– Как пришли в «Локомотив»?

– Был знаком со Львом Гоберманом, который в то время работал в «Локомотиве» советником президента. Он пригласил меня на пост спортивного директора, освобождавшийся из-за ухода Игоря Корнеева. Тот, придя в клуб, сразу прокололся – вместе с Ильей Геркусом, которому я при первой встрече сказал: «Для чего вы переподписали Чорлуку на таких сумасшедших условиях? Четыре с половиной миллиона евро в год, а у игрока еще два года контракта. Он бы и на меньшие деньги согласился». Я увидел по его реакции: он понял, что сглупил.

«А Портнягина взять за три миллиона? Вас же чисто развели. Его за миллион отпустили бы и перекрестились. Он же травматичен. ЦСКА за двести пятьдесят тысяч взял моего сына из Томска и проверил его, как космонавта». Насколько я понял, Геркус не знал ни одного агента и вообще почти никого в футболе, а Корнеев зациклил всю трансферную работу на себя.

– Что было дальше?

– После той встречи меня взяли на место Корнеева. Вскоре появилась кандидатура немца Штоффельсхауса, который был помощником менеджера в «Шальке», работал в Канаде, но никакого отношения к селекции не имел. Геркус поставил немца надо мной. В штат к немцу взяли его друга Вилли Кронхардта и бывшего начальника «Зенита» Кошелева (сейчас Кошелев вернулся в «Зенит», а его место в «Локо» занял еще один бывший начальник «Зенита» Федор Луннов). В клубе по факту появилось два селекционных отдела, с нами практически сразу перестали делиться информацией. Я шел в «Локомотив» на другую схему работы и никогда до этого не видел, чтобы конфликт закладывался руководителем изначально.

Русский рынок Штоффельсхаус не знает и в основном контактирует с «Шальке», что видно по покупкам «Локомотива». Тридцатилетнему Хеведесу сейчас дали зарплату четыре с лишним миллиона, хотя остальным игрокам снизили бонусы за чемпионство, ссылаясь на проблемы с деньгами. Для сравнения – Головин поехал играть в «Монако» за два миллиона евро.

– Почему снизили бонусы?

– Обманули. Обещали одну сумму, дали другую. Вместо миллиона-двух – пятьсот тысяч. Также весной в клубе начались задержки зарплаты, по премиальным заплатили только треть.

– Какие обязанности у Штоффельсхауса кроме селекции?

– Начал он с того, что сказал: «Я подниму академию, я силен в детско-юношеском. Мы должны омолодить состав и стать первыми в подписании юных талантов». Он был моим непосредственным начальником, но встречались мы редко. Все вопросы по комплектованию и второй команды, и молодежки я решал совместно с тренерами – немца вообще не видели в академии, никаких мифических новых методик за это время никто не внедрил. На втором совещании немец объявил: «Наша позиция: мы набираем игроков, а тренер пускай их только тренирует». Я удивился: «Как вы это Семину скажете?» Геркус пожал плечами.

– Первое подписание Штоффельсхауса?

– Фарфан. Надо сказать Семину спасибо, что привел Фарфана в порядок. Тот приехал с пузом. Семин просыпается, а у него на завтраке сидит новый футболист. Звонит мне: «Кто это?» – «Я откуда знаю. Сфотографируй, пришли». Даже до такого дошло. У Фарфана было много мышечных травм, но у Семина легла к нему душа, увидел в нем изюминку и дотерпел, пока тот сбросил вес. Поверьте, любой другой тренер с тем Фарфаном, который приехал на сбор в Марбелью, ничего бы не сделал. Не говоря о том, что Семин мог вообще сгноить его в дубле. Но поставил интересы футбола на первое место.

– Рыбус – чья креатура?

– Его предложил агент Роман Орещук, получивший авторизацию на переговоры по Рыбусу в России. Семин хотел этого игрока. Трансфер Рыбуса Штоффельсхаус заблокировал, и Геркус сказал: «Тогда будем искать другого футболиста». Я сообщил Орещуку, что мы не берем Рыбуса, а потом появился какой-то бразильский агент, на которого вышел Штофельсхаус, и они согласовали трансфер Рыбуса.

Орещук высказал претензию: «У меня же бумага на ведение переговоров по нему в России!» Геркус сказал ему, что с ним порешают полюбовно: «Ты не возмущайся». Потом выяснилось, что условия, которые предлагал Орещук, в переговорах с бразильским агентом были умножены на два. Как я понимаю, Крыховяк пришел по той же линии.

– А Кверквелия?

– Я давно его знаю. Агент Челебадзе приводил мне его в «Динамо», но он был очень молодым, и мы не стали его брать. Челебадзе отдал его в «Рубин», но я продолжил следить за Соломоном. Помню, попал на матч сборной Грузии, и он сыграл просто идеально. Когда испанский тренер «Рубина» стал задвигать его, я предложил Кверквелию Семину. Он прямо обрадовался, но Штоффельсхаус сказал, что Кверквелия медленный. Благодаря Семину мы отстояли приобретение Соломона. Семин твердо сказал: «Мне нужен этот игрок».

Когда закончилась аренда, Геркус был против покупки Кверквелии («Он медленный»), и вопрос решил Андрей Бокарев, член совета директоров. По-моему, Бокарев оплатил трансфер из своих денег - сам летал в Казань.

– Фернандеш мог уйти из «Локомотива»?

– Были сумасшедшие варианты. Можно было продать его в Турцию за тринадцать миллионов. Все были за, кроме Семина. Тот сказал: «Не трогайте его. Он мне нужен». И мы заблокировали этот трансфер, хотя в Турции португальцу предлагали сумасшедшую зарплату.

– Как шли переговоры о переподписании Алексея Миранчука?

– После подписания Геркусом Портнягина на сумасшедших условиях (в «Рубине» у него была зарплата 45 тысяч евро в месяц, а в «Локо» ему дали чуть ли не в два раза больше) на него стали слетаться агенты, как на сладкую булочку. Почувствовали в президенте слабинку, поняли, что в «Локо» можно хорошо заработать, и принялись требовать сумасшедшие условия. Так получилось и с Миранчуками.

Другой проблемой явилось, что Миранчуки не нравились Штоффельсхаусу. Про то, что Антон играл в Эстонии, он вообще не знал. Переговоры о новом контракте шли очень туго. Семин тогда встал грудью, выпускал Алексея в каждом матче и говорил, что он важен для клуба. Переговоры провели в итоге другие люди, а Геркус был вынужден подстраиваться, мол, сохранили воспитанников, как и хотели.

– Кто еще претендовал на Алексея Миранчука?

– «Рубин» и «Зенит». Геркус с немцем хотели его продать. Если бы Семин не настоял на том, что Миранчука надо оставить, его бы не было в команде.

– Прошлым летом Семин хотел Дзюбу?

– Да, эта история вообще показательная. И Палыч хотел, и Артем понимал, что без игровой практики он не попадет на чемпионат мира. Переговоры с «Зенитом» вел Геркус, но ни он, ни Анатолий Мещеряков, председатель совета директоров клуба, не захотели взять Дзюбу. В последний же день трансферного окна немец привез Эдера – вместо игрока сборной России из команды-конкурента, который всем хотел доказать, что его зря списали. Приняли бы тогда верное решение в интересах клуба – не пришлось бы ждать золотого матча с «Зенитом», еще в апреле бы все закончили.

– Подписание защитника Маргасова и вратаря Медведева – ошибка?

– Маргасов мне нравился, я участвовал в его приглашении, мы нуждались в молодом бегущем крайнем защитнике с русским паспортом. Достался нам по большому счету на халяву (300 тысяч), но ему не повезло.

Медведев же молодой русский вратарь, выдал сухую серию в «Ростове», в то время как Гильерме начал пропускать немыслимые мячи. Решили усилить вратарскую позицию.

– Амира Натхо брали для второй команды?

– Его брали бесплатно с прицелом на основной состав, но он получил тяжелую травму и выбыл на год.

– Почему отпустили Самедова?

– Это было однозначное решение Семина, с которым все согласились. Самедов попал в «яму», не был готов к нагрузкам Семина, к тому же у него заканчивался контракт с «Локомотивом». Его трансфер в «Спартак» прошел гладко.

– С Шишкиным и Янбаевым Семин расстался легко?

– Шишкин ему был не нужен, а с Янбаевым Семин хотел продлить контракт, но агенты просили очень много денег. Продлевать не стали. Зная Янбаева еще с ЦСКА, я понимал, что он нам не помощник: да, быстрый, но за столько лет не научился с бровки подавать на своего игрока – попадает то в защитника, то за ворота. Я был нападающим и бил в душевой игроков, которые делали такие подачи.

Еще я еле избавился от нападающего Хенти. Бестолковый игрок, но такой наглый, что всех задолбал в офисе. У него была сумасшедшая зарплата, и он не хотел никуда уходить. Смородская купила его за пять миллионов, хотя на transfermarkt цена была 250 тысяч. Понятно, что на этом сайте не точная оценка, но она процентов на семьдесят соответствует реальности. Он мог бы стоить 500 тысяч, но никак не пять миллионов.

Опорника Ндингу тоже еле убрали. Все уже было решено с его уходом в Турцию, но влез Штоффельсхаус, и мы потеряли три месяца, в течение которых выплачивали Ндинге безумную зарплату. В итоге, потеряв за эти месяцы пятьсот тысяч, мы на его трансфере заработали только пятьдесят.

– Почему вы ушли из «Локомотива»?

– После попытки уволить Семина работа встала. В июле 2017-го еще пытались организовать селекционную работу, встречались вчетвером: я, немец, Геркус и Гоберман. Почти сразу стало ясно, что тактика в клубе теперь одна: сидеть в засаде и ждать провала команды, потом провожать Семина на пенсию. На этом этапе с поста советника президента ушел Гоберман, не нашедший общего языка с Геркусом. Я уже не видел смысла в дальнейшем пребывании в «Локомотиве».

В моем селекционном отделе работали Виктор Тищенко, Евгений Харлачев и переводчик Мурат Сасиев, знающий семь языков (процентов на девяносто переход Ари – заслуга Сасиева: он день и ночь был на телефоне с бразильцем и его семьей). Немец же стал раздувать штат, приглашая новых селекционеров. Было как бы два лагеря. Я понял, что после ухода Гобермана не смогу работать с Геркусом и Штоффельсхаусом.

– Геркус предъявлял вам какие-то претензии при расставании?

– Никаких. Расстался со мной нормально, дал зарплату за три месяца.

– Почему в руководстве «Локомотива» появилось недовольство Семиным?

– Его постоянно хотели убрать. Были договоренности, что игроков не станут приобретать без его согласия. Эту договоренность Геркус с немцем нарушили. Привезя на сбор в Марбелью Фарфана, Геркус понял, что не сможет управлять Семиным. Мне приходилось их мирить.

Геркус пихал Семину: «Ты не хочешь молодых ставить! Это наши воспитанники». Но Семин делал грамотно – не выпускал сырых игроков. Советовался с тренерами молодежных команд Клюевым и Катасоновым, в течение одного дня устраивал мини-турнир среди дублеров, из которых отбирал лучших. Так в основе возник Лысов.

Переломный момент был летом 2017-го, когда после победы в Кубке Геркус настаивал на отставке Семина. На его место хотели поставить Хайко Фогеля из молодежки «Баварии». До меня доходило, что в Европе с ним велись переговоры. Об этом знал и Семин.

После того лета они перестали общаться. Встречались только на совете директоров. Через год история повторилась – опять весна, опять клуб ищет нового тренера, президент и совет директоров молчат. Впервые за два года вмешался глава РЖД Олег Белозеров, и Геркус поехал на базу перед игрой с «Зенитом» переподписывать тренера. Единственный раз, кстати, за сезон-17/18 появившись в Баковке.

После завоевания Кубка друзья Геркуса, работающие в клубе, выпив коньячку, подошли к Семину в самолете: «Палыч, ты неправильно играешь. Мы могли раньше забить. Надо было замену сделать». Потом Геркус сказал на совете директоров: «С Семиным мы займем десятое место».

– Кого Геркус хотел видеть тренером, когда только пришел в «Локомотив»?

– Как я слышал, наиболее вероятной кандидатурой считался Бердыев.

– Вы с Семиным тоже конфликтовали?

– Мы спорили – например, по Майкону. Заканчивался его контракт, приехал папа-агент и стал просить сумасшедшие деньги. Я сказал: «За такие деньги Майкон не нужен». – «Да ты что! Я сам его приглашал! Он столько лет в команде!» – «Ты посмотри на его статистику». – «Да его гнобили!» – «Я считаю, он не нужен. Не принесет пользы». Сейчас Майкон в «Антальяспоре», но не думаю, что ему там платят три миллиона евро в год.

Семину не нравилась и моя идея привести начальником Станислава Сухину. Но я считал его идеальной кандидатурой на это место: порядочный, спортивный человек, работал в судейском комитете и знает, что такое сборы, питание, проживание, билеты. К тому же, видя Стаса, судьи лишний раз не ошибаются. В итоге они сработались.

Другой эпизод. Еще не будучи в «Локомотиве», я уговаривал Семина взять Игоря Денисова (в «Динамо» на него ядом дышали из-за его зарплаты – четыре с лишним миллиона). Семин говорил: «Витя, он мне взорвет всю атмосферу в команде. Будет конкурировать за авторитет с Чорлукой, а мне этого конфликта не надо». – «Чорлука будет авторитетом для иностранцев, Денисов – для русских». – «Ладно, организуй с ним встречу». Переговорил и сказал: «Будем брать».

Так что у меня с Семиным нет идиллии в отношениях. Мы могли сильно ругаться во время совместной работы. Бывали и взаимные обиды.