- С «Локомотивом» вы расставались шумно. У вас был конфликт с руководством перед отъездом в Голландию?

- У нас были не то чтобы натянутые отношения с руководством. Мы и общались не много. Просто у меня появилось желание уйти.

- То есть вы были всем довольны в «Локомотиве»?

- Не совсем так. Я не был доволен своим положением в команде. Это не означает, что они должны были меня оставить. Это значит, что именно я был недоволен. Я не был на них в обиде. Но нужно было принять решение: либо оставаться, либо уходить. Я принял решение уйти.

- Как отреагировала Ольга Смородская?

- Все знают, как она отреагировала. Это ее дело.

- А как вы восприняли ее реакцию?

- Сначала несдержанно. Но потом пришло осознание, что каждый делает свою работу и отвечает за свои поступки.

- «Локомотив» просто упускает своих воспитанников?

- Ну, если взять по факту, то это, в принципе, так. Но мы не знаем историю каждого из тех, кто уходил: зачем и почему. Я уходил, потому что считал, что мне это поможет. И думаю, мне это помогло в футбольном развитии. Остальные ребята, может быть, тоже хотели играть, может, в «Локомотиве» что-то не получилось. Мы не знаем этих историй.

- А в Европе было что-то кроме «Витесса»?

- Были предложения, а конкретное – только от «Витесса».

- Долго думали над переездом в Европу?

- Это было тяжело. На тот момент я все-таки был уже женат. Жена училась. Первое время жил там без нее. Практически один, с агентом. Нам было очень тяжело, потому что меня первое время не брали на контракт, а просто просматривали.

- Когда ездили в «Витесс» на просмотр, уже знали, что в «Локомотив» не вернетесь? Или был шанс вернуться обратно?

- Я думаю, официального шанса вернуться не было. Да и неофициального – тоже. Все-таки прошел месяц после окончания контракта.

- Вам в Голландии помогал тренер Джон Ламмерс. Вы даже ходили к нему в гости. Как вы подружились?

- Если у нас тренеры чуть постарше и своеобразны, то в Голландии они все открыты. Ламмерс был на моем месте. Он когда-то приезжал во Францию, был один, и ему тоже кто-то помогал. И он сказал: «Я знаю, каково тебе, и буду стараться помочь». Во многом это его заслуга, что я сейчас в «Витессе».

- Насколько тяжело вашей жене далось решение переехать в Голландию?

- Сам переезд не дался так тяжело, как его последствия. С визой, например: она не может находиться там больше трех месяцев за полгода. Эти два года были тяжелыми для нас. Ей трудно было адаптироваться ко всем этим перелетам. Я очень благодарен ей.

- Что было самым трудным в бытовом плане после переезда?

- Адаптироваться к жизни вне интерната, когда для тебя все делают.

- Есть видео, на котором вы прекрасно говорите на английском. Как за год удалось выучить язык так хорошо?

- Это кто-то ляпнул, что я его за год выучил. А так я учил его еще в школе, еще в садике, еще до садика.

- И голландский знаете?

- Если они медленно говорят, то я их понимаю. Самое трудное − это говорить. Само произношение сильно отличается. Как немецкий, какая-то смесь французского, еще английский − там все вместе. В общем, тяжело дается. Я думаю, можно общаться и на смеси английского. Но если будешь знать голландский, то это будет только плюсом.

- Установки тренера на каком языке?

- В первой команде установки тренера на английском.

- Что в тренировочном плане больше всего удивило после «Локомотива»?

- Я приехал 2 января. А 3-го уже были тренировки. И через три дня мы играли двусторонку: 4 тайма по двенадцать минут. Это меня и удивило.

- Чувствуется, что «Витесс» как-то связан с «Челси»?

- У нас три игрока: два старых и один новый защитник еще должен приехать. Вроде тренер в «молодежку» приедет тоже. Но такая практика есть во многих клубах. В целом нет особой связи с «Челси».

- Главная звезда клуба сегодня − это Рикки ван Волфсвинкел?

- Его приход очень воодушевил и команду, и болельщиков. Но основная звезда там − Гурам Кашия. Он в клубе уже больше пяти лет. А Волфсвинкел очень веселый парень. Мы немного общались о его прошлом, но в команду он приносит хорошую атмосферу.

- Какие впечатления от Арнема?

- Смешанные. Он вроде и немного скучный, но с другой стороны, спокойный, дает тебе сконцентрироваться на футболе. Нет такой активной жизни, как в Москве. Иногда тут встречали русскоязычных. Может, туристы.

- Фанаты выражают недовольство?

- Сама популяция в городе небольшая, поэтому и фанатов не очень много. Чтобы стадион заполнился, должно прийти процентов 20 от всего населения. Таких прямо протестов они не устраивают. Слышал, что в прошлом сезоне, когда команда плохо играла, были и собрания между игроками, и какие-то движения с болельщиками. А так фанаты могут прийти на любую тренировку, перед дерби, бывает, даже файеры там жгут.

- Часто в Амстердам выезжаете?

- Редко. К тому же за те два раза, что я его видел, он мне не очень понравился.

- Главный миф о Голландии − наркотики, легализация и расслабленность. Насколько он справедлив?

- Справедлив. Они и употребляют, и живут мирно, не буянят. В этом, наверное, главный плюс этой легализации. У голландцев вообще смешанный менталитет. Где-то они спокойнее, а где-то более активны, чем мы. Допустим, у нас если все плохо, то, значит, все плохо. А у них даже если все плохо, то все равно хорошо.

− Что вам сказали в первой команде после дебюта?

− Поздравили. В «Витессе» есть традиция: тот, кто проводит первый матч, должен потом либо станцевать, либо спеть. Я пел. По-моему, Pretty woman.

Текст: Роман Абрамов, Илья Егоров