Его гол «Спартаку» в финале Кубка-1996 обеспечил «Локомотиву» первый титул почти за 40 лет. До этого Дроздов обыграл с «Локо» «Баварию» в Мюнхене. После – два года подряд достигал полуфинала Кубка Кубков. А в матче 1999 года с Украиной сковал Шевченко и был признан лучшим игроком сборной России.

Премиальные с Черкизона, австрийская тюрьма и турецкий шаман

– В сборную меня впервые вызвали еще в 1997-м. Но в кафе воры украли мою сумку с документами – как раз с загранпаспортом. И сборная улетела без меня.

- Паспорт долго восстанавливали?

– Это целая история. Сначала написал заявление в милицию. Потом начальник «Локомотива» Владимир Коротков приехал ко мне в Южное Бутово: «Остались коньяк и виски из duty free? Надо занести в паспортный стол».

Там Петрович оставил меня в коридоре и пошел напролом, без стука. Через полторы минуты выбегает – красный от злости: «Эта паспортистка… Ладно, страшная – так еще и злая. Обычно ж наоборот: страшные – добрые». В итоге просидели до вечера, но все же восстановили паспорт.

- Куда он делся, когда вас арестовали в Австрии?

– Оставил его в немецкой деревушке, где «Локо» проводил сбор между кругами. В выходной махнули в Зальцбург, и мы с Соломатиным не учли, что это другая страна – не взяли паспорта. Нас остановили, приняли за нелегальных мигрантов и посадили в камеру. Был вечер пятницы, и полицейские сказали другим игрокам: «Если не привезете их документы – останутся тут до понедельника». Ребята взяли такси и, слава богу, успели.

- За «Локо» вы первое время играли нерегулярно. Обижались на Семина?

– Злился: «Ну ладно, посмотрю, как ты без меня обойдешься». С годами понял: если не готовишься, а копишь обиды – тебе же хуже. Выпускают на замену – а ты слабее того, кого убрали.

К тому же Семин коммуникабельный: кричал, но и выслушивал. И любой конфликт быстро сглаживал. Потому и отыграли лет 10 почти одним составом, а точечные приобретения сразу вливались в коллектив. Например, Лекхето только приехал – и уже пил с нами пиво в ресторанах и шутил по-русски.

- В чем еще секрет Семина?

– Чтобы не перегорали, давал выплеснуть эмоции перед важными матчами. Устраивал утром двусторонки по баскетболу или гандболу. И к игре подходили с холодной головой.

- Остыть перед финалом Кубка-1996 со «Спартаком» было тяжелее?

– Жара под 30 градусов – играть невыносимо. Плюс духота и пылища от динамовского поля (трава там вырастала к июлю, а был май). Овертайма никому не хотелось, и, когда я забил на 84-й минуте, наш капитан Леха Косолапов сказал: «Спасибо, теперь хоть шампанского холодного выпьем». А замененный спартаковец Пятницкий признал в телеинтервью: «По такой погоде уже не отыграемся».

Еще запомнилось, что на трибунах собралось тысяч 30. Из них наших – человек 150.

- А через год принимали «Коджаелиспор» в 1/8 Кубка Кубков, и турецких строителей пришло больше, чем болельщиков «Локо».

– Но выиграть 2:1 это не помешало. Заза Джанашия забил победный, а перед вылетом на ответный матч исчез. Оказалось, не поделил что-то в ресторане с местными авторитетами, подрался и попал в больницу. Грузинский профиль пропал, нос стал пятачком – как у боксера.

А в Турции перед игрой на поле вышел местный шаман. Бегал, прыгал, тряс сетку ворот и заколдовал их настолько, что не забили ни мы, ни нам. В Турции всегда было что-то необычное.

- Например?

– В 2002-м приехали к «Галатасараю» на матч Лиги чемпионов, и нас два дня сопровождал стамбульский ОМОН. Из-за войны с чеченцами опасались теракта против российской команды.

— Олег Елышев, давший вам голевой пас в финале Кубка, рассказывал мне, как однажды в него врезались братки и потребовали деньги, но на разборку приехал Валерий Филатов и все разрулил. Вас президент «Локо» выручал?

— Мне такая помощь не требовалась, но Николаич, его сын Давид и спортивный директор Хасан Биджиев часто выручали ребят из таких ситуаций. Филатов — человек слова. Если сказал — точно выполнит. Премиальные, бывало, приносил прямо с Черкизовского рынка. Такие мятые-мятые купюры.

Старт Джикии, уход из «Локо» и судья с телефоном

— Доигрывали вы в «Локо-2» и там же начали тренировать. Застали Джикию?

— Мы его присмотрели, пригласили, и нас убрали. Через пару лет мы с главным тренером Биджиевым позвали Джикию в Нальчик. Он уже в 20 лет был лидером — всех поддерживал, всеми руководил. В Нальчике удачно провел второй круг и двинулся дальше.

А я там работал больше трех лет, и каждые полгода мы набирали новую команду.

— Как восприняли уход из «Локо-2»?

— Было неприятно. Наш штаб неплохо справлялся — и вдруг: «Спасибо — до свидания». Без объяснения причин. Даже в академии места не предложили. Просто: «Ищи работу». При этом у руля клуба стоял наш товарищ.

— Смертин?

— Да. Все ищут выгоды, решают свои дела, но ничего — жизнь на этом не закончилась. Я устроился в Южно-Сахалинск. Увидел, что и там есть футбол.

- Когда Семин снова работал в «Локо», пробовали к нему вернуться?

– Есть такие люди – напрашиваются, через головы идут. Я так, к сожалению, не могу.

- Вы сейчас восстанавливаетесь после операции. Из-за чего она?

– Старые травмы правого колена. Два мениска плюс разрыв боковой внутренней связки. Дошло до артроза третьей степени. Кость могла разрушиться. Чтобы нормально двигаться, пришлось оперировать сустав.

- С лета 2020-го вы тренируете команду блогера Литвина (14,2 млн подписчиков в инстаграме) «Сахалинец» (1,2 млн). Как получилось, что судья Сергей Тумасов ударил в игре с «Легионом» вашего капитана Гоги Шонию?

– Не знаю, что его сподвигло. Я считал этого судью адекватным парнем. Все наши игры снимаются и выкладываются в ютуб, а он прямо во время матча заглядывал в телефон. Не понимаю, о чем он думал.

- Стресса в «Сахалинце» меньше, чем в профессиональном клубе?

– Это Третья лига, но волнений все равно хватает. Ставилась задача занять первое место и выиграть Кубок. Сейчас работаем над тем, чтобы двинуться в профессиональную лигу.

- Как ваш старший сын попал в профессиональный клуб из суворовского училища?

– Сыграл за училище товарищеский матч в мини-футбол против молодежки тверской «Волги», понравился тренеру и три года совмещал учебу с футболом. Теперь – в возрожденном «Амкаре» и всем доволен. А вторый сын сейчас у меня в «Сахалинце».

Дедовщина в Пятигорске, месяц в армии и кража в динамовской раздевалке

- А вас отец пытался увлечь своей работой?

– Он машинист-тракторист широкого профиля. Частенько брал в степь, когда я малой был. Показывал, как роют траншеи и укладывают трубы. А потом старший брат отвел в футбольную школу. Я играл в атаке, забивал и уехал в сильный ставропольский интернат.

- Почему вскоре вернулись?

– Мы тренировались два раза в день, и мое сердце не успевало за растущим организмом. На медосмотре обнаружили шумы. Поставили диагноз: порок сердца. «Спасибо, до свидания». Узнав, что играть нельзя, я поехал в Пятигорск.

- Как остались в футболе?

– Выяснилось, что шумы – из-за особенностей строения сердечного сухожилия. С ними я нормально отыграл до 37 лет.

- В «Машуке» из Пятигорска дебютировали рано?

– В 16 лет. Взяли после того, как с юношеской командой выиграл чемпионат России. Перед выездом в Астрахань дали суточные – 5 рублей. Мы с товарищем обрадовались: «О-о, огромные деньги». Потом ввалились два ветерана команды. Забрали наши пятерки и дали трешку на двоих. Напоследок подбодрили: «Зайдите позже – мы вас покормим».

- В 17 лет вы перешли в ФШМ. Чем шокировала Москва?

– В начале сентября – +3 градуса. После +35 дома. Пятигорск-то – маленький, зеленый, теплый. Снег зимой выпал – сенсация. Мы бросали тренировки и катались с горки.

А Москва давила серостью и величиной. Я пару раз порывался уехать. Сначала отговорил Владимир Юлыгин из ФШМ, потом – Николай Гонтарь, тренер дубля «Динамо».

- В «Динамо» вас взяли вместе с Игорем Симутенковым. Каким он был в юности?

– Невезучим. За границу раньше нельзя было вывозить валюту, но мы все равно выменивали долларов по 100 – надо же там что-то купить. Перед досмотром валюту прятали, а Игорю кто-то посоветовал вести себя естественно – тогда точно ничего не заподозрят. Ну, он и положил доллары в нагрудный карман. В итоге деньги забрали только у него. Остальные пронесли.

- «Динамо» для вас началось с армии?

– Нас призвали с Виталием Бутом (он сейчас гендиректор «Черноморца»). Приняли присягу, месяц отслужили, и 29 декабря Гонтарь забрал нас из части. Билеты домой уже было не купить, так что Новый год встречали в Новогорске.

Потом ездил в военную часть каждый месяц – на протяжении двух лет. Надевал форму, приходил за зарплатой и уезжал. Если без формы – деньги не выдавали. Получал сначала 80 рублей, потом 120. На одну из первых зарплат купил часы, но вскоре их украли. Вор надел спортивную форму, попросил ключ у администратора и обчистил раздевалку динамовского манежа. У других игроков забрал деньги и золотые цепочки.

Игры против Баджо и Зидана, между ног Алмейде и новый год с игроками «Ромы»

- Почему на МЧМ-91 сыграли только 3 матча?

– В четвертьфинале с испанцами неудачно пошел в борьбу и надорвал боковую связку. Полуфинал с Бразилией пропустил. Там нас добил Элбер, игравший потом в «Баварии». В матче за третье место досталась Австралия. Думали, там кенгуру какие-то, а они, оказывается, тоже умеют играть. Побороли их только в серии пенальти.

- Играли вы и в четвертьфинале Евро U21 с Францией. Впечатления от Зидана?

– Поразил мышлением и техникой. Невероятный футболист. Играли в гостях, в Монпелье, почти на равных, но в конце пропустили курьезный гол. После навеса Саня Помазун не удержал мокрый мяч и уронил в ворота (интересно, что перед дебютом в молодежной сборной России отец вратаря «Урала» провел 4 товарищеских матча за первую сборную Украины – Sports.ru).

- Были еще яркие поездки со сборной?

– В Америку на Dallas Cup. 1991 год, приземлились в Нью-Йорке, спустились с трапа, а там русскоговорящий мужчина – объявляет: «Господа налево, товарищи направо». Мы переглянулись: «А, ну да, мы же товарищи».

Потом в Далласе нас повезли на экскурсию. Показали место убийства президента Кеннеди. Жили там по два человека в американских семьях. Причем в огромных домах – я и представить не мог, что такие бывают.

- Через пару лет вы дебютировали с «Локо» в еврокубке – и сразу против «Юве». Как это было?

– Психологически давило, что мне доверили опекать лучшего игрока мира – Роберто Баджо. В игре мы ему мало что дали сделать, но он забил со штрафного – как рукой забросил.

Играли в Болонье, потому что туринский стадион дисквалифицировали. Пока ехали, болельщики показывали нам: будет 6:0. Вышло достойнее – 3:0. Кроме Баджо в «Юве» и Раванелли был – просто машина. Тоже нам забил.

- Что давило в 1995-м, когда приехали к «Баварии» в Мюнхен.

– Вообще ничего. «Бавария» лет 25 не проигрывала дома в еврокубках. По именам – космос: Клинсманн, Кан, Шолль. Считали: если проиграем – нестрашно. Полтора тайма отбивались (защищались уже без персоналки, по зонам), только пару раз вылезли на чужую половину, а потом Женька Харлачев убежал – и 1:0.

Думали: ну все, мы теперь звезды. Какой там – в Москве Клинсманн с Костадиновым нас просто разорвали – 5:0. Поставили на место.

- Харлачев вспоминал, что администраторы «Локо» были в шоке, когда вы менялись майками с игроками «Баварии».

– А на сезон-то было только два комплекта формы. Белые и красные. Но в Мюнхене после победы мы все равно поменялись – мне досталась майка Кристиана Циге. Чемпионат России потом доигрывали в одном комплекте.

- Когда были ближе к финалу Кубка Кубков?

– В полуфинале-1998 «Штутгарт» явно был сильнее, а через год – к матчам с «Лацио» – мы окрепли, лучше сыгрались и вели дома после гола Джанашии, но обидно пропустили в конце от Бокшича. В Риме «Лацио» на опыте отстоял нулевую ничью.

Обидно. В Москве-то мы их прилично загоняли. А ведь «Лацио» был самой дорогой командой в Европе. Помню, Алмейда пыхтел от злости в центре поля. Я ему еще и между дал – он вообще в осадок выпал.

– Через полгода вы шокировали рывком защитника и вратаря «Люнгбю» в Кубке УЕФА.

– А всегда так, когда игрок из глубины вторым темпом вываливается. Харлачев протаранил защиту, воткнулся в двух защитников, и мяч откатился человеку, которого там никто не ждал. Сдержать меня было тяжело – оставалось только в ворота попасть.

– В том же году могли уехать из России?

– Меня очень настойчиво звали в «Маккаби» – когда прошли их в четвертьфинале Кубка Кубков-98/99. Но Юрий Палыч уговорил остаться. Удержал контрактом – неплохим по тем временам. Сейчас думаю: может, и стоило уехать.

– Летом 1999-го отпустили только Гуренко – в «Рому». Вы и дальше дружили?

– Даже Новый год вместе встречали. В крутом ресторане на итальянском среднегорье. Были еще Аленичев, Кафу, Алдаир и Заго. Встретили и по бразильскому времени, и по-итальянскому, и по-белорусскому. Гости были в шоке от того, как мы шумели – для итальянцев-то это рядовой праздник.

Утешение от украинского премьера, зацикленность Шевы и техника Романцева

– Как осваивались в спартаковском футболе сборной Романцева?

– Тренеры разжевывали, а я вникал: никакого бей-беги, контроль мяча, создание численного преимущества. Так и подстроился. В дебюте вышел против Армении центральным защитником – с моим-то ростом (172 см – Sports.ru). Но справились же – победили 3:0.

А в следующем году меня поставили против Швейцарии левым защитником. Накануне родился второй сын, и я от эмоций просто летал по полю, всю бровку испахал.

– Чем игра в Ереване запомнилась?

– Альберт Саркисян из «Локомотива», как обычно, ставил себе подножки и падал в штрафной. И злился, что не давали пенальти. Не учел, что европейский судья (Терье Хауге – Sports.ru) покачественнее наших.

– Чем Романцев удивил?

– Играл нейтрального в квадратах и не терял мяч. Я поражался: е-мое, он же тренер, 45 лет, должен хоть раз ошибиться. Но нет – ни разу.

– В игре с Украиной вы не отходили от Шевченко все 90 минут. Говорили о чем-то?

– Нет. Он настолько профессионален, что зациклен только на игре. Никаких лишних эмоций.

Сейчас соперников детально анализируют, а тогда просто показали видео: Шевченко играет так-то, ты – игрок сборной, должен выступить на уровне. Я и выступил.

– Матч смотрела вся страна, а вы получили высшую оценку в сборной России. Та слава смягчила шок от ничьей?

– В раздевалке нас подбадривал даже премьер-министр Украины, но на душе было полное опустошение: нелепый гол разрушил все наши мечты. Узнаваемость и разговоры о моей хорошей игре появились позже.

Пережить поражение больше помогло то, что игры шли одна за одной: Кубок России, чемпионат, «Лидс» в Европе – некогда было раскисать.

Отношение к Измайлову, хитрость Обиоры и игра через боль ради премиальных

– Первый гостевой матч в Лиге чемпионов вы провели на «Бернабеу». Что запомнилось?

– Разминка уже закончилась, а зрителей нет. Мы подумали: «Да кто на нас пойдет. Приехали какие-то петрушки». Ушли в раздевалку, переоделись, вернулись на поле – а на трибунах 40 тысяч. Еще и как загудели. Елки-палки, ноги сразу подкосились. Итог – 0:4.

– Через год там было уже 2:2, и первый гол «Реалу» забил Джеймс Обиора. Что за человек?

– Хитромудрый. Форвард отличный: быстрый, техничный, пластичный. Но почувствовал себя звездой и начал хитрить. Палыч прилично нагружал нас в недельном микроцикле, и после игр Джеймс жаловался: «Доктор, тут болит».

Потом всю неделю бегал вокруг поля и на игры выходил еле готовый. А когда один выпадает, на остальных ложится лишняя нагрузка. За это его недолюбливали.

– Первое впечатление от Марата Измайлова?

– Восхищение. Скоростная обводка, виденье поля, передачи – он очень ярко заблистал.

– Обрадович мне говорил: «Пока Палыч держал его в тонусе, Марат играл отлично. А потом мы собрались на зимнем сборе – Измайлова нет. Не знаю, чье это было решение, но ему продлили отпуск на 7 дней. Типа он делал операцию на носу, но вся команда знала, что он отдыхает.

Мне кажется, именно в те 7 дней русский футбол и «Локомотив» потеряли Марата. Он ощутил себя особенным и почувствовал, что может погулять. После того пропущенного сбора на него посыпались травмы, и он потерялся».

– Я его помню спокойным и сконцентрированным на работе. Но, наверно, любой спортсмен, ощутив особое отношение, начинает вести себя иначе. Дали мне поблажку – значит, я немножко лучше других. Может, у Марата это было. Но мы не так долго играли вместе – в 2003-м я ушел в «Аланию».

– Доктор Савелий Мышалов признал, что в работе с вами допустил врачебную ошибку: «Дроздов порвал заднюю мышцу бедра, но перед важной игрой его поспешили вернуть к тренировкам, и случился рецидив, после чего он снова долго лечился». Это сократило вашу карьеру в «Локо»?

– Травмы бедра были обычным делом. Палыч подгонял, а доктору хотелось, чтоб его работа была видна. Иногда я раньше срока возвращался и усугублял. А что оставалось? Тогда, если хотел хорошо зарабатывать, надо было все время играть в основе и получать премиальные. Вот и выходил с травмами, играл в набедренниках через боль.

Шок от Курбиса в «Алании», судейский беспредел в Казахстане и 1:8 от «Зенита»

– В 2003-м на моей позиции заиграли Маминов с Хохловым. Сидеть на скамейке можно было и дальше, но старый знакомый Бахва Тедеев попросил помочь. Его «Алания» стояла на вылет. Я хотел играть и согласился.

– Как во Владикавказ заманили тренера «Марселя» в финале Кубка УЕФА-99 Ролана Курбиса?

– Его позвал новый спонсор – виноводочная компания «Исток». С Курбисом было интересно: новая тактика, новые упражнения. Силовой подготовке уделяли на сборах по 2,5 часа в день. После этого мы до осени играли очень прилично – причем далеко не топовым составом.

Когда мы включали на базе какой-то фильм, он садился с переводчиком и тоже пытался смотреть.

– От вратаря Деяна Радича слышал, что Курбис раздавал свои премиальные поварам «Алании», во время сборов отправлял игроков отдыхать на яхте, а перед играми водил в казино и ночью говорил: «Идите спите. А я останусь до утра».

– Сборы в Эмиратах длились полтора месяца, и в выходной он позволял делать что угодно. Хочешь – купайся. Хочешь – рыбу лови. Боссы клуба были в шоке: «Что это такое? Они же не тренируются».

В первом круге мы шли на шестом месте, но после бесланской трагедии Курбис вернулся во Францию. Сезон заканчивали без тренера, спонсора и болельщиков (во Владикавказе перестилали поле и мы играли в Пятигорске). Еду команде покупали на свои деньги. Но остались в Премьер-лиге.

– И вы уехали в казахстанский «Женис», где вам в одном матче поставили три пенальти. Как так вышло?

– В конце чемпионата приехали к лидеру – «Актобе». Для чемпионства им нельзя было даже вничью играть. Мы повели 1:0, а главный судья говорит: «Чего вы радуетесь? Подождите».

Поставил один пенальти – наш Женька Плотников отбил. В перерыве судья нам сообщил: «Все равно проиграете». И во втором тайме поставил еще два пенальти – мы проиграли 1:2.

Зато в том году мы выиграли Кубок. В Шымкенте, где недавно были волнения. Приятный зеленый город. Обыграли в финале «Кайрат» и отмечали очень бурно. Один банкет в Шымкенте, второй в Астане – с концертом и танцами. Казахи любят напыщенность.

– Как стали главным тренером «Краснодара-2»?

– Позвал Славолюб Муслин. Я играл у него в «Химках», а он любит общаться с футболистами (о тренировках и тактике) – так и подружились.

Когда начинал в «Краснодаре-2», мне говорили: «Из этих никто не заиграет». – «Поживем-увидим». Например, Коля Комличенко продавливал, обыгрывал, неожиданно бил – и дорос до РПЛ. Другие ребята сейчас в основном во Второй лиге.

– Как к вам попал Олег Самсонов?

– В наказание [за отказ от ухода в «Крылья» с понижением зарплаты] он два раза в день наматывал круги, и я сказал Сергею Галицкому: «Дайте его мне. Второй команде нужен дядька». У меня с Олегом проблем не возникло. Он помог молодым свои опытом.

– 4 года назад вы помогали Сергею Гуренко в минском «Динамо». Как владелец клуба Юрий Чиж отреагировал на 1:8 с «Зенитом» в Лиге Европы после 4:0 в Минске?

– Тучи сгустились, но нам дали доработать до конца года. Про Чижа говорили: уволил 26 тренеров – монстр. Но я бы его так не назвал. Да, давление есть (в чемпионате допускалась от силы пара осечек), но общались мы нормально – играли вместе в футбол, парились в бане.

В Минске мы и не ожидали, что столько забьем «Зениту», а в Питере были просто смяты. Во втором тайме Дзюба нас растоптал. Утешаюсь только тем, что «Зенит» кладет некоторым в РПЛ по 6-7 мячей, а нам не мог забить 112 минут.

Денис Романцов