Хочется как-то себя утешить. Уговорить, что игра могла повернуться и иначе. Сколько Кержаков, Быстров и Аршавин нарезали прорывов, как неправдоподобно часто для большого матча у ворот Адлера гулял призрак гола! И своими вспыхивающими эмоциями, периодическим порывом, стремлением улучить лазейку и убежать-таки сквозь нее, чтобы не догнали, наша команда соответствовала поистине электрическому ажиотажу вокруг матча.

ЗАБЫТОЕ СЛОВО «ПОЛУЗАЩИТА»

Но загвоздка в том, что против Германии эмоциональная составляющая как таковая теряет в цене. Если только она не выливается в бешеный нескончаемый прессинг на все 90 минут, на который наши, совершенно очевидно, сегодня не готовы и в котором скорее сами захлебнулись бы. Германия своей волей преобразует игру в жанр методического пособия. И знаете, я бы предпочел, стряхнув пелену эмоций, заглянуть в глаза этой скучной методической правде.

Суть этой правды в том, что в «Лужниках» Германия взяла и воспроизвела, пусть более скупыми средствами, сюжет прошлогодней встречи. Дома она разрушала рьяным и неотвратимым натиском наши коммуникации, покуда не запаслась двумя голами. В Москве натиск был, конечно, не столь сокрушителен. Как процесса его и не было. Германия подошла к воротам Акинфеева по-серьезному всего-то два-три раза. Но если по факту, то голом Клозе она раздобыла себе, по существу, тот же самый запас – и теперь один мяч, как и дома, уже могла себе позволить пропустить.

Больше всего последующего меня удручила вот эта наша, скажу прямо, беззащитность против изначальных германских намерений. Как же так? Ведь наши вошли в игру подчеркнуто аккуратно, с нужной вроде бы настороженностью. Германии под стать. Не полезли на рожон – и правильно, потому что атака наша – на импульсе, в ней нет строгой линии, зато содержится большой риск нарваться на «встречку». Так вот, наши этот риск поначалу старались исключить. Но все равно – их разорвали.

И не случайно. Не потому, что в эту вот субботу так уж сложилось. Вспомните, как изгалялась над нами Аргентина, перетерпев полчаса бурного прессинга (а у Аргентины меж тем атака-то по большому счету не отстроена – уверяю вас, насмотревшись ее отборочных матчей в Южной Америке). Вспомните, как первые минут 20 доводил до удара практически всякую свою комбинацию даже неказистый Уэльс. Уже необратимая тенденция: наша средняя линия все меньше и меньше соответствует старинному классическому названию «полузащита». Она потеряла навык контролировать-стопорить наступление соперника, разучилась сооружать систему заграждений. Дает себя знать гиператакующее тактическое наследие Адвоката – ведь средняя линия у нас, как правило, зенитовская? Или с течением времени убывает энергетический ресурс у проверенных бойцов и накапливается изношенность? Я не знаю первопричины. Но, когда соперник, уже практически любой, выдвигается вперед, наши игроки середины поля не находятся в нужных местах и все больше обнажают свою беспомощность в борьбе.

КОМАНДА УЗКОГО ПРОФИЛЯ

Теперь об обильных наших моментах, не нашедших завершения. Германия хоть и применила спецсредства против Аршавина и Быстрова, но оба они, можно считать, вырвались-таки. Быстров нашел себе оперативный простор слева – быть может, в этом единственное приятное удивление от матча: наш краек и там, слева, не менее, оказывается, востер. Хотя ведь и в этом сказалось наложенное Германией ограничение: сыграл там, куда пустили. И Аршавин несколько раз, прямо вцепившись в мяч, буквально прорубал себе дорогу. И Кержакова, причем даже в первом, мало удавшемся тайме, пока у Аршавина и Быстрова ноги были связаны, пара зорких передач нашла на передовой.

И два выхода один на один, а коли засчитать и боковой налет Семшова – все три. Против соперника, застегнутого тактически на все пуговицы, больше и не бывает. Большего и желать нельзя. Другое дело, что во всех этих моментах, кроме выхода Семшова, соперник наших прытких уже настигал, уже сбивал прицел, загоняя в цейтнот. Ну и Адлер, нельзя не признать, сыграл сильно.

Но! Помните, как забил Германии Торрес в финале Евро? Оттер защитника на грани нарушения – и в единственно возможный момент и единственно возможным движением переправил мяч в ворота. Наши так умеют? Кержаков, пожалуй, умел – летом. А теперь даже и до матча мы, увы, имели основания полагать, что высший снайперский шик от него ускользнул. Аршавин? В принципе может – но ему в основном досталась работа подготовительная, а на завершение он пальнул единственный раз, и хорошо со средней дистанции пальнул. Быстров? Не уверен. Из тесноты он все-таки редко забивает, а тут еще и с непривычной ноги слева играл.

Между тем сверхскоростной прорыв оказался в субботу, пожалуй, нашим единственным оружием, несмотря на традиционную попытку вживить в атакующую ткань фартового Павлюченко. По большому счету сборная не готова раскрутить тот маховик перемещений и взаимодействий, который сбил бы градус германского сопротивления. И позволил бы завершать атаки с большим комфортом. Сравните наши энергетические сверхусилия с методичными германскими разрезами на раз-два-три в первом тайме. И со сплошь прицельным обстрелом ворот Акинфеева в тайме втором, которым германцы уже почти демонстративно ограничивались.

Словом, узок наш атакующий репертуар. И в этом – вторая проблема, выявленная в субботу. Команда у нас слишком однородная и слишком жанровая. И чем дальше, тем ощутимее ей не хватает многофункциональности. Быть может, если бы в субботу искрометный русский стиль сумел к Быстрову – Аршавину – Кержакову дополнить еще и Жирков своими соло – хоть разок Германию бы дожали. Но Юра пока совсем, похоже, не вработан для столь основательного матча после непривычно долгого для него простоя.

Вывод из субботнего испытания у меня наготове. Он – сложный, чтоб не сказать грустный. Если хотим соответствовать соперникам уровня Германии, совершенно необходимо расставить в нашей игре больше веских тактических акцентов. Но я, увы, не знаю, возможно ли это с нынешней командой. Вот ведь в Кардиффе Хиддинк под впечатлением от непрочной игры средней линии попросил в перерыве нападающих включиться в оборонительную работу – и они не потянули, замучились…

В общем-то весь отборочный цикл наша команда выдержала в своем стиле. Сохранила верность себе. И даже, заметьте, сыграла с каждым соперником повторные матчи, будто снимая кальку с первого.

РАКУРС

СМОЛЬЯНИНОВ МЕЧТАЕТ О ФАРЕРАХ

Известный актер театра и кино Артур Смольянинов был замечен на матче с дорогостоящей фотокамерой – неужто решил попробовать себя в роли фотокорреспондента? Ответа на этот вопрос мы, увы, не получили: Артур пожелал разговаривать только исключительно об игре.

– Сборная России, простите за тавтологию, типично русская команда, – поделился впечатлениями Смольянинов с корреспондентом «Советского спорта» Андреем БОДРОВЫМ. – Пока гром не грянет, наш русский мужик не перекрестится. Вышли на матч с трясущимися ногами, а в футбол заиграли только после пропущенного гола. Но эти немцы, на мой взгляд, не такие страшные. Средняя команда. Почему же мы так спасовали?.. Не понимаю Гуса Хиддинка, который сказал после матча, что «команда играла хорошо». Надо справедливо судить об игре, о расстановке сил. Второе место по праву наше, но никак не первое!

– На стыковой матч придете?

– Если время позволит. Я мечтаю, чтобы сборная Фарерских Островов вдруг оказалась на втором месте в своей группе и нам досталась.

Цыбанев Ю.