Виктор Николаевич – сын легендарного голкипера Николая Разумовского, который выступал еще за «Казанку» и выигрывал Кубок СССР 1936 года с «Локомотивом».

Разумовский-младший пошел по стопам отца и также защищал цвета «железнодорожников», став частью знаменитой команды 50-х годов. Тот «Локомотив» был одним из сильнейших коллективов СССР.

Виктор Николаевич умер 4 января 2019 года после продолжительной болезни.

Разумовский приходил в наш музей и рассказал, как начинал карьеру в «Локомотиве», о заграничных турне, а также тренерской работе с африканскими командами:

Шел 1950-й год. Из юношеской команды «Торпедо» я перешел в сборную Москвы. Там заправлял товарищ Климачев. А сам он ведь из ЦСКА, где я вскоре и оказался. В 1951-м меня чуть не призвали в армию! Дело в том, что в «Динамо» захотели меня забрать у ЦСКА хитрым способом, отправив служить на Дальний Восток. А спустя какое-то время, когда в ЦСКА обо мне подзабудут, забрать к себе. И по своим каналам пытались динамовцы осуществить этот план, но не вышло – я ведь учился!

В 1952-м наша сборная проиграла в Хельсинки Олимпиаду югославам. После такого позора ЦСКА разогнали. Первое время все оставались в клубе, хотя играть не могли. Потом образовалась солидная компания в ВВС. Но после сборов и ВВС разогнали. Причина простая – смерть Сталина. Как известно, в ВВС главным был сын Василий, на которого сразу начались гонения. Перевели всех в команду города Калинина, но долго так продолжаться не могло, ведь группа состояла из 50 футболистов. И вот возникает на горизонте «Локомотив», который отправляет меня служить в железнодорожные войска, а заодно играть за футбольную команду.

Ленинград. Стадион имени Кирова. Играть здесь было за счастье. Потому что выигравшая команда после матча шла к кассам и получала на руки вознаграждение – некий процент с продажи билетов. А посещаемость в Ленинграде огромная была, Москве и не снилось. Так что заинтересованность в победе и зрителях присутствовала. К сожалению, сегодня нет такой практики: у футболистов солидные контракты, и они практически не зависят от кассовых сборов, не зависят от размера аудитории на каждом конкретном матче. В то время, открою секрет, премиальные за победы при аншлагах превосходили наши зарплаты.

1955-й год – Индонезия, Бирма, Индия. 1956-й – Исландия и Канада. 1957-й – Китай и Швеция. Вспоминаю Канаду, где нас своеобразно встречали. Когда ехали к стадиону, то вдоль дороги стояли люди с громкоговорителями и выкрикивали: «Русская чума приехала!». Правда, к концу поездки нас все полюбили. Почему? Игрой запомнились. Мы вообще неплохо выглядели, за все время лишь однажды уступили – в Швеции.

В Канаде нас охраняли будь здоров. По одному ходить не разрешалось. Помню, за дубленками пошли с Роговым – а за нами два дружинника. И так постоянно. Причем мы дубленки высматривали в каком-то подвале, до сих пор не понимаю, как смелости хватило спуститься туда. Еще нас охраняли, когда ездили на остров Бали. Считалось, что Бали находится в предреволюционном состоянии. В других местах нас так не опекали.

Все поездки за границу воспринимались с воодушевлением. Не сказать, что жизнь наша изобиловала красочными событиями. Поэтому любым впечатлениям мы были только рады. Исландия – красивейшая страна. Играли там на гаревых полях, а тренировались при этом на траве. Удивлены? А у исландцев так было принято. Парадокс!.. Это еще не все. Мы там сладкой селедкой объедались. Многие говорят, что в ходе турне по Индонезии наши соперники выходили на поле без бутс. Так вот, это неправда. Зато когда мы в Москве играли с Индией, в составе команды соперника действительно несколько человек на первый матч босяком вышли. После той игры, получив по ногам, они призадумались и обулись. Диковинные спортсмены…

Мое время в «Локомотиве» – сплошные путешествия. Весь мир увидели. Счастье, что нигде не грохнулись. Когда летели из Индонезии в Бирму, самолет еле-еле поднялся в воздух – слишком много людей было на борту! А когда из Канады возвращались, воздух в салоне стал очень горячим, с каждой минутой дышать становилось все сложнее. Пассажирам объяснили, что самолет нагрелся, и «скоро все нормализуется». Не нормализовалось. Наше руководство решило выяснить, что происходит. Бортпроводники говорят: «Ничего сделать не можем. И обратно возвращаться смысла нет». Мы спрашиваем: куда садиться-то будем? Прямо на воду – отвечают. А под нами – океан… К счастью, проблема еще в воздухе решилась.

Однажды в аэропорту Франкфурта-на-Майне большая неприятность чуть не случилась. Свет на земле отключили, наш самолет заблудился, и мы в итоге пытались сесть перпендикулярно взлетно-посадочной полосе. Вовремя пилот опомнился… Еще история. Возвращались из Индонезии, и когда начали подлетать к аэропорту, Аркадьев вдруг толкает речь: «Ну что, ребята, ждут вас родные и близкие – соскучились. А представьте, что мы сейчас бац – и разбиваемся!». И в эту же минуту происходит нечто: открывается запасной выход, в полуметре от моего кресла! Ребята не растерялись, решили, что в такой ситуации следует бежать в хвост самолета. Хорошо, что вовремя вышла стюардесса и как начнет на всех орать! Спустя 30 секунд все были на своих местах. Хорошо, что высота была незначительная, и я, сидя рядом с открытым люком, спокойно вместе со всеми долетел. Уже потом прочитал в газете, что в аналогичной ситуации одного пассажира «высосало» наружу. Так что, когда уже был тренером и летал с детишками, то успокаивал их: все неприятности, которые могли со мной произойти, уже произошли. И по теории вероятности все должно быть хорошо, без происшествий.

Я был забивным нападающим, с хорошим чутьем. Этот элемент многими недооценивается в пользу банальных характеристик. И очень зря. Был форвард Виктор Соколов: не было у человека удара, он с подъема вообще никогда не бил. Сколько голов положил каким-то нескладным тычком, исключительно за счет голевого чутья! Повторюсь, без удара, без скорости. Откровенно говоря, он вообще еле ползал. А я вот брал скоростью. И как она пропала в связи травмой, так и пришлось завершить карьеру.

Весной 1957-го играли на юге с Аркашей (речь о Борисе Андреевиче Аркадьеве – Прим. ред.). В перерыве матча я посидел на холодном камушке – все, застудил нерв. когда в одном темпе бежишь – нормально, чуть прибавляешь – всё, хоть кричи. В Китае пробовали иглоукалывание, чтобы карьеру спасти. Да и чего мы только не пробовали. Увы, так и закончил я карьеру. Со временем стал поигрывать за область, за команду из Ногинска. Когда нагрузки снизились, то нерв меня уже не беспокоил, и на любительском уровне я мог играть в футбол. Надо сказать, забивал частенько.

Не зря я тренером стал, не впустую работал – воспитал Гершковича, Ольшанского, братьев Каратаевых и многих-многих других. Могу сказать, что в юном возрасте очень сложно определить потенциал футболиста. Вот Каратаевы – играли и играли, ничего особенного. Когда я работал в ФШМ, буквально выпрашивал стипендию Каратаевым. Выпросил в итоге лишь одну из двух, потому что руководство не особо верило в ребят, прямо скажем. А потом Василий Каратаев был лучшим в «Динамо» на левом фланге, да и за границей поиграл. Еще один пример – Савичевы, тренировавшиеся вначале у Брагина. А потом он их в «Торпедо» отвел, но с Гершковичем у них не получилось. В итоге они оказались у меня. И до каких высот доросли! Тут все просто: ребята по-разному растут. Кто пораньше «вымахнет», начинает «забивать» тех, кто помельче. Гершкович через это тоже проходил. Он мог даже в кино уйти сниматься – его приглашали, и родители настаивали. Так что в переходный период предугадать будущее футболиста практически невозможно. Причем иногда дело даже не в возрасте! Ольшанский пережил уникальное перевоплощение. Он у меня хорошо играл, много мячей забивал и попал в «Спартак». Но там объективно не «тянул» на позиции под нападающим, что, конечно, никого не устраивало. И неизвестно как сложилась бы его карьера, не сломайся на сборах у «Спартака» правый защитник. Играть было некому, предложили Ольшанскому «постоять» справа. Потом правый защитник выздоровел, а центральный сломался. И снова Ольшанский «постоял». Так и вырос в одно -го из сильнейших центральных защитников страны!

Тренировал я не только детей. В Африке провел больше десяти лет. Был в ЦАРе (сборную там тренировал), следом Мали, а последний африканский выезд был в Марокко – к команде «Раджа». Сильная команда – чемпион страны, обладатель кубка. Там уже европейский уровень футбола. Запомнился кубок Чемпионов в Египте. В финале играли против местной команды и, честно признаюсь, страшно было побеждать! Мы и проиграли, но не по делу. Зато живы остались. В плане менталитета никаких проблем не встречал с африканцами в ЦАРе. Но в Марокко совсем иная ситуация. Арабы не всегда с тобой откровенны… Тренер должен быть в курсе всего, жить в команде. Поэтому я почти сразу отказался от переводчика. Пускай французский я знал не идеально, но ничего так не заменит эмоциональной составляющей при личном разговоре.

Карьеру игрока я закончил вынужденно, из-за травмы. Но при этом все равно могу сказать: мне повезло. Ведь я попал в «Локомотив» в тот период, когда команда стала активно ездить по всему миру. В Индии, например, встречались с Хрущевым Никитой Сергеевичем. Он так хорошо с нами пообщался. Да и вообще во всех странах королевский прием нас ожидал. Интересно было и жить, и играть!

пресс-служба ФК «Локомотив»