Кучук

– Даме, объясните, зачем перед стадионом вашего клуба стоит паровоз?

– Как зачем? Это же главный логотип команды, это символ клуба!

– Россия теперь ассоциируется с ним?

– Нет. Россия скорее ассоциируется с пробками: нигде такого траффика не видел. Например, сегодня я выехал на тренировку в 14:00 и приехал только в 16:30. Два с половиной часа потратил!

– На метро не пробовали?

– Там, где я живу, нет метро! Там есть только красные поезда, езжу на машине.

– Сами или с водителем?

– Если тренировка на базе, то еду сам – живу-то рядом. Но по Москве меня возит водитель, здесь слишком сложное движение. Мы с ним разговариваем по-английски. Кстати, до появления в «Локомотиве» Буссуфы и Диарра общался в России в основном на английском, по-французски не с кем было, если только с Обинной.

– Nous nous appelons Vicky et Gleb (Нас зовут Вика и Глеб. – Ред.).

– Ха-ха-ха! Нашли чем удивить. Эту фразу по-французски знает любой человек!

– Какую же фразу по-русски знает любой человек?

– Естественно, нецензурные слова. Все иностранцы их учат сразу. А из приличных… Наверное, первое слово – это «привет».

– Президента «Локомотива» Ольгу Смородскую вы называете русской мамой. За какие заслуги?

– Наш президент может быть мамой для любого футболиста «Локомотива». Она много общается с нами лично, всегда приходит на наши игры и тренировки. Поддерживает, говорит мотивирующие вещи. В общем, не дает команде пасть духом.

– Дмитрий Тарасов нам рассказал, как вы ради шутки схватили Леонида Кучука за нос. Не боялись, что тренер разозлится?

– Нет, что вы! Я хорошо знаю его характер, понимаю, когда можно шутить и когда нельзя. Леонид Кучук – человек с прекрасным чувством юмора. Кстати, Дима (Тарасов. – Ред.) научил меня еще одной крутой шутке. Подходишь к человеку сбоку, приставляешь к его щеке вытянутый палец и обращаешься к нему – он поворачивается и в твой палец упирается. Это смешно.

– Чем Леонид Кучук отличается от предыдущих ваших тренеров?

– Он просто хороший человек и хороший тренер, который умеет слушать футболистов. Вот это ценное качество! Я очень признателен Кучуку, но не могу не сказать об одном тренере, который сделал меня и которому я очень благодарен. Это Столе Сольбаккен, мы с ним работали в «Копенгагене». Когда я приехал в Данию, во мне было шесть лишних килограммов. Но он привел меня в форму, огромное спасибо ему.

– Недавно он отжимался прямо во время матча на бровке.

– Он очень забавный человек. Любил играть с нами, но в силу возраста у Сольбаккена уже не все получалось так, как раньше, когда он был игроком. Он кричал нам: «Будь я моложе, порвал бы вас на поле тут всех!»

Сенегал

– Перенесемся в ваше детство. Как вы начали играть в Сенегале в футбол?

– Когда был ребенком, лет в восемь. Любой мальчик, когда начинает свободно ходить по улице, не может не попробовать поиграть в футбол, не может не попробовать почеканить мячик.

– Ваше детство было трудным?

– Нет. С чего вы взяли?

– Считается, что в Сенегале половина населения находится за чертой бедности.

– Да ничего подобного. Сенегал – отличная и красивая страна. Я очень расстраиваюсь, когда слышу такое мнение о своей родине. О бедности, о каких-то больших проблемах. Это же то же самое, как говорить о России, что тут круглый год лежит снег и медведи ходят. Вот, смотрите, как красиво в Сенегале! (Вбивает на телефоне в Google слово Senegal и показывает картинки с местными пляжами. – Авт.).

– То есть в ближайший отпуск нам надо ехать в Сенегал и только?

– Да! Не верьте образу, который придумали в интернете! Надо один раз съездить, тогда поймете, что все не так, как пишут. Той бедности, которая была очень много лет назад, давно нет. Например, моя семья жила в хорошем достатке, в детстве я учился в школе. Но потом бросил ее, когда начал заниматься футболом профессионально.

– Город, в котором вы родились, действительно знаменит своими коврами и каким-то старейшим кинотеатром? Или это тоже неправда?

– Кинотеатра того, к сожалению, больше нет. Хотя это было очень красивое и знаменитое здание, мы ходили туда в детстве смотреть африканские фильмы. Сейчас там стоят банк и бензозаправка. Так жалко...

– Ну а ковры?

– Да, ковры, которые делают в моем городе, ценятся. Они очень красивые и нереально дорогие, ручной работы. Чтобы сделать один ковер, уходит месяц.

– У вас в доме было много таких?

– Несколько точно было. В моей комнате, в спальне родителей. Мы их часто пылесосили.

– В Москве главная достопримечательность – Красная площадь. В Сенегале?

– У нас тоже есть площадь – Площадь независимости. Это то место, где была провозглашена независимость Сенегала.

– Знаете, в каком году?

– Если ничего не путаю, то в 1960-м (Н’Дойе назвал правильную дату мгновенно и без раздумий. – Авт.).

Кебе

– В Африке вы когда-нибудь видели зверей в дикой природе?

– Если только в зоопарке. Чтобы увидеть обезьян и еще кого-то, надо ехать далеко-далеко. Наши леса – не джунгли, зверей там нет.

– А что есть в вашем лесу? Грибы?

– Мы их не едим. Это в Европе грибы – еда. Для нас же они слишком грязные. Мы их не собираем, даже готовить не умеем.

– Что такое сенегальская деревня?

– Наши деревни – это города, которые были в Сенегале раньше. В домах люди ничего не меняют, все старинное. Если вы хотите увидеть жизнь Сенегала 20–30-летней давности, то вам надо в деревню. Там люди против перемен, против новых современных вещей, они хотят сохранить традиции. У нас деревни не как в России, когда вы покупаете сто пятьдесят квадратных метров земли, строите там участок и дом. У нас деревни – это города, но только которые сохранились в своем времени.

– На родине вы начали играть за клуб с интересным названием «Жанна д’Арк».

– Да, я знаю, что это известная сильная француженка. Даже воевала, кажется. Меня позвали в этот клуб после того, как я полгода играл за другую команду, тоже с интересным названием – Police.

– Какие зарплаты у футболистов в Сенегале?

– Сейчас точно не скажу. Но мне известно, что стали платить гораздо больше. Недавно разговаривал с другом, который в Сенегале играет, говорит, что получает около двух тысяч евро в месяц.

– В России долго играл сенегалец Ибра Кебе. Он знаменит на родине?

– Да, он известен. Мы с Кебе из одного города, наши дома в пяти минутах ходьбы друг от друга.

– Тогда вы точно знаете, чем он занимался, когда опаздывал на сборы «Спартака».

– Мой брат с ним в основном дружил. Я с ним тоже знаком, но не очень близко. Мы играли вместе, когда я еще не был в профессиональном футболе. Кебе часто дрался – на улице, на поле, где угодно. У него сложный характер. Стоит сказать ему что-то неприятное во время игры, он бросал мяч и налетал с кулаками.

Катар

– С чего вдруг вы решили перебраться в Катар?

– У меня был выбор – поехать либо туда, либо во Францию. Но в Катаре предложили контракт в пять раз больше, чем был в Сенегале. В общем, меня отвезли туда. Если бы знал, как все сложится и что меня там ждет, не поехал бы ни за какие деньги. Но оказался там и подписал контракт, о чем сильно жалею.

– Почему?

– Там отвратительно относятся к людям. Просто ненавижу то время. Я понимаю, что вы хотите узнать подробности, но я не хочу обо всем этом говорить. У меня испортится настроение на весь вечер, если начну вспоминать.

– Но все же, что там было такого ужасного?

– Нигде не встречал такого неуважения к себе. Только если от меня кому-то было что-то нужно, то еще как-то по-человечески относились. Но только тогда. В Катаре меня это реально потрясло.

– Многие иностранцы говорят, что им не нравится неприветливость русских.

– Да? А мне нравятся русские, мне нравится в России. Мы с Димой Тарасовым часто куда-то ходим, но никто не проявлял к нам никогда неуважения или агрессии. Единственное, что ужасно в России, – это зима. Не люблю это время года нигде, в вашей стране особенно. Зимой только и остается, что ждать весну.

– С шейхами общались в Катаре?

– Общаться не приходилось, но видел их там. Если они приходили на тренировку, то занятие сразу останавливали. Шейхи разговаривали с тренерами. Пока не закончат беседу и не уйдут, тренировка не возобновлялась.

– Видели там нефть? Не было экскурсий на места ее добычи?

– Нет. Я вообще в свободное время не выходил из дома в Катаре, потому что было очень жарко. Температура такая, что невозможно находиться где-то на открытом воздухе. Улицы пустые, никто не ходит пешком, все перемещаются на такси. Пятьдесят градусов – обычная история. Когда будет там чемпионат мира, все поймут, что это такое.

– В одно время с вами там играли Хосеп Гвардиола, Марсель Десайи, Франк Лебеф, братья Де Бур. Вы выходили против них на поле?

– Да, но знал я из всех только Десайи – он же француз. Вышли мы играть как-то против команды Гвардиолы. Все твердят, что в составе соперника какой-то Гвардиола. Я спросил: «Кто это вообще, почему о нем столько разговоров?» Мне объяснили. Тогда уже понял, в чем дело. Так же и с братьями Де Бур. Не знал тогда никого из них, только в Катаре просветился.

– Гвардиола был крут?

– Да. Особенно хорошо он исполнял стандарты. Штрафные, угловые – все было очень опасно. Но до сих пор в памяти стоит момент, когда он пробивал пенальти и даже не посмотрел на мяч. Только на вратаря! Жаль, что я тогда был ребенком и не понимал, что с такими людьми надо попробовать пообщаться. Ведь они могут чему-то научить, что-то полезное рассказать.

Машина

– Дальше была Португалия.

– Я разорвал контракт, уехал из Катара. В то время мой брат играл в Португалии в клубе «Академика». Я поехал к нему в гости без каких-либо футбольных мыслей. Как-то брат приходит и говорит: «Слушай, я рассказал тренеру, что ты тоже футболист. Он предложил мне взять тебя завтра со собой». Я приехал, поиграл там с ним. Тренер потом подошел к брату и говорит: «Твой младший лучше тебя даже». Брат посмеялся и предложил взять меня в команду. Они согласились, но поставили ему условие: «Если Даме приходит к нам, ты уезжаешь в ОАЭ – по тебе есть хорошее предложение, а нам нужны деньги». В итоге какая-то команда из Дубая заплатила за него хорошую сумму, со мной же «Академика» подписала полугодичный контракт.

– После Катара Европа показалась раем?

– Это были прекрасные полгода! Приветливые люди, чудесный маленький город Коимбра, океан. Вы удивитесь, наверное, но плавать я не умею. В детстве мама говорила, что купаться в море опасно, вот и не научился. Но сейчас не прочь попробовать.

– Если так все было прекрасно, почему не остались?

– Я изначально хотел контракт на два года, но они предложили только на шесть месяцев. Поскольку выбора не было, пришлось соглашаться. Мне еще сказали, что есть возможность продления, проявишь себя – будет тебе еще сколько угодно лет контракта. Я им ответил, что через полгода мной заинтересуются ведущие клубы. Они посмеялись. Но вскоре ко мне стали обращаться представители «Порту», «Бенфики», «Панатинаикоса». В «Академике» спохватились и тут же захотели продлить контракт. На что им сразу сказал, что ничего продлевать не буду. Мол, вы в меня тогда не поверили, теперь я уезжаю. Хотя в голове держал вариант остаться. Но случился эпизод, после которого не мог не уехать.

– Какой?

– Я изначально склонялся к тому, чтобы остаться. Даже хотел купить через клуб машину – Alfa Romeo. Можно было приобрести ее с огромной скидкой, потому что один из хозяев команды владел автомобильной компанией. Обо всем договорились, пришел покупать. Мне дали документы, которые надо было подписать. А там между всеми листками лежал новый контракт с «Академикой»! Они думали, что я не знаю португальского и что распишусь везде вслепую. Но я уже достаточно свободно говорил и читал, поэтому легко различил контракт с машиной и контракт с клубом. В итоге окончательно решил уезжать оттуда, наиболее оптимальное предложение было из Греции.

Крит

– Самое яркое впечатление от Греции?

– Болельщики «Панатинаикоса». Я такого нигде не видел, весь матч на стадионе невероятный шум, великолепная атмосфера. Баскетбол там часто смотрел, люблю этот вид спорта. Мы сейчас с Обинной даже играем иногда, если есть возможность.

– Из «Панатинаикоса» вы уехали в клуб ОФИ – на остров Крит.

– У меня были проблемы с тренером. Я ему не понравился – и все тут. Мне предложили поехать поиграть на Крите, сказали, сразу вернешься, если тренер уйдет. Но я твердо решил, что не вернусь, раз они меня выгнали. Сказал агенту искать новый клуб. Пока играл на Крите, он нашел вариант в Дании.

– Крит – достаточно злачное место, с бесконечными дискотеками и пьяными туристами.

– Я прекрасно понимаю, о чем вы. Иногда приезжал в те районы в выходные потанцевать, отдохнуть. Но не более.

– Вы там делали такие же необычные прически, как, например, сейчас?

– На самом деле у меня прическа впервые такая необычная. Я стригусь в клубе. Вот тут, за углом. Просто решил попробовать что-то новенькое.

– Вы сейчас один из лучших бомбардиров чемпионата России. Кому из вратарей Премьер-лиги, на ваш взгляд, сложнее всего забить? Акинфееву?

– Кто это?

– Ну как же, голкипер ЦСКА и сборной России.

– Да? Не знаю такого. Из русских знаю Абаева. Еще Гильерме сильный.

Глеб Чернявский, Виктория Мазяр
Фото: Сергей Дроняев