Освоиться и заиграть на Западе не удалось, по сути, никому. Корчагин не стал исключением. При том, что футбольным талантом нынешний форвард «Локомотива» не обижен. Это он успел доказать и в своем первом российском сезоне в составе московского «Динамо», и в прошлом году, выступая за «Спартак» из Нальчика. С Эриком Корчагиным беседуют Константин Генич и Александр Шмурнов.

- У вас необычная футбольная судьба. Вы начинали свою профессиональную карьеру не в России, первый профессиональный контракт был подписан во Франции с клубом «Сент-Этьен»?

- Нет, этот контракт нельзя было назвать профессиональным. Мне исполнилось 16 лет. Я уехал во Францию, пробыл там три года, тренировался действительно в «Сент-Этьене», доиграл до дубля и в 19 лет уехал в Голландию. Там подписал первый профессиональный контракт и начал играть в высшем голландском дивизионе за ПСВ (Эйндховен). В Эйндховене, правда, я играл только в дубле, а затем меня отдали в аренду в «Маастрихт», где я и начал играть уже в первом составе.

- Европейская подготовка наверняка сыграла положительную роль в вашем формировании как профессионала. Но есть и обратная сторона медали. После возвращения на родину в зрелом уже футбольном возрасте вам пришлось искать свою команду, постигать суть российского футбола почти с нуля.

- Во-первых, я никогда ни о чем не жалею. Так сложилось, что я уехал; это данность, и нет смысла сейчас рассуждать о проблемах, с этим связанных. Во-вторых, во Франции, да и вообще в Европе, футбольная школа действительно очень сильная, и, конечно, мне нужно радоваться тому, что я прошел европейскую подготовку.

- Что она конкретно вам дала? Чем учеба на Западе отличается от учебы в России?

- Мне сложно судить обо всей российской футбольной школе, ведь как тренируется молодежь в клубах, я по-настоящему не видел. А если говорить о том, что дала учеба в Европе, то в первую очередь это интенсивные и разнообразные тренировки по физической и тактической подготовке, которые, безусловно, сделали меня профессионалом.

- Означают ли ваши слова, что вы считаете методы подготовки в России недостаточно интенсивными?

- Я этого не сказал. Да и странно было бы говорить, что в России методы недостаточно интенсивные, учитывая, какие здесь предсезонные сборы. Известный факт, что ни одна команда в Европе не тренируется на сборах с такой серьезной нагрузкой и так долго, как это происходит в России.

- Вы уезжали в Европу с целой группой начинающих игроков: Демкин, Дятель, Темрюков и другие. И практически все вернулись, причем никто толком не заиграл за границей. Почему?

- Просто это тяжелое дело. Я поиграл в Европе, прожил там семь с половиной лет и банально захотел домой. Может быть, я не заиграл потому, что не нашел свой клуб. Но все же главная причина возвращения - обыкновенная ностальгия.

- Интересно, а с ван Нистелроем приходилось вместе играть? Он же был в те же годы в ПСВ?

- Да, нам приходилось встречаться. Если он пропускал игру основной команды из-за желтых карточек, то приходил к нам тренироваться и играть в дубль.

- Уже тогда было видно, что ван Нистелрой - это игрок с большой буквы, что он может играть на самом высоком уровне: в «Манчестер Юнайтед», в «Реале»?

- Да, он разноплановый игрок, и всем был очевиден его высокий уровень. Ван Нистелрой всегда был кумиром для меня. Я, конечно, старался как можно большему у него научиться.

- Какие особенности голландского футбола удалось подметить и, может быть, впитать?

- Там большое внимание уделяется пасу, командному взаимодействию. Кроме того, в Голландии много выходцев из Суринама, а в футбольных командах немало ребят из Африки, и они все отлично физически подготовлены, обладают прекрасной координацией, смело берутся обводить соперника. Одно из главных качеств голландцев - смелость и раскованность в игре.

- Вы хорошо знакомы с французским футболом, датским, голландским. А какая школа, манера игры вам ближе?

- В голландском чемпионате я чувствовал себя более уверенно: там больше играют в пас, тогда как в датском чемпионате больше «физики». А во французском, как мне представляется, есть все: и «физика», и скорость, и техника, и, конечно, тактическая база. Все составляющие футбола развиты на высоком уровне.

- Когда вы приехали совсем молодым игроком в «Сент-Этьен», вам рассказывали о великом клубе, о его славной истории?

- Да, первым делом рассказали о богатых трофеях клуба, о Платини, о клубных амбициях.

- Перед любым человеком, переезжающим за границу, так или иначе встает проблема адаптации. Насколько тяжело было в 16 лет привыкать к жизни за границей, без родителей?

- В первое время было очень тяжело. Я оказался без родственников, без друзей, без привычной атмосферы, без домашнего уюта, в конце концов. В первое время не готова была база, и мы были вынуждены жить на съемной квартире ввосьмером. Утром за нами приезжал автобус и отвозил на базу. Она тогда была совсем маленькая и старая. Сейчас это современная конструкция с множеством полей.

- Новые друзья в таком возрасте появляются быстро. Сохранились с кем-то хорошие отношения с тех времен?

- Да, сейчас были на сборах в Турции, вдруг подходит незнакомый человек и передает привет от Рудольфа Дуала, с которым мы как раз были вместе в школе «Сент-Этьена». Он, кстати, играл за «Спортинг» в финале Кубка УЕФА против ЦСКА.

- Вообще, как сложились судьбы тех ребят, которые с вами вместе начинали в «Сент-Этьене»?

- Многие играют на профессиональном уровне. В том числе трое - вратарь Жереми Жано, защитник Зумана Камара и капитан Жюльен Сабле - играют за «Сент-Этьен». Сегодняшняя команда во многом строится на этих футболистах. Вообще, во Франции принято рассчитывать на собственных воспитанников.

- Как произошло возвращение в Россию?

- После Дании я поехал на просмотр в Америку, в клуб «Майами Фьюжн», мне предложили контракт на четыре года. Как только я представил, что в Россию вернусь в общей сложности только через 11 лет после отъезда, я тут же решил контракт не подписывать.

- Насколько тяжело было менять жизнь и устои: допустим, сложившийся уклад в юношеской команде «Сент-Этьена» на условия в профессиональном составе ПСВ, Голландию на Данию, заграницу на Россию, «Динамо» на «Шинник», «Шинник» на «Нальчик» и так далее?

- В бытовом плане всегда есть проблемы. Когда-то большие, когда-то меньшие. Несколько меняется тренировочный процесс, а в общем для меня разница небольшая. К переездам и смене обстановки я привык, это футбольная жизнь: собрал чемоданы и поехал. Особенно, конечно, непросто было при возвращении в Россию. Первое время было тяжело вообще войти в ритм новой жизни. Я ведь никогда не играл раньше в российской премьер-лиге и мало что о ней знал. Следил по газетам, мог видеть некоторые матчи, то есть представления были, но отрывочные. Из-за этого затянувшегося процесса адаптации я начал играть за «Динамо» только с пятого тура. Когда нашел пути взаимодействия с ребятами, игра пошла и все стало легче.

- Вы все же съездили на просмотр в Америку. И какие-то впечатления наверняка получили. Например, удалось ли оценить уровень футбольного чемпионата в США?

- Многие специалисты в Европе считают, что этот уровень очень низкий, но мне так не показалось. Я пробыл там всего неделю, однако успел поучаствовать в двусторонней игре, и команда мне понравилась. Но, честно говоря, я заранее знал, что не соглашусь там играть. Очень хотелось в Россию. Вскоре возникло желанное предложение из Москвы, и я стал футболистом московского «Динамо».

- Начало того сезона, 2003 года, вышло неплохим, но затем все пошло на спад. Что не получилось у «Динамо» и лично у вас?

- Тот сезон мы действительно начали очень успешно, но закончили чемпионат только шестыми - иными словами, концовка была провалена. Где-то мы сами недоработали, где-то не хватило физических сил. Тем не менее общий результат оказался приличным, особенно в сравнении со следующими годами. Проблемы начались во втором моем сезоне. Да и то, кстати, не сразу. После пяти туров мы шли на первом месте, но началась полоса неудач, которая повлекла за собой смену тренера. Одну, потом другую. На мой взгляд, именно эти бесконечные перестановки и помешали команде сконцентрироваться, в результате «Динамо» чуть было не вылетело в первый дивизион.

- Второй ваш сезон «Динамо» начинало с чешским тренером Ярославом Гжебиком. Правду говорят, что у него в чести были запредельные нагрузки и железная дисциплина?

- Да, действительно, у него была такая философия. Мы, например, чуть ли не строем ходили в ресторан. На еду выделялось полчаса. Никто не мог уйти раньше или опоздать. За нарушение - штраф.

- Как вы к этому относились?

- Как и все: надо - значит, надо.

- Что для вас главное в профессии футболиста?

- В профессии самое главное - это работа, то есть тренировки, тренировки и тренировки.

- Вы работали на совесть и в «Шиннике»?

- Конечно. Но так и не нашел своего места. Видимо, по каким-то причинам я потерял доверие главного тренера - Олега Долматова.

- Вы не знаете, что конкретно его не устраивало? Он не практиковал доверительные беседы с игроками?

- Нет, подробностей я не знаю. Со мной он не разговаривал. Может быть, с другими игроками. Но я, признаться, этим не интересовался.

- Как складывалась ваша судьба в "Нальчике"?

- Считаю, что сезон 2006 года и для меня, и для команды сложился очень удачно, несмотря на то что многие в начале чемпионата хоронили "Нальчик", предрекая ему вылет из премьер-лиги.

- За счет чего дебютанту удалось выбиться в какой-то момент даже в лидеры чемпионата?

- Была проведена хорошая предсезонная подготовка. В команде была прекрасная атмосфера, очень сплоченный коллектив получился, всем ребятам хотелось себя проявить.

- Какая задача стояла перед командой?

- В том-то и дело, что сначала никакой задачи не было - это снимало груз ответственности. Задача появилась где-то в середине сезона - остаться в середнячках и не вылететь обратно в первый дивизион.

- Как вы думаете, что было важнее для продвижения команды: квалификация тренера Юрия Красножана или мотивация футболистов?

- Уверен, что эти два фактора были одинаково мощными.

- Ходили разговоры о том, что многим игрокам нальчикского «Спартака» обещали, что в случае успешного выступления их обязательно пристроят в хороший клуб. И что именно этот ход руководства обеспечил такой успех.

- Конкретно в таком тоне никто не высказывался, но, действительно, нам давали понять, что после удачного сезона не только не будут препятствовать переходу в новый клуб, но и помогут с поиском.

- Вот вы и оказались в «Локомотиве». Что означал для вас этот переход: карьерное продвижение, шанс вернуться в Москву?

- Да, вернуться в Москву очень хотелось. Хотя для меня и нет в этом звуке ничего особенного, но здесь все-таки интересная жизнь и, конечно, очень серьезный футбол.

- В этом переходе, наверное, был и определенный риск, ведь можно слышать, что Корчагин - игрок не уровня «Локомотива». Не обижают, кстати, такие разговоры?

- Я думаю, сезон покажет. Обижаться на это не стоит, а надо доказывать себе и остальным, работать и тренироваться.

- Как складываются ваши отношения с Анатолием Бышовцем? Он, к слову, в отличие от Долматова практикует личные беседы с футболистами?

- Да, с общением и взаимопониманием все в порядке. Бышовец находит индивидуальный подход к каждому игроку. Атмосфера в команде рабочая и при этом достаточно комфортная. Мне этого хватает, чтобы чувствовать себя в своей тарелке.