«У меня одно занятие – защищать свои ворота»

- В каком возрасте ты пришёл в футбол - и на какой тренировке встал в ворота?
- В футбольную секцию начал ходить в первом классе, в 7 лет. Новеньких обычно ставили вратарями, потому что никто не хотел вставать в ворота. Так я там и остался. Хотя, когда играл ещё совсем в детстве, то и в поле бегал, и в рамке стоял. Сейчас же представить себя в качестве полевого игрока не могу: у меня одно занятие – защищать свои ворота.

- Ты начинал в академии им. Коноплёва, которая считается одной из лучших футбольных школ в стране. В тот период, который ты там провёл, инфраструктура и тренировочный процесс уже были на столь высоком уровне?
- Да, когда я приехал, в десятом классе, всё уже было построено: поля, манежи, интернат, школа. Были созданы все условия для работы, и команды академии выигрывали чемпионаты России по всем возрастам. Но мне рассказывали, как всё это строили сами работники клуба: и водители, и строители. Все друг другу помогали, и так совместными усилиями академия и получилась.

- Первой профессиональной командой для тебя стали «Крылья Советов» из Димитровграда.
- Эту команду создали, когда я играл за свой 1990-й год. Меня начали постепенно привлекать к тренировкам, но в заявку не попадал. А в одном матче нашего основного вратаря удалили, потом дисквалифицировали на четыре игры. Ту встречу мы проиграли, а после неё был недельный тренировочный цикл. И нам с коллегой по амплуа тренер вратарей сказал: «Кто лучше будет тренироваться эту неделю, тот и будет играть в следующем матче». Я хорошо себя показал, и меня поставили в ворота – так я и дебютировал. Отыграл тогда 4-5 игр, и сезон закончил уже вторым вратарём.

- Дальше было два года в ФК «Тольятти».
- Я получал практику, играл за команду второй лиги. Выходили против взрослых мужиков, это закаляло, очень хорошая школа была. Мы были намного младше соперников, и каждый матч складывался тяжело, не было ни одной проходной игры. Можно, наверное, сказать, что переход из детско-юношеского футбола сложился именно тогда: когда стабильно начал играть не за год, а со взрослыми.

- Как случился переход в «Локомотив»?
- Ещё осенью 2009-го я хотел съездить на просмотр в команду Премьер-Лиги, но когда заходили разговоры о покупке, все говорили: «Да, мы тебя знаем, ты играешь в сборной. Но сумма отступных в контракте слишком велика, мы не можем за тебя столько отдать». На этом всё немного приостановилось.
А в феврале прошлого года мне позвонили из селекционной службы «Локомотива», сказали: «Ты нас интересуешь, мы бы хотели, чтоб ты перешёл в нашу команду». Они приезжали, со мной разговаривали: примерно месяц всё это длилось, включая улаживание бумажных дел. И в марте я приехал в Москву.
Переезжать было несложно. Я такой человек – быстро адаптируюсь ко всему. Плюс я и сам хотел уже куда-то перейти, потому что рано или поздно из Тольятти нужно было уезжать. Будучи молодым игроком, в команде второй лиги ты можешь обкататься, получить практику – и всё равно уйдёшь. А когда тебя ещё зовут, и в такую команду – думать особо не приходится, нужно сразу соглашаться.

«Верю, что буду играть в основном составе»

- За год в «Локомотиве» ты проделал путь от четвёртого вратаря команды до выходящего на замену в важнейшем матче. Ожидал, что всё так быстро сложится?
- Я всегда стараюсь делать своё дело хорошо, работать по максимуму. Я всегда верю, что буду играть в основном составе каждую игру и много лет. Когда в июне попадал в заявку, знал, что мне представится шанс. А дня за два до игры со «Спартаком» у меня было какое-то предчувствие, что сыграю. Так и сложилось: вышел, и отведённые мне тридцать минут отыграл. Для дебюта, я считаю, хорошо отстоял.

- А каким виделся дебют в Премьер-Лиге? Мог предположить, что выйдешь так: в матче со «Спартаком», когда команда уже «летит» 2:0 и играет вдесятером – или же хотелось выйти во встрече с соперником поспокойнее, и отыграть с первых минут?
- Мне кажется, дебюты не выбирают: когда-то же надо начинать. И тут ещё такая игра: «Спартак», полный стадион, летят эти ракеты со всех сторон, файеры, все орут. Накал страстей тот ещё. Команда проигрывает при хорошей игре – а играли очень хорошо, я считаю… На самом деле, приятно выйти в такой игре.

- У тебя, должно быть, стальные нервы: отстоять 30 минут перед фанатской трибуной «Спартака»– врагу не пожелаешь.
- Это всё опыт. Не раз уже были такие ситуации, когда я выхожу в самый ответственный момент.
Например, играли в сборной два матча с румынами. В команде было два вратаря, и каждому тренеры отвели по одной встрече: я должен был играть вторую игру. И буквально за 5-10 минут до первого матча вратарь, который должен был стоять в рамке, подвернул голеностоп. Доктор к нему подбегает: «Сможешь играть? – Да, сейчас я разойдусь». Встал, походил немного, начал снова разминаться: и всё-таки не может. А оставалось всего-то минут пять до свистка. Я быстро размялся, вышел в старте, отстоял – мы выиграли 2:0 тогда. И следующую игру тоже занял место в воротах, 0:0 сыграли.

- У тебя жизнь будто по спирали развивается с этими внезапными заменами и попаданиями в заявку. Расскажи, как попал на скамейку после травмы Амельченко.
- Я всегда хожу на матчи основного состава: потому что хочу играть в этой команде, играть в основе. Обычно прихожу, смотрю, как разминаются наши вратари, соперники.
В том матче в заявке был Тарас Бурлак: а мы с ним хорошо дружим, я с его семьёй знаком. И Тарас попросил меня сводить его маму на стадион. Мы с ней встретились, идём спокойно, разговариваем. Пришли на стадион, началась разминка. Ну я пошёл, взял себе пирожных, чая, сижу ем. (смеётся) Смотрю - Антон крутит себе колено, увидел, что доктора начали ему помогать. Вдруг мне звонят: «Саш, ты где?». Вот, на стадионе, говорю. Они мне: «Беги быстрее сюда, в раздевалку, у Антона травма, он не может сыграть». Я прибежал на склад, взял всю тренировочную форму, игровую. Только размялся, чуть отдышался, сел на лавку – и вдруг Гиля получает по рёбрам. Тут-то в голове и проскочило: сейчас я дебютирую. Чувствовал себя хорошо: накануне была игра за молодёжный состав, я в хорошей форме, выспавшийся. Так что размялся, и в принципе готов был выйти уже тогда.

«Готовил себя к игре с ЦСКА»

- В контексте выхода на замену в матче со «Спартаком» многие специалисты говорили: в такой момент вратарю нужна поддержка команды даже больше, чем команде – уверенность вратаря. Кто кому больше подсказывал в ту тридцатиминутку?
- Особо не было подсказок. Я только вышел – надо отражать штрафной. Хорошо, что сразу сработал этот момент, выручил. И мне стало увереннее, и команде. Ведь было ещё полчаса игры, мы могли сравнять счёт.
А так – всё как обычно. Я защитникам подсказывал, они мне. При такой игре – да, подсказ очень важен, но особо не докричишься до игроков. Очень много народа, шумно: кричи-не кричи. Только если возле штрафной - да, будет слышно. А когда что-то дальше – не всегда получается услышать друг друга.

- Против ЦСКА вся пресса готовилась увидеть в воротах тебя, но вернулся из сборной Гомелько. Не было досады, обиды, когда Артём встал в рамку?
- Честно? После «Спартака» я не то что был уверен, но себя готовил к игре. Отыграл нормально со «Спартаком», вся команда меня поблагодарила, поздравили с дебютом. И все эти четыре дня между играми: ребята, пресса - все желали хорошей игры с ЦСКА. Тут уж волей-неволей ты сам настраиваешься, когда вся команда тебе: «Давай, Фил, всё нормально будет!». Идут отовсюду пожелания удачи, и ты сам догадываешься, что будешь играть…
Но потом тренера решили, что поставят Артёма. Что ж, как есть – так есть. Всё что не делается, всё к лучшему, я считаю.

- Сейчас всё постепенно возвращается на круги своя. Через пару недель вернётся в строй Амельченко, и скорее всего вам с Гомелько придётся снова делить между собой 90 минут времени в играх молодёжки, а не скамейку основного состава. Но даже при такой вратарской конкуренции: каким ты видишь себя в ближайшие полгода?
- Со всеми вратарями, с которыми мы сейчас работаем, у меня нормальные рабочие отношения. Никому не желаю плохого, потому что это некрасиво, да и сам перед собой будешь не честен, если будешь кому-то что-то плохое желать. Так что конечно, никакого подсиживания или хамства нет и не будет с моей стороны.
Но, в эти полгода было бы неплохо остаться также в обойме вторым вратарём. Потому что если адекватно оценивать всё: претендовать на пост номер один – да, я хочу, всё делаю для этого. Но не всё сразу, и было бы слишком нагло сказать: буду к концу года первым. Но в обойме, быть вторым вратарём – было бы очень неплохо.

- Есть кумиры, на которых ты равняешься?
- Кумиров нет. Но так – мне нравится Петер Чех из «Челси». Он по телосложению похож на меня, спокойный, и манера игры мне очень нравится.
Когда я был ещё в Тольятти, мы с командой 1990-го года ездили играть с «Портсмутом», выиграли 2:0, а 1989-й играл с «Челси» на их базе. Они там проиграли 3:2, но сама база и клуб произвели огромное впечатление. Нам тогда не довелось посмотреть тренировки, но тренеры вратарей ездили к ним, рассказывали про самоотдачу Чеха.
И когда мы приезжали на финал Лиги Чемпионов «Манчестер Юнайтед» - «Челси», я очень внимательно смотрел за ним. Ещё так получилось, что мы сидели за воротами «Челси», и можно было смотреть, как Чех разминается.
Ещё по манере игры Петер Шмейхель нравился. Нам на вратарских теориях в «Тольятти» очень часто показывали нарезки хороших моментов вратарей, кто как играет в разных ситуациях, и много показывали Шмейхеля. Выдающийся вратарь.

- Мандрыкин в одном из интервью сказал: самые безбашенные люди в футболе - вратари и нападающие. У тебя есть какой-то внутренний рубеж, тормозящий иногда: «нет, головой в ноги я бросаться не буду», или же в игре все инстинкты самосохранения отключаются?
- На поле всегда надо выходить с холодной головой. Но, естественно, ты весь в игре, прыгаешь в ноги нападающим.
Я считаю, что вратарская позиция – самая ответственная. Если ты не пропустил - команда уже не проиграла, независимо от того, забил нападающий или нет. Вратарь – очень значимая позиция для команды, и если у неё есть хороший голкипер, ей очень повезло.

- То есть вратарь - и правда полкоманды?
- Да! (улыбается)

Интервью подготовила Дария Конурбаева (KoDa)