Честно говоря, на прошлой неделе я не расслышал в телефоне, куда уезжает Владимир Григорьевич. И когда ждать обратно. Да это и не важно. Я непременно дождусь его, чтобы задать несколько вопросов. Ответы на которые меня очень, очень интересуют.

Впрочем, эти вопросы я с легкостью мог бы задать любому из отставников нынешнего и прошлого сезонов. Но хочется задать именно Федотову. Не знаю почему.

Мне интересно, научился ли Владимир Григорьевич смотреть футбол глазами спортивного директора? Уснул ли в нем тренер? Хочу допытаться, почему он не сидит на скамейке запасных "Москвы" во время матчей? Не потому ли, что всякий наш тренер в спортивном директоре видит потенциального преемника? Мне интересно, почему он сменил гимн Лиги чемпионов в своем телефоне на другую мелодию? И по-прежнему ли не отвечает Владимир Григорьевич на звонки из "Спартака"? И есть ли они вообще, эти звонки?

И главный вопрос: в самом ли деле всякий тренер после отставки чувствует себя одиноким? Никому не нужным - даже если он при деле в другой славной команде? Правда ли, что всякому бывшему тренеру кажется, что его больше никогда и никуда не позовут?

Интереснее ответов - реакция бывшего тренера "Спартака". Я ведь помню, как Владимир Григорьевич по весне неожиданно напряженно отреагировал на вопрос, не заглядывает ли он в тарасовскую церковь. Куда так любил хаживать его великий тесть, Константин Бесков.

Мне очень интересна жизнь бывших тренеров. Чем они заполняют паузу. Как прячутся от жесткой правды, которую сознают прекрасно. Как лукавят перед доверчивыми репортерами - дескать, отдых необходим. Годок посижу на даче, наберусь сил. А потом - снова вперед. Все осознанно, все спланировано.

Че-пу-ха.

Лучше всех сказал как-то Борис Игнатьев. От мягкого человека особенно любопытно слышать жесткие формулировки. "Никаких творческих пауз у тренера не бывает. Он либо востребован, либо нет". Что простодушно подтвердил мне как-то и Александр Тарханов: "Сидеть на даче больше трех дней - мучение".

Мне очень интересно посмотреть, как ловит рыбу уж который год Олег Романцев. Как разговаривает вполголоса у костра. С кем разговаривает? О чем? О футболе?

Мне интересно, как ходит на тетерева - или еще кого - Сергей Оборин. Как ползет по бездорожью к лесам его дешевый автомобиль, над которым посмеивались футболисты. Интересно взглянуть в его глаза - и там прочитать ответ: что сейчас творится в душе тренера. Спрашивать бессмысленно - Сергей Григорьевич всегда готов рассказать, чуть улыбаясь, что в душе его покой и мир. И никакие отставки этот мир раскачать не в силах.

Мне интересно - слышен ли на даче у Анатолия Бышовца перестук мячей с базы московского "Динамо". Та совсем неподалеку. Интересно, вслушивается ли Анатолий Федорович в тишину Подмосковья. И будет ли вслушиваться очень скоро. Это только кажется, что Великий Безработный нашего с вами футбола вернется в привычное состояние и ничуть этого не боится. Боится, наверняка боится. Хотя и смирился с неизбежностью ухода из "Локомотива".

Они здорово меняются после отставки. Виталий Шевченко заставлял себя ходить на футбол - но часто я видел его на трибуне сидящим в одиночестве. Бывшие тренеры боятся, что их забудут - но еще сильнее боятся сочувствующих глаз.

Сергей Петренко, нервно отмахивающийся от репортеров в бытность свою главным тренером "Торпедо", после отставки вполголоса просил тех же корреспондентов "не забывать". Не помогло - забыли.

Хороший тренер Владимир Юрин, о котором нынче и не слышно, после отставки из Томска сосредоточился на научных трудах. Писал монографии. Писал-писал - но кому они нужны в нашем футболе, эти монографии? И Владимир Иванович опередил время - вывесил объявление в интернете: "Кому нужен тренер высокой квалификации?" Кажется, никто не откликнулся. Возможно, объявления следовало развешивать на столбах в районе его Велозаводской улицы.

Пан Петржела после отставки бойко сновал с тачкой по своему чешскому огороду, при фотографах почесывал за ухом пса Жофиньку. Всем видом показывал, что живется ему неплохо. Чем энергичнее показывал - тем сильнее была жалость.

Невио Скала от безысходности предложил сам себя в "Хартс". Не взяли.

В датский Хернинг президент "Локомотива" Юрий Семин летел не с командой. Добирался другим самолетом - в чартере с корреспондентами и железнодорожным начальством. Может, я тогда не к месту и не к ситуации затеял разговор. Вспомнил на ходу для Юрия Палыча слова Виктора Прокопенко, сказанные незадолго до смерти: "Тренер всегда остается тренером. Его всегда тянет на поле, чем бы он ни занимался". Мне показалось, Семин даже отшатнулся. Ускорил шаг в сторону паспортного контроля. Такой реакции я меньше всего ждал. После понял - только такой ждать и приходилось.

Тренеры без работы - самые несчастные люди на свете. Даже если их называют "президентами" и "спортивными директорами". Даже если у них участок в несколько гектаров и свой трактор, как у синьора Скалы. Даже если у них улов, как у Олега Иваныча.

Юрий Голышак