«Сам я из Гродно (прим. Белорусская ССР), но за гродненский «Химик» пришлось играть недолго. Был приглашён в ставропольское «Динамо», где и проходило моё становление, как футболиста. С этим городом у меня связаны самые тёплые воспоминания. Много пришлось поездить по городам Северного Кавказа, но ни один из них не сравню с зелёным, уютным Ставрополем. Здесь проходил воинскую службу, женился, получил высшее образование и образование футбольное. В Ставрополе я выступал в 1976-1977 гг. Меньше, чем через два года из ставропольского «Динамо» получил путёвку в московское, в высшую лигу.

Когда попал в московское «Динамо», по окончании сезона — в список 33 лучших футболистов СССР, в олимпийскую команду, да ещё Никита Павлович Симонян выбил мне ставку первой сборной, казалось, конечно, что буду забираться всё выше и выше. Но, как в песне поётся, «знать не можешь доли своей». В начале 79-го во время тура олимпийской сборной по США я уже прочно закрепился в составе, но по возвращении в одном из первых матчей с «Кайратом» получил травму приводящей мышцы. Провалялся по больницам месяцев семь, хотя занимались мною лучшие медики спортивного профиля — Зоя Миронова, Владимир Башкиров. Об олимпийской сборной пришлось забыть, а вспомнить — о ставропольском «Динамо», куда после пропавшего сезона меня вернули на полгода «разыгрываться». Ставропольское «Динамо» вновь протянуло мне руку помощи.

Оттуда Александр Севидов, которому я обязан приглашением и в московское «Динамо», забрал меня в «Локомотив», собиравшийся в 1982 году решать задачу выхода в высшую лигу».

С первого же сезона в клубе Александр прочно застолбил за собой место в основном составе. Шутка ли, сыграть 40 матчей за полгода. Хоть команда задачу по выходу на ранг выше и не выполнила, а тренер Севидов покинул свой пост, Бокий по-прежнему оставался незаменим и при новом наставнике, Радионове.

Вспоминает футболист «Локомотива» Михаил Чесноков:

«Александр был человеком скромным. Про таких говорят, что жил в собственном мире. Дружил с Ренатом Билялетдиновым. На поле «выжигал», а в жизни был тихоня. Не могу сказать, что с ним связаны какие-то забавные истории. Он просто не мог в них попасть. В его юбилей хотел бы поздравить Александра и пожелать крепкого здоровья».

В 1983 году дела у команды в чемпионате шли неважно, но в июле, в Кошице, футболисты «Локомотива» в третий раз подряд одержали победу в турнире под эгидой Международного спортивного союза железнодорожников. Бокий провёл все матчи на всех этапах, а в финале помог одолеть местный «Локомотив», за который играли ещё не так давно чемпионы Европы-1976.

«Турнир потребовал огромного напряжения, проявления воли и характера», — отмечал главный тренер «Локомотива» Радионов.

Александр вновь провёл 41 матч в том, неудачно сложившемся для команды, чемпионате. В следующем, 1984 году, Бокий раскрылся в новом качестве. Это был самый результативный сезон в его карьере. Семь забитых мячей, три из которых были с пенальти. На один меньше, чем у лучшего бомбардира команды, центрфорварда Александра Калашникова.

«Вообще мне нравилось играть на правом фланге обороны, где можно было подключаться к наступлению, заполнять свободную зону в атаке, создавать что-то для нападающих».

В 1985 году Александр Бокий говорил:

«Почему тогда затянулось пребывание «Локомотива» в первой лиге? Мне, кажется, прежде всего из-за чехарды с составом. Общество «Локомотив» — организация огромная по своим масштабам, солидная, с хорошей материальной базой, а игроки в команде не задерживаются. Способная молодёжь уходит в армию, а возвращаются после демобилизации единицы. Конечно, многое зависит и от самих футболистов, от их воспитания, но, наверное, надо создать такие условия, которые привлекли бы игроков в клуб.

В последнее время в команде настоящая футбольная атмосфера, полностью изжиты нарушения режима, отношение ребят к тренировкам и играм исключительно добросовестное. Пришёл к нам футболист из другого клуба, так он просто поражён тем, с какой отдачей мы тренируемся.

Психологическую устойчивость нам придал матч с лейпцигским «Локомотивом». Как-никак это всё-таки третий призёр чемпионата ГДР, пятеро его игроков входят в первую, а двое — в молодёжную сборную республики. Соперник авторитетный, которому хотелось не просто не уступить, но обязательно у него выиграть. И нам это удалось. Такие матчи очень полезны, особенно для молодых игроков. После этой победы мы почувствовали, что можем побеждать сильные команды».

Бокий в своём интервью пресс-службе стадиона «Локомотив» тогда тактично не упомянул, что 21 июля 1985 года в Лейпциге команда одолела своего соперника со счётом 2:1, а решающий второй и победный мяч провёл в ворота соперника именно Александр Бокий. «Локомотив», вернувшись из товарищеского турне, действительно воспрянул духом и выдал серию из шести побед подряд, но осенью вновь забуксовал и пропустил конкурентов далеко вперёд. Это не помешало капитану команды в конце сезона обозначить свою позицию по дальнейшей карьере в «Локомотиве»:

«Давно уже и в мыслях нет переходить куда-то ещё. Хочется, конечно, играть в высшей лиге, но только вместе со своей командой. Всей душой привязался к клубу, к нашему черкизовскому стадиону, к болельщикам, пусть не таким многочисленным, как у некоторых других команд, но зато строгим и постоянным, которых не смущают никакие наши турнирные перепады».

В 1986 году московский «Локомотив» возглавил Юрий Сёмин.

«С ним я отработал очередной неудачный для команды сезон. Конечно, я был нужен Сёмину, но объяснил, что собираюсь поиграть ещё пару лет — всё-таки уже 29 стукнуло, — а потом поступить в ВШТ. И последние годы игровой карьеры хочу провести на высшем уровне. А тут как раз поступило очередное приглашение Севидова, на этот раз в «Нефтчи». Сёмин меня понял. А вот в клубе смириться с моим уходом долго не хотели: не увольняли, заставляли ходить на работу. И с восьми утра до четырёх дня приходилось выполнять разные мелкие канцелярские поручения — куда-то съездить, что-то отвезти. Но потом приняли во внимание, что отыграл я свой локомотивский срок добросовестно, был капитаном команды, выиграл с ней Кубок Международного спортивного союза железнодорожников. И отпустили. Уже приехал в Баку, как вдруг позвонил Константин Бесков с предложением мне, 29-летнему, перейти в «Спартак».

С Бесковым встретились в сквере возле его дома на Маяковке и проговорили около часа. Поразила его вера в меня: «О возрасте забудь. Если беспокоят травмы, болячки, залечи их — я дам тебе время. Возможность заиграть у тебя в любом случае будет».

Откуда у него взялась такая уверенность? Вероятно, она возникла после победных матчей «Локомотива» с ЦСКА в первой лиге, где я удачно сыграл последним защитником, даже голевой пас отдал.

В «Спартаке» на первых порах получалось не всё. Бесков и ребята спартаковские были терпеливы, здорово помогал Александр Бубнов, с которым играли еще в «Динамо». В конечном счёте в состав я попал и надежды Бескова, думаю, оправдал: за короткий срок сделал около десятка голевых передач. В «Спартаке» дважды стал чемпионом страны, во второй раз — уже при Романцеве. Я был рад уже тому, что открыл там новый для себя футбол. А к тому, что скоро придётся закончить, был морально готов».

Завершать свою футбольную карьеру в 1990 году Александр Бокий поехал ни куда-нибудь, а в довольно серьёзный чемпионат Чехии.

«Когда подписывал контракт, мне стукнуло 33. Генеральный менеджер «Сигмы» Иржи Кубичек приглашал меня ещё в 88-м, но Бесков не отпустил, предложив взамен полузащитников — братьев-близнецов Шараповых из дубля. А потом в «Спартаке» появилась целая группа талантливых молодых футболистов — Хлестов, Шалимов, Мостовой, Кульков, Карпин... Я расценил это как сигнал: пора заканчивать. Хотя силы в себе ещё чувствовал, в тактическом плане только достиг зрелости, а игровое мышление позволяло выступать в любом клубе.

На тот момент «Сигма» из Оломоуца вообще была ниже среднего, после первого круга занимала 11-е место в чемпионате. Но в «Сигме» уже тогда подобрался очень ровный состав, и финишировали мы, замкнув тройку призеров. А меня признали лучшим последним защитником национального чемпионата.

В первые же дни новые партнёры признали во мне серьёзного футболиста, потянулись, стали расспрашивать, как мы тренируемся, как отдыхаем. Проверили, конечно, на прочность и в пивнушке. Сказали: «Ты не русский». Почему? Отказался от водки. Это у меня ещё со «Спартака», в котором я не позволял себе даже слабого алкоголя. Чтобы не выпасть из основного состава, учитывал в своей подготовке любую мелочь, не позволял себе ни малейшего расслабления.

Незадолго до 36-летия вдруг навалилась огромная психологическая усталость. И хотя в «Сигме» мне предлагали ещё остаться, твёрдо решил: пришло время уходить. Как раз на горизонте и всплыли «Топольчаны», словацкий клуб второй лиги, где мне предложили должность тренера, вначале — играющего. Поскольку меня в Чехословакии уже хорошо знали, особых трудностей не возникло. Подтянул в команду немало молодых, перспективных игроков. Но тут страна разделилась на Чехию и Словакию, начались визовые проблемы. Вернулся в Чехию, работал в клубах низших лиг. Около десятка игроков оттуда вышло в люди.

Заканчивал карьеру в Блшанах, единственной, наверное, в мире небольшой деревеньке, которая насчитывает около 300 жителей и при этом представлена в высшей лиге национального первенства. Стадион там на четыре тысячи мест, но почти всегда полон: приезжают болельщики со всех окрестностей, даже из Праги, до которой километров 90.

Потом из Чехии пришлось уехать. Хотелось расстаться с ярлыком молодёжного тренера. Помимо московской Высшей школы тренеров я закончил и пражскую, которая предоставляет лицензию УЕФА, то есть возможность работы в европейских профессиональных клубах.

Наша ВШТ основательнее, но в пражской более современные методики плюс возможность стажировки в чешском, а также в зарубежном клубе, которой в моё время в московской ВШТ не было. Я стажировался в «Дуйсбурге» у Фридхельма Функеля, очень своеобразного, интересного тренера. Он прекрасно ко мне относился, по моей просьбе организовал даже тренировочный урок для отработки скоростных качеств. Протекцию мне составил Гинтарас Стауче, который в том сезоне блестяще защищал ворота «Дуйсбурга» и считался в клубе звездой номер один. Потом работал в Блшанах с молодёжью, но тянуло к профессионалам. Президент клуба меня понимал и отдавал в аренду: сначала в «Едноту» Тренчин, потом в ФК «Оломоуц» — клуб первой лиги. Это, наверное, первый случай, чтобы в аренду отдавали тренера.

Но связи с Россией я не терял, поставлял информацию о чешских игроках, кому-то помогал устроиться в Чехии. Привозил игроков из Чехии, но, к сожалению, «мои» футболисты не подошли ни «Зениту», ни «Алании», ни «Торпедо». Стал приезжать в Москву и глубже изучать российский футбол всех уровней, начиная от юношей и кончая премьер-лигой».

Вернувшись в Россию, Александр работал главным тренером «Спартака» из подмосковного Щёлково в 2003 году, заместителем генерального директора по селекционным вопросам «Зенита» Санкт-Петербург (июль 2004 — август 2005), селекционером в московском «Спартаке» (сентябрь 2005 — сентябрь 2006), селекционером «Зенита» (сентябрь 2006 — декабрь 2007), спортивным директором «Зенита» (декабрь 2007 — декабрь 2008). В 2008 году — тренер ФК «Химки».

30 июня 2016 года был назначен помощником Павла Врбы в «Анжи» из Махачкалы. 30 декабря 2016 года в связи с отставкой Павла Врбы вместе с Душаном Фитцелем и Мартином Тихачеком покинул клуб из Дагестана.

Александр Константинович Бокий половину своей футбольной карьеры провёл в московском «Локомотиве». Больше матчей в составе нашего клуба в советский период провели только Валентин Борисович Бубукин, Юрий Фёдорович Ковалёв, Золтан Милес, Евгений Юрьевич Милешкин и Геннадий Степанович Забелин. Бокий опередил по этому показателю многих легендарных локомотивцев: Виталия Сергеевича Артемьева, Сергея Анатольевича Камзулина, Александра Николаевича Аверьянова и многих других прославленных футболистов. Во многом благодаря ему клуб прошёл все стадии становления в первой советской лиге и смог вырасти в гранда отечественного футбола.

Футбольный клуб «Локомотив» Москва поздравляет Александра с юбилеем.

Пресс-служба ФК «Локомотив». Евгений Алексеев