71-летний Виктор Тищенко играл в первой и второй советских лигах, в девяностые тренировал в «Ладе» Бахарева, Бузникина, Деменко и Шацких, а после работы в командах Краснодарского края перешел в «Локомотив», где девять лет занимался селекцией (2006-2011 и 2016-2020) и поучаствовал в приобретении Миранчуков, Гилерме и других звезд клуба. В пятницу мы встретились с Тищенко в центре Краснодара.

МИРАНЧУКИ, ХВИЧА, МУРИЛО

— Почему вы сейчас здесь?

— Мой контракт с «Локомотивом» закончился — на месяц позже, чем у Юрия Палыча. А здесь мой дом, здесь сын живет. Четыре года после возвращения в «Локо» пролетели быстро — отпусков-то не было.

— Что ставите себе в заслугу за этот период?

— Заслуги есть, но одному себе их не приписываю. Работали мы сообща с Семиным. Он полностью доверял моему взгляду на то, кто мог влиться в наш коллектив. Например, когда мы вернулись в 2016-м, в аренде был Антон Миранчук. Его же при мне забрали из «Спартака».

— Как это было?

— В школе «Спартака» работал селекционером Борис Стрельцов, которого я знал еще по советской первой лиге. В «Спартаке» он с кем-то не поладил, его уволили, и тогдашний президент «Локомотива» Наумов сказал мне: «Я его беру детским скаутом. Пусть он в твоем селекционном отделе будет». — «Ради бога». Придя ко мне, Стрельцов упомянул Миранчуков: «Есть хорошие ребята — «Спартаку» они не нравятся». — «Когда тренировка? Поехали посмотрим». Посмотрели и забрали. Благодаря Стрельцову.

— Вернемся в 2016-й.

— Я удивился, что при Смородской Антона отдали в Эстонию, и сказал Палычу: «Надо скорей возвращать его». — «А он потянет?» — «Думаю, да». Я полетел в Эстонию, просмотрел Антона в двух матчах, и мы его вернули.

В том же году нам не хватало надежного защитника. И я полетел на матч сборной Грузии смотреть Кверквелию. Нам его предлагали в конце нулевых, но он еще был дохлый, к тому же — иностранец. Те, кто его привозили, хотели сделать ему российское гражданство, но не получилось. Соломон оказался в «Рубине». Там он мне то нравился, то нет, но в ноябре 2016-го я увидел его в матче за сборную с Молдавией (для меня та поездка была как тест после возвращения в «Локо»: спортивный директор Корнеев не очень хотел меня нанимать — думал, на его место мечу). В игре с Молдавией Соломон меня удивил: стал быстрым, сбросил вес. Боец. Перед этим — в игре с Уэльсом — он сожрал Гарета Бэйла.

Когда Чорлука порвал ахилл, у Кверквелии сложилась надежная связка с Пейчиновичем. В сезоне-17/18 Соломон внес огромный вклад в успехи «Локомотива». Без него мы бы не стали чемпионами.
Сейчас Кверквелия снова не в лучшем состоянии. Он такой человек, что его нужно постоянно мотивировать — чтобы полностью отдавался на тренировках. Но у него испортились отношения с руководством (то ли ему Геркус недоплатил, то ли еще что), он стал хандрить, пошли проблемы с мышцами.

— Как обнаружили Хвичу Кварацхелию?

— Я просматривал все молодежные и юношеские сборные и заметил, что Хвича играет и за U17, и за U19, и за U21 — за всех. И везде лучший. Быстрый, острый, и от него всегда следует продолжение атаки. Сейчас редко кто так смело идет в обыгрыш. А он не боится, и это всегда создает остроту, преимущество. Просмотрев его первый раз, я сделал для себя вывод, что он нам подходит, и перед какой-то игрой сообщил Семину: «Есть пацан семнадцатилетний. Надо его брать. Чем быстрее, тем лучше. Он все умеет. Чем-то Лешку Миранчука напоминает». — «Брать пацана семнадцатилетнего? Ты чего, офигел?» — «Нет».

После игры Семин снова подошел: «Что, правда такой хороший?» — «Ну я ж тебе сказал». — «Полети еще посмотри. Вдруг ты ошибаешься». Полетел я на игру «Рустави». Хвича сразу отдал две опасные передачи, но в середине первого тайма ему врезали по голеностопу, и он долго хромал. Я подумал: «Зря приехал». До перерыва от него не было никакой активности — еле ходил. А во втором тайме с его передачи забили гол. Сам он не забил, но понравился осмысленными действиями.

— Что дальше?

— После игры друзья Хвичи позвали меня в раздевалку «Рустави» — посмотреть, что у него за травма. Мы зашли: он сидит, доктор возле него — и вот такой распухший голеностоп. Не представляю, как он его в бутсе уместил. Я сделал для себя новый вывод — он еще и боец. Чем серьезней игра, тем больше он отмобилизован.

Сначала его отдали в «Локомотив» бесплатно. Даже зарплату ему платил его агент. Потом его хотели еще на год оставить на тех же условиях — лишь бы работал с Семиным. Но новое руководство, видимо, подумало что-то нехорошее, и к Хвиче обратился Лосюк: предложил подписать новый контракт за спиной Семина и агентов. Хвича отказался и услышал: «Тогда бери сумку, и чтоб утром тебя не было».

В клубе пошли разговоры: «Ничего страшного. У нас и в молодежке такие есть». А таких не было. Не только в «Локомотиве». Мне Владимир Гуцаев говорил: «В Грузии лет сорок не рождалось таких талантов, как Хвича».

— Почему новый контракт Хвиче предлагали за спиной его агентов?

— В руководстве объясняли это тем, что его агенты что-то просили. Но это неправда. Ничего они не просили. Я им верю. Они оставляли его еще на сезон с условием: если заиграет — получит нормальную зарплату.

Другой важный момент. Когда Хвича впервые появился в составе «Локомотива», Чорлука, поигравший в Англии и Германии, сразу сказал: «В Хорватии он бы стоил двадцать пять миллионов евро». Главное — опытные игроки сразу почувствовали его талант и доверяли ему, делились мячом, а не игнорировали.

Обратный пример — Мурило, которого я тоже просматривал. Когда он открывался, партнеры по молодежной сборной Бразилии не давали ему мяч. В команде он был инородным телом.

— Почему ему не доверяли в сборной?

— Мурило не хватает концентрации. Терял игрока, позиционно неправильно располагался. Я сказал Лосюку: «Надо брать не Мурило, а его партнера по центру защиты — Льянко». — «Да он в «Торино» играет. Дорогой». — «Так мы укрепиться хотим или что? Я категорически против Мурило». Я видел его в двух матчах бразильской молодежки, а заодно смотрел видео его выступлений за «Крузейру». Он играл там третий год. По идее — должен был прибавлять. Но выходил все реже и реже. И это при том, что его тренером был Мано Менезес, который любит работать с молодежью.

Да, головой Мурило здорово играл, но — толстый, неподвижный. В тех матчах, что я видел, из-под него забили восемь мячей. Мурило то не добежит, то бросит игрока, то неверно расположится, то идет в отбор на прямых ногах, то выключится после удачного действия, потеряет концентрацию. Короче, я сказал Семину: «Ни в коем случае не надо его брать».

— Кто настоял на трансфере Мурило?

— Лосюк и Кикнадзе. Кикнадзе во всем слушался Лосюка. С нашей же подачи он никого не взял. Ни Хвичу, ни, например, Саплинова, который вместо нас пошел в «Ростов». А ведь за Сашу, очень умного полузащитника, всего сто тысяч евро надо было заплатить. Кикнадзе вроде взялся решить вопрос по Саплинову, но Лосюк его забраковал, хотя в футболе понимаает мало: до «Локомотива» ездил по Европе и предлагал программу Wyscout.

Смешно, что после его прихода в клуб нам с другим селекционером Евгением Харлачевым не давали доступа к Wyscout, и мы продолжали пользоваться Instat Scout. Харлачев играл в сборной, работал тренером (в «Локо-2» у него играли Смольников, Полоз, Дьяков), но его выжали из клуба. Как потом и нас с Семиным. Мы Лосюку просто мешали.

При этом я сейчас должен признать: в «Локомотиве» Мурило прогрессирует — благодаря Палычу, который увел его из центра защиты в опорную зону. Я восхищаюсь Семиным: находясь под таким давлением, он ввел в состав столько молодежи. Не только Антона Миранчука с Бариновым. Еще и Магкеева. Его же отчислять хотели.

МАГКЕЕВ, САМОХВАЛОВ, ХЕВЕДЕС

— Кто хотел?

— Руководство. Лосюк с Кикнадзе. Говорили, что Магкеев и Самохвалов не нужны. Но перед сезоном 19/20 на трансферном совете, где был и Валерий Филатов, я настоял, чтобы с обоими продлили контракты.

Увы, я не знал, что у Кеши проблемы с сердцем. Это скрывалось. И считал, что если раскрепостить аэробикой плечевой пояс, ему бы цены не было. Левша, быстрый, рост — 192. Он нравился не только мне, Семину и Харлачеву, но и (тоже уже покойному) Валерию Маслову, умнейшему человеку.

В общем, Кешу мы отстояли, но надо было решить, что с ним делать. До основы он пока недотягивал (хотя и тренировался с ней), молодежку перерос, а в аренду в ФНЛ отдавать боялись.

Там загубили нашего Семена Фомина, чемпиона Европы U17. Помню, отправили его в Иркутск. Потом оттуда звонок: «Заберите Фомина. У него крестообразные связки порваны». — «Так лечите». — «У нас нет средств». Мы забрали его, отправили на операцию, но потеряли время, и он как-то сник, хотя раньше очень мне нравился.

— Как вы себя чувствовали при администрации Геркуса?

— С этими людьми можно было работать. Сам Геркус не лез в селекцию, а с его помощниками я сотрудничал более-менее нормально. В частности, с начальником команды Евгением Кошелевым. Умница, интеллектуал. Неспроста, приняв «Зенит», Семак забрал его к себе.

— Участвовали в трансферах Фарфана и Хеведеса?

Обоих внедрили без согласования с нами — как позже и Жоау Мариу (а вот Крыховяк брался с нашего согласия). Семин сначала был против Фарфана: полтора сезона не играл, лишний вес… А потом Джефферсон показал себя величайшим мастером с могучим здоровьем.

Хеведес — небыстрый, и я поначалу не понимал, на каких качествах он играл в сборной Германии. Присмотрелся и понял: позиционная игра, чтение игры, чистота отбора, передачи — на выдающемся уровне. Грамотнее защитника я не видел.

— Что думаете о новичках «Локо» лета-2020?

— Из пяти человек видел только пару игр Жалолиддинова — в игре за сборную Узбекистана с молодежкой «Зенита». Он не произвел на меня впечатления. Передерживал мяч, неоправданно шел в обводку. Не запал мне в душу.

— Работая в «Локо», вы много месяцев проводили в Бразилии, даже португальский освоили. Когда летали туда последний раз?

В октябре 2019-го. Я вел опорного полузащитника «Палмейраса» Матеуса Фернандеса. Я его заметил еще в «Ботафого», откуда его позвал Луис Фелипе Сколари по кличке Сержант. Сколари сделал «Палмейрас» чемпионом в 2018-м, в команде были одни звезды, но с появлением двадцатилетнего Матеуса произошло взаимообогащение. Они сделали друг друга сильнее (как Миранчуки с Фарфаном и Фернадешем).

Матеус мне очень нравился. Я поговорил с его родителями. Мы могли взять его в аренду за миллион евро с последующим выкупом за пять-шесть-семь миллионов. Но получилось иначе — сейчас его купила «Барселона».

— Почему его упустили?

— Лосюк сказал: «Ничего в нем не вижу». Хотя Филатов был двумя руками за.

— Кого еще не взяли, хотя могли?

— Комличенко. Я очень долго его вел — еще со времен Геркуса. Мы все сильнее нуждались в остром нападающем: Фарфан болел, а у Смолова игра не шла. Семин поначалу сомневался в Комличенко, но потом я убедил его, что Коля нам поможет. В итоге он не перешел к нам только из-за Лосюка с Кикнадзе. Когда я спросил в лоб, в чем дело, Лосюк мне соврал: сказал, что Комличенко не нужен Семину. Вместо него взяли Джорджевича, который по манере нам совсем не подходил.

Также упустили вратаря Максима Бориско, которого Калешин увез из «Кубани» в «Балтику». Максим в чем-то даже сильнее Сафонова — прием помягче, здорово играет в рамке и на выходах. Я предлагал его вместо Никиты Медведева. Валерий Филатов просмотрел Бориско и дал добро, но Лосюк и этот вариант замял. А перед уходом я краем глаза увидел Бориско в трансферном списке Лосюка.

— Гилерме — ваша находка или Нигматуллина?

— Руслан даже не видел Гилерме до его приезда в «Локомотив». Гилерме просматривал я в шести или семи матчах. Когда уже договорились о трансфере, нужно было переправить документы, и Липатов отправил с этой целью Нигматуллина. Так что Руслан в трансфере Гилерме выступил курьером.

ФЕРНАНДЕШ, СМОРОДСКАЯ И ГОГОЛЬ

— Почему Фернандеш покинул «Локомотив»?

Перед ЧМ-2018 ему предложили переподписать контракт на тех же прекрасных условиях. А он был в отличной форме и сказал: «Нет. Переподпишем после чемпионата мира». Рассчитывал, что здорово сыграет и получит повышение. Но первый матч ЧМ провел неудачно и сел на лавку — в футболе так бывает. После этого сказал в «Локомотиве»: «Давайте контракт». Ему и дали: пятьдесят процентов от того, что предлагали весной. Фернандеш был в шоке, в трансе. Не тренировался или тренировался спустя рукава. Только осенью спохватился и наладил отношения с Семиным, но потом все равно пришлось уходить.

— Самый необычный агент, встреченный в Бразилии?

— Прилетели договариваться по Вагнеру. Ждем в холле отеля президента «Крузейру» и агента: президент Наумов, я и агент Желько Таджич. Тут влетел какой-то наглый агент. И к Таджичу: «Мне Тищенко дал авторизацию на переговоры по Вагнеру». Их разговор проходил метрах в пятнадцати от нас с Наумовым — я того парня, конечно, впервые видел. Таджич ему: «Видишь тех двоих? Пойдем познакомлю». — «А кто это?» — «Президент «Локомотива» и Тищенко, который дал тебе авторизацию». — «Щас-щас». И слинял.

Кстати, мы могли взять всю полузащитную тройку «Крузейру» — Шарлеса, Вагнера и Рамиреса, но ограничились первыми двумя. Рамиреса от перехода в «Локо» отговорил Селсиньо.

— Почему Селсиньо был против «Локо»?

— В Москве он вел себя неординарно. Палыч, став президентом «Локо», отдал его в аренду «Спортингу», но Селсиньо и там гулял, дурака валял. Здесь ему что-то недоплатили, и договорились, что ту сумму возместит «Спортинг». Увидев его поведение, португальцы тоже не заплатили. Его мать нашла меня в Бразилии и предъявила претензии, что мы обманули Селсиньо. Я объяснил, что наши обязательства взял на себя «Спортинг» — с них и нужно спрашивать. Но у Селсиньо осталась обида на «Локомотив».

— Кого еще из бразильских звезд упустили?

— В Куритибе мне понравился восемнадцатилетний левоногий форвард Марлос. По манере игры напомнил молодого Валерия Филатова в «Дружбе» (Майкоп). Только побыстрее. Я сказал о нем Семину, который тогда был президентом: «Мастерски организует атаки. Центрфорвард Кейррисон забил с его передач двенадцать голов». Надо только дать брату Марлоса миллион долларов и купить им по джипу — и он наш.

Липатова, председателя совета директоров, я убедил, а Семин спросил: «Какой рост? Маленький, как Валерка? Да не, не нужен». Кейррисона купила «Барселона» (там он, правда, не прижился), а Марлос много лет играет в «Шахтере» и сборной Украины.

— Вы работали со всеми руководителями «Локо». С кем было комфортнее?

— С Семиным. Уезжая, он оставлял меня на хозяйстве. «Подписывай, что считаешь нужным. Полностью тебе доверяю». И с Филатовым было комфортно в самом начале, когда он забрал меня из «Сочи» — вместе с пятью юными игроками: Дьяковым, Гоголем, Веркашанским, Павлинским и Маслевским. Дьяков среди них был самым слабым.

А Евгений Гоголь — самым талантливым (190 см, быстрый, мощный, с ударищем) и самым глупым. В 2007-м Бышовцу не хватало центральных защитников и на зимние сборы он взял Гоголя с Ефимовым. Когда их ставили в паре, лучше выглядел Ефимов, а когда с опытным защитником (например, с Пашининым) — Гоголь.

Семин посоветовал Гоголю: «Сходи на год в первую лигу. Вернешься к нам сразу в основной состав». А Женьке тогда подняли зарплату до пяти тысяч долларов в месяц, и он отказался покидать «Локо». В итоге закис и пропал.

Но еще перспективнее — нападающий Артем Маслевский. До этого был в юношеской сборной и «Спартаке», но сбежал оттуда. Оказалось, задолжал кому-то две с половиной тысячи евро — занял и проиграл на автоматах. Его отец продал гараж и расплатился.
Потом — еще до «Сочи» — я взял Маслевского в «Черноморец», где его сразу признали ветераны, Призетко, Камольцев, Догузов, Майоров, Васька Иванов. Он правда был большим талантом. Увезли его в «Локомотив», но снова отвлекла та же беда — игровые автоматы.

— В «Локомотиве» вы полгода работали с Ольгой Смородской. Почему разошлись?

— Появившись в клубе, он попросила: «У вас тренерская категория PRO. Сделайте мне анализ последней игры». Я собрал данные наших аналитиков и помощника Семина Бориса Игнатьева. Смородская: «Нет, мне нужно от вас». — «Я здесь занимаюсь селекцией. Не могу без разрешения Семина анализировать его работу. Иначе это будет не клуб, а кружок самодеятельности». — «Пишите заявление об уходе». — «Не буду. Не вы меня приглашали. Меня утверждал совет директоров. Я такое же нанятое лицо, как и вы».

Потом она привела Юрия Белоуса: «Тищенко у нас — спортивный директор. А Белоус — главный менеджер по спорту». Все заулыбались.

В конце 2010-го меня позвали в ЦСКА — возможно, Смородская попросила Гинера, чтобы я скорее ушел. Но зарплату в ЦСКА предложили меньше, чем «Локомотив» мне давал на аренду квартиры. Бабаев сказал: «Квартиру мы вам тоже предоставим». — «Да нет. Меня это не устраивает». Кончилось тем, что я приехал на переговоры в офис ЦСКА, и, проходя мимо меня, Гинер спросил: «Вы ко мне?» — «А к кому же еще?» — «У меня нет времени. Дождитесь Бабаева».

И поехал я к Семину в киевское «Динамо». Суркис первым делом попросил пристроить форварда Андре, которого покупали Газзаеву. Игнатьеву, помогавшему Семину и в Киеве, он не нравился, хотя до этого играл в Бразилии с Неймаром в «Сантосе» и открывался как бог.

«Ты в Бразилии всех знаешь, — сказал мне Суркис. — Можешь жить там месяц-два-три. Но продай Андре за те деньги, что мы его купили». Мы с агентом Таджичем все продумали и сразу поехали в «Атлетико Минейро». Их богатый президент, классный мужик Алешанде Калил тут же купил Андре.

— Самые удивительные переговоры в Южной Америке?

— С аргентинским агентом Марсело Симоняном. Он пригласил меня на свою огромную виллу и, когда речь зашла об одном игроке, сказал: «Это мой клиент, но я не советую вам его брать». — «Как так?» — «У него пуля в голове… Нет, даже снаряд». За ним уже много кто приезжал, мы договаривались, звали его на подписание контракта, но он отключал телефоны и пропадал. Он любит свою невесту и никуда не хочет уезжать. Не хочу, чтобы и вас он подвел. Это был Кун Агуэро.

Денис Романцов