Несколько лет назад Старков завершил карьеру, работает тренером в родном Барнауле, но мечтает о Премьер-лиге. О нынешней и прошлой жизни он рассказал автору Sport24 Виталию Поморцеву.

«Родителям пытаюсь объяснить: медали никому не нужны будут, когда игрок окажется не готов в 16 лет к профессиональному футболу»

— Вы закончили игровую карьеру в 2018 году. Помните конкретный день?

— Помню, был последний тур в сезоне Второй лиги. Новое руководство барнаульского «Динамо» решило омолодить состав. Я и сам собирался заканчивать. Хотел в тренеры перейти, а тут такой толчок.

— Сейчас вы тренер, а конспекты тренировок вели во время всей игровой карьеры. Когда начали?

— Первая книжка лежит у меня в кабинете. В ней тренировки Семина. Мне было 19 лет. Провел с ним три сбора, каждое занятие записывал. Понимал: ни одна тренировка не должна быть забыта. Открываю иногда — интересно, что было раньше.

Есть у меня полностью тренировки Муслина и Божовича. Вообще у меня куча записей. Понимаю, что тренировки раньше были другие, но фундамент у меня есть.

— Бизнесом не хотели заняться?

— Нет, хочу быть в футболе, тренировать. После окончания карьеры мне позвонил директор школы «Темпа» — рассказал о манеже, перспективах. Я решил поработать с детьми. Для Европы это нормально — даже звезды это делают по окончании карьеры, потом поэтапно идут к клубу высшей лиги. В России если ты звезда, можешь перескочить через все этапы обучения, получить лицензию PRO и сразу работать с клубом Премьер-лиги. Для меня это непонятно.

— Вы сейчас тренер «Темпа». Что это за клуб?

— Единственным профессиональным клубом у нас всегда было «Динамо», а в советское время существовал и «Темп». Где-то 30 лет назад его не стало. Наш президент Александр Бродников (занимается агробизнесом) сделал все для возрождения «Темпа» — построил единственный манеж в Алтайском крае. Сейчас в нашей школе более пятисот детей. Через два года ее работы создали и взрослую команду.

— У вас есть достижения?

— Сразу выиграли чемпионат края и Кубок края. На следующий год заявились на КФК. Добились там второго места, в концовке упустили чемпионство. Еще выиграли Кубок Сибири — это дало нам право участвовать в Кубке России в следующем розыгрыше.

Перспектива огромная. Инфраструктура отличная. Стремимся все делать для футболистов. Пока тяжело: игроков не так много. Лучших забирает «Динамо» — набираю тех, кто не нужен никому.

Когда видишь, как ребята прибавляют в мелочах, это радостно. Хотя все очень медленно. Нужно огромное терпение, чтобы дождаться результата. В день перестраиваю свой мозг несколько раз, когда перехожу к работе от детей ко взрослым. Отпуска не было уже три с половиной года.

— Как проходит ваш день?

— В сезон — в восемь утра подготовка к утренней тренировке. Днем работаю с детьми. У меня очень много групп, всего 85 ребят. Затем — вечерняя тренировка со взрослыми. После нее анализ и разговоры с игроками. К 22:00 я дома. Сейчас перерыв, полегче. Только тренировки с детьми.

— В «Темпе» есть зарплаты?

— Мы одна из немногих команд КФК, где платят. Есть трудовой договор, премиальные, дисциплина, штрафы. У нас больше профессионального, чем у многих клубов ФНЛ-2. Есть сайт, социальные сети, магазин атрибутики. Матчи комментирует Миша Меламед с «Матч ТВ», который заведует медиагруппой клуба. Команде всего полтора года, но мы заявили о себе. Предстоит Кубок России — будет первый профессиональный матч для нас всех.

— Детские команды в России выносят европейцев, а на взрослом уровне таких результатов нет.

— Не понимаю, какой результат может быть у детей. Недавно смотрел финал 2012 года рождения. Там играла школа «Чертаново», ребятам по девять лет. Мяч внизу находился где-то девять процентов игрового времени — а это одна из лучших школ в России. Играют так, потому что финал. Скорее всего, зарплата у тренеров зависит от того, какое место они займут в чемпионате Москвы или другом турнире.

В Европе это неприемлемо. До 12-14 лет там запрещено играть на результат. Набирают ребят техничных, им разрешают играть в футбол. У нас берут январских, февральских — помощнее, чтобы обыгрывать за счет силы. Декабрьских в сборной России нет.

У нас много талантливой молодежи, но выделить некого, потому что нет нестандартных действий. Дети вырастают вопреки.

— В Барнауле схожая история?

— У нас проходят турниры — и там еще хуже. Мяч летает из стороны в сторону, все вверху. Кто пытается играть в футбол, занимает 15-16-е места. Много ошибок, привозов — а значит, и пропущенных голов. А те, кто минимизируют ошибки у своих ворот, выбивая мяч подальше и выигрывают.

Все это знают, все об этом говорят, но ничего не меняется из года в год.

— Раньше было по-другому?

— Мой барнаульский тренер Александр Горбунов выпустил вместе со мной девять футболистов 1986 года рождения, которые заиграли на профессиональном уровне. А в среднем минимум шесть человек из выпуска выходили на взрослый уровень. Считаю, он очень недооценен. Спустя 20 лет ничего подобного нет: может выйти по одному человеку за год, и тот появляется вопреки. А ведь с ребятами по 10 лет занимаются.

— В «Темпе» иной подход?

— У нас результат не важен. Учим играть в футбол. Сейчас прошел турнир Соболева. Команда 2010 года заняла десятое место, 2011-го — десятое-одиннадцатое, но они играли хотя бы научились чему-то. Родителям пытаюсь объяснить: медали и кубки никому не нужны будут, когда игрок окажется не готов в 16 лет к профессиональному футболу. Кто понимает — остается, кто не понимает — идут в другие коллективы.

— На кого из тренеров равняетесь?

— Нравится, как работает Владимир Федотов в «Сочи». Показывает: из средней команды можно делать конкурентоспособную команду. Я был в «Сочи» и впечатлен, как построена работа. Текущее третье место в этом сезоне — результат работы Федотова за два года, а не просто вспышка. Плюс он один из немногих тренеров, кто любит делиться знаниями и обучает.

«Взрослые мужики во второй лиге за каждую копейку готовы убить»

— Дюпин рассказывал про суровое детство в Барнауле. У вас было подобное?

— Шалили в детстве, это факт. У нас была компашка с Сашей Яркиным (поиграл в атаке «Рубина», «Краснодара», «Алании» и других клубов, закончил в 2017-м — Sport24). Проводили все детство на тренировках и во дворе. Стройки, подвалы. Убегали от милиции, разбивали окна, цеплялись за трамваи и автобусы. Со страхом вспоминаешь то, что делали. Могло закончиться плачевно, но тогда не думали об этом.

— Приводы в милицию были?

— Один. С центральной елки в городе снимали игрушки. Поймали нас и за шкирку отвели в участок. Через час родители забрали.

— Вы уже в 14 лет переехали в «Локомотив»?

— Да. Поехали в Питер на финальный турнир, неплохо выступили. Возвращались обратно, и я остался у двоюродной сестры погостить недельку. Мой отец, царствие ему небесное, лечился вместе с Сергеем Щербаковым в одной клинике. Тот договорился, чтобы я потренировался с дублем «Локо» неделю.

Приехал в Москву худой и лысый — мы тогда после двух игр наудачу побрились всей командой. Потренировался, и после товарищеской игры тренер Владимир Зиновьев позвал в школу «Локомотива».

Сейчас с моей комплекцией это практически невозможно. Слишком худой, маленький и щуплый.

— Мама с трудом отпустила?

— Тяжело, но что поделать. У меня тогда родился брат. Родным было чем заняться.

— Переезд в таком возрасте — стресс?

— Я быстро адаптировался. Жили по три-четыре человека в комнате. Это была общага — называли бадягой. До сих пор стоит.

Я парень коммуникабельный, быстро со всеми подружился. Поле под боком, тренировался и тренировался. Кормежка отличная. Помню, в Барнауле переболел, запретили есть все жирное. А как в Москву приехал — сразу оторвался по-полной.

— Вы с детства за «Локомотив»?

— Да, у меня два любимых клуба — «Барселона» и «Локо». Отец был на «Камп Ноу» в 1998-м. Привез футболку юбилейную к столетию и бейсболку — так я и стал болельщиком.

Сам отец был за «Локомотив». Я постоянно смотрел вместе с ним матчи по ТВ. Любимым игроком был Лоськов — идол для меня, игрок мирового уровня. Мог отдать любую передачу, видел спиной и знал, что сделать с мячом заранее. Сейчас как тренер обращаю внимание на то, как футболисты принимают решение за два-три хода до приема мяча. Лоськов делал это идеально.

— Ворваться в основную команду получилось сразу?

— Сначала прошел вторую лигу с «Титаном». С «Локомотивом» стали чемпионами Москвы и всех забрали в дубль на сборы. В товарищеском матче забил два гола. Многих ребят оставили, а меня отправили в аренду в «Титан» на год. Получал по ногам, рыдал, хотел домой. Взрослые мужики во второй лиге за каждую копейку готовы убить.

Но я поставил себя, заиграл и возмужал. Меня позвали на сбор с первой командой в Италию.

— Как он прошел?

— Тяжело. Я пробежал какой-то тест быстрее всех. Из-за этого на других кроссах меня постоянно дергали в шутку Лоськов и Евсеев: «Молодой, давай потише. Держись нашей группы». Сейчас понимаю их. Наверное, и я сам так же говорил молодым.

— Чем запомнился Семин?

— Криком, когда идет что-то не так. Все останавливались. В лице Юрия Палыча — ярость. Но никто не обижался. Все понимали: если Семин просит, нужно приложить максимум усилий.

Он очень живой на тренировке. В своем возрасте небезразличен к игре. У многих тренеров десять помощников, которые за него все делают. Знаю даже, что в Первой лиге есть такие тренеры, за которых все делают. А Юрий Палыч жил тренировками.

— Во взрослой команде вы закрепились в 2006 году?

— Провел полностью сезон-2005. Был капитаном дубля, играл матч — и ехал на базу [к основе]. Да, сидел на замене все игры Премьер-лиги. Дебютировал в Кубке против «Новокузнецка». С 2006-го Муслин меня наигрывал уже в основе.

— Первые деньги в футболе получили тогда же?

— В «Титане» — триста долларов, десять тысяч рублей на то время. Когда попал в основу «Локо», сделали зарплату три тысячи долларов. Я так весь сезон 2006 года и отыграл. При Бышовце зарплата уже была пятьсот тысяч рублей.

— На что тратили деньги?

— Отдавал большую часть родителям. Остальное оставлял себе на жизнь. В 19 лет приобрел «Опель Корса». На следующий год мне отец купил «Мерседес» С230 на те деньги, что отправлял — тоже небольшая машина. В Барнауле купили квартиру и дом. А в Москве мне было нечего тратить.

— Необдуманных покупок не было?

— А я не трачу большие деньги на вещи. Гуччи-шмуччи — это мне все равно. Главное — комфортная одежда. Вот иностранцы постоянно обвешивали себя брендами. Бикей, наверное, всю зарплату спускал на «Гуччи».

«Муслин меня вызвал и сказал, что я не буду играть до конца сезона не по футбольным причинам»

— Дебютный матч и гол за «Локо» до сих пор в памяти?

— На ноутбуке есть видео — прислал кто-то из болельщиков (сам я не любитель любоваться собой). Тогда мы прилетели во Владивосток. Был тяжелый перелет. Муслин выпустил меня вместо Билялетдинова. Вбросили аут с правого фланга, Евсеев скинул, Лоськов развернулся и сделал передачу на дальнюю штангу. Я в одно касание замкнул. Первым меня подхватил Евсеев.

Я тогда не понимал, что произошло.

— Затем был еще гол «Рубину».

— Да, когда сыграли 4:4. Забил и потянул мышцу заднюю. Провел последние 20 минут с надорванной мышцей бедра — не было больше замен.

— На улице стали узнавать?

— Только болельщики «Локомотива», обычно около стадиона. У меня не было звездной болезни — тогда не было такого ажиотажа, как теперь: «Матч ТВ», инстаграм, ютуб. Сейчас Пиняев забивает — все, звезда. Может просто выйти на поле — и уже шум.

— Вы очень хорошо относитесь к Муслину. Почему?

— Справедливый тренер. У него играли те, кто лучше провел недельный цикл на тренировках. Мог сыграть я, а через неделю Вадим Евсеев. Удивительно, что Славолюбу было без разницы, сколько игроку лет, какие заслуги. Его уважали за это.

Муслину не хватило немного характера — семинской руки. Он более интеллигентен.

— Пример мягкости Муслина?

— Иногда не идет игра, и не нужно ничего объяснять. А он все говорил, как нужно правильно играть. Семин в этом случае мог завести. Русскому человеку иногда нужны эмоции, чтобы всех порвать. Такого при Славо не было. Из-за менталитета у некоторых иностранных тренеров и не получается в РПЛ.

— А как же волевая победа над ЦСКА — 3:2?

— В этом матче эмоций, которых не было раньше, команда получила. После этого толчка «Локомотив» было не остановить. В раздевалке потом творилось безумие.

К сожалению, Муслину потом не дали доработать по не футбольным причинам. Если бы остался, «Локомотив» стал чемпионом сто процентов.

— Напомните, что за причины?

— Тогда покупали очень много иностранцев, даже не помню всех. И все не играли. Руководство очень давило на Муслина: тратят такие деньги, а легионеры сидят на лавке.

Мы выиграли первый матч Кубка УЕФА у «Зюльте-Варегема», а в ответной встрече состав был полностью изменен. Не было Сычева, Измайлова и Билялетдинова. Предполагаю, что под гнетом руководства выпустили футболистов, которые до этого не играли (вероятно, речь о Кингстоне и Зуаги — Sport24). Тот матч мы провалили, [проиграли 0:2 и вылетели]. Муслина сразу уволили. Пришел Долматов, сезон заканчивали те, кто до него не играл. Начали проигрывать и скатились на 3 место.

— Вас лично коснулись подковерные игры?

— Муслин меня вызвал и сказал, что я не буду играть до конца сезона не по футбольным причинам: «Хочу тебя видеть в составе, но, к сожалению, тебя не разрешают выпускать. Можешь уйти в аренду».

Верю Славо. Я не играл месяц до его отставки и после нее. Видимо, попросили.

— Руководство — это Филатов?

— Может, он или кто-то другой.

— С Юрием Палычем такая история могла произойти?

— Невозможно даже представить. Думаю, это одна из причин ухода Семина из «Локомотива».

«Бикей вел себя неадекватно. Приехал, как звезда, говорил мне: «Пойди почисти мои бутсы»

— Евсеев для вас кто?

— Справедливый, с характером. Весельчак, создавал атмосферу в коллективе. Таких мало и сейчас.

И еще это пример, как выкладываться на тренировках. От Вадима я постоянно получал по ногам на тренировках. Но после игры или занятий он абсолютно обычный. Подойдет, пошутит, хотя пять минут назад еще хлестал по ногам.

— Как справедливость Евсеева выражалась в команде?

— Я ощущал себя защищенным. Если кто-то из иностранцев наезжал, я знал: ребята постарше не дадут в обиду. Евсеев, Гуренко и другие опытные ребята всегда стояли за своих.

— Бикей из таких иностранцев?

— Он вел себя неадекватно. Приехал, как звезда. Говорил мне: «Принеси воды, витамины. Пойди почисти мои бутсы». Асильдаров вступился за меня, была даже драка. Бикея пытались как-то ставить на место, но ужиться так и не смогли.

— Кто еще вел себя так по отношению к вам?

— Спахич — подлый человек. Мог дать сзади по ногам, чтобы кто-то не играл. Ругался на своем языке. Доставал меня на тренировках. Эмиру ребята постарше давали жесткий отпор из-за этого. Он тоже не ужился с нами, хотя игрок неплохой.

— Драку Асильдарова и Спахича застали?

— Это снова случилось из-за того, что Асильдаров за меня вступился. Спахич ударил мне специально сзади по ногам, чуть не сломал ногу. Асильдаров ему раз сказал, тот его послал на сербском (Спахич босниец — Sport24). Повторилось, и Шамиль уже терпеть не стал. Горячая кровь. Ударил Спахича головой.

Асильдаров кажется грозным, а сам по себе добрый и отзывчивый. Я с ним хорошо общался.

— В обоих стычках с Асильдаровым неправы иностранцы. Почему из «Локомотива» попросили Шамиля?

— Потому что Спахич игрок стартового состава с огромной зарплатой и премиальными. Асильдаров — простой парень, играющий в футбол. Раз Муслину могли говорить, кому играть, то и тут все разрешилось в пользу Эмира.

— С кем больше всего общались в «Локо»?

— С Маратом Измайловым. В 19 лет я переехал жить в Баковку — там и сдружились. По вечерам играли в бильярд, в карты на желание. Например, прыгнуть в холодный бассейн, принести что-то из столовой. Помимо тренировок ходили днем играть в футбол.

— Чем сейчас Марат занимается?

— Недели две назад с ним созванивались. Он сейчас в Португалии. Хочет приехать в гости в Барнаул, в Горно-Алтайск. Трое детей. К футболу не причастен, много путешествует.

— Некоторые считают, что Измайлов симулировал травмы. Могло такое быть?

— Не поверю, что он отлынивал. Я знал про все травмы Марата и желание играть в футбол. Даже с небольшими повреждениями он выходил. Любил футбол до безумия. Мы могли с ним поехать на игру даже в конец Москвы. Постоянно меня звал: «Поедем туда, сюда, вот тут можно сыграть». Способен был играть круглые сутки и меня постоянно доставал. Для меня все травмы Измайлова настоящие.

— О «Локо» нулевых говорят как о семейной команде. Часто проводили время вместе?

— При Муслине мы ездили в ресторан около нашего общежития. Славо говорил: нужно компенсировать потраченные калории общением. Было много командных мероприятий: собирались в ресторанах с женами.

— Могли тогда представить, что Иванович — будущая суперзвезда АПЛ?

— Я с ним много общался. Бано звал меня к себе в гости на ужины. У него прекрасная жена.

Иванович простой человек, который не может отказать в помощи. Довозил меня до базы несколько раз. Шутил надо мной: «Блин, как ты можешь так много бегать?»

Видно было: у него большие физические перспективы. Банки здоровые. Не отличался техникой, но брал работой. Мало иностранцев, которые так выкладывались. Все в единоборствах, на максимальной скорости, отличный выбор позиции.

«Бышовец говорил Лоськову как поцану: «Иди передачку с молодежью поделай». Показывал: он тут царь и бог, а мы никто»

— Как поняли, что не нужны «Локомотиву»?

— С первого сбора у Бышовца было понятно: меня не собираются наигрывать. Отправляли в дубль. Много там забивал. Приезжал в основу и сидел на скамейке.

В третьем-четвертом сломалась пятая плюсневая кость, оперировался. Летом мне намекнули: играть не буду. Были всякие мутки, о которых я уже как-то говорил. Мне позвонил Долматов и пригласил в аренду в «Ростов».

— До аренды пробовали наладить отношение с Бышовцем?

— Он не разговаривает с игроками совсем. Бышовец чемпион Олимпиады, выше нас всех. Рассказать нам перед тренировкой, как они выиграли Игры, на какой жаре тренировались — это да. Цитировал какие-то отрывки из Библии, не имеющие отношения к футболу. А объяснить что-то про игру — нет.

— Он же Билялетдинову и Сычеву читал что-то из Киплинга.

— Ну вот я говорю, ересь. Он так хотел показать, какой он умный? Как это относится к футболу? Я просто не понимаю. Взрослые же люди, времени мало для подготовки. Нам нужно что-то показать на макете, объяснить тактику, разобрать соперника.

— Самостоятельно поговорить с Бышовцем пробовали?

— А как вы это представляете? Молодому парню в 21 год подойти к тренеру и спросить: «Почему я не играю?»

— Например.

— Тогда Бышовец показал, что не намерен ни с кем общаться. Сразу убрал из команды Евсеева. Ему не нужны игроки, способные возразить. Потом пришло время Лоськова. Когда отрабатывали стандарты, Бышовец говорил ему как пацану: «Дим, иди передачки с молодежью поделай». Это неуважение к игроку такого уровня. Так Бышовец показывал: он тут царь и бог, а мы никто.

Бывали ситуации, когда ребята собирались в душе поговорить, потому что думали, что идет прослушка.

— До такой степени доходило?

— Да. И как к такому человеку подходить и что-то спрашивать?

— Какие находились поводы считать, что вас прослушивают?

— Были случаи, когда личное из разговоров выходило наружу. Еще Бышовец подходил к одному, говорил одно, подходил к другому — и говорил другое. Пытался устроить какие-то междоусобные войны внутри коллектива.

— Токсичная атмосфера.

— Не просто токсичная. Супер-токсичная!

— Про мутки. Вам правда предлагали место в составе за деньги?

— Об этом много сказано. Я, наверное, первый из всех сказал про это вслух. Не скрываю этого. Тогда к моим словам отнеслись скептически.

Не буду называть фамилии. Да, мне предлагали, и другим молодым предлагали — тем, кто стал попадать в состав при Бышовце. Я лично отказался и выбрал аренду.

— О каких суммах идет речь?

— Сумму не помню. Либо половина премиальных, либо часть месячной зарплаты.

— Самые большие премиальные в «Локомотиве»?

— Как не парадоксально, при Бышовце были самые огромные премиальные. За игры у нас было по 30-40 тысяч долларов.

— Это за игры с топами?

— И с топами, и с маленькими клубами. В Кубке у нас за любую победу по сто тысяч долларов давали. Как это выбивалось — непонятно. При других тренерах таких сумм не было.

— Теперь понимаю, почему О'Коннор, как говорили, спился.

— Гарри вроде за победный гол в финале Кубка насыпали премиальных столько, что он сам офигел.

— У вас игр в основе при Бышовце не было. Вам тоже эти деньги прилетали?

— Да. Даже какую-то сумму перечислили за Кубок России — потому что у меня были игры на ранних стадиях.

«Финал Кубка России — единственный эпизод в карьере, когда я плакал»

— «Ростов» хотел видеть вас дальше после аренды у Долматова, но вы ушли в «Амкар». Почему?

— Я принадлежал «Локомотиву», провел сборы с Рахимовым. Меня отдали в аренду в Пермь, обменяв на Дуймовича и Левенца. От меня мало что зависело.

— Первый год в «Амкаре» — лучший в карьере?

— Да. В Перми собрался отличный коллектив. Можно сравнить с локомотивским. Его создали болгары плюс Божович. Простая команда, а выходили биться на каждую игру как на войну. После каждого матча собирались семьями и проводили время где-то на пляже или ресторанах.

Хорошее было время. При том, что практически ничего не платили. Задержки — по три месяца.

— Божович славится своим юмором. Вспомните яркие шутки?

— Как раз не платили зарплату. Миодраг говорит: «Мне жена бывшая трезвонит, алименты просит. У вас хотя бы будут деньги, когда их выплатят, а у меня их сразу заберут».

Про секс постоянно разбавлял: «Вы ночь проводите с девушкой, все хорошо. А на следующий день уже не очень. И нахрен вы ей нужны такой? Каждый день нужно доказывать ей, что вы в порядке. Так и в футболе». Божович больше психолог, хотя и тренировки проводил интенсивные.

— Еще Миодраг шутил про стройку у стадиона?

— Если кто-то косячил, он показывал на стройку около «Звезды» и говорил, что отправит туда работать. Грозил: «Не перестанешь ошибаться — будешь там до конца жизни строить. Потому что эта стройка никогда не закончится».

— В 2008-м «Амкар» добрался до финала Кубка России и пробился в Кубок УЕФА. Что творилось в Перми?

— Бум. Везде узнавали — на улице, в ресторанах (там и скидки делали). Трибуны заполнены. Люди сидели на горах, на гаражах за стадионом. Гуляешь — и все знают, что ты из «Амкара». Гаишники останавливали и отпускали.

— Матч с ЦСКА в Черкизово до сих пор перед глазами?

— Вели 2:0, но упустили преимущество — 2:2. Черенчиков мог на последней минуте дополнительного времени замкнуть передачу на пустые ворота и все закончить.

В серии пенальти проиграли. Я должен был бить пятым, но до меня очередь не дошла. Единственный эпизод в карьере, когда я плакал. Стало обидно, как в детстве. Я просто рыдал. Пару дней слезы накатывали.

Отец — единственный человек, с которым я поговорил за это время. Сказал мне: «Даже представить не мог, когда отдал тебя на футбол, что буду смотреть твою игру по телевизору в финале Кубка. Смотреть со слезами на глазах и гордиться».

— После ухода Божовича в «Москву» у «Амкара» наступил серьезный спад.

— Пришли тренеры, которых я называю физруками — болгарин Димитров и его помощники. Никаких тактических занятий: дает мяч и все. Даже ни одной тренировки не записал с того времени. Все, что создал Миодраг и ребята, было разрушено.

— Было обидно уйти в «Химки» и не сыграть с «Фулхэмом» в Лиге Европы?

— Обидно. Если бы был другой тренер, я бы остался.

«Выхожу у Горлуковича — 20 минут, замена. Так продолжалось пять матчей»

— Какие у вас впечатления от игры Бориса Ротенберга в «Химках»?

— А какое может быть впечатление, когда игрок попадает в клуб, потому что так надо? Он играл в «Динамо», «Локомотиве» — там, где папа просил. Сами все понимаете.

— Мне интересно, как профессионалы относятся к таким игрокам.

— Если он «Локомотиве» выходит, то в «Химках» будет играть тем более. К сожалению, это наш российский футбол. Все понимали, почему Ротенберг здесь.

— А человеческие качества?

— Хороший парень. Порядочный, воспитанный. К нему никаких вопросов. Хотел играть в футбол. Пацаны после тренировок любили побить с Борисом в перекладину на 100 долларов. Если с ним играешь, точно заработаешь.

— Затем вы поработали в СКА с Сергеем Горлуковичем.

— Он меня и позвал в Хабаровск. Тренер старой формации. Не принимает новые веяния. Все через стыки, жестко.

У нас были упражнения один в один. И все становились в конец очереди, потому что защитники били по ногам грубо. Если защитников обыграть, Горлукович на них орал. Если упадешь после стыка — на тебя не обратят внимание, даже если идет кровь. Максимум попросят врачей унести с поля.

— Вам прилетало по ногам?

— В первый же день в Турции я вышел поиграть в квадрат, засунул кому-то между ног и сразу получил. Услышал крик Горлуковича: «Доктор, уноси его с поля». Понял, что здесь так. В шесть утра подъем, нагрузки нереальные, бег по песку. Советская подготовка на убой.

— Был момент, когда он вас менял каждый матч на 20-й минуте.

— Я так понимаю, это какая-то проверка на вшивость. Началось с третьего тура. Выхожу, 20 минут — замена. На следующей установке Горлукович говорит: «Старков, даю тебе последний шанс. Не проявишь — до свидания». Выхожу — 20 минут, замена. Я мяч не терял, играл хорошо. На пятом матче прекратилось, дальше я уже постоянно играл.

— Только с вами такое было?

— Да. Приехал из Премьер-лиги. Видимо, Горлукович проверил, смогу ли выдержать.

— В жизни Сергей совсем другой человек?

— Это правда. Добродушный и веселый. После матчей могли заехать в пивнушку, пообщаться.

— Истории из игровой карьеры травил?

— Рассказывал: мог вечером мог выпить литр водки, а на следующее утро просыпался, надевал две болоньки, бежал кросс и перед общей тренировкой уже был трезвый.

— Самая запоминающая установка Горлуковича?

— Установки были все одинаковые. Запомнился один перерыв. Пинал бутылки, сумки, доску сломал пополам. Еле уворачивались, рядом с головами все пролетало.

— Ваш самый большой штраф в карьере?

— Их не было почти. У одноклубника в СКА был штраф в ползарплаты. Играли в Москве, был выходной. Парень ехал в метро с бутылочкой пива. Спускался на эскалаторе, а в это время ему навстречу поднимался Горлукович. Увидел его и сразу оштрафовал.

— Самый странный президент, с которым сталкивались?

— Неадекватных было много. Особенно в первой и второй лиге. В Нижнекамске президент говорил: «Мы тебя взяли из Премьер-лиги, и ты должен по два за игру класть». Я ему: «Что вы от меня хотите? Я два с половиной года восстанавливался».

Президент «Байкала» Олег Лидрик поиграл на каком-то уровне в Иркутске и думал, что разбирается. Его не устраивало, как я играю. Лидрик мне рассказывал, как нужно защищаться или делать навес. А тренер мне ничего подобного не говорил.

— Самый необычный выезд?

— На каком-то матче во второй лиге мы переодевались в бане. То ли ремонт раздевалки был, то ли еще что.

— Худший стадион, на котором играли?

— Динамовский стадион в Барнауле. Самое отвратительное поле в моей карьере. Отдаешь передачу и не знаешь, куда отскочит мяч. И так десять лет уже, ничего не меняется.

«Люди видели снимки и спрашивали: «Как ты вообще ходишь?»

— В Хабаровске вы едва не закончили с футболом. Как это произошло?

— В игре с «Волгой» лопнул хрящ в колене. Оказалось, это серьезнее мениска или крестов. Немножко его подрезали, но колено болело постоянно.

Во время матча колено опухало, было тяжеловато. Проходило время, и все нормализовалось. Хотя люди, которые видели снимки, спрашивали: «Как ты вообще ходишь?».

Сейчас хрящ мне уже удалили. Каждые полгода ставлю укол, чтобы не было боли.

— Врачи предлагали завершить карьеру?

— Да, когда я приехал на операцию в Москве. Я попытался восстановиться, потом доиграл сезон в «Динамо» (Барнаул). Там на тренировке мне въехали в ахилл, я упал в обморок. Через три часа сделали операцию наживую: в субботу в барнаульской больнице не было анестезиолога. Год ушел на восстановление. Подрезали еще хрящ.

Съездил в Тулу на просмотр к Аленичеву. Не получилось что-то из-за агентских игр. Уехал в Нижнекамск к Хузину. Потом — Иркутск и снова Барнаул.

— Депрессия накрывала из-за травм?

— Были моменты. Когда порвал ахилл, полгода проходил на костылях. Прыгаешь на одной ноге, ездишь на процедуры. Не каждый спортсмен может такое восстановить. Я старался не сидеть дома, ходил в кино, встречался с друзьями. Отвлекался как мог.

— Если бы не травмы, то карьера сложилась совершенно иначе?

— Доволен тем, что было. Не каждому доведется поиграть в таких командах. Если бы не травмы, еще лет пять мог поиграть в Премьер-лиге. Из Хабаровска были предложения.

— Какой момент в карьере хотели бы пережить снова?

— Гол «Рубину» слета в ближнюю девятку. Побежал тогда к фанатскому сектору «Локомотива» праздновать мяч. Эти эмоции — на всю жизнь.

— Где бы хотели видеть себя через 10 лет?

— Как и в детстве, мечта — тренировать «Локомотив». Сбыточная или несбыточная, не знаю. Пример Федотова показывает: можно потихоньку со второй лиги добраться до первой тройки РПЛ.

Заниматься тренерством точно буду долго. Это намного сложнее, чем быть игроком. Если тренер говорит, что все знает, не верьте ему. В футболе невозможно все знать. Каждый день можно научиться новому. Это профессия, которой я хочу заниматься. В ней нет предела. Надеюсь, буду прогрессировать. Планы — расти и развиваться.

Виталий Поморцев