В его служебном кабинете даже фотографические рамки на стенах пока еще пустые. Сразу видно: занятой человек. Это со стороны может показаться, что у вице-президента футбольного клуба свободного времени хоть отбавляй, но Алексею Смертину его хронически не хватает. Натура такая: любознательная, неугомонная.
Завершив карьеру игрока, он еще долго мог бы почивать на лаврах – заслужил! «Локомотив» и «Бордо», «Челси» и сборная России, Лига чемпионов и первенства мира и Европы, наконец, титул лучшего игрока страны по итогам 1999 года – о таком послужном списке многие только мечтают. А Смертин критично относится к собственным достижениям: мог бы, говорит, и большего добиться. С большим энтузиазмом он рассказывает о настоящем – о работе в «Локомотиве», о собственной школе в Барнауле, о диссертации, которую пишет. И о будущем – например, о чемпионате мира 2018 года. В этом грандиозном проекте бывший капитан сборной тоже принял самое непосредственное участие.
– Алексей, при таких знатных учителях – а вы работали и с Раньери, и с Моуринью – даже странно, что вы сами не свернули на тренерскую дорогу. Почему?
– Почему-то принято считать, что если ты поиграл на высоком уровне и приобрел какой-то опыт, то обязательно станешь тренером. Это стереотип, не более. Хороший футболист – еще не значит хороший наставник. Более того, классными тренерами все чаще становятся образованные люди без выдающегося игрового прошлого. Важно понимать, чувствовать игру, разбираться в психологии. Для этого совершенно необязательно нюхать порох больших соревнований или, предположим, проводить сотню матчей за сборную и тысячу – за всю карьеру. Главное – досконально знать футбол и любить его.
Конечно, работая в той же Англии (а футбол там возведен в ранг культа), я понимал, что этот опыт можно и нужно перенимать. Это и организационных моментов касается, и коммерческих, и маркетинговых. Мне это интересно в большей степени, чем тренерство. Ведь футбол – это не только вид спорта. Это продукт, который востребован во всем мире.
– И вы, будучи действующим футболистом, уже вникали во все эти тонкости?
– Я по природе своей человек любознательный. Играя в топ-клубах, я видел, как работают над созданием футбольного продукта профессионалы, постоянно интересовался маркетинговой «кухней». А некоторые нюансы, которым раньше не придавал значения, сегодня по-новому переосмысливаю. Например, почему англичане так играют в Boxing day. Или почему матчи в ту или иную погоду отменяются, тогда как поля вполне позволяют играть.
– И почему же?
– Например, ступеньки скользкие на стадионе. Человек может упасть и что-то себе повредить. Был у нас такой случай: газон в норме, а на трибунах наледь. И что вы думаете? Матч перенесли. За границей приоритеты расставлены в сторону болельщиков. И это, считаю, правильно.
Зидан не прошел!
– Вы уже полностью вжились в образ спортивного функционера?
– Мне не нравится слово «функционер». Предпочитаю определение «менеджер», «управленец». Для меня это, конечно, ново. Но за десяток лет зарубежной карьеры я приобрел определенный опыт – теперь его надо соединять с новыми знаниями и существующими принципами менеджмента. И направлять на благо клуба.
– Ваше поле деятельности в «Локомотиве» – в основном селекция?
– Не только. Это и аналитическая работа, и селекция – все, что так или иначе связано со спортивной частью. В поле зрения нашего департамента находится не только первая команда, но и молодежный состав, «Локомотив-2», школа. Моя задача – сделать так, чтобы структура клуба функционировала правильно. Например, я часто слышу вопросы: почему перспективные дети не дорастают до основы клуба? Действительно, почему? Это проблема, и мы ее в «Локомотиве» стараемся решить. Клуб стремится воспитывать своих ребятишек, делает на них акцент. И это правильно не только с моральной, но и с практической точки зрения. Вместо того чтобы тратить большие деньги на готовых мастеров, можно растить своих. Это долгосрочный проект, поэтому важно найти золотую середину – приглашая сильных исполнителей для решения конкретных задач, продолжать взращивать и свои собственные кадры. Для того чтобы массово не терять талантливых ребят на пороге взрослого футбола, и была создана ныне действующая вертикаль. Она помогает молодым игрокам плавно, без потрясений перейти с одного уровня на другой.
– В Сибирскую академию государственной службы вы пошли за недостающими знаниями?
– Да, и не скрываю этого. С моей стороны было бы лукавством утверждение об огромном багаже управленческих знаний. Я отдаю себе отчет в том, что, несмотря на весь мой футбольный опыт, учиться нужно. Благо, что у меня есть возможность сочетать теорию с серьезной практикой. Считаю, любой человек должен постоянно развиваться, обогащаться знаниями. Тот, кто учится, полной грудью дышит. Это бесконечный процесс – до старости, до смерти. Я и сам, кстати, читаю лекции в различных университетах. Регулярно приглашают в Сколково. Меня вообще увлекает образовательная тема.
– Почему именно этот вуз, а не что-нибудь поближе?
– Барнаул – родной город. Часто там бывал и бываю. Там школа, фонд, большой сегмент работы. Я, кстати, и первое высшее образование – педагогическое – в Барнауле получил. Учился, разумеется, заочно – поскольку еще продолжал выступления за рубежом. Но сессий не пропускал. И теперь не пропускаю. Сейчас кандидатскую диссертацию пишу. Тема для нас очень актуальная – особенно после событий на Манежной площади и в преддверии чемпионата мира 2018 года: «Социальная ответственность лидеров футбольных фанатов». Известно, что существует определенная субкультура – в нее приходят молодые люди и, сбиваясь в стайки, кучки, формируются как личности. Так вот, с моей точки зрения, их вожаки должны нести ответственность за то, как эти ребята формируются. Потому что как личности они еще не состоялись и на стадион приходят, как правило, самоутверждаться. А делать это можно разными способами, и не только, как вы понимаете, цивилизованными. Мне эта тема очень интересна.
За «Челси» в матче против «Манчестер Юнайтед»
– На детско-юношескую школу собственного имени при такой загруженности время остается?
– Знаете, важно, какая команда вокруг тебя. У меня команда единомышленников и друзей. Они состоявшиеся люди, среди них спортсмены – футболисты, борцы. Настоящие бессребреники. Для них, как и для меня, важно внести свой вклад в развитие родного края, оставить след в истории. Будучи игроком «Челси», я ходатайствовал о том, чтобы одно из искусственных полей по программе Романа Абрамовича постелили в моей родной школе – там, где я сам ходил на физкультуру, бегал на лыжах. Там лет десять стоял заброшенный долгострой. Нам передали это здание, мы его достроили, облагородили. Теперь там школа, гостиница, фитнес-центр. У нас два больших поля, одно – «мини», одна площадка для пляжного футбола, две – для баскетбола. Плюс арендуем спортивный зал. В принципе, инфраструктура хорошая; я ею – говорю без ложной скромности – очень горжусь. Спасибо друзьям – без их помощи, находясь здесь, в Москве, я, конечно, это все не осилил бы.
Помимо школы есть еще 12 филиалов по всему Алтайскому краю. Это в общей сложности порядка тысячи детей. Кто-то из них, надеюсь, со временем заиграет на высоком уровне, хотя в большей степени это все-таки социальный проект. Своего рода дань уважения земле, которая меня вырастила.
– Едва завершив карьеру, вы сказали такую фразу: «Хочу быть задействованным в более глобальных проектах. Приносить пользу стране». Тендер ЧМ-2018 – глобальный проект?
– О да! (Улыбается.) Это более чем глобально. Все-таки мероприятий такого масштаба у нас еще не было – только летняя Олимпиада 1980 года в Москве и ближайшая зимняя в Сочи. У чемпионата мира размах все-таки шире – в его проведение будет вовлечено по меньшей мере 8-10 городов, а то и больше. Приятно было поучаствовать в этом грандиозном проекте, и не просто свадебным генералом, а действительно функционирующим звеном. В нас мало кто верил – с такими-то соперниками! Тем приятнее оказался успех. В данном случае роль крепкой, слаженной команды тоже сложно переоценить.
– В чем заключались ваши полномочия в этой команде?
– Общение с журналистами, сопровождение оценочной комиссии ФИФА по городам, заявленным на турнир. Мы возили экспертов в Казань, Санкт-Петербург, Сочи, в Москву. Проводили презентации, а я, в частности, готовил один из отчетов по инфраструктуре. Одним словом, работа велась кропотливая – масса поездок в разные концы света, участие в выставках и конференциях. Нашей главной задачей было создать позитивный имидж собственной заявки. Если англичане утверждали, что готовы хоть завтра провести чемпионат, то у нас еще не было готово практически ничего. В итоге этот минус обернулся для России плюсом. Чемпионат мира даст импульс развитию всей инфраструктуры страны, и члены исполкома ФИФА этот нюанс, безусловно, учли. Турнир пройдет, а это все – стадионы, дороги, гостиницы, аэропорты – останется. Останется людям.
За «Фулхэм» против Томаша Росицки из «Арсенала»
– Вы ощущали себя «лицом» заявки?
– Естественно, я не столь популярен, как Бекхэм, к которому сломя голову бежали репортеры. Но люди узнавали, подходили. На одной из определяющих презентаций, в Южной Африке, у нашего стенда собралась внушительная делегация – и Абрамович, и Аршавин. Даже Рууд Гуллит пришел с нами фотографироваться. А он, между прочим, был одним из представителей совместной заявки Голландии и Бельгии. Вообще, известных личностей там хватало: у Испании – Йерро, у Португалии – Фигу, у Англии – Бекхэм. Приятно было оказаться в такой представительной компании.
– Игре в футбол в вашем графике еще осталось место?
– Да, есть. Пляжный футбол, к сожалению, для меня уже закончился: там нужно тренироваться – с чистого листа, как я раньше, особо не поиграешь. Тяжело. Своя специфика. Тем не менее именно в этой разновидности футбола осуществилась моя мечта, не сбывшаяся в бытность действующим игроком, – стать чемпионом России. Теперь, если играю, то в основном по выходным, со старыми товарищами. Изредка с тренерским штабом устраиваем междусобойчики. Чаще, к сожалению, не получается – дела…
– Вы так и не научились играть вполсилы?
– Нет, и, наверное, это даже хорошо. Когда тебя с детства заставляют играть на пределе сил и ты сам себя заставляешь, эта неуступчивость, нежелание проигрывать становится частью тебя самого. А если ты не хочешь проигрывать – естественно, упираешься. Вкус победы очень сладок. (Улыбается.) С поля всегда хочется уходить в хорошем настроении, и с годами это желание не проходит.
– С бывшими товарищами по «Бордо», «Челси» общаетесь?
– По природе я коммуникабельный человек. У меня даже сохранились отношения с более чем половиной состава «Зари» из Ленинска-Кузнецкого, в которой я играл. Общаюсь с ребятами из «Уралана», «Локомотива». Но на западе у людей другой менталитет – нет такого чувства локтя, дружбы в нашем понимании этого слова. Я могу иногда набрать Паулу Феррейру или Чеха. Иногда. Так чтобы постоянно созваниваться, переписываться – такого нет.
– Вы довольны тем, как сложилась футбольная карьера?
– Если человек амбициозный и всегда стремится к максимальным целям, у него всегда будет присутствовать недовольство по отношению к самому себе. Так и я. Считаю, что в какие-то моменты в каких-то командах мог бы и лучше сыграть – в плане не столько самоотдачи, сколько уверенности в себе. Наверное, и травм можно было избежать. Хотя, если об этом думать, идя в подкат, непременно поломаешься. Голов мог больше забить – удар, что ни говори, был поставлен.
Рядом с Валерием Карпиным и Ольгой Смородской на собрании членов РФПЛ
– Три самых ярких фрагмента игровой жизни навскидку выделите?
– Конечно. Первый – это начало профессиональной карьеры, когда меня, 17-летнего мальчика, взяли в «Динамо» (Барнаул). Это первый гол и ощущение какой-то сюрреальности происходящего. Второй – приглашение в сборную России; ответственность – колоссальная. И, наверное, выступления на самом высоком уровне в составе «Челси» – Премьер-лига, Лига чемпионов…
– А свой единственный гол за «Челси» помните?
– Такое не забывается. (Смеется.) «Порту» в Лиге чемпионов.
– Что у вас осталось на память об игровом периоде жизни?
– Не поверите – ничего! Ни маек, ни программок. Только воспоминания. Мама с папой собирали диски, кассеты с записями игр, какие-то майки, которые я привозил, а у меня и того нет. Золотая медаль чемпионата Англии, например, у друга хранится. Увидев, в каком состоянии она у меня лежала (ленточка вся мятая, перекрученная), он просто забрал ее и отнес в банковскую ячейку. Так будет надежнее. А недавно играли в футбол с тренерами школы. Смотрю, брат несет знакомую капитанскую повязку – синяя с белым, две полоски по бокам, посередине лев…
– Терри?
– Его. Еще и с автографами – самого Джона и Лэмпарда. Спрашиваю: «Где взял?» Оказалось, на даче среди спортивной формы нашел. А я и забыл о ее существовании.
Ээх жалко что он бросил играть. Помню в Фулхэме много бегал как в молодости, ещё за Динамо играя, мы с другом прям ОШАЛЕЛИ как он быстро бегает, работает в его то возрасте...