Родители Филатова зарабатывали на хлеб юриспруденцией и не приветствовали увлечение сына футболом. После окончания школы Валерий, имея предложения от команд второй лиги, по настоянию отца поступил в политехнический институт. Однако уже через полтора года новоиспеченный студент понял: начальником литейного производства ему не быть. При слове «сопромат» будущего чемпиона СССР по футболу бросало в дрожь, руки упорно отказывались чертить детали в разрезе. Единственное светлое воспоминание о тех годах - «халтура» в команде «Труд» из маленького белорусского городка Волковыск, приносившая солидную прибавку к стипендии.

На втором курсе Филатов бросает институт и уезжает в Джезказган. Друзья-футболисты сделали протекцию в местный «Ен-бек», но и там он задержался недолго. После трех туров собрал вещи и тайком сбежал в Майкоп, где уже вовсю цвела черешня.
За такие проделки смутьяна вполне могли дисквалифицировать на длительный срок. Это игрокам калибра Виктора Колотова подобное сходило с рук, а тут никому не известный мальчишка решился на побег. И все-таки пронесло. Помогли связи главного тренера «Дружбы» Виктора Белова в Федерации футбола России.
Два года Филатов верой и правдой служил Майкопу, а потом в его жизни наступил «армейский» период. Про СКА из Ростова-на-Дону Валерий Николаевич может говорить часами. Про тренеров, любивших мазать балконы на базе дегтем для выявления нарушителей спортивного режима. Про друга Еськова и других ростовских звезд — Гетманова, Кудасова, Афонина. Про левый берег Дона, являющийся эпицентром досуга и отдыха футболистов с незапамятных времен.

— Ох, не завидую я тренерам, приезжающим работать в этот город, — улыбается Филатов. — Слишком много там соблазнов. Молодежь прощали, а вот старикам доставалось по первое число. Причем «горели» по очереди
и распекали друг друга на собраниях в присутствии военных чинов, не стесняясь в выражениях. Гетманов — Еськова, Еськов — Гетманова, Гетманов — Кудасова и т. д.

Расцвет карьеры Филатова пришелся на середину 1970-х. В 1973 г. после вылета СКА из высшей лиги 23-летним хавбеком заинтересовались «Зенит», «Карпаты» и «Торпедо». Ленинградцы обещали квартиру в престижном районе и высокую зарплату, но игрока тянуло в «Торпедо» — к кумиру детства Валерию Воронину. Устав ждать весточки из Москвы, Филатов набрался смелости и сам позвонил начальнику клуба Юрию Золотову.
— Так вы берете меня или нет?
— Конечно. Приезжай, — последовал ответ.
Новичок на удивление легко завоевал доверие главного тренера Валентина Иванова и старожилов команды. Один из них, Леонид Пахомов, считает, что секрет быстрой адаптации Филатова в «Торпедо» — в его характере.
— Валера в те годы отличался скромностью и великолепным чувством юмора, — вспоминает Пахомов.
— Его шутки всегда были к месту и не обидны для окружающих. На поле для Филатова не существовало авторитетов. Помню, как в 75-м за несколько минут до ответного матча 1/32 финала Кубка УЕФА с «Наполи» он посмотрел на ревущие трибуны стадиона «Сан-Паоло» и уверенно сказал: «Мы их и здесь обыграем». (В Москве был зафиксирован счет 4:1 в пользу хозяев). На сей раз, правда, победить не удалось, но ничья 1:1 нас вполне устроила. Причем отличился не кто иной, как Филатов, замкнувший головой передачу Сахарова.
— Самое интересное, что в детстве под впечатлением от фильмов с участием Челентано я по уши влюбился в Италию и загорелся мечтой побывать в Неаполе, — это уже слова Филатова. — Представляете мою реакцию, когда мне позвонили друзья и сообщили результаты жеребьевки. Я прыгал до потолка! А потом ходил по Неаполю с широко раскрытыми глазами и не знал, на что потратить деньги. Посмотреть хотелось все!
После «Наполи» в Кубке УЕФА был повержен «Галатасарай» с общим счетом 7:2. Эти успехи свидетельствовали о готовности «Торпедо» к завоеванию чемпионского титула, что и произошло на следующий год.
Спустя три сезона Филатов покинул «Торпедо», не найдя общего языка с новым главным тренером Владимиром Сальковым. Остаться без работы на пороге тридцатилетия — серьезное испытание. Но настоящие трудности были впереди. А в 1980-м ветерану протянул руку помощи Константин Бесков, любивший возиться с теми, на ком его коллеги поставили крест.
«Спартак» стал лебединой песней полузащитника. В основном составе Филатов сыграл лишь однажды — в шестнадцатом туре против ЦСКА. После чего попал в автокатастрофу и сломал шейные позвонки. Еще повезло, что не разбился насмерть, но о серьезном футболе пришлось забыть.
Как бывшему торпедовцу ему предложили заниматься ближайшим резервом черно-белых. Филатов с радостью согласился, потому что давно мечтал попробовать себя на этом поприще. На его глазах мужали Чугайнов, Шустиков, Чельцов, Тишков. Именно он привел в «Торпедо» братьев Савичевых. Один из них позже забил победный гол бразильцам в финале олимпийского футбольного турнира в Сеуле.
От тренировок в новом качестве Филатов получал огромное удовольствие. Он даже стал лучше, чем в прежние годы, бить левой ногой, поскольку в его обязанности, помимо всего прочего, входила разминка вратарей. С одним из них — Дмитрием Хариным — у него однажды вышел спор: забьет Филатов ему гол с 18 метров босиком или нет. Забил!
Однако все хорошее когда-нибудь заканчивается. Конфликт с Валентином Ивановым, возникший из-за того, что последнему показалось, будто Филатов не сильно радуется успехам основного состава, привел к его уходу в «свободное плавание».
Теперь он брался за все. На зарплату инструктора в физкультурно-оздоровительном комплексе прожить было трудно. Поэтому в свободное от работы время Филатов искал способы заработать настоящие деньги. Первый проект бывшего футболиста назывался: «Производство маслосъемных колпачков для шестой модели «Жигулей». Деталь мелкая, но в хозяйстве необходимая, а главное, дефицитная. Филатов собственноручно изготовил специальный пресс, и дело пошло. Потом связался с полиэтиленом. В кладовке на стадионе «Локомотив» до сих пор стоит вакуумно-формовочная машина, на которой делалась одноразовая посуда.
А помните, какие очереди выстраивались в середине 1980-х за тортами «Птичье молоко»? По совету родственников жены, работавших в общепите, Филатов построил цех и стал «птичьемолочным» королем. Его продукция исчезала с прилавков за считанные часы, а доходы главы предприятия росли как на дрожжах. Со временем этот вид предпринимательства стал нерентабельным. Открылись другие, более мощные фирмы. Но начинающий бизнесмен уже добился своей цели. Теперь он крепко стоял на ногах и мог вернуться в футбол, по которому за три года изрядно соскучился.
С Юрием Семиным Филатов знаком более четверти века. Поэтому, когда Юрий Павлович предложил вместе поднимать «Локомотив», отказа не последовало. Филатов привык начинать с нуля, а в данном случае дело
обстояло именно так. С тех пор минуло шестнадцать лет. Филатов с Семиным каждый на своем месте без спешки, по кирпичику строили новый «Локомотив». Сейчас на месте типовой «пятиэтажки» высится современный небоскреб с прочным фундаментом, которому не страшны никакие катаклизмы.
Самым трудным, по признанию президента «Локо», было научиться разговаривать с людьми разных профессий, начиная от простых рабочих и заканчивая высокопоставленными чиновниками. Ведь футболисты в основной своей массе молчуны по натуре. Поначалу и Филатов чувствовал себя не в своей тарелке, но постепенно эта проблема была решена. Кроме того, рядом оказались опытные люди, которые собаку съели на разных видах бизнеса. Филатов видел, как они работают и всегда мог рассчитывать на посильную помощь и полезный совет. Все это очень помогло ему на первых порах.
Редко когда хороший футболист становится настоящим руководителем клуба. Филатов — исключение из правил. При нем «Локомотив» обзавелся современной базой и роскошным стадионом, о чем большинство российских клубов могут только мечтать. Но как истинный хозяйственник, Филатов критически оценивает свое детище, считая, что и на стадионе, и на базе хватает недоработок. Строительство шло быстро, и в спешке многое упустили. Особенно это касается Баковки.
При Филатове «Локомотив» приобрел репутацию клуба, где игроков не обманывают и расстаются с ними по-человечески. Есть даже примета: у того, кто ушел из «Локо» без скандала, дальнейшая карьера складывалась гладко. Но два случая стоят особняком. Это эпопея с отъездом за границу лучшего спортсмена России 2001 г. Руслана Нигматуллина и внезапный уход многолетнего капитана Игоря Чугайнова. Впрочем, Филатов ни на того, ни на другого зла не держит:
— Чугайнов поступил правильно. Он почувствовал, что ему будет трудно вписаться в новую оборонительную схему, и ушел, чтобы не сидеть на лавке. Конечно, мог бы перед уходом и позвонить, но это уже детали. Я не раз говорил, что Чугайнов когда-нибудь будет работать в «Локомотиве», и от своих слов не отказываюсь. Что касается Нигматуллина, то он не прав только в одном: что доверился сразу нескольким псевдоагентам, которые заморочили ему голову. Нигматуллин очень хотел уехать и боялся, что мы его не отпустим. На самом деле в этом вопросе наши желания совпадали. Руслану просто не хватило выдержки. К примеру, когда я вел переговоры с генеральным директором «Ювентуса» Лучано Моджи, то попросил Нигматуллина временно не рассказывать о своих планах в прессе. И когда соглашение с «Юве» уже почти было достигнуто, вдруг появляется интервью нашего вратаря, где он говорит о переходе в «Лацио». Эта несдержанность в итоге сослужила Нигматуллину плохую службу. Он подписал контракт с «Вероной», которая, на мой взгляд, не соответствовала его уровню.
Немногие знают, что Филатов в молодости увлекался хоккеем. Кстати, в советские времена в футбольных командах практиковались тренировки на льду. Например, «Торпедо» в середине 1970-х становилось на коньки строго по субботам, и Филатов, по свидетельству очевидцев, на таких занятиях был одним из лучших.
Среди его друзей и знакомых немало хоккеистов. Некоторые, увы, уже ушли из жизни, например, Валерий Харламов, на квартире у которого в Тушине Филатов был всегда желанным гостем. Смерть Харламова далеко не единственное потрясение для нашего героя. Вскоре за великим хоккеистом в мир иной проследовал великий футболист — Валерий Воронин.
Трагедия этого человека разворачивалась на глазах Филатова. Он, как мог, помогал ему. Когда словом, а чаще деньгами. Накануне своей гибели Воронин сбежал из больницы в одной пижаме, поймал такси и приехал к Филатову. Дома оказалась супруга Валерия Николаевича.
- Люда, очень прошу тебя, дай что-нибудь из одежды, — попросил Воронин.
Дала спортивный костюм мужа. А на следующий день Воронина нашли в нем мертвым.
— Две смерти не дают мне покоя: Стрельцова и Еськова, — сокрушается Филатов. — И почему мы начинаем ценить людей только после того, как они уходят из жизни! Что мешало мне при встрече с Эдуардом Анатольевичем не ограничиваться банальным «Как дела?», а нормально поговорить, оказать элементарное внимание?! А Леша Еськов был моим лучшим другом. Мы познакомились в СКА, где он на правах ветерана взял надо мной шефство. Больше всего меня поражало в Еськове стремление везде быть лучшим. Даже когда садились играть в шашки, он злился, если соперник побеждал. Глядя на него, и я постепенно стал таким же максималистом. А что он вытворял на поле, когда ловил кураж! Бежал, бил с обеих ног, головой играл, почти как Ко-паев! В общем классный был футболист. И настоящий мужик! Когда умирал от рака, я ни одной жалобы не слышал, хотя догадывался, как ему было больно.
...В прошлом году в «Локомотиве» сменился главный тренер. Обычно процесс этот проходит для команды болезненно, но за «Локо» можно не беспокоиться. Разве может развалиться клуб, которым руководит Филатов?!