В «Локомотиве» уже стало классикой иметь центрального защитника из Бразилии. Когда-то был Родолфо, ещё недавно играли Мурило и Пабло, а теперь появился Лукас Фассон. Внешне чуточку напоминает Луку Джорджевича.

​​— Первые впечатления от «Локомотива»?

— Красивый стадион, приветливые люди и вообще хорошая инфраструктура — мне есть с чем сравнивать. У «Атлетико Паранаэнсе» одни из лучших условий в Бразилии.

— Каково это — встраиваться в новую команду?

— Каждый раз немного тяжело осваиваться в новом коллективе, запоминать имена людей. Само собой, сначала запомнил Гильерме. Больше всего общаюсь с ним, потому что говорим на одном языке. Мы вообще всегда вместе.

— Что он посоветовал первым делом?

— Впахивать. Концентрироваться на работе, чтобы играть в основе. Он мне это говорит далеко не только на тренировках.

— Когда узнали об интересе «Локо», то сразу пошли гуглить информацию о клубе?

— А я знал команду. Слышал о бразильцах, которые тут выросли. За информацией я обратился к Мурило, Пабло и тому же Гильерме. Написал ему сообщение, и он ответил, что здесь топ.

— Вы играли в «Атлетико Паранаэнсе» с Педро Рошей. Вряд ли у него были такие же хорошие отзывы о России.

— Я не просто играл с ним — мы жили в одной комнате. У Роши всё в порядке. Я его спрашивал: «Педро, каково в России?» Ответил, что всё хорошо, страна — красивая, а «Локомотив» — реально топ-клуб.

— Педро Роша не говорил, почему у него не сложилось в России?

— Нет. Но сейчас он забивает голы и счастлив. Для него было правильным решение уйти.

— Вы сейчас скажете, что будете учить русский язык, или скажете правду? Всё-таки на одного Гильерме приходится 10 бразильских легионеров, которые не учат русский.

— А я учу! Каждый день что-то запоминаю. Часто спрашиваю «а это слово что значит?» Спасибо, супер, доброе утро, лево, право…

— В Бразилии плохо развита железная дорога. Вы когда-нибудь ездили на поезде?

— Ездил с отцом, но только когда был маленьким. Увидев герб «Локомотива», сразу всё понял. Тем более что на португальском есть слово «Locomotiva».

— Где вы живёте?

— Пока на базе. Я приехал в Москву с агентом, но он уже улетел.

— Что привезли с собой из Бразилии?

— Два чемодана. Привёз приставку. Много места заняла одежда — тёплые штаны и куртка. Мне уже дали понять, что к концу года будет холодно.

— Что такое холодно для Бразилии?

— Для нас +10 градусов — это уже холодно.

— Сколько же открытий вас ждёт в России...

— Понимаю, но у меня нет страха. Привыкну.

«Папа сразу позвонил мне и сказал: «Эй, на тебя обратили внимание в России»

— Вы сказали, что привезли приставку. Во что рубитесь?

— Только в FIFA. У меня там своя команда в Ultimate team. Я взял ван Дейка, Роналду… Отличная команда, а вот я играю плохо. Я уже четыре года играю, но прогресса не видно. Не понимаю, почему так происходит. Часто проигрываю онлайн.

— Злитесь из-за поражений?

— Да, один раз вообще дико расстроился. Я тогда мог получить бонус, но при счёте 1:1 пропустил в конце матча. Так злился, что раздолбил свой геймпад. Рядом был только мой пёс — у меня бигль. Он при этом взвизгнул и убежал. Скучаю по нему, хотя жить с ним на базе явно не получилось бы.

— Как вообще проходил ваш трансфер?

— В мае агент позвонил моему отцу и рассказал об интересе со стороны «Локомотива». Папа сразу позвонил мне и сказал: «Эй, на тебя обратили внимание в России». Поначалу в семье все отреагировали спокойно. Было непонятно, насколько всё сложится. А вот когда трансфер случился, то вся семья была рада. Уехать в Европу! В Россию, где выступало столько бразильцев.

— Кто именно?

— Клаудиньо, Малком, Гильерме…

— А когда стало понятно, что трансфер состоится, то родным было тяжело вас отпустить так далеко?

— Я же вообще рано покинул дом — в 14 лет переехал. В 18 лет улетел играть в Чили. Так что уже привык жить вдали.

— Расскажите о вашей семье.

— Мой отец работает скаутом в «Интере» из Порту-Алегри, ищет юных футболистов. Мать — секретарь. Моя невеста живёт со мной.

— Чему вас научил отец?

— Многому, но прежде всего трудолюбию. Когда я был ребёнком, он играл в футбол в «Сан-Каэтано» и многих других командах. В том числе в Мексике. У меня, кстати, мать тоже понимает в футболе. Если я ошибусь, то предъявит мне, конечно.

— Вы далеко не из бедной семьи, как многие другие бразильские футболисты?

— На самом деле у меня весьма скромная семья. Уж точно не богатая. В моём детстве бутсы были дорогими для меня — 80–100 реалов (800–1000 рублей. — Прим. «Чемпионата»). Всегда было тяжело их достать, но папа и дяди помогали мне.

— Бывший игрок «Локомотива» Ари юношей продавал фрукты на рынке. А у вас была какая-нибудь профессия, помимо футбола?

— Нет. Уже в девять лет мне платили в школе «Сан-Пауло» — тогда уже мог сам себе купить бутсы.

— У вас был момент, когда поняли, что можете стать профессиональным футболистом?

— Нет. Ты просто отдаёшься делу, и вещи сами происходят. Никогда не знаешь, что получится. Вдруг какая-то травма и всё закончится?

«ФИФА разрешила легионерам уехать? Не совсем понимаю, как это работает»

— Ваш уход из «Сан-Паулу» — отдельная тема. Что там произошло?

— Непростая история с контрактом. Я со своей стороны хотел играть в «Сан-Паулу». Очень надеялся остаться, но про меня и моего агента говорили всякий бред. Такое сильно обескураживало. Для меня всё это не был вопрос зарплаты и вообще денег, как многие говорили.

— Бразильские газеты утверждали, что вами в тот момент интересовалась «Барселона». Это правда?

— «Барселона» и другие клубы интересовались. Хотя интереса может быть сколько угодно, а по факту ничего конкретного.

— У вас был контракт с «Сан-Паулу» на четыре года, но вы провели лишь три, потому что вас обязаны были отпустить в иностранный клуб по правилам ФИФА?

— Да. Так я уехал в Чили в 18 лет. Поначалу было тяжело — не знал ни языка, ни людей. Потом начал потихоньку попадать в основу, выиграл конкуренцию и уже больше не уступал своё место.

— Вы пока отдали лишь одну голевую передачу на взрослом уровне — это было именно в Чили. Признайтесь, вы ведь тогда били по воротам?

— Нет. Я видел партнёра по команде.


— Знаю тренеров в России, которые говорят своим игрокам в таких случаях: «Говорите, что так и хотели».

— Да, правильно тренеры говорят, ха-ха! А ещё в Чили я открыл для себя мате (напиток из листьев падуба. — Прим. «Чемпионата»). Его постоянно пьют чилийцы, уругвайцы и аргентинцы. В Бразилии он не популярен — разве что на юге страны.

— Зашло?

— Настолько, что я вернулся из Чили, прихватив с собой мате. Жаль, в Россию с собой не взял — в чемодан не поместилось, но мне обязательно привезут.

— А что поместилось в чемодан, помимо куртки и приставки?

— Одежда, трое бутс с разными шипами. Хотя бутсы у меня живут около трёх-четырёх месяцев.

— Как вы вообще получаете бутсы?

— Я заказывал у производителя, и мне присылали несколько пар на базу «Атлетико Паранаэнсе».

— У вас личный контракт с производителем экипировки?

— Да. В 16 лет мне прислали сообщение — пригласили на встречу, и мы подписали соглашение.

— Когда готовился к интервью, то внезапно наткнулся на вашу фотографию, которую выложил Юри Алберто — вы тогда как раз рекламировали производителя экипировки.

— Да, мы знакомы с Юри. Мы и соперничали много, и вместе играли в сборных Бразилии U-15, U-17, U-20. Встретились и на том мероприятии, где был и Роналдо. Хоть мы с Юри и дружим, но о России ещё не общались — в сборной поговорим.

— Вас удивило, что Юри Алберто воспользовался разрешением ФИФА приостановить контракт на год?

— Я читал об этом, но не совсем понимаю, как это работает.

— По версии ФИФА в России опасно играть в футбол, поэтому всем иностранцам позволяется приостановить контракт с клубом на год. У вас, кстати, не было мыслей о том, чтобы этим летом тоже воспользоваться разрешением ФИФА?

— Нет-нет. Этого точно не могло случиться со мной.

Григорий Телингатер