Действующие лица:

7 преданных игроков (мирные жители)
5 сволочей (мафия)
Шутник (маньяк)
Капитан (комиссар)
Игрок с аптечкой (доктор)

——-

Надо ли говорить, что седьмое место, занимаемое Локомотивом второй год подряд, не обрадовало ни руководство Локомотива, ни высшие чины РЖД? Думаю, нет. Сразу после матча в Казани президент ФК Локомотив вылетел на экстренное совещание в главном офисе министерства путей сообщения. Разговор предстоял долгий и неприятный..

Вечер Наумову предстоял, пожалуй, еще трудней. После трех часов напряженных споров было принято беспрецедентное решение запереть игроков на базе. Во-первых, пожив вместе, они, может быть, наконец, станут настоящим дружным коллективом-семьей, к которому все так стремились. А во-вторых, не секрет, что есть в команде игроки, которые разлагают ее изнутри. Был шанс, что игроки, посовещавшись, смогут вычислить этих самых «сволочей» и с позором изгнать из команды.

Но как объявить игрокам, уже собравшимся в отпуск, что придется еще на недельку задержаться, и более того, прожить ее взаперти на базе? Наумов тяжело вздохнул.

Водитель клубного автобуса бойко подпевал самому себе, доносящемуся из динамиков. Пожалуй, он единственный из присутствующих был в отличном расположении духа. Наумов, сидя на одном из передних кресел, мечтательно смотрел куда-то вдаль. Игроки сердито перешептывались.

- «Дима?» - говорит. Я говорю: «Ну». «Дима, - говорит. - Дело такое, ты билеты на самолет взял уже?» Я говорю: «Ну», - рассказывал Дмитрий Сычев своему другу Билялетдинову. – «Сдавай, - говорит, - билеты, Дима, едем на Баковку. Перевоспитываться едем», - говорит, прикинь.
- А ты что? – сочувственно спросил Динияр.
- А что я.. «Ну», - говорю. Трубу повесил и собираться пошел.
- А у меня он вообще на отца напоролся. Без меня все решили. Отец потом весь вечер бухтел, что давно бы так. Возьми я сам трубку – обязательно бы отболтался! – сказал Динияр и просительно посмотрел другу в глаза.

Дмитрий Торбинский на всякий случай сел один и невидящим взглядом уставился в одну точку. В руке он безотчетно сжимал чуть не забытый дома носок. Ренат Янбаев рисовал человечков на запотевшем стекле и грустил. Сергей Гуренко и Давид Муджири строчили длинные смс своим супругам.

Спустя полтора часа все уже расположились на базе и готовились к томительным дням морозного безделья.
Николай Алексеевич Наумов сидел в своем кабинете. В дверь постучали.
- Войдите. Проходи, садись, сынок. Не устал с дороги-то? Ну, молодец. Вот что, такое дело… В общем, принято решение в следующем сезоне назначить тебя капитаном.
- Николай Алексеевич, но…
- Не надо, не надо. Сами игроки уже довыбирались. Так что давай. И учти – сейчас будет формироваться та команда, которую тебе вести к победам. Так что гляди в оба, чтобы в ней остались лишь достойные бойцы. Можешь идти отдохнуть, у тебя будет трудная неделя. Да, и не говори никому о нашем разговоре. Пусть будет сюрприз. Ступай.

Водитель автобуса успел напрочь растерять весь свой оптимизм. Сдавленно ругаясь, он в пятый раз перевернул с ног на голову весь салон, однако так и не нашел обыкновенную обязательную дорожную аптечку. Местный дворник уже дал показания: расчищая от снега дорожку, он видел, как кто-то в футбольной форме, хихикая, унес аптечку в здание. «Им забавы, - ругался несчастный водитель, - а меня гаишники на обратном пути оштрафуют. Вот ведь…» - и он в сердцах сплюнул в снег.

Врач в медицинском кабинете досадливо качал головой.
- Голубчик, очень жаль, что мне велено сегодня же покинуть базу. Мда. У вас шуточки, как бы это так выразиться, голубчик, очень неприятные и ненормальные шуточки. Мммда. Выпишу вам валерьянку – по десять капель в день на ночь, разбавляйте в водичке, мда. Нервы у вас шалят. Вам нужен полный покой, помните, полный покой.
- Конечно, доктор, - спокойно ответил пациент и незаметно опрокинул пузырек в горшок с фикусом, стоящим у входа.

У бильярдного стола стояли пятеро. Было ясно, что только что они о чем-то договорились: их глаза отчетливо горели недобрым огнем.
- Итак, господа, если мы хотим остаться в команде, то иного выхода у нас нет. Придется методично травмировать всех подряд – тогда у Наумова просто другого варианта не будет, кроме как оставить нас.
Они обернулись, убедившись, что их по-прежнему никто не видит, крепко пожали друг другу руки и разошлись по комнатам.

Автобус развернулся и выполз за территорию базы, увозя весь обслуживающий персонал. По замыслу Якунина, игроки должны были остаться совершенно одни. Один только Наумов наблюдал за отъездом в окно. Он и пятнадцать растерянных и недовольных игроков.

Ворота Баковки закрылись с легким скрипом. Неделя началась.