Вы отлично стартовали в московском «Локомотиве», забивая хотя бы раз в каждой из шести первых игр (7 голов, 1 результативная передача). Как вы объясните эту экспресс-адаптацию к вашему первому путешествию за границу?
Это вопрос уверенности. Если у меня не все в порядке с головой, я знаю, что у меня вообще ничего не получится. В «Локо» я сразу почувствовал доверие тренера, болельщиков и своей команды. Они очень хорошо обо мне заботятся, даже если красивая серия остановилась, но я надеюсь возобновить ее и продолжить свой напор.

Что бы вы ответили тем, у кого возникнет соблазн сказать, что в чемпионате России выступать легче?
Легко ? Приходи и сыграй против таких команд, как «Зенит», «Локо», «Спартак», и ты увидишь. Потом на уровне футбола играет. Мы встречались с «Ростовом», которого тренирует Карпин, тренер сборной, он играет, делает тики-така , он красивый. Мы проиграли 4:1, мы ничего не могли сделать. Безусловно, нет ни одного клуба, достигающего уровня ПСЖ или Барсы, но должно быть пять команд Лиги 1, способных подняться на подиум в России, не более.

Что происходит, когда вам нужно ехать играть на другой конец страны? Некоторые поездки должны быть очень длинными, верно?
Если бы я рассказал вам, как мы жили в Краснодаре, вы бы мне не поверили. Мы вылетели из Москвы в пятницу, чтобы добраться до Санкт-Петербурга, потребовалось 1:25, затем мы сели на самолет на 5 часов, чтобы добраться до небольшого городка, а затем к 6:30 на автобусе прибыли в Краснодар. А потом надо вернуться! В прошлом месяце мы ехали поездом 16 часов до Ростова! То же самое и с клубами, расположенными недалеко от границы с Украиной, потому что там закрыты аэропорты. Вау, это было долго, мы болтали с Бекой Бекой, слушали музыку, смотрели сериалы, играли в карты, мы спали...

Как вы попали в московский «Локомотив»?
Когда люди говорят мне о своем интересе ко мне, я говорю: «Что я буду там делать? Можешь им сказать нет, бесполезно, я не поеду». У меня не было времени их слушать. По правде говоря, мне пришлось отправиться в Анже. После нашего визита в Монако в декабре президент Саид Шабан даже заставил меня посетить салоны, сказав мне: «Смотри, вот где ты будешь играть». В голове я уже подписал контракт с ШОС. Затем спортивный директор (Лоран Буасье)дал понять в прессе, что я команде особо не нужен. Это не то, как вы привлекаете игрока. Вот тогда я и подумал, что можно уехать за границу, и послушал «Локомотив». Мне продали проект немецкого клуба в России, проект «Рангник». Еще обещали игровое время, ребята, они обо мне все знали. Сначала я подумал, что они шутят надо мной. Мне рассказывали о моих матчах с Бастией-Борго, понимаете? Я понял, что они не зря приехали в Монако, они хотели, чтобы я был с ними.

Есть опасения, когда понимаешь, что будешь играть за тысячи километров, в незнакомой стране?
Неизбежно, это меня немного пугает, я говорю себе, что если я буду скучать по России, то все кончено. Поэтому у меня нет другого решения, кроме как сосредоточиться на футболе. В раздевалке я нашел Алексиса Бека Бека, Франсуа Камано или Пабло из Бордо. Есть также сотрудники, в том числе помощник Марвин Комппер (теперь главный тренер, прим. ред.) и физиотерапевт, говорящий по-французски, что помогает. Тогда все думают, что русским наплевать на футбол, но это очень пиарится! Я не думал, что это спорт номер 1. Телеканал говорит о футболе 24 часа в сутки, тебя узнают на улице, это круто.

Через месяц после вашего приезда Владимир Путин объявляет о военном вмешательстве российской армии в Украину и знаменует собой начало войны, которая продолжается по сей день. Как вы это испытали?
В моей голове никогда не было мысли уйти. Я не собирался разрывать контракт, я не имею к этому никакого отношения, я здесь, чтобы играть в футбол. Мы мало платим за разбитые горшки санкциями, а мы, футболисты, тут ни при чем. Я успокоил родителей, объяснил им, что жизнь в Москве остается нормальной. Кроме того, я стал хорошо чувствовать себя в коллективе. Некоторые боялись, как Пабло, но он отец, это можно понять. Со своей стороны, я молодой человек, открывающий для себя страну, культуру. Посмотрим, как будет развиваться ситуация.

Какая жизнь в Москве?
Красивый город, я редко такое видел. Это огромный. Я нашел квартиру в хорошей башне с хорошим видом. Также удалось посетить памятники, музеи. Когда я приехал, было немного холодно, но мы быстро адаптируемся, потому что влажности нет. Мы тренировались при температуре -10°C или -11°C, мы этого особо не чувствовали. Люди думают, что русские сверхлюди, но больно не от холода.

Какие культурные сюрпризы были для вас в России? Как это отличается от того, что вы испытали во Франции?
Фанаты особо не критикуют, они очень милые. Когда я приехал, болельщики предложили мне матрешки ., молодые люди угостили меня макаронами... Эти маленькие жесты слишком веселые. А что мы работаем... Во Франции я думал, что работаю, а здесь другое. У нас есть русский тренер по физкультуре и еще один немец, там настоящая строгость. Приезжаем очень рано утром, у нас взвешивание, питание, видео, разминка и тренировка со 100% интенсивностью. Я также делал некоторые специальные упражнения после тренировок, чтобы работать перед воротами. Когда вы приходите домой, вы устали.

Кажется, вы ни разу не были за границей перед матчем с командой Франции до 17 лет в Австрии. Вы это помните?
Я из небогатой семьи. Когда я уезжал в отпуск, я больше ориентировался на Эрки, Валь-Андре, Лорьян, Ванн, кемпинги. Я никогда не летал и не был в Париже. Именно футбол заставил меня открыть для себя все это. Удалось увидеть Эйфелеву башню, Монпарнас... Для Австрии я слишком сильно волновалась, это был мой первый полет на самолете. Мы также выступали на чемпионате мира в Индии, это сумасшедшие воспоминания. Мы были в очень бедном городе, в Гувахати, на востоке, в сторону Бангладеш. Когда мы проезжали, люди внимательно рассматривали автобус, пейзажи были невероятные.

Когда вы поняли, что хотите стать профессиональным футболистом?
Я жил в квартире в Реу с мамой, все время играл в футбол, соседи психовали. Когда я прихожу на «Стад Ренн», я не обязательно думаю о том, чтобы стать профессионалом, но когда ты присоединяешься к академии, это единственная цель. Мой первый год обучения проходит не очень хорошо. В школе у ​​меня не все хорошо, я делаю что-то не то. Нас было десять человек в классе, мы все приехали из Ренна, мы очень хорошо знали друг друга. Мы сводили с ума учителей, меня все время наказывали. Я ничего не делал.

В 2018 году вы решили покинуть «Ренн», чтобы подписать свой первый профессиональный контракт в Монако. Почему ?
В «Ренне» меня ни разу не выставили вперед. Вы можете посмотреть протоколы матчей, я всегда был запасным. С тренерами тоже не очень ладилось, они никогда не скажут, что я тогда был топ-игроком. Единственным, с кем я мог бы добиться хороших результатов, был Жюльен Стефан. Когда мне было 16, он дважды брал меня с запасом, ему было наплевать на мой возраст. После моих выступлений с молодежным отбором «Ренн» начал думать, что они могут подписать меня профи, но особой искренности я не чувствовал. Не было гарантии, что я буду тренироваться с профессионалами, и у меня была такая возможность в Монако.

Оглядываясь назад, вы тоже думаете, что были неправы в этой истории?
(Он думает.) Я действительно не знаю, как это объяснить. Да, потому что я реагировал, как молодой человек, с разочарованием. В любом случае, я не жалею, что уехал из «Ренна», это то, к чему мне нужно было расти.

Но не жалеешь, что не стал профессионалом в клубе родного города?
Конечно, это была одна из моих мечтаний! Это было также и для моей мамы, видеть, как я играю на этом стадионе, недалеко от ее дома. Это не значит, что люди хотят видеть меня в «Ренне».

Однако болельщики отреагировали баннером Софиан Диоп и вас в парке Роазон или сообщениями в социальных сетях.
Для истории с баннером мы были 17-летними пацанами... В остальном все сообщения в сети меня смешили, это придавало сил. Это не я смотрю, потому что я такой тупой, что могу ответить. Когда я подписал контракт с «Локо», некоторые насмешливо говорили «браво твоей карьере» . И что ? Они недовольны тем, что мой карьерный путь не такой, как у Софиан (Диоп) ?

Какие у вас остались воспоминания о первых тренировках в Монако, где есть такие звезды, как Фалькао?
Это сумасшествие, это игроки, которых я обычно беру в FIFA . Я видел, как он поставил тройки в Лиге Европы, когда был маленьким. Фалькао мало говорит, но он очень милый. Слишком сильным был Стеван Йоветич. О лалала, какой он сильный! Жаль, что у него были травмы. Этот парень — Роналдиньо, он может все. Он слишком худой, слишком элегантный, он был единственным парнем, который мог играть с парой Ронни, старомодным языком. Виссам (Бен Йеддер) также очень помог мне в этом сезоне, когда увидел, что я начинаю становиться жестче. Он успокоил меня, он подбодрил меня, он

Вы провели два сезона в «Нэшнл», в «Лавале» и «Бастия-Борго». Чему вы научились из этих двух событий?
Я уже научился быть мужчиной. На самом деле я научился этому делу. Я играл с людьми, которые боролись за бонусы в 150 или 200 евро, когда, когда я вернулся в Монако, это были огромные бонусы. Это совсем не тот мир. Националь, это принесло мне слишком много пользы. Когда я заканчиваю свой сезон в Монако и на Евро до 19 лет, я говорю себе: «Вперед, «Националь», все захлопнулось, это будет слишком просто».Я приехал в раздевалку к Лавалю, отцы прямо меня влепили. Они переплатили мне. Вот тогда я понял, что был слишком глуп. Во время заключения я задавал себе вопросы, я работал как сумасшедший. И я ушел с ножом в зубах в Бастиа-Борго.

Узнаем ли мы больше вместе с национальными игроками, чем с Радамелем Фалькао?
Я большему научился у ребят из Лаваля, чем у Фалькао. (Смеется.) В начале, с Робертом Маа, мы ненавидели друг друга. Он просто кричал на меня, кричал на меня. Ему было 34-35 лет, он был как отец. Он стал для меня как дядя. Он дал мне совет на тренировке в конце, мы собирались поесть вместе, тогда как в начале между нами была война, мы почти не здоровались друг с другом. На моей стороне был Маа, H24, а также такие парни, как Робик или Алиу Дембеле.

Вы когда-нибудь боялись не прийти в норму?
Никогда, даже если я играю в Н3 в Лавале, я не задаю себе вопросы. Что я буду делать со своей жизнью, если не смогу? Вы встречаете ребят, которые происходят еще ниже, из R1. Я задавался вопросом, не закончу ли я, как обычный игрок сборной, это произошло быстро.

Это Тьерри Анри бросил вас на матч Луи-II против ПСЖ . Какое воспоминание вы храните об этом моменте?
Сюжет сумасшедший. Чадли травмирован на 12-м месте , его замена (Хорди Мбула )тоже пострадает, и теперь моя очередь. Я не чувствую себя готовым, у меня комок в животе. Когда я вхожу, это как во сне: поворачиваешь голову, видишь Мбаппе, с другой стороны Неймар, а перед тобой Кавани. Что-то сумасшедшее. Комок в желудке быстро исчезает. Это одно из самых прекрасных воспоминаний в моей жизни.

Каково было быть режиссером Тьерри Анри?
Это мой кумир! Если бы я мог каждый раз выцарапывать небольшой совет... Он был очень близок с молодежью. Я видел его недавно перед матчем с Парижем, мы обнялись. Много чего всплыло в прессе, но я ни разу не видел, чтобы он оскорблял игроков. Он требователен, но все же счастлив, верно? Вы в Монако, а не в Понто-Комбо, как он говорит.

В августе тебе исполнится 22 года. Не хочется ли иногда напомнить себе, что ты еще молодой игрок в то время, когда профессиональные дебюты случаются все раньше и раньше?
На самом деле, это Мбаппе все испортил. Нормальная футбольная карьера начинается не с игры в Лиге чемпионов в 17 лет и победы на чемпионате мира в 19. Болезненное дело, он уже претендент на Золотой мяч, он действительно все испортил. Правда, в Ренне тоже был пример Усмана (Дембеле) .. Но ни у кого не было его уровня, все знали, что он играет профи, потому что он был слишком силен. Моя ранняя карьера такова. Если бы я не пережил все эти этапы, Лаваль, Бастия-Борго, меня бы сегодня здесь не было. Это помогло мне, потому что я был слишком глуп, и мне нужно было принимать удары, шлепки. Я никогда не скажу себе, что я отстал. Я приехала в Монако в 17 лет, научилась все делать сама: мыть машины, есть, ходить по магазинам. Я был маленьким принцем дома с моей матерью, как единственный ребенок, мне было полезно убежать.

Интервью Клемана Гавара