Остановить монолог Енютина попытался заместитель председателя инспекторского комитета Александр Разинский, также присутствовавший на брифинге.

- Володь, у нас 28-й тур, - заявил разинский. – Давай о нем и будем говорить!

- Хорошо, - согласился Енютин. – По 28-му туру у кого-нибудь еще есть вопросы? Нет? Тогда я продолжу свою речь.

- Тогда я ухожу! – заявил Разинский и ушел из конференц-зала, хлопнув дверью.

- За последние годы сложилась пагубная практика, когда люди, возглавлявшие инспекторский комитет, занимались тем, что нещадно критиковали Коллегию футбольных арбитров, - приступил к своему критическому спичу Енютин. - Причем, начиналось это все дело, как правило, сразу же по окончании сезона. У нас также возникали вопросы по работе инспекторского комитета. Лучшая оборона – это наступление, поэтому господа Спирин и Будогосский в своих выступлениях сразу переходили к критике КФА. Началось это в феврале нынешнего года, когда господин Будогосский в свойственной ему лживой манере раскритиковал работу КФА, извратив все, что делается в Коллегии.

Нельзя отделять работы КФА от работы инспекторского комитета – это две связанные между собой вещи. Мы общаемся с судьями перед туром, на сборах и семинарах. Однако судья на игре общается еще и с инспектором. Я сейчас имею в виду не только премьер-лигу, но и первый, и второй дивизионы. И от того, насколько инспектор профессионален в своем понимании сути игры, во многом зависит и качество работы арбитра.

Вот вам наглядный пример: на недавнем семинаре премьер-лиги один из арбитров – заслуженный человек – встал и заявил, что в перерыве матча инспектор надавил на него, причем, не по делу. После игры инспектор принялся извиняться перед арбитром, поставил ему хорошую оценку, однако на второй тайм судья вышел с трясущимися руками. Такого быть не должно.

Я говорил об этом на заседании инспекторского комитета перед началом сезона, просил обратить внимание на подобные непозволительные вещи.

Другой пример: на сборах в Сочи встает арбитр с Дальнего Востока и говорит мне и Валентину Иванову (главному методисту КФА – Прим. ред.): «Да, вы все тут правильно рассказываете, но приезжаю я к себе в регион, а ко мне подходит дядя с авоськой, у которого задача – решить свои проблемы. Качество судейства ему по барабану. И говорит он мне: «Ты так не делай, ты вот так суди». Я ему отвечаю: «Нас этому учили на сборах». А он мне: «Мне плевать, чему тебя учили на сборах. Ты делай вот так, или я тебе поставлю «двойку».

Это лишь два примера, однако, их множество. Создавали инспекторский комитет господа Спирин и Будогосский. 11 лет они руководят этим процессом. В итоге была построена система, при которой эти люди в этой мутной воде себя очень хорошо чувствуют. В итоге, что мы имеем – люди, которые сейчас инспектируют матчи, полностью утратили способность принимать самостоятельные решения, анализировать действия арбитра, учить его чему-то. Полностью!

Все было построено на звонке Алексею Николаевичу (Спирину – Прим. ред.) после матча: что делать, какую оценку ставить, как вести себя в этой ситуации.

Для чего на выставление оценки судье дается 48 часов? Это они придумали. Дается для того, чтобы Алексей Николаевич за это время прокрутил в голове различные варианты: что написала пресса, что сказали представители клубов. А потом сказал инспектору, какую оценку он должен выставить. Вот что мы имеем на данный момент. Мы едем на сборы, но не можем найти преподавателей, которые могли бы что-то объяснить арбитрам, которых бы те слушали.

Почему я об этом говорю? Я 13 лет работал только в премьер-лиге, я знаю этих людей, я со многими из них выходил на поле. У людей нет способности к обучению. Они не готовят молодежь, не ездят на турниры, не участвуют в методических советах. Работают непонятно где… Многие из них пенсионеры, а тут неплохой заработок. Сидят там редиску на даче выращивают, вдруг позвонили два раза в неделю и пригласили на инспектирование. Будогосский говорит, что мы не готовим арбитров. А как их готовить, если они приезжают, а там сидит «дядя с авоськой» будет их учить, как нужно судить.

Они создавали эту систему, они набирали этих людей. И пора бы за это ответить.

Я хочу, чтобы вы – журналисты, серьезно подняли эту тему, но брали интервью не только у представителей инспекторского комитета. Вы поспрашивайте у тех, кто закончил инспектировать – они много интересного могут рассказать. Те, кто сейчас работает, ничего не скажут, потому что побоятся говорить правду. А вот те, кому нечего терять, расскажут, как все это создавалось, кого туда приглашают, на каких принципах строилась работа, по каким критериям выбирались эти люди.

Впрочем, критерий один – преданность «вождям». Люди, которые мыслят иначе, там надолго не задерживаются.

Еще один вопрос – процедура отбора. Встретил на юношеских соревнованиях Юрия Князева – отличный парень, хороший методист. Так его уже три года «маринуют» и не дают инспектировать матчи второго дивизиона, потому что существует непонятное положение, по которому человек, закончивший работу арбитром, должен три года сидеть и ждать, либо ездить по всяким КФК. Конечно, ведь, если он придет, то составит конкуренцию тем, кто уже сидит там и не хочет уходить.

Пока в инспекторском аппарате не будет достойных людей, готовить судей будет очень тяжело. Эту проблему должны поднять СМИ, потому что мы не можем охватить всю нашу огромную страну.

Лисин А.