Подобной стихийной поддержки, проявления добрых человеческих чувств заслуживает обычно лишь правое дело, за которым непременно стоит (не может не стоять) конкретная личность, горячие симпатии к тому или иному человеку. Не надо сильно напрягать мозги, чтобы понять: за кадром происходившего, никак при этом не влияя на событие, не разъезжая с громкоговорителем по улицам или с призывами по фан-клубам, стоял Юрий Павлович Семин. Сама личность главного тренера «Локомотива» стала той трубой, которая позвала, собрала на трибуны многотысячную армию любителей футбола, отдававших свои симпатии другим клубам, но сплотившихся в едином порыве вокруг «Локомотива». Непременный огромный баннер уже более поздних лет на трибуне «Палыч — ты наше все!» лишний раз подтверждает народную любовь к локомотивскому главкому. Потому, когда в апреле 2005 г. Семину доверили сборную России, оппозиции ему, в отличие от его предшественников на столь ответственном посту, многих из которых сразу встречали в штыки, не обнаружилось вовсе.
В этой любви сплелось и профессиональное — футбольное, и житейское, чисто человеческое, вечный российский (да и не только) поиск и поддержка справедливости, символом которой и стал в своем деле Юрий Семин. Он не просто «организатор и вдохновитель» всех побед «Локомотива» в российский период его истории. На самом деле главный тренер «Локо» — без всяких оговорок — основатель нового «Локомотива», того, который из бедного родственника могущественных «Спартака», «Динамо», ЦСКА превратился не просто в достойного, равного им собрата, поднялся в категорию избранных, но по многим ипостасям и превзошел вроде бы пожизненных грандов отечественного футбола.

А справедливость в том, что Семину воздалось по трудам его. Капитальную перестройку локомотивского дома отважный прораб начинал практически с нулевого цикла, возводил его долго и тщательно, на свой лад. Что особенно важно, не заимствуя, не умыкая высокосортный дефицитный «материал» у богатых соседей, не раздражая ни руководство, ни болельщиков сверкавших величием клубов. И эта твердая позиция спустя годы отозвалась ему полным признанием в любом болельщицком лагере — будь то спартаковский или цээсковский. А «отважный» потому, что тогда, в конце 1980-х, никто не верил в светлое будущее «Локомотива». Интуиция быстро подсказала смекалистому уроженцу Орла, кого ему надлежит взять в соратники, но именитые кандидаты один за другим дружно отказывались от столь «лестных» предложений, в душе, наверное, посмеиваясь над наивностью недавнего провинциала.

Но вопреки всему и впервые в отечественной, возможно, и мировой практике, клуб, которому по всем признакам судьбой было уготовано обретаться во флигелях большого футбола, завоевал, причем без всякого протеже (если не считать болелыцицких симпатий и благорасположения МП С), «дворянский» титул, подразумевающий не разовый визит к царскому трону, а постоянное там пребывание. Даже не верится, что столь чудесное превращение затеял и вовлек в него (как он сам выражается, «расшевелил») массу людей некогда худощавый орловский паренек, первым местом жительства которого в Москве стал... дом престарелых — руководство «Спартака» не смогло устроить новичка покомфортабельнее. Но перед силой духа, характера Семина рушились все преграды. Цифры — 280 матчей в высшей лиге — веско характеризуют его вклад в успехи клубов, цвета которых ему довелось защищать — «Спартака», «Динамо», «Локомотива», «Кайрата».

Первым в педагогический и организаторский талант Семина поверил заслуженный тренер Молдавии Сергей Полевой, возглавлявший отдел футбола Всесоюзного совета ДСО профсоюзов, и взял шефство над молодым выпускником Высшей школы тренеров, сразу предупредив:
— В преуспевающих командах руководителей не меняют. Начинать придется с отстающих.
И Семин смело принял стоявший на последнем месте в первой лиге, уже одной ногой во второй, душанбинский «Памир», спас его от позора, а затем и вывел на плацдарм, с которого видна была высшая лига. И «Памир» в конце концов ее достиг.
Точечная селекция «Локомотива», подбор игроков Семиным сейчас взяты за образец. Но ведь и кадровая «селекция» внутри самого клуба, на редкость удачная, точная, тоже его рук дело. На первых порах никто из именитых не соглашался идти к Семину «помощниками машиниста». Согласился было Виталий Шевченко, но и того вскоре увлекла самостоятельная тренерская работа. Рядом все время находился лишь поверивший в идею Владимир Коротков. В 1989 г. к ним присоединился Валерий Филатов, нашедший себя во главе «Локомотива», впоследствии не раз признававшийся независимыми экспертами лучшим президентом российского футбольного клуба. Семин, Филатов, Коротков, администратор команды Анатолий Машков и стали той осью, вокруг которой формировался новый «Локомотив». Наверное, потому и привлекателен, притягателен сейчас клуб железнодорожников для тысяч людей, что все его нынешнее богатство и величие нажито честным, титаническим трудом, как говорится, собственным горбом Юрия Семина и Валерия Филатова.
Говорят, что Семину повезло, ведь «Локомотив» никогда не страдал от недостатка внимания Министерства путей сообщения, Московской железной дороги. Но опека железнодорожных генералов существовала почти всегда, а знаменательных вех на пути «Локомотива» советских времен «кот наплакал». И ведь энтузиастов, подвижников в команде железнодорожников во все годы хватало. Вспомним Дмитрия Максимова, Виктора Лаврова, Петра Теренкова, Евгения Рогова, стремившихся искры своего организаторского таланта, своей души поставить на службу клубу. Сдвинуть воз удавалось многим, но через короткое время он вновь застревал на тернистом подъеме и откатывался на исходные позиции. Частенько заждавшееся больших побед железнодорожное начальство теряло терпение в самый неподходящий момент, отправляя в отставку тренера, которому до достижения результата оставалось рукой подать.
Как и почему удалось Семину избежать этой печальной участи, когда «Локомотив», то ускоряя, то замедляя движение, а то и возвращаясь назад, лишь на 10-й год после его прихода выдал первые медали? Конечно, большую роль сыграло терпение руководителей железнодорожных ведомств Николая Конарева, Ивана Паристого, видевших, понимавших, несмотря на неудачи команды, что «Локомотив» обрел, наконец, тренера-подвижника, полностью отдающегося избранному делу и увлекающего им свое окружение. Но какое адское терпение потребовалось самому Семину, чтобы преодолевать эти постоянные происки судьбы, разочарования и предательства. Из комфортабельной кабины нынешнего, отливающего золотом и серебром чемпионатов России, европейским лоском, «Локомотива» даже кажется странным, да и забылось уже, что и его машинисту случалось плестись домой с поникшей головой по пустеющим московским улицам прямиком с тренерской скамейки, когда не было сил зайти в раздевалку и взглянуть в бесстыжие глаза некоторых игроков, устроивших на поле позорный спектакль. А что пережил он, когда, решив свои личные вопросы, за год у Семина, выйдя из просто мастеровых в специалистов высшего разряда, бросили набиравший ход «Локомотив» его стержневые игроки Базулев с Черчесо-вым? Какое мужество надо было проявить, чтобы после всех этих злоключений продолжать работу, начиная все практически заново! Но...
— Никто не должен видеть тренерских слез, — сказал он однажды.
А ведь мог он взять клуб с престижной маркой, возможности, предложения были, но предпочел эту вечно общипанную синицу в руках журавлям в небе. Теперь же ухоженная стараниями Семина локомотивская «синица» взлетает повыше тех прежних журавлей и вообще устроила в этом «птичьем», то бишь футбольном царстве, полную переоценку прежних ценностей.
На заре второй молодости о «Локомотиве» писали мало, тиражи газетам и журналам приносили более «породистые» футбольные бренды. А если и писали, то все больше в негативном плане: какому эстету понравится игра под девизом: «Мяч должен долетать до наших ворот рваным!» Но на начальном этапе становления Семин избрал футбол, в котором был силен, чувствовал себя как рыба в воде сам, да и иные козыри «Локомотив» приобретал лишь со временем. А самоотдача, когда игроки не жалели ни соперников, ни себя, стала краеугольным камнем новой команды. Но именно в этой игре раскрылись не пришедшиеся ко двору в более именитых клубах, а из «Локомотива» ставшие привлекаться в сборные Юрий Дроздов, Алексей Косолапов, Дмитрий Аленичев, Сергей Овчинников, Евгений Харлачев, Игорь Чугайнов... Тем не менее, семинский футбол от обороны стал притчей во языцех, локомотивского наставника все время торопили, подталкивали, сбивали на атакующий уклон. Но терпеливый, закаленный уже невзгодами тренер не поддавался, оставаясь верным принципу постепенности, рассуждая: «Всему свое время». Его правоту неожиданно подтвердили два матча Кубка УЕФА с «Баварией»: в первом — громыхнувшую на всю Европу победу локомотивцы «высидели» в окопах, во втором — их же, помчавшихся к неприятельским воротам с шашками наголо, лихо «порубала» изощренная во встречном бою неприятельская «кавалерия». Правда, суть-то была в том, что в первой игре команда выполнила установку, а во второй, упоенная громкой победой, решила, что ей сам черт не брат, и пустилась во все тяжкие, забыв о тренерских предначертаниях.
Но рука об руку с командой мужал и ее тренер. Вместе они преодолели несколько важных, в том числе и психологических, этапов. Долго сопротивлялся, например, так называемый «комплекс «Спартака», когда на словах игроки заявляли, что больше не боятся красно-белых, а при выходе на поле не могли сдержать дрожи в коленках. Семин стал искать противоядие в привлечении в команду экс-спартаковцев, якобы начиненных победным духом, но чтобы покончить с хроническим недугом раз и навсегда, понадобилось вернуть из Португалии «своего» Сергея Овчинникова. Ныне двукратный чемпион и четырехкратный обладатель Кубка России не испытывает пиетета и к европейским грандам.

На критику и призывы прессы Семин не реагировал, обращал внимание лишь тогда, когда задевали его игроков. Известно, как тяжело он расстается даже с теми, кто живет прежними заслугами, как в сотый раз готов дать уже списанному всеми со счетов футболисту последний шанс. А потом и еще... Может пенять авторитетнейшим статистикам за то, что недосчитываются они, например, голевых передач Лоськова или голов Евсеева. В обиду не дает никого, за своих он горой, хотя в рабочей обстановке им достается от него — мало не покажется. Но вне поля — снова все тот же добрый, отеческий взгляд, сопереживание, а то и помощь при личных проблемах каждого игрока.
И вообще в отношениях с людьми Юрий Семин не меняется, несмотря на международное признание и «Локомотива», и его лично, лестные отзывы о его работе итальянцев Марчелло Липпи и Альберто Дзаккерони, французов Арсена Венгера и Дидье Дешама, португальца Жозе Моуринью, других высших европейских тренерских авторитетов. Он — один из самых доступных для прессы, да и для рядовых болельщиков, специалистов, если не более доступный по сравнению с началом своей тренерской карьеры. Хотя рекордные для чемпионата России 400 матчей в роли главного тренера, да еще одной команды — высота космическая. Но таков уж этот поистине народный тренер.