«ЖЕСТЧЕ ВСЕГО МЕНЯ ОПЕКАЛ ГУРЕНКО»

Перед отъездом на сбор в Турцию он потренировался в Черкизове лишь раз – да и то в манеже.

– Когда вы еще играли за «Спартак», кто из новых одноклубников опекал вас жестче всего? – спрашиваю Торбинского сразу после окончания тренировки.
– Сергей Гуренко, – без раздумий произносит Дима. – Думаю, следующий вопрос вы зададите о том, кому и что в играх со «Спартаком» я собираюсь доказывать?

– Хотите оставить меня безработной?
– Нет, просто вопрос напрашивается. Так вот, я не буду ничего и никому доказывать – собираюсь играть в футбол, выполняя задачи нового руководства.

– Позиция на поле у вас остается прежней – левый полузащитник?
– Пока не знаю. Я бы с удовольствием поиграл не слева, а в центре полузащиты, как в сборной. Но такого разговора с Рашидом Рахимовым у меня еще не было.

– Вас сильно задели разговоры о том, что Дмитрий Торбинский переходит в «Локомотив» из-за денег?
– Ну ведь это самое легкое, чем объяснить переход. Что я могу сказать?

– Скажите просто, кто из клубов премьер-лиги предлагал вам больше денег, чем «Локомотив», и вопрос снимется сам собой.
– Я не хочу говорить о деньгах.

– Как-то Егор Титов признался, что в месяц ему хватит двух тысяч долларов на жизнь в Москве. Какой суммы хватает вам?
– Что такое две тысячи долларов? У Егора же семья… – удивляется Дмитрий. – Я никогда не подсчитывал, сколько мне надо. Сейчас я всем доволен. Чтобы прожить месяц в Москве, пяти тысяч долларов мне хватает.

– Сколько у вас было в «Спартаке» таких матчей, за одну возможность участия в которых вы готовы были даже отказаться от премиальных?
– Вроде «я хочу сыграть – мне деньги не нужны»? – удивленно переспрашивает Дима. – Таких матчей у меня в «Спартаке» не было. Я абсолютно на все игры настраиваюсь по максимуму, выкладываюсь на поле – и хорошо, что мне за это платят. Когда я, дублер, играл против «Ливерпуля» в Лиге чемпионов, я вообще не думал о гонораре. Какие деньги? Вспоминаю, что по моему первому школьному контракту в «Спартаке» ставка была пятьсот рублей. Да и те дали не сразу. Тогда я больше радовался не сумме, а тому, что меня поставили на контракт.

– В этом году игрокам «Томи» и «Рубина» несколько месяцев не платили зарплату. Если бы такое произошло в «Спартаке», футболисты разбежались бы?
– Не знаю. Я даже не могу представить, что в «Спартаке» может сложиться такая ситуация.

«ВЕСНОЙ НЕ ОТПУСТИЛ ФЕДОТОВ»

– А как часто вы прокручиваете в мыслях ситуации, которые могут возникнуть в будущем?
– Не часто, но бывает.

– Каким вы представляли себе уход из «Спартака»?
– Об этом даже не думал. Для меня и для клуба «Спартак» уход из команды – всего лишь часть работы. Но в восприятии болельщиков это было нечто большее.

– Так, в общем, и случилось.
– Вот-вот… У меня и мысли не было с кем-то из фанатов ругаться. Поэтому стало намного легче, когда в конце сезона мы друг друга поняли, и попрощались уже без обид.

– А зачем вы опоздали на установку перед матчем с «Сатурном»?
– Был уверен, что она в десять утра. Так было всегда. А она началась пятнадцатью минутами раньше. Накануне мне даже в голову не пришло заглядывать в расписание, что висит на дверях базы. А когда без пяти десять за мной в комнату зашел переводчик – было уже поздно…

– До нынешней осени последним, громко хлопнув дверью, из «Спартака» уходил Дмитрий Аленичев. Но ему, в отличие от вас, трибуны готовы были аплодировать. Не обидно?
– Диму, по сути, выгнали. Его карьера оборвалась. Мне именно это казалось очень обидным. Мы с ним до сих пор общаемся, хотя интересы, как у людей разных поколений, отличаются.

– Правда ли, что вы собирались уйти из «Спартака» гораздо раньше?
– Да, еще в начале прошлого года, но меня не отпустил Владимир Федотов. А потом он и сам ушел из команды... После этого мы с тренером еще ни разу не виделись. Но, когда Владимир Григорьевич устроился в «Москву», я звонил ему, а потом еще несколько раз – после игр.

– Номера скольких главных тренеров есть в записной книжке вашего телефона?
– Три: телефоны Федотова, Старкова и Черчесова. Старков позвонил мне лишь однажды. Он в очередной раз решил отправить меня на игру за дубль «Спартака» – и вдруг неожиданно передумал, набрал мой номер и по телефону велел мне ехать в Тарасовку – готовиться к игре за основной состав. Федотов звонил мне домой – как раз, когда я надумал в начале прошлого года уйти из клуба. А Черчесов, когда я уезжал из Тарасовки, даже спросил у меня: «Если что – у тебя же есть номер моего телефона?». Было приятно, что он, прощаясь, об этом напомнил.

– Позвоните ему?
– Надо сначала найти повод, – улыбается Торбинский. – Для меня сейчас очень важно прижиться в новой команде, зарекомендовать себя. На сборах все делать так, чтобы ребята в меня поверили. Чтобы приняли в свой коллектив.

– А вы разве не уверены, что так и будет?
– Я уверен в своих силах. В «Спартак» тоже приезжали новые игроки – и я всегда находил с ними общий язык.

«ФАРТОВЫЕ БУТСЫ УКРАЛИ»

– Перед интервью я внимательно просмотрела несколько матчей «Спартака». Выходя на поле, вы не креститесь, не целуете пальцы рук, не стараетесь ступить на газон с левой ноги, не поправляете прическу. В общем, у вас нет примет.
– Вы правильно подметили. В прошлом году старался играть в одних и тех же бутсах, пока у меня не украли их вместе с сумкой, когда мы возвращались с очередной гостевой игры. Ладно, не жалко: моя игра в новых не стала хуже, а в старых, может, кто-нибудь другой сейчас забивает голы…

– А что сделали с последними спартаковскими бутсами, оставшимися после сезона?
– Я так дорвал их в конце года, – смеется Торбинский, – что пришлось выбросить. Так что в «Локо» стартую с нуля: новые форма, бутсы – и никаких примет!

– Когда прощались с Тарасовкой, что-нибудь забыли там? Знаете, есть такая примета – уезжая, что-то оставить, дабы потом вернуться…
– Вроде ничего не забыл. Все вывез. За один раз. Я приехал туда в последний день – потренировался вместе с командой перед ее отлетом на сбор в Испанию. Потом пошел и собрал все вещи, попрощался с тренерами, с заглянувшим на базу Сергеем Шавло. Единственные, с кем я еще так и не простился в «Спартаке», – это Егор Титов, Стипе Плетикоса и чехи: они, в отличие от остальных, ушли в отпуск пораньше. А с Ромой Павлюченко мы вместе отдыхали в декабре в Эмиратах.

– Тяжело было уезжать из Тарасовки?
– Если бы это произошло в начале спартаковской жизни – было бы тяжело. А сейчас я к этому уже был готов.

СТРАШНЫЙ ТРЕНЕР, СТРАШНЫЕ ФУТБОЛИСТЫ

– Когда себя в футболе чувствовали наиболее уязвимым, беззащитным?
– После поражения от «Локомотива» со счетом 3:4 и матча против «Селтика». Не сказать, что чувствовал себя совсем беззащитным, но как-то уж соперники слишком легко со мной расправлялись.

– Кто-нибудь из тренеров верил в вас больше, чем Гус Хиддинк?
– Гус в меня не просто верил… Вообще-то я тоже старался, чтобы в меня верили. А Гус просто видит, на что игрок способен. Одной верой не выиграешь и результатов не добьешься.

– А вот это ощущение, что ты чего-то стоишь, появилось в какой момент?
– Когда переговоры со «Спартаком» зашли в тупик. И я понял, что должен уметь постоять за себя.

– Какие качества Гуса не помешали бы ни одному тренеру?
– Уверенность в себе. И раскрепощенность, передающаяся нам. Он ни за кем не бегает, не проверяет. У голландца с игроками очень доверительные отношения. Гус воспринимает футболистов как профессионалов.

– Какое поведение – самое типичное для Хиддинка?
– Он всегда ведет себя очень солидно и грамотно. Любит шутить. Один раз, когда мы все сидели на разборе, во время просмотра телетрансляции камера крупным планом выхватила лица Анюкова и Быстрова. И он говорит: «Да-а, наши футболисты очень страшные на лицо». Каково вам?

– Девушка бы обиделась...
– На первый взгляд не самая тактичная фраза. Но все засмеялись! И тут показывают вблизи его самого. «Ну и тренер у них! – ужасается Хиддинк, глядя на себя. – Такой же страшненький… А вы гляньте, и Макларен не лучше!». Эх, жаль, что он не играет с нами в футбол, а участвует только в «квадратах».

– А из его ассистентов кто ярче смотрится на поле: Игорь Корнеев или Александр Бородюк?
– Они игроки примерно одного уровня. Разве что у каждого есть свои сильные стороны. Корнеев побыстрее, у него отличная техника паса и владения мячом. У Бородюка – те же козыри, но он чуть помедленнее, зато Александр Генрихович больше «финтит» на публику.

«ЗАБЕРУ ФУТБОЛКУ У ПАВЛЮЧЕНКО»

– В первый приезд на базу в Бор атмосфера казалась вам обыденной или праздничной?
– Скорее – обыденной: шли тренировки. Лишь ответственность была повыше, поначалу даже волновался, а так – все обычно.

– Какой из дебютных матчей был больше похож на сказку: в «Спартаке», молодежной или национальной сборной?
– Да нет ее, этой сказки! Так, как в сказке, в обычной жизни не бывает никогда. Что-то очень похожее на нее произошло лишь однажды – когда в 2002 году, едва оправившись от травмы, после игры за дубль я сразу шагнул в Лигу чемпионов. Тогда Олег Романцев выпустил меня на поле в игре против «Ливерпуля».

– Что осталось в памяти о первом матче за сборную – против Эстонии?
– Слова тренера. Во время перерыва при счете 0:0 – а нам нужно было только выигрывать – Хиддинк успокоил нас. «Вы играйте в свой футбол! – сказал Гус. – Умейте ждать, не торопитесь – и забьете обязательно». В первом тайме так складывалась игра, что нам пришлось тяжело с не самой сильной командой, но после установки Гуса, во втором тайме все встало на свои места.

– Футболку на память о первом матче не оставили?
– Нет. Единственная футболка сборной, которую я забрал домой, – это та, где красуется памятная надпись «Россия – Англия». Я и меняюсь-то футболками редко. Считаю, что если меняться, то только со звездами вроде Джеррарда и остальных англичан. Но они мне в этом отказали и в Лондоне, и в Москве… А, играя против других, это и в голову не приходит. Вот с хорватами, я не помню, почему не поменялся. Наверно, просто был очень расстроен – а когда я в таком состоянии, то и сам могу отказаться отдать свою футболку.

– Спартаковских футболок у вас много?
– Я все время отдавал их папе, а он дарил своим друзьям – поклонникам «Спартака». И сейчас у меня осталась лишь одна. И еще – шарфик. Неважный из меня коллекционер!

– С кем из бывших одноклубников поменяетесь футболками во время первого матча «Локомотива» со «Спартаком»?
– С любым. Но после самого первого матча скорее всего заберу футболку Ромы Павлюченко. Или Володи Быстрова, или Егора Титова. Да, и с Димой Хомичем, если он и не выйдет на поле, поменялся бы, – чувствуется, что с этим выбором Диме сложнее определиться, чем еще недавно с выбором новой команды.

– Если бы вы тянули шары на жеребьевке Евро-2008 в Люцерне, кого бы хотели получить в соперники?
– Больше всего мне хотелось сыграть с испанцами – они нам и попались.

– Где вам в этом году было сложнее – в Израиле или Андорре?
– В обоих матчах мы должны были выигрывать. Андорре могли забить как минимум три мяча, эту команду вообще за соперника не считаю, а вот Израиль посильнее.

– Пережитые за ту неделю эмоции – от отчаяния до счастья – с какими событиями в вашей жизни можете сравнить?
– Подобные эмоции я испытывал только дважды в жизни – когда у моей родной сестры, живущей в подмосковном Королеве, рождались дочки.

– В каких ситуациях футбол способен заставить вас заплакать?
– Я даже в детстве нечасто плакал – только когда отец отругает за какое-нибудь озорство с мячом. Слезы будут, если проиграю в финале какого-нибудь крупного турнира. А вот если Россия выиграет чемпионат Европы – не исключено: заплачу от радости.

«ПОЮ ЧАЩЕ, ЧЕМ ДЕРУСЬ»

– Игроки «Локомотива», пожалуй, более «раскрученные», чем спартаковцы. Например, «покоритель Англии» Павлюченко на вручении музыкальной премии смотрелся на сцене рядом с опытным Димой Сычевым смущенным мальчишкой и все время молчал. Вы готовы в качестве модели шагать по подиуму, как это однажды сделали Маминов, Пашинин и Спахич?
– За этот год я привык к камерам, но в роли модели себя не представляю, – идею Дима резко отверг.

– А когда научились давать интервью?
– Не учился я. Что думаю – то и говорю.

– Из-за внешности вас все время сравнивают то с Димой Биланом, то с мушкетером Атосом. Вам кто ближе?
– Никто. Ну при чем здесь мушкетеры? Билан хорошо поет. Мушкетеры хорошо дерутся. А я – играю в футбол.

Елена Савоничева