиваюсь к отцу, — но тогда он принял мою сторону. Я уже тогда должен был уехать в ОАЭ. Был конкретный день вылета.

— Но?

— В этот самый день пишет Герман: «Надо встретиться». Думаю: зачем встречаться, если вечером уже улетаю?

— Так.

— Встретились в ресторане. Герман говорит: «Аль-Вахда» до сих пор не отправила контракт, а времени ждать у нас нет. Вот договор с «Зенитом». Стоит его подписать. Других живых вариантов сейчас нет. Ждать — всегда риск. Обеспечишь семью, по крайней мере». Что ж, раз два взрослых человека, которым доверяю, приняли такое решение, надо подписывать. В конце концов, всю жизнь, когда я делал так, как говорил отец, у меня было все хорошо. А когда поступал по-своему, выходило не очень.

— Но переход в «Зенит» нельзя назвать хорошим решением.

— А вдруг оно уберегло меня от чего-то, что было бы хуже? Стараюсь так мыслить. Отец прожил уже 55 лет, он гораздо опытнее меня. Как и Герман. Я был бы глупым человеком, если бы не прислушивался к ним. Но тут получилось так, что из-за кавардака с переходом и ни отдохнул нормально, и к сборам не подготовился. В итоге не успел набрать форму к сезону — а в «Зените» нужно проявлять себя с первого дня.

— Представим обратную ситуацию: завтра к тебе подходит Батраков с вопросом, стоит ли ему переходить в «Зенит». Что ответишь?

— «Точно нет». Леша — один из самых талантливых парней, с кем я играл. Вижу его в топовом европейском чемпионате, если продолжит в том же духе.

— Глушенков вот перешел. Со стороны кажется, что ему тяжело, хотя стартовал он топово.

— Максу непросто, потому что в «Зените» своеобразный стиль футбола. Таким нестандартным футболистам, как Глушенков, трудно себя проявить. В системе «Зенита» мало места для творчества.

«Тедеско сказал, что я могу заиграть в любой команде Европы, кроме топ-4 Испании»

— Ты словил много хейта за переход в «Зенит» от болельщиков «Спартака».

— Называли иудой, свистели, когда выходил на поле в матчах с ними. Но вот буквально на прошлой неделе встретил парня в магазине — здесь, в Тушино, где живу. Он попросил сфоткаться, а в конце добавил: «Спасибо за детство!»
— Фанатов «Спартака» больше задел не сам твой переход в «Зенит», а видео, где ты показываешь «стрелку».

— Ох, да. Согласился на это по своей глупости. На тот момент толком не осознавал, что делаю. А потом подумал: «Е-мое!» Сильно пожалел, что показал «стрелку». Это было неправильно.


— За неделю до трансфера ты выиграл Кубок России со «Спартаком». При этом в чемпионской раздевалке на тебе лица не было.

— Представьте, что я чувствовал! Во всех матчах Кубка выходил в старте, тут забил, там забил. И вот исторический финал, предыгровая тренировка — Ваноли меня не ставит. Думаю: «Как так?!» Просто шок. В финале даже пяти минут не дал сыграть! А я понимал: это мой последний матч за «Спартак». Как сейчас помню наш разговор с Паоло после того финала. Я спросил: «Тренер, почему не выпустили? Это была моя последняя игра за родной клуб».

— Что Ваноли?

— Его ответ убил: «Нет, Бака, это не последний твой матч за «Спартак». Ты скоро переподпишешь контракт».

— Это как? Ты же сразу после финала объявил об уходе.

— Сам не пойму, зачем Ваноли так сказал. Я уверен, что заслужил сыграть в том финале. Даже не говорю в основе — хотя бы минуту! И у нас ведь даже конфликтов не было с Паоло, шикарно общались. До сих пор в шоке.

— Ещенко рассказывал, что у тебя все-таки были разногласия с Ваноли: «Мы с Ребровым регулярно говорили Бакаеву: «Успокаивайся. Зачем тебе этот типа конфликт с тренером?» Он понимал, но вел себя так же».

— Не понимаю, о чем говорит Андрей. Вот с кем, с кем, а с Ваноли было все нормально.

— При других тренерах возникали ситуации, когда ты психовал на тренировках?

— Совру, если скажу, что такого не было. Но это эмоции, которые во что-то большее не переходили. Людям может казаться, что я токсичный на поле — но эти эмоции больше обращены к себе, чем к окружающим. Каждому тренеру это нравилось. Они видели: я неравнодушен. Но мне реально порой даже из-за тренировочных мелочей было обидно.

— Каких?

— Начало 2020-го года, у меня все отлично в «Спартаке». И тут — локдаун из-за ковида, сезон приостановили. Я тогда начал работать с личным тренером, чтобы не растерять форму. Но в мае заболел, вылетел на месяц. Когда вернулся, мы сдавали тест «пять по тысяче». До этого я бежал его в первой группе — а тут меня поставили в третью. Группы распределялись по готовности футболистов. И так мне стало обидно, что я в третьей группе.

— Почему, если ты реально не готов?

— Это же битва за основной состав — важно быть лучшим! И я в своей группе вырвался вперед, чтобы доказать Тедеско, что готов бежать на уровне первых. Это нюансы, но они важны.

— Были слухи про твой конфликт с Тедеско. Тоже фейк?

— Отвечу так: когда у Доменико спросили про меня в Европе, он сказал: «Бакаев может заиграть в любой команде, кроме топ-4 клубов Испании». О каком конфликте вообще может идти речь, когда Тедеско дает мне такую характеристику?

«Разве я так поступил бы со «Спартаком», если бы дело было в деньгах?»

— Еще одна цитата про тебя — от Заремы Салиховой: «Каждый тренер в «Спартаке» делал все, чтобы из Зелимхана получился толковый футболист. Шансы и возможности давали все, несмотря на то, что он много ошибался и слишком часто разводил руками». Понимаешь, о чем она?

— Не хочу отвечать на это. Уважаю Леонида Арнольдовича Федуна и не могу сказать ничего плохого про его жену. Я не тот человек, который будет спорить с женщиной. Тем более с той, которая не так хорошо разбирается в футболе. (Улыбается.)

— Есть сожаление, что в 2022-м году не продлился со «Спартаком»?

— Это было так давно… Тут уже ничего не сделаешь.

— Бывший гендиректор «Спартака» Мележиков рассказал, что клуб не смог договориться с тобой по деньгам.

— Ребят, какие деньги? У меня не было ни одного предложения со стороны «Спартака».

— Предварительно зарплата точно ведь обсуждалась.

— Всего раз — когда у меня уже были предложения из «Аль-Вахды» и «Зенита» — «Спартак» мне обозначил: готовы продлиться на условиях, на которых я подписывался в 2018 году. Тогда у меня была всего парочка игр за основу «Спартака». Сами понимаете — там колоссального контракта не было. А тут — совершенно другая история, другой опыт, другой статус. Как можно предлагать старые условия? И то, их даже не было на бумаге.

— А где они были?

— На словах, сказанных в коридоре. На зимних сборах.

— Почему «Спартак» так с тобой обошелся?

— Объясню, как это работает. Допустим, ты сильный футболист, игрок сборной. Но тебя не хотят продлевать. И чтобы не ударить в грязь лицом, говорят: «Вот контракт». Но точно знают: на эти условия ты не согласишься.

— Тебя обидело такое поведение «Спартака»?

— Я мужчина, а мужчины не обижаются, ха-ха. Просто осознал: меня не хотят продлевать. Так или иначе, моя совесть перед «Спартаком» чиста.

— В плане?

— Смотрите. Когда я подписался с «Зенитом»?

— Летом 2022-го.

— А мог — уже зимой, за полгода до конца контракта со «Спартаком». Но я ждал до последнего дня. Хотя у меня уже было жирное предложение от «Зенита». Разве я так поступил бы, если бы дело было только в деньгах? Вот и думайте.

— Ты же мог вернуться в «Спартак»? Писали, что ты мог стать частью сделки по переходу Соболева из «Спартака» в «Зенит».

— Была такая возможность. В «Спартаке» сменилось руководство, и возвращение показалось реальным.

— Почему не срослось?

— Фон от перехода в «Зенит», год без игровой практики… Но точно не знаю.

«Что сделал Кононов, что его фанаты «Спартака» так невзлюбили?»

— На каком отрезке карьеры ты ощущал себя кайфовее всего?

— В Туле. Тогда собрался лучший коллектив: Мирзов, Григалава, Хагуш. Я кайфовал от всех процессов. И команда была сильная — в один из моментов мы не проигрывали 12 матчей подряд.

— Тренировал вас Олег Кононов.

— Мне подходил стиль футбола, который он ставил. А главное — Кононов мне доверял.

— Почему у него не получилось в «Спартаке»?

— А у кого в последние годы получилось?

— У Тедеско.

— Второе место? Для «Спартака» нет места, кроме первого.

— Но никого из тренеров не травили так, как Кононова.

— Это большая загадка для меня. Честно, не могу понять — что такого сделал Кононов, что его так невзлюбили?

— Много факторов: Кононов пришел после Карреры, которого обожали, не сдержал обещание играть в атакующий футбол, не обладал харизмой, которая важна фанатам «Спартака».

— Это не повод до такой степени ненавидеть человека. У меня есть теория, почему его хейтили, но озвучивать ее не хочу. Просто скажу, что по-человечески было обидно за Олега Георгиевича.

— Пару вопросов напоследок. Где видишь себя после карьеры?

— Только сегодня общался с Джикией на эту тему. Говорит: «Пора готовить почву, чтобы мог занять себя, когда закончишь». А я даже не знаю, что это может быть.

— Тренерство?

— Исключено. Когда завершу карьеру, забуду о футболе. Мне уже хватило стресса, а тренеры тратят еще больше нервов. Хочу сохранить здоровье.

— О чем мечтаешь?

— Хочу просто играть на хорошем уровне. Чтобы кайфовать от футбола. В последние годы мне этого не хватало.

Александр Муйжнек, Андрей Бабич