Про вратаря Илью Абаева многие впервые узнали в сезоне-2013/14, когда он перешел из нижегородской «Волги» в московский «Локомотив» за миллион евро. Воспитаннику «Торпедо» на тот момент было уже за тридцать, но в команде на него возлагали большие надежды — он был призван заменить Гильерме, выбывшего на долгий срок из-за травмы.

В итоге Абаев стал частью самой надежной обороны того сезона и чуть было не выиграл сенсационное золото. Сегодня Илья пробует себя в Медиалиге, переживает за родные «Локомотив» и «Торпедо», страдающие в РПЛ, и готовится стать тренером.

— Чем сейчас занимаетесь?

— В карьере сейчас пауза, так что в основном детьми и немного бизнесом.

— Чемпионат мира смотрите?

— Когда получается, смотрю. В целом много интересных матчей. Очень понравились четвертьфиналы Хорватия — Бразилия и Нидерланды — Аргентина. Игры прошли примерно по одному сценарию, но закончились по-разному. Ну и отмечу ранний вылет фаворитов — прежде всего, Испании.

— За кого-то болеете?

— Нет, скорее просто в каждом матче выбираю команду, которая мне симпатична, и её поддерживаю.

— За кем из вратарей пристально следите?

— Переживал за мексиканца Гильермо Очоа, на счету которого уже пять чемпионатов мира. К сожалению, его сборная не вышла из группы. Вообще вратари здорово играют, особенно в сериях пенальти. По всей видимости, анализируют соперника — как кто бьёт. Тут от голкиперов очень многое зависит.

— Вы в своей карьере как-то готовились к пенальти, изучали бьющих?

— При подготовке к каждому матчу тренеры вратарей всегда предоставляют материал по одиннадцатиметровым: кто и как обычно в команде соперника бьёт. Эти данные показывают статистику за последние несколько лет. Но когда выходишь на поле, выбор всё равно уже за тобой.

— Видел, что вы в этом году засветились в Медиалиге, играли за команду GOATS. Как так получилось?

— Появилось свободное время, вариантов после прошедшего года особо не было. Позвонил Дмитрий Градиленко, с которым мы давно знакомы, пригласил меня. В любом случае я бы где-нибудь бегал — может, в любительской лиге. Решил подвигаться, поиграть, немножко получить удовольствие. Ну, и попробовать, что это такое.

— И как ощущения?

— Двоякие. Сначала было очень непривычно — тем более, у нас была новая команда, и мы много проигрывали. Потом вроде дела наладились, настроение улучшилось. Всё закончилось в итоге на позитивной ноте.

— В чем секрет популярности Медиалиги?

— Думаю, она популярна в основном среди молодых. Она широко освещается в YouTube и более открыта по сравнению с профессиональным футболом. Видео из раздевалок, какие-то челленджи — ребята постоянно всякий контент выкладывают. Понятно, что более искушенному взрослому зрителю ближе премьер-лига. А молодёжи интересны все эти скандалы, интриги…

— Вам самому близка эта блогерская культура?

— Нет, абсолютно далёк от этого. Принимаю участие в Медиалиге просто как бывший футболист, ради того, чтобы поиграть и получить удовольствие. Никакого отношения к блогерству не имею.

— И как вы себя чувствовали под постоянным вниманием камер?

— Тут ведь большой разницы с профессиональным футболом нет. Как в премьер-лиге камеры, так и здесь. Непривычно разве что наличие большого числа объективов в раздевалках. В профессиональных клубах это место обычно закрыто, там более серьезная атмосфера. Со временем привык — к тому же прекрасно отдаю себе отчет в том, что это не профессиональный, а медиафутбол.

— На профессиональном уровне еще хотели бы поиграть?

— Вы знаете, с удовольствием. Поэтому и принял участие в Медиалиге и тренируюсь постоянно. Но в моем возрасте тяжело ждать хорошего предложения. При этом я получил тренерскую лицензию B, а в ближайшее время начну получать специальную лицензию тренера вратарей. И если возникнет предложение по тренерской работе, очень может быть, что склонюсь в её пользу.

— Что-то наклёвывается в этом плане?

— Есть разговоры кое-какие. Но прежде надо поступить на вратарскую лицензию.

— Часто бывает, что когда долго чем-то занимаешься, начинаешь уставать от своего дела. Вам когда-нибудь надоедал футбол?

— Нет. Честно говоря, такого никогда не было. Разве что под конец сезона бывает ощущение, что хочется в отпуск, хочется отдохнуть… Но через неделю уже думаешь: «Пора бы на поле, потренироваться».

— Помните момент, когда поняли, что хотите футболом заниматься всю жизнь?

— Могу сказать точно, что в детстве вообще не думал, что стану футболистом. Просто занимался, мне нравилось, никаких целей перед собой не ставил. Ближе к выпускным классам загорелся, когда стало хорошо получаться. Попав после школы в дубль, понял, что назад пути нет (смеётся) — нужно здесь пробиваться или будет очень тяжело по жизни. Тяжело менять профессию после окончания спортивной школы.

— Футбольное взросление было непростым?

— Поначалу всё действительно не очень хорошо складывалось из-за высокой конкуренции. Очень много времени провёл в дубле «Торпедо» — только в 22 года подтянули к основному составу. Потом тоже практики игровой не было, пытался постоянно уехать в аренду, долго не получалось. Старт затянулся, но, возможно, это в итоге помогло мне подольше поиграть в футбол. По большому счету, играть начал уже в аренде в Махачкале.

— Сейчас футболистам проще переходить с юношеского уровня на взрослый?

— Думаю, да. Сейчас молодежь у нас очень ценят — по крайней мере, тех ребят, у кого хоть что-то получается. Где-то их даже искусственно пытаются вводить в состав — это особенно видно по Первой лиге. Даже если не всё удаётся, их продолжают наигрывать. Раньше конкуренция была намного серьезнее, руководителям был нужен результат.

— Старшие партнёры сильно на вас повлияли?

— Трудно сказать. Но мне повезло поработать со многими отличными вратарями. Когда я пришёл в «Торпедо», там были Евгений Корнюхин, Валерий Воробьёв, потом появился Дима Бородин. Я смотрел со стороны и пытался что-то интересное подметить для себя. Не всегда всё может объяснить тренер, иногда нужно самому увидеть, почувствовать на чужом примере.

— Оглядываясь назад, жалеете о чём-то в своей карьере?

— Нет, зачем? Всё прошло неплохо, даже хорошо.

***

— Я спросил не просто так. В 2014-м вы могли стать чемпионом России вместе с «Локомотивом», но всё сломалось в последних турах. Что тогда произошло?

— Да, часто об этом вспоминаю. В матче с «Ростовом» мы тогда перегорели. Прямо перед нами играл «Зенит», и он уступил «Динамо». В итоге ехали на игру, понимая, что нам достаточно взять три очка — и мы уже в Лиге чемпионов. Но не заладилось: умудрились и «Ростову» проиграть, и ЦСКА в последнем туре. Заняли третье место, хотя рассчитывали на большее. Этот момент, особенно игру с «Ростовом», кручу в голове постоянно.

— В чем была сила того «Локомотива»?

— Пришел Кучук — и заразил своей энергией. Он всегда, когда приходит в команду, хорошо всех встряхивает. Ну, и не нужно забывать, что появились Диарра и Буссуфа. Прежде всего именно Ласс — очень сильный игрок. Мы начали выигрывать игру за игрой, почувствовали уверенность. Она приходила буквально на глазах.

— Каким был Кучук? Говорят, он довольно странный человек…

— Да, немножко своеобразный. Он фанатик футбола — думает о нем 24 часа в сутки. Иногда немножко выпадает из обычной жизни. Яркий пример: Кучук не раз разговаривал с Диарра по-русски, хотя тот ни слова не понимал. Очень любил режим: после матчей всё время закрывал нас на базе. Те же иностранцы были немножко недовольны, потому что не привыкли к такому.

— Можно ли сказать, что спад «Локомотива», который привел к увольнению Кучука в следующем сезоне, начался ещё в матче с «Ростовом»?

— Вполне вероятно. После того, как мы проиграли чемпионат, настроение у команды было не очень, что-то надломилось. Диарра не приехал на сбор, потом были другие скандалы… И у Кучука с командой что-то разладилось. Конечно, в таких условиях не стоит ждать хорошего результата.

— В те годы только начинал расти как футболист Алексей Миранчук. Сейчас следите за его карьерой?

— Конечно! Среди россиян сейчас не так много легионеров, и все они на слуху. Уже в те годы было видно, что Алексей очень талантлив и прекрасно технически оснащен. Единственное, ему требовалось окрепнуть, добавить характера. Это удалось, поэтому он и стал затем одним из лучших игроков чемпионата и лидером «Локомотива».

— Почему у него не вышло в «Аталанте»?

— Думаю, дело в конкуренции. Россияне действительно к такому не привыкли. Если ты здесь лидер, тяжело перестраиваться в Европе. Как мы видим, в последнее время со многими такое происходит.

— Сейчас в «Локомотиве» ситуация во многом напоминает ту, что была после сезона-2013/14. Что чувствуете по этому поводу?

— Переживаю, конечно, часто посещаю матчи. Видно, что в команде не всё в порядке — во всех отношениях. Сейчас вот пришел новый тренер — надеюсь, ему удастся что-то поменять. Думаю, должно получиться, потому что хуже уже некуда.

— Многие верили, что немецкое руководство сумеет сделать из «Локо» европейский клуб. У вас были такие надежды?

— Я многого не ожидал. У Томаса Цорна уже был отрицательный результат со «Спартаком». Почему у него должно было получиться в «Локомотиве»?

— Но был не только Цорн, был ещё Рангник — а это имя.

— Да, имя. Но сейчас мы видим, что он показал себя не с самой лучшей стороны.

— Многие говорят, что уровень премьер-лиги сильно упал. Вы тоже это наблюдаете?

— Думаю, да. Уехали очень сильные легионеры. Раньше были просто сумасшедшие футболисты, а теперь их нет. А чем выше уровень футболистов вокруг, тем быстрее ты прибавляешь. Сейчас мы варимся в собственной каше, а те легионеры, которые остались вокруг нас, не могут нас чему-то научить.

Тут я не беру «Зенит» с его бразильцами, говорю лишь про всех остальных. Можно ли бороться с гегемонией петербуржцев? Не знаю… Как? Запретить им покупать бразильцев (смеется)? Лучше бы с такими деньгами они кого-нибудь вырастили.

— Один из людей, кто, по мнению многих, пытался делать наш футбол лучше, сейчас сидит в тюрьме. Вы хорошо знакомы с Николаем Лариным. Три года колонии — слишком суровый приговор?

— Да, слишком жесткий. Человек сделал очень много для футбола — об этом можно судить по количеству поддержавших его людей. К сожалению, никакие аргументы не были приняты судом во внимание. Надеюсь, будет апелляция, и что-то сдвинется с мертвой точки.

— С Лариным сейчас можно как-то поддерживать связь?

— Можно писать письма. Я пока этого не делал, но собираюсь. Знаю, что ему многие пишут. Что бы я хотел ему сказать? Сказал бы, что друзья и все, кто его поддерживает, ждут его возвращения. Надеюсь, после пережитого он не остынет к футболу.

Глеб Томашевский