ФУТБОЛИСТЫ ТОЖЕ РАЗБИРАЮТСЯ В ЖУРНАЛИСТАХ

- Как вы прожили три дня - от Израиля до Андорры?
- Очень тяжело. Злополучная штанга, в которую я ухнул мячом, снилась и ночью, и днем...

- Прежде такие переживания случались?
- Переживания были, но таких - никогда. Сделали гигантскую работу, перевернули ситуацию в группе с ног на голову, в Израиле чувствовали себя полными хозяевами положения. Потерять все в один миг было очень печально.

- Сборную нынче много критикуют. Как по-вашему, - справедливо?
- Критика бывает объективная, а бывает - злобная. Наши болельщики часто живут эмоциями. Если мы проигрываем, то для них хуже игроков нет во всем свете. Выиграли - короли. А в самом футболе разбирается маленькая группа людей. Не научились у нас еще понимать игру, как понимают ее на Западе.

- За последнее время какая-то критика особенно запомнилась?
- Есть в некоторых газетах обозреватели, - если встречу их на улице, мимо не пройду. Как и большинство футболистов сборной. Хочется дать по лицу. Мы в команде эту тему обсуждали: ладно, критикуют люди - но некоторые такой грязью нас поливают... Хотя сами - еще хуже.

- Футболисты тоже разбираются в журналистах?
- Конечно, разбираются!

- Даже имена для себя выделяете?
- Если вы не в курсе - футболисты знают всю подноготную. Личные качества каждого журналиста. Вы про нас - мы про вас.

- Что творилось в раздевалке после матча с Израилем?
- Гнетущая тишина висела. Минут пятнадцать-двадцать все сидели молча, потом потихоньку потянулись в душ. Только и слышно, как Роман Абрамович яблоком хрумкает. Он тоже был совершенно растерян - все на лице написано.

- До этого с ним общались?
- Никогда.

- Во всяком празднике для человека есть самый яркий эпизод. Каким был ваш - в Андорре?
- Меня захлестнула безумная радость. Свисток, кто-то кинулся качать Хиддинка, куча-мала, сумасшествие в раздевалке...

- Хиддинк написал SMS-ку Биличу, некоторые игроки звонили Оличу и Плетикосе. А вы?
- Знал бы их телефоны - позвонил. На банкете Игнашевич набрал номер Олича, включил громкую связь - и мы "спасибо" сказали всей командой.

- Судя по телерепортажу, из раздевалки на "Уэмбли" Олич едва вышел - успел отметить победу. А что ответил по телефону?
- Промычал что-то радостное... Я его прекрасно понимал. Самому еще тремя днями раньше казалось, что ужаснее сезона быть не может. И вдруг - такое счастье!

"ТЫ НЕ СМОГ ЗАБИТЬ? ИЛИ - НЕ ЗАХОТЕЛ?"

- В какой момент поняли, что для "Локомотива" год станет провальным?
- Еще в октябре был уверен - этот сезон худший в карьере. Летом, когда сыграли вничью с "Зенитом" в гостях, вплотную могли приблизиться к лидерам, - но после паузы в чемпионате все разладилось. Начались серые будни. Чем дальше, тем хуже. На тренировках работали как обычно, но что-то внутри коллектива было не так.

- Что чувствует футболист, которого тренер спрашивает: "Ты не смог забить? Или - не захотел?"
- Если бы мне такое сказали - сильно бы удивился. Округлил глаза.

- Лоськов утверждал, что именно к вам Бышовец подходил с таким вопросом.
- Точно-точно, припоминаю... Это случилось после какого-то домашнего матча. Кажется, я вышел один на один - и не забил. И в раздевалке Бышовец подошел с таким вопросом.

- Нашли, что ответить?
- Нет. Был в полной растерянности. А Бышовец развернулся и ушел.

- Потом не извинялся?
- Нет. Он же считает, что был прав, - зачем ему извиняться?

- Нам интересен взгляд на команду изнутри. Те же Лоськов с Евсеевым, при всем уважении, смотрели на этот сезон "Локомотива" немного со стороны...
- Мне Бышовец вроде бы ничего плохого не сделал. Но о человеке говорят поступки, логично? Весь год в "Локомотиве" были скандалы. Один за другим. А прежде команда жила как семья. Весь футбольный мир знал, что в "Локомотиве" коллектив - супер.

- Так что было в этом году?
- Приходим на очередное собрание и каждый раз слышим: там-то заговор, там-то нас поливают, судьи сплавляют... Волей-неволей настроение переносилось на поле. Команда устала от этих разговоров. Нам хотелось играть, а не отвлекаться на всякие глупости.

- Это не заразно? Вы не стали вслед за Бышовцем видеть заговор на каждом шагу?
- Поначалу мы Бышовцу сочувствовали. Пытались поверить, принять его слова. Тоже читали газеты: а вдруг и правда враги кругом? Раз Бышовец говорит, что статьи против "Локомотива" проплачены - значит, так и есть. Но в какой-то момент поняли, что нет никакого заговора.

- У Лоськова есть чувство вины за то, что не отстояли всей командой Евсеева. У вас такого чувства нет?
- Когда я узнал, что с Лоськовым расстались, ходил сам не свой. Пар из головы шел: "Как такое может быть, чтобы "Локомотив" - и без Лоськова?!" Мы хотели пойти просить за него. Но Дмитрий сказал, что шансов никаких. Тогда и впрямь ничего сделать было нельзя. Вопрос был давно решен - убрали Дмитрия грамотно.

- Имеете в виду то, что узнала команда об уходе капитана в аэропорту?
- И это тоже. Вообще провернули, как настоящую операцию спецслужб.

- Про интервью Евсеева и Лоськова в "СЭ" Бышовец тоже говорил, что это "заговор" и "все проплачено"?
- Болезненно реагировал, было видно. Интервью с Лоськовым вышло накануне матча с "Крыльями" - и Бышовец был вне себя от ярости. На установке перед игрой минут двадцать посвятил разбору каждой строчки в этом интервью. Пересказал всю статью - вместо того, чтоб назвать состав и объяснить, как играть.

- До команды доходили высказывания Анатолия Федоровича на пресс-конференциях?
- Об этом узнавали из газет. Никак не реагировали. К тому времени были настолько расстроены, что нам любые слова были как пустой звук. Вот в раздевалке после матча с "Кубанью" Бышовец сказал то же самое, что и на пресс-конференции - мол, "нет предела человеческой мерзости".

- Грубо говоря, обвинил игроков в сдаче игры?
- Нет, мы бы почувствовали. Интонация была такая, будто говорит о ком-то другом. Кого не хочет называть. Так сказать, додумайтесь сами.

- Новый президент "Локомотива" Николай Наумов сообщил в конце ноября: "У всех в клубе чувство облегчения после того, как этот штаб ушел".
- Да все ребята говорят - словно в новую команду попали!

- В чем положительная сторона этого сезона? К чему вы теперь будете готовы?
- Убедился, что бывают в жизни не только хорошие сезоны. Надо работать, хочется тебе того или нет. Нельзя говорить: "Все, бросаю..." Теперь представляю, как надо вытаскивать матчи "на жилах", когда ничего не получается.

"СПАРТАКУ" СЫЧЁВ НЕИНТЕРЕСЕН

- Вы рассказывали, что летом могли вернуться в "Спартак". Но побывавший в редакции "СЭ" Леонид Федун заявил, что никаких разговоров о Сычёве в "Спартаке" не было...
- Объясняю: мой агент, Павел Андреев, общался по поводу перехода в "Спартак" со Смоленцевым. И услышал в ответ: "Нам этот футболист не интересен".

- Удивила такая реакция?
- Удивила. А насчет того, что Федун ничего не знает, - не верю. Все решает он. Не зря же его подчиненные брали время, чтобы посоветоваться.

- Не задумывались - почему получили такой ответ из "Спартака"?
- Нет. Было уже все равно. Главное, у меня сразу пропало желание играть за "Спартак".

- Чья, к слову, была инициатива? Вашего агента?
- Моя. Сам сказал агенту: "Хочу в "Спартак".

- Вас, человека самолюбивого, тот ответ должен был крепко задеть.
- Так я им за это четыре гола забил!

- Крики фанатов "Спартака" по вашему адресу больше не заводят?
- Давно не заводят. По молодости из-за этого дергался. Постоянно хотелось ответить голами. А сейчас знаю, откуда все идет.

- Откуда?
- У меня достаточно знакомых - настоящих болельщиков "Спартака", которым ситуация известна. Руководят фанатами несколько человек, и крики про Сычёва исходят от них. Остальные не могут не подчиниться. Орут, а потом сами же ко мне подходят: "Дим, не бери в голову..."

- Мы когда-нибудь узнаем всю правду про ваше расставание со "Спартаком"?
- Наверняка. Только не сегодня, пока к такому разговору не готов. Я написал в своем блоге: когда-нибудь непременно все расскажу.

- Вас тема ухода из "Спартака" раздражает?
- Уже нет. Раньше раздражала, потому что спрашивал каждый третий. Причем мало кто за меня действительно переживал.

- "Узнав, что тогда происходило на самом деле, зауважал Сычёва еще сильнее", - признался не так давно Романцев. Вам он такого не говорил?
- Мне - нет, но об этих словах слышал. С Романцевым после моего ухода толком не виделись. Лишь через знакомых передавали друг другу приветы. Всю правду Олег Иванович узнал не от меня.

- Вспоминаете Романцева?
- Вспоминаю. Особенно его фразу: "Нужно любить не себя в футболе, а футбол в себе". Один из ветеранов начал на себя, грубо говоря, одеяло тянуть, красоваться, - и Олег Иванович его остудил на собрании. Тот моментально успокоился.

- Зная Романцева, верите, что он вернется в футбол?
- Думаю, да.

- Представляете его в "Локомотиве", например?
- Прежде представлял его исключительно в "Спартаке". Но после того, как из "Локомотива" ушел в другую команду Семин, могу поверить во что угодно.

- По словам Владимира Бесчастных, "Сычёв, собирая вещи и уезжая из Тарасовки, плакал..."
- Так и было. Прекрасно понимал, что больше туда не вернусь.

- Все помнят ваши слезы на чемпионате мира пятилетней давности. Кто-то рассказывал, что вы сидели, заплаканный, в приемной у Суркиса после расставания со "Спартаком"...
- Ничего подобного. Каким-то я нытиком выгляжу. Помню всего два случая. Да, недавно был третий - после Андорры. Но это уже от счастья. Сидел в раздевалке, все успокоились, а на меня внезапно что-то накатило. Не сдержался.

- До сих пор не верите, что попали на чемпионат Европы?
- Теперь поверил, когда после жеребьевки посмотрел на состав групп и увидел там Россию.

ДЕСЯТЬ КИЛОМЕТРОВ ОТ ПАЛЫЧА

- Первая фраза Адвоката, принявшего "Зенит", была такой: "Тренировки надо любить". Вы любите тренировки?
- Очень люблю. Честно вам говорю: так погружаешься в этот ритм, что во время травм физически не хватает тренировок. Тянет работать. Правда, в этом году на тренировки выходил без большой радости. Когда ничего не клеится, работать вообще не хочется.

- Встречали человека - фаната тренировок? Готового вкалывать с утра до ночи?
- Нет. Оставаться работать сверх плана - теперь это что-то вроде самодеятельности. Иногда и хочется задержаться, но нельзя, все по науке, тренировочный график расписан.

Никогда не забуду одну тренировку на сборе в Чокко. Палыч с утра пораньше устроил пробежку - десять подходов по километру. Просто ужас. Еще поле было замерзшее, лед. Даже Серега Гуренко не выдержал: "Больше не могу, у меня ноги "садятся"! Лучше буду по асфальту бегать!" Палыч в ответ психанул: "Ну и черт с тобой..." Вся команда носилась по полю - а Гуренко параллельным курсом по асфальту, в кроссовках.

В конце той тренировки нам кинули мячи: "Пожонглируйте!" Но мы на них смотреть не могли... Зато эта нагрузка принесла плоды в середине сезона - когда мы всех подряд рвали.

- Самый памятный случай тренерской несправедливости по отношению к вам?
- Только один, в Тамбове. Когда меняли в первом тайме. Дашь пару "обрезов", неточную передачу - и все, на лавку...

- Был в вашей жизни момент, после которого резко повзрослели?
- Уход из "Спартака". Юношеский задор улетучился в секунду, взрослая жизнь опустила на землю. С того дня понял, что надо учиться выживать: законы джунглей.

- После этого, наверное, ни одну бумажку не подмахнули с закрытыми глазами, сказав: "Верю!"?
- Это точно. Любой документ изучаю, не говоря уж о контракте.

- Перед каким матчем нервничали больше всего в жизни?
- Как же меня трясло на чемпионате мира в 2002-м! Три матча там сыграли - и перед каждым заснуть не мог. Запредельное было волнение.

- Помните, тогда, после поражения от Бельгии в решающей игре, вся команда ждала каких-то слов Романцева, - а он вовсе не пришел в раздевалку?
- Я был так убит, что не обратил на это внимания. Когда проигрываешь такие матчи, по большому счету уже не важно, что скажет тренер. Ты закрываешься в себе и пытаешься пережить случившееся.

ГЛАЗА КЕБЕ

- Известные агенты вроде Шандора Варги принципиально отказываются работать с африканскими футболистами. Вы их понимаете?
- От некоторых из них в самом деле не знаешь, чего ожидать. Вот и в "Локомотиве" такой парень был. Заявил осенью: "У вас не доктора, а шарлатаны. Поеду лучше в Африку, к колдунам вуду. Они помогут". И уже пару месяцев его никто не видел.

- Драман?
- Он самый. А в "Спартаке" в этом смысле вне конкуренции, конечно, был Кебе. Поначалу к нему нормально относились, тем более что игрок действительно сильный. Но он считал, что в команде его недолюбливают, ни с кем не общался. Вел себя очень странно. Первым делом на базе из своего номера вытащил в коридор кровать и там оставил. Спал на полу, постелив одеяло. Как-то в Тарасовке заглянул я в комнату, где обычно устраивали просмотр матчей. Открываю дверь - свет не горит, кругом ни души. На экране - какие-то африканские танцы с бубнами вокруг костра. И два глаза в темноте светятся. Кебе! Я как дал оттуда деру...

- Правда, что бразилец Селсинью с первой же зарплаты купил сережку за пять тысяч евро, потерял на тренировке - и все игроки прочесывали газон, ее искали?
- Было. Минут десять походили по полю после тренировки. Все впустую. В траве сережка - иголка в стоге сена.

- Во время драки Ивановича с Асатиани в перерыве матча с "Москвой" вы где находились?
- Шел в раздевалку. Смотрю - они мимо бегут. Куда, думаю, спешат? Всей командой их растаскивали.

- У вас такие стычки случались?
- Никогда. Меня здорово надо разозлить, чтобы полез в драку. Но если бы рядом на поле кто-то откровенно валял дурака, "плавил" команду - и я бы не сдержался.

- Но ведь ни Асатиани, ни Иванович упреков в "сплаве" и дуракавалянии не заслуживали.
- В том-то и дело. Это к разговору об атмосфере в команде. Значит, не все ладно было у нас, раз возникали такие ситуации. Самое поразительное, что Асатиани с Ивановичем были закадычными друзьями! На тренировках всегда в паре работали!

- А теперь?
- С тех пор Иванович работает со Спахичем.

Интервью большое, поэтому разбито на две части Окончание