– Коштинья мне рассказывал: в Москве у них были сумасшедшие зарплаты, огромные коттеджи, машины с водителями, которые дежурили у дома круглые сутки… Но вот с организацией футбольного процесса были проблемы. Как-то «Динамо» играло в провинции. Холодно, дождь, а в перерыве нельзя майку переодеть – взяли всего один комплект! Если команда тратит десятки миллионов на игроков, но нет запасной формы, о чем тут говорить?! Такие моменты стали для португальцев шоком.

– Я уже начинал тренерскую карьеру, поступил на курсы в США, и тут мой друг Костя Сарсания пригласил меня в Воронеж. Это не был вопрос денег – по дружбе я могу поехать хоть в Афганистан!

Мне было интересно посмотреть, как проходит тренировочный процесс во время предсезонки. Сарсания сказал: давай, приезжай в Турцию, все увидишь своими глазами. Я поехал, стал наблюдать, что-то записывать. Иногда тренировался с «Факелом». И тут Костя говорит: «Тебе рано заканчивать, ты в полном порядке!».

До этого я полгода не играл и, пока набирал форму, прошел через маленький ад. Не думал, что будет так тяжело, но раз начал, бросать дело на полпути нельзя. Не жалею, что возобновил карьеру.

Кстати, когда потом из «Факела» пришел тренером в «Локомотив» (Янкаускас работал помощником у Жозе Коусейру. – Прим. ред.), первое время бегал с командой. Смородская подошла: «Может, тебя как игрока заявить?».

– Уровень клуба – высочайший. Да, я слышал разговоры, что президент вмешивалась в тренерские дела, но могу заверить: ничего подобного не было!

Смородская – умная женщина. Пусть до этого не работала в футболе, но в спорте не первый год. Про нее могу сказать только хорошее. Все, что делала, она старалась делать на пользу «Локомотиву». Просто Коусейру такой человек – со всеми общается, все объясняет, делится знаниями, опытом. Жозе всегда отвечал на вопросы президента. Но она не навязывала ему свое мнение, а только интересовалась, спрашивала, советовалась. У нас были хорошие отношения с руководством.

Коусейру было тяжело в том плане, что не знал языка, не слышал игроков. С командой в основном общался я. Сейчас понимаю: с футболистами надо было вести себя немного по-другому – более жестко, причем для их же пользы. Они бы даже не жаловались, если бы так было. Может, был провал в предсезонке. В игре ты можешь отдать всего себя, но когда у тебя нет базы, фундамента...

Мог ли я остаться в «Локомотиве» после ухода Коусейру? Мы вместе пришли и вместе ушли. Мы одна команда, и уговаривать меня остаться не было смысла.